Красный Крест Анри Дюнана — ангела-хранителя раненых

Битва при Сольферино

Итало-австрийская война 1859 года — вторая война за независимость Италии. С тактической точки зрения она интересна тем, что именно в это время произошло одно из первых в новейшей истории встречных сражений. Это была битва при Сольферино, состоявшаяся в июне 1859‑го.

Она началась неожиданно для обеих сторон. Четверть миллиона бойцов сошлись на поле боя, и около сорока тысяч остались на нём — убитыми и ранеными. А поле боя по тем временам было невероятно растянутым (20 километров по фронту).

Во второй половине дня разразилась буря, что осложнило поиск раненых и отяготило их участь. Не хватало врачей и носильщиков, не хватало мест для раненых. Не хватало воды.

Население города Сольферино составляло 10 тысяч человек, а раненых туда привезли 20 тысяч.

«Несчастные раненые, которых подбирают в течение дня, (…) они словно ничего не понимают, смотрят бессмысленно, но эта прострация только кажущаяся и не мешает им ощущать страдания. (…) Они корчатся, умоляют их прикончить и с искажёнными лицами бьются в предсмертных судорогах,» — из «Воспоминаний о Сольферино» Дюнана.

140 врачей и 30 тысяч раненых

«Во время сражения передвижные лазареты были развёрнуты на фермах, в домах, в церквях, соседних монастырях и даже под открытым небом, в тени деревьев: тут делали перевязки раненным утром офицерам, потом унтер-офицерам и солдатам. Французские хирурги проявляли неутомимую самоотверженность, и многие в течение суток не отдыхали ни минуты. Двоим из них, работавшим в полевом лазарете доктора Мери, старшего врача гвардии, пришлось сделать так много ампутаций и перевязок, что они упали в обморок. В другом пункте один из докторов так измучился, что два солдата поддерживали ему руки, чтобы он мог продолжать работать,» — из «Воспоминания о Сольферино» Дюнана.

Крестьяне, которых битва лишила всего, обдирали убитых буквально догола, а в непомеченные братские могилы валили и мёртвых, и потерявших сознание. Когда через три дня после сражения более или менее наладили медицинскую помощь, выяснилось, что на 30 000 раненых и больных приходится всего 140 врачей…

Госпиталь без врачей

По случайности очевидцем битвы при Сольферино оказался преуспевающий бизнесмен, швейцарец Анри Дюнан. Ему нужна была аудиенция у Наполеона III. А поскольку император находился с войсками в Италии, Дюнан отправился за ним.

Он прибыл как раз к завершению битвы и был ошарашен, увидев бесчисленное множество беспомощных раненых. Швейцарец немедленно послал своего кучера в ближайший крупный город за водой, материалами для перевязок, фруктами, сигарами… И организовал госпиталь.

Это было удивительное место. Здесь не было ни одного врача, а помощь оказывали два английских туриста, два французских журналиста, местный кюре и несколько местных женщин.

Они ухаживали за ранеными, накладывали — в меру своего умения — повязки, давали им еду, воду и укрытие от непогоды.

Результаты такого «лечения» нам неизвестны. Однако, учитывая обстоятельства, можно с уверенностью сказать, что раненые имели не меньшие шансы по сравнению с теми, кто попал под ампутационную пилу, а потом сразу же на улицу. Здесь были покой, хорошее питание и уход.

Красный Крест и Женевская конвенция

Организовав работу госпиталя, Дюнан неутомимо занимался общественной работой. Он требовал оказания помощи всем раненым — не только французам и итальянцам, но и пленным австрийцам. Он настаивал на том, чтобы врачам со всей Европы беспрепятственно давали пропуска, а генералы снабжали госпитали всем необходимым.

Он сделал всё, что было в силах обычного человека, случайно попавшего в этот ад на земле.

Увиденное настолько потрясло Дюнана, что он написал (и разослал монархам Европы) книгу — «Воспоминания о Сольферино». Но и это не удовлетворило его…

Мне кажется, что на примере Дюнана можно изучать феномен пророка. Бог указал человеку: «Оставь свое поле, оставь свой дом, иди и говори,» — и человек пошёл, отринув прежнюю жизнь. Скотоводство? Водопровод? Господи, какие смешные пустяки!

Коммерсант занялся созданием постоянно действующего общества, которое будет оказывать помощь страждущим. И преуспел.

29 октября 1863 года 39 делегатов из 16 стран встретились в Женеве. Они составили конвенцию, гарантировавшую неприкосновенность тем, кто оказывает медицинскую помощь.

В качестве отличительного знака для таких людей приняли эмблему с изображением красного креста на белом фоне (швейцарский флаг, у которого изменены цвета).

Фактически все Женевские конвенции основаны на труде и энергии одного человека.

Аскет

Призванный к пророческому служению Дюнан отдавал все деньги на благотворительность. Он забросил свои дела и вскоре разорился. Оставив пост секретаря Общества Красного Креста, он ушёл в никуда.

Последние деньги были потрачены на помощь госпиталям в Франко-Прусскую войну. Но кроме участи раненых Дюнана заботила и судьба убитых. Их родственники лишены последнего утешения — возможности посетить могилу близкого человека. Так он придумал солдатский медальон.

Когда Дюнан был в Париже, к нему подбежал человек с одной рукой. Он воскликнул: «Вы — господин в белом! Я узнал вас! Пожалуйста, пройдите со мной, я покажу своим близким, кто спас для них сына, мужа и отца!».

Несколько лет разорённый и обедневший Дюнан скитался по Франции. Он остановился в приюте для бездомных, где в 1895 году его случайно нашёл журналист, писавший статью о помощи нищим.

О Дюнане вспомнили. Ему была назначена пенсия сначала от Российского Красного Креста, а потом и от Международного. В 1901 году ему присудили Нобелевскую премию мира.

Но что было пророку, сказавшему своё слово, до мирской суеты? Он благодарил за деньги и всё, что получал, отдавал на благотворительность. На вручение Нобелевской премии Дюнан не поехал — не позволило здоровье; по крайней мере, таким был его ответ.

Он скончался в 1910 году, не увидев ужасов Первой Мировой. Прах его, согласно завещанию, был развеян в неизвестном месте.

Принципы, заложенные Анри Дюнаном и обозначенные в Женевской конвенции, попирались неоднократно. В разное время, в разных местах, случайно и намеренно. И тем не менее, они существуют. Напоминая, что раненый — в первую очередь страдающий человек, и только потом — враг.