«Красный декабрь» по-эстонски

 «Сегодня, в 5 часов 30 минут утра, вооружённые коммунисты произвели внезапное нападение на штабы нескольких армейских частей и на некоторые государственные учреждения. Эта попытка была немедленно подавлена, и через 2 часа в городе был восстановлен порядок…» — сообщало эстонское правительство 1 декабря 1924 года. Это восстание было логическим продолжением политики Москвы и подконтрольного ей Коминтерна по поддержке и реализации коммунистических выступлений по всей Европе — однако, как в случае с событиями в Саксонии, левые радикалы потерпели крах. 

Эстонские коммунисты в ожидании реванша

После поражения в Гражданской войне в Эстонии и подписания Тартуского мирного договора местные коммунисты по большей части были вынуждены бежать в Советскую Россию. Москва признавала суверенитет Таллина, между странами были налажены торговые и дипломатические отношения. Эстония стала важным партнёром большевиков в деле восстановления промышленности. Однако Москва не оставляла планы «советизировать» республику. На этот раз речь шла не об открытом военном вмешательстве: многие эстонские коммунисты вернулись на родину для работы в подполье.

 Несмотря на то, что деятельность Коммунистической Партии Эстонии была запрещена, левые радикалы смогли добиться неплохих успехов, используя парламентские методы борьбы. Так, на выборах в законодательный орган Рийгикогу в 1920 году Центральный Совет Профсоюзов Таллина, контролировавшийся коммунистами, получил чуть больше 5 процентов голосов, а через 3 года, но уже под другим названием (Рабочий народный единый фронт) — почти 10 процентов, что дало большевикам целых 10 мест в парламенте. Эти успехи были достигнуты не без помощи Москвы и Коминтерна, а своеобразным «посредником» выступало торговое представительство Советской России в Эстонии.

Безусловно, деятельность коммунистов не могла не раздражать эстонское правительство, чрезвычайно жёстко боровшееся с левыми радикалами. Например, в результате полицейских рейдов в мае 1922 года был арестован, а затем и расстрелян видный деятель большевистской партии Виктор Кингисепп. В 1924 году состоялся громкий «процесс 149-ти», в результате которого к смертной казни был приговорён эстонский коммунист Яан Томп, а 39 человек остались в тюрьме до конца жизни. Эти акции не могли не вызвать раздражения в КПЭ и Москве, однако дело доходило лишь до декларирования протестов — экономическая польза от мирных отношений была слишком велика для окончательного разрыва.

Революционная ситуация

К концу 1923 года в Эстонии назрел серьёзный политический и экономический кризис. Толчок к развитию хозяйства, который дали деньги, выплаченные Советской Россией по условиям мирного договора, потихоньку угасал. В 1923 году на страну обрушилась засуха, а мировые цены на товары не давали промышленникам сбывать свою продукцию, что привело к серьёзным экономическим проблемам. Это стало причиной падения правительства Константина Пятса в 1924 году, однако новые министры не могли провести через голосование свою программу антикризисных мер. И правые, и левые активно спорили друг с другом, обвиняя в том, что, дескать, страна скатывается либо к фашистской, либо к коммунистической диктатуре. На заседаниях Государственного Совета и парламента часто слышалась ругань. Момент для переворота, по мнению большевиков, был идеальным.

Подготовка к будущему выступлению начала вестись в Москве с августа 1924 года. При Политбюро ЦК РКП (б) была образована специальная комиссия для помощи эстонским товарищам. Ставилась цель «придать деятельности эстонской компартии боевой характер, оказав ей содействие в подготовительных мерах по оказанию вооружённого отпора попыткам фашистского переворота». В этой подготовке активное участие принимал Коминтерн и РККА, чья разведывательная сеть анализировала ситуацию и вносила коррективы в планы. Окончательное решение о восстании было принято Политбюро 17 ноября 1924 года.

