Какой была каторжная жизнь на Сахалине при царской России

1. Ад начинался уже в пути

Еще по дороге на каторгу заключенные попадали в такие невыносимые условия, которые не каждый мог пережить. На каторгу их отправляли либо пешком через Сибирь, либо по морю из Одессы, на судах так называемого добровольческого флота. В пути с них не снимали кандалы, гуляли по палубе они посменно, окруженные конвоем, а остальное время проводили в темных помещениях под палубой, где стояла страшная духота.

Трюм, где держали заключенных, для надежности был закрыт решеткой из металлических труб. Если кто-то из арестантов пытался бунтовать либо происходила драка, конвоиры пускали сквозь решетку горячий пар. Чтобы не свариться заживо, все старались сидеть тихо. А спали пассажиры на длинных нарах по 200 человек. Такое мучительное путешествие длилось примерно полтора месяца.

2. Каторжане становились поселенцами

Сахалин идеально подходил в качестве места для ссылки каторжных. Для этих целей его стали использовать с 1960-70-х годов позапрошлого века. Сначала сюда отправляли только политических заключенных – противников самодержавия, но в конце века он стал пристанищем и для другого рода преступников – убийц, грабителей и так далее. Как известно, здесь отбывала наказания и знаменитая Сонька Золотая Ручка.

Властям этого каторжного острова позволялось обращаться с узниками, как вздумается, поэтому здесь царил полный произвол.

Попав на остров, ссыльный проходил три стадии: каторжный, поселенец, ссыльный крестьянин и крестьянин вольного содержания. Последним, уже отбывшим свой срок в тюрьме, выделялись земельные участки. На таком клочке земли крестьянин возводил простой дом, распахивал огород, обзаводился курами. Ну а в первые годы пребывания на Сахалине осужденный ходил исключительно в кандалах.

3. Спали прямо с тачкой

Кандальные каторжане жили в гнилых бараках с земляным полом, на котором и спали. Кормили их хлебом, состоявшим из неперемолотого зерна и сена, и похлебкой из муки и полугнилого картофеля.

В трехкилограммовые кандалы каторжанин был закован постоянно, даже спал с ними, а снимали их ему только во время работы. А вот особо опасных преступников приковывали цепями к тачкам, и так они ходили постоянно – не только во время работы, но и в бараке, а спали, поставив тачку рядом.

4. Побег был таким же адом

Суровый климат, психологически невыносимые условия и тяжелый труд сводили некоторых заключенных с ума, превращая в зверей, или заставляли бежать. Побег с этого окруженного водой острова был почти невозможен и очень опасен, но некоторым все же это сделать удавалось. Бывало, что обезумевшие каторжане бежали по нескольку человек, прихватив с собой молодого ссыльного лишь для того, чтобы по дороге его… съесть.

5. Каторжные работы

Многие каторжане работали в забое, добывая уголь. Они спускались туда по 400 человек, и не все возвращались обратно. Тех, кто не выполнил норму или провинился, отправляли в холодный карцер или наказывали розгами. Иногда несчастного могли засечь до смерти. Начальство закрывало на это глаза, а в случаях с особо опасными преступниками даже негласно одобряло такие убийства.

Про угольные копи Дуэ побывавший на Сахалине писатель Чехов отзывался так: «страшное, безобразное и во всех отношениях дрянное место, в котором по своей доброй воле могут жить только святые или глубоко испорченные люди».

Когда каторжане возвращались после работы в барак, на них накидывались клопы, которых в помещениях были целые полчища.

6. Казнь превращали в зрелище

Смертные казни на Сахалине проходили вплоть до конца XIX века. Как правило, заключенного лишали жизни через повешение. Это было жуткое, душераздирающее зрелище. Смотреть на казнь пригоняли всех заключенных. Смертнику, одетому в чистое белье, очень долго читали приговор. Перед смертью человек от ужаса дрожал крупной дрожью или непроизвольно мочился. А во время самой казни всегда громко бил барабан – это делали для того, чтобы окружающие не слышали плача, криков и проклятий умирающего человека. Всю мероприятие длилось больше часа.

По воспоминаниям священника о. Александра, служившего в конце XIX века на Сахалине, несколько дней перед казнью висельники практически не могли спать – переживали. Батюшка рассказывал, как его прислали поддержать трех осужденных мужчин, и те фактически круглые сутки не отпускали его от себя, «позволяя» разве что отлучиться домой поесть. Все три дня ему удавалось поддерживать их напутствием и молитвой: он говорил им, что нужно не терять веры, ведь бывали случаи, когда приговор отменяли прямо перед его исполнением. Один из троих, старик, все дни пытался храбриться, но перед самой казнью настолько упал духом, что у него отнялись руки и ноги и к виселице его несли на руках.

В истории Сахалинской каторги были и единичные случаи, когда идущие на казнь держались мужественно. Например, каторжник Клименко, приговоренный к виселице за неоднократную попытку бежать и убийство поймавшего его конвоира, после последнего преступления сам явился к начальнику тюрьмы с повинной. Когда его вывели на эшафот, он произнес речь, полную достоинства и раскаяния: мол, сам во всем виноват и казни заслужил. Когда его вешали, даже не стучал барабан.

7. Любая болезнь была практически приговором

Заключенные на Сахалине мучились от тифа, цинги, чахотки, дизентерии, а лечение их было чисто формальным. Особенно славился своим равнодушием и даже жестокостью сахалинский врач Заржевский. Когда к нему приводили каторжан с жалобами на плохое самочувствие, он, как правило, писал в заключении: «Выдать пятьдесят розг». В конце концов, доктора убил один из заключенных. Каторжник Капитон Зверев, надорвавшийся во время тяжелых работ и получив от врача стандартный «рецепт» в виде порки, во время своего следующего визита и аналогичного заключения врача достал заранее припасенный нож и вонзил в ненавистного доктора. Как признавался потом Зверев, риска быть повешенным он не боялся, а действовал по принципу: «Я умру, но другим заключенным легче будет». Но к смертной казни его не приговорили – повезло.