Неизвестные герои: 6 выдающихся ученых, которых незаслуженно забыли

Если попросить кого-то назвать самых выдающихся ученых в истории, наверняка среди них окажутся Эйнштейн, Ньютон, Кюри, Лейбниц, Дарвин, Мендель. Однако многие гении, которые кардинально изменили мир или запустили в науке коренные метаморфозы, иногда остаются в тени, а их открытия ассоциируют с другими влиятельными современниками. Кому-то помешал получить заслуженную славу сам ход истории, чьи-то идеи были чересчур прогрессивными и опередили свое время, а кому-то просто не хватило настойчивости.

Игнац Филипп Земмельвейс

13 августа 1865 года в психиатрической клинике в Вене умер человек, открывший элементарный, но невероятно эффективный способ борьбы с материнской смертностью. Игнац Филипп Земмельвейс, врач-акушер, профессор Будапештского университета, возглавлял больницу Святого Роха. Она была разделена на два корпуса, и процент женщин, умиравших при родах, в них разительно отличался. В первом отделении в 1840–1845 годах этот показатель составлял 31%, то есть практически каждая третья женщина была обречена. В то же время второй корпус демонстрировал совсем другой результат — 2,7%.

Объяснения были самими нелепыми и курьезными — от злого духа, обитавшего в первом отделении, и колокольчика католического священника, который нервировал женщин, до социального расслоения и простого совпадения. Земмельвейс был человеком науки, поэтому начал исследовать причины послеродовой горячки и вскоре предположил, что инфекцию роженицам заносят врачи патолого-анатомического отделения, которое располагалось в первом корпусе. Эту мысль подтвердила и трагическая смерть профессора судебной медицины, хорошего друга Земмельвейса, который во время вскрытия случайно поранил палец и вскоре умер от сепсиса. В больнице же медиков экстренно вызывали из прозекторской, и зачастую они даже не успевали как следует помыть руки.

Земмельвейс решил проверить свою теорию и обязал весь персонал не просто тщательно мыть руки, а обеззараживать их в растворе хлорной извести. Только после этого врачей допускали к беременным и роженицам. Казалось бы, элементарная процедура, но именно она дала фантастические результаты: смертность среди женщин и новорожденных в обоих корпусах упала до рекордных 1,2%.

Это мог бы быть грандиозный триумф науки и мысли, если бы не одно но: идеи Земмельвейса не нашли никакой поддержки. Коллеги и большая часть медицинского сообщества не просто высмеяли его, но и вовсе начали травлю. Статистику смертности ему опубликовать не дали, практически лишили права оперировать — предложили довольствоваться лишь демонстрациями на муляже. Его открытие показалось нелепостью и чудачеством, отнимающим у врача драгоценное время, а предлагаемые нововведения якобы позорили больницу.

От горя, переживаний, осознания собственного бессилия и понимания, что сотни женщин и детей продолжат погибать, из-за того что его доводы были недостаточно убедительны, Земмельвейс тяжело заболел душевным расстройством. Его обманом привезли в психиатрическую клинику, где профессор провел последние две недели своей жизни. По некоторым свидетельствам, причиной его смерти стало сомнительное лечение и не менее сомнительное отношение персонала клиники.

Через 20 лет научное сообщество с большим энтузиазмом примет идеи английского хирурга Джозефа Листера, который решил использовать карболовую кислоту в своих операциях для обеззараживания рук и инструментов. Именно Листера назовут отцом-основателем хирургической антисептики, он займет должность председателя Королевского медицинского общества и мирно скончается в славе и почете, в отличие от отвергнутого, осмеянного и никем не понятого Земмельвейса, чей пример доказывает, как тяжело быть первопроходцем в любой области.

Вернер Форсман

Еще один самоотверженный врач, пусть и не забытый, но ради науки поставивший под угрозу свою собственную жизнь, — Вернер Форсман, немецкий хирург и уролог, профессор Университета им. Гутенберга. Несколько лет он изучал потенциальную возможность разработать способ катетеризации сердца — революционную для тех времен методику.