Подготовка велась как в Эстонии, так и в Советской России. В Таллин переправляли оружие и средства, а на границе в районе Нарвы и Печор было принято решение сосредоточить около 1000 человек для перехода границы и помощи восставшим товарищам. Тем не менее, эстонские коммунисты переоценивали свои силы — они недостаточно активно вели пропаганду среди рабочих и переоценивали внутреннюю экономическую ситуацию в Эстонии, которая во второй половине 1924 года начала выходить из кризиса. В конце ноября, когда боевики в Советской России были готовы пересечь границу, из Москвы пришёл приказ свернуть все приготовления.

На баррикады!

 Эстонские коммунисты либо не знали о том, что происходило в кулуарах Политбюро и военном ведомстве СССР, либо попросту проигнорировали решение о задержке выступления, поэтому восстание началось по плану, утром 1 декабря. Коммунисты рассчитывали быстро занять государственные учреждения, телеграф, аэродром и казармы дислоцировавшихся в Таллине воинских частей и кадетских корпусов. Помимо этого, планировалось атаковать тюрьмы и освободить находившихся там политических заключённых, которые бы немедленно примкнули к восстанию. Большую надежду возлагали на агитацию, которая велась среди рабочих и солдат. Однако за несколько дней до начала выступления на конспиративные квартиры прибыло всего около трёхсот человек. Учитывая свою малочисленность, коммунисты рассчитывали достичь поставленных целей, опираясь на фактор внезапности.

Первоначально восставшим сопутствовал успех — они смогли занять почтамт, здания правительства и парламента, однако попытки захватить казармы натолкнулись на сопротивление военных, открывших огонь на поражение. Через несколько часов после начала выступления полиция смогла оправиться от шока и развернуть против коммунистов практически все наличные силы, многие были вооружены пулемётами. Контроль над правительственными зданиями был возвращён, к 11 часам утра сопротивление оказывал лишь отряд, занявший аэродром, но и он был вынужден прекратить сопротивление, расстреляв все боеприпасы.

По плану коммунистов, выступления должны были произойти и в других городах страны, однако местные ячейки ждали новостей из Таллина. Когда стало ясно, что в столице попытка переворота провалилась, они приняли решение не лезть на рожон и отказаться от первоначальных планов. В ходе боёв восставшие потеряли 20 человек убитыми, правительственные войска и полиция — 21, около сотни коммунистов смогли бежать в Советскую Россию.

Охлаждение отношений

Практически сразу после подавления выступления эстонские власти развернули настоящую охоту на коммунистов. Около 15 тысяч человек было арестовано по подозрению в участии и подготовке восстания, 155 человек — расстреляно, 208 — приговорено к различным срокам тюремного заключения. Для эстонцев было очевидно, что за спинами радикалов находится Москва: работник советского торгпредства в Таллине Филлип Нотович докладывал спустя несколько недель после событий: «Многие из них [арестованных] говорили, что они перешли границу при содействии соввластей и были снабжены деньгами, оружием и фальшивыми документами эстонской секции Коминтерна. Некоторые из них даже назвали те лица, которые якобы способствовали переходу границы».

Попытка коммунистического переворота 1 декабря стала серьёзной проверкой отношений СССР и Эстонии. Министр иностранных дел прибалтийской республики Каарел Пуста, дал такие комментарии русскоязычной газете «Сегодня», издававшейся в Риге: «Я глубоко убеждён, что организация, которая создана на территории СССР и которая называется коммунистическим интернационалом, выступлением своих агентов и своих сторонников в последнее время сильно повредила положению СССР в других государствах. Мне кажется, что события 1 декабря повредили Советской России в особенности».

Отношения между государствами серьёзно охладились. В 1925 году СССР даже объявил экономический бойкот Эстонии, причиной которого, помимо прочего, стали активные консультации эстонских и английских дипломатов относительно противодействую Советской России в Прибалтике и попытки создания Балтийского союза. Тем не менее, он продлился недолго, а XIV съезд ВКП (б), провозгласивший в конце 1925 года курс на построение социализма в отдельно взятой стране, стал поворотным моментом во внешней политике СССР, временно отказавшегося от открытой поддержки вооружённых выступлений коммунистов в европейских странах. Этому, помимо прочих обстоятельств, способствовал и провал эстонского выступления.