Кавказский ужас: почему казака-великана Якова Бакланова называли «дьяволом» и считали заговоренным

Уже один внешний вид двухметрового великана с богатырским телосложением и железными кулаками приводил в ужас врага. Вспыльчивого, но при этом справедливого командира опасались гневить и собственные подчиненные. Бакланова неоднократно настигали тяжелые ранения, но он так или иначе оставался в строю в любом состоянии. А горцы, воины не робкого десятка, прозвали казака «Дьяволом», не находя другого объяснения его неуязвимости.

Дерзкие решения смелого командира

Страх врагу внушал один только внешний вид Бакланова.

Отец Бакланова - выходец из рядового казачества, сумевший благодаря сильным личным качествам дослужиться до полковника. Сам же Яков после службы урядником в полку донских казаков прошел учебный курс феодосийского уездного училища. Полученное профильное образование помогло в дальнейшем росте по службе. С началом в 1928-м очередной русско-турецкой войны у казака появилась возможность поучаствовать во множестве сражений. Уже тогда он впервые отличился при переправе через р.Камчик, когда под плотным неприятельским огнем рискнул первым войти в воду, поведя за собой в атаку казаков и переломив весь ход непростого сражения.

Вернувшись с войны, уже есаул Бакланов плотно занялся самообразованием, изучая военно-исторические труды как отечественных, так и иностранных авторов. Рост Бакланова по службе обеспечивали его умелые, удачные и местами дерзкие шаги в качестве командира. Свои самые громкие военные победы он реализовал на Кавказе, усмиряя недружественных и чрезвычайно напористых горцев. За смелые атаки под руководством казака кавказцы прозвали его в переводе на русский «дьяволом». Не менее устрашающим для врага было и полковое знамя Бакланова в виде черного шелкового полотнища с изображением черепа и двумя скрещенными костями под ним. Там же значилась и выдержка из «Символа веры» - «Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь». С этим знаменем Бакланов не расставался, поэтому врагу было хорошо известно: вслед за развевающимся полотнищем всегда появлялась массивная фигура донца-великана. А вместе с полководцем всякого вставшего на его пути неизменно настигало поражение.

Пули, не бравшие неуязвимого воина

Бакланов лично участвовал в каждом бою своих подчиненных.

Однажды на Кавказе к Бакланову, ставшему к тому времени широко известным в среде мусульман, явился «прикормленный» горский лазутчик. Он донес, что в ближайшем ауле один из стрелков на Коране поклялся имаму Шамилю завтра же убить непобедимого доселе казака. Горец тот якобы отличался редкой меткостью и попадал с пятидесяти метров в куриное яйцо.

В своих строгих мемуарах «Моя боевая жизнь» Бакланов позже признавался, что пережил тогда скверную ночь. Все горцы знали, что он ежедневно проезжает по одному и тому же пути, и поменять маршрут, демонстрируя трусость, Бакланов себе позволить не мог. Его авторитет на Кавказе уже сам по себе был сильным русским оружием, и подвергнуть это сомнению казак не имел права. Прихватив свой лучший штуцер, Яков вскочил на коня и двинулся к месту потенциальной засады. Зная местность как свою ладонь, казак безошибочно определил для себя выгодную снайперскую позицию.

Русские военные и горцы, уже осведомленные о невиданном «поединке», стянулись к тропе увидеть все своими глазами. Рискуя для точного обнаружения стрелка по имени Джанем, Яков остановился в нужном месте, вызывая его на выстрел. Приподнявшись из травы, противник вскинул ружьё и выстрелил. Или бесстрашный в своей неподвижности казак на коне, или байки суеверных горцев сыграли на нервах Джанема, но он промахнулся. Бакланов же вспышку засек, продолжая стоять на том же месте и наблюдая за рукой стрелка, забивающей в ствол второй заряд. Следующая пуля явно волнующегося снайпера лишь чиркнула по одежде Бакланова. Когда запаниковавший Джанем встал в третий раз, казак хладнокровно перебросил ногу через седло, упёрся локтем в колено и упреждающим выстрелом положил горца насмерть. Подойдя к телу, он лишь спокойно заметил, что легкие медные пули Джанема в разреженном горном воздухе не обеспечивают точного попадания подобно свинцу.

«Заговоренный» воин

Казачий атаман пережил множество сложнейших ранений.

За годы, проведенные на Кавказе, командирский талант Бакланова заслужил уважение даже среди горцев. Последние очень боялись бесстрашного русского казака, считая его не иначе как исчадием ада. Смелость, которая была непонятна даже самым опытным бойцам, придавала Бакланову налет заговорённости. Но в ее основе, по мнению историков, лежали банальные простота и спокойствие воина, положившегося на высшие силы. В многолетней мясорубке боевых столкновений, из которых складывалась вся его жизнь, Бакланов многократно был ранен огнестрельным и холодным оружием, получал контузии, но оставался жив. Не жалея себя, он заботился о товарищах и подчинённых, покупая казакам за свой счет обмундирование и оружие, деля с ними хлеб, стужу, зной и опасность.

В отличие от царских офицеров и генералов, зарабатывающих награды за спинами рядовых, Бакланов принимал личное участие практически в каждом сражении. Без тени сомнения он бросался на врага, если того требовала ситуация, даже врукопашную. Противник как огня боялся коронного удара Якова, рассекающего от темени до седла. Далеко не в одном сражении Бакланова прикрывали от неприятельских пуль преданные казаки. Он же никогда не оставлял такие поступки незамеченными, уважая товарищеский дух и готовность на жертвенную взаимопомощь. Очень быстро Бакланов сумел сделать свой 20-й Донской полк лучшим казачьим подразделением на Кавказе. Когда в 1850-м его назначили командиром другого полка, ряд офицеров с казаками перешли туда вслед за ним. К слову, самым боеспособным в короткие сроки стало и новое детище командира - 17-й полк.

Что касается непосредственно стратегических заслуг Бакланова, то его несомненным военным достижением была тактика боевых действий. Яков Петрович заговорил с врагом на его языке, подражая горцам и фактически сделавшись партизанским соединением против партизан. Баклановские казаки совершали регулярные рейды во вражеский тыл, лишая противника материально-продовольственной базы и перенаправляя силы горцев на оборону от лихих набегов казачьих сотен.

Оставшись невредимым на немыслимых путях войны, Яков Петрович умер своей смертью в 63 года. Не наживший капиталов и отдавший всего себя службе Отечеству, он был похоронен за счёт войска Донского. А скромный памятник на его могиле возведен на средства благодарных земляков.

Своя история есть и китайских казаков. Элосы. Как русское меньшинство Китая прошло чуму, войны и хунвэйбинов, чтобы остаться собой.