Почти все коллеги Форсмана были убеждены, что любой инородный предмет в сердце нарушит его работу, вызовет шок и, как следствие, остановку. Однако Форсман решил рискнуть и опробовать свой собственный метод, к которому он пришел в 1928 году. Действовать ему пришлось в одиночку, поскольку ассистент отказался участвовать в опасном эксперименте. Поэтому Форсман самостоятельно надрезал вену у локтя и ввел в нее узкую трубку, через которую провел зонд себе в правое предсердие. Включив рентгеновский аппарат, он убедился, что операция прошла успешно — катетеризация сердца оказалась возможной, а значит, десятки тысяч пациентов во всем мире получили шанс на спасение.

В 1931 году Форсман применил этот способ для ангиокардиографии. В 1956-м за разработанную методику совместно с американскими врачами А. Курнаном и Д. Ричардсом Форсман получил Нобелевскую премию в области физиологии и медицины.

Альфред Рассел Уоллес

В популярной трактовке теории естественного отбора нередко допускаются две неточности. Во-первых, употребляется формулировка «выживает сильнейший» вместо «выживает наиболее приспособленный», а во-вторых, эта концепция эволюции традиционно называется теорией Дарвина, хотя это не совсем так.

Когда Чарлз Дарвин работал над своим революционным трудом «Происхождение видов», он получил статью от никому не известного Альфреда Уоллеса, который в то время восстанавливался после перенесенной в Малайзии малярии. Уоллес обращался к Дарвину как к уважаемому ученому и просил ознакомиться с текстом, в котором он изложил свои взгляды на эволюционные процессы. Поразительное сходство идей и направления мысли изумило Дарвина: оказалось, что два человека в разных концах света одновременно пришли к абсолютно идентичным выводам.

В ответном письме Дарвин пообещал, что использует материалы Уоллеса для своей будущей книги, а 1 июля 1858 года он впервые представил выдержки из этих трудов на чтениях в Линнеевском обществе. К чести Дарвина, он не только не скрыл исследования одному ему известного Уоллеса, но еще и намеренно зачитал его статью первой, перед своей. Впрочем, в тот момент славы хватило им обоим — их общие идеи были очень тепло восприняты научным сообществом. Неизвестно до конца, почему имя Дарвина настолько затмило Уоллеса, хотя их вклад в формирование концепции естественного отбора равнозначен. Вероятно, дело в публикации «Происхождения видов», которое последовало практически сразу после выступления в Линнеевском обществе, или в том, что Уоллес увлекся другими сомнительными феноменами — френологией и гипнозом. Как бы то ни было, сегодня в мире сотни памятников Дарвину и не так уж и много статуй Уоллеса.

Говард Флори и Эрнст Чейн

Одно из самых важных открытий человечества, полностью перевернувшее мир, — антибиотики. Первым эффективным лекарством против множества тяжелейших заболеваний стал пенициллин. Его открытие неразрывно связано с именем Александра Флеминга, хотя по справедливости эта слава должна быть поделена на троих.

История открытия пенициллина знакома всем: в лаборатории Флеминга царил беспорядок, и в одной из чашек Петри, в которой находился агар (искусственная субстанция для выращивания культур бактерий), завелась плесень. Флеминг заметил, что в тех местах, куда проникла плесень, колонии бактерий стали прозрачными — их клетки разрушились. Так, в 1928 году Флемингу удалось выделить активное вещество, оказывающее губительное воздействие на бактерии, — пенициллин.

Однако это был еще не антибиотик. Флеминг не смог получить его в чистом виде, поскольку это было невероятно сложно. А вот Говарду Флори и Эрнсту Чейну это удалось — в 1940 году после долгих исследований они наконец разработали метод очистки пенициллина.

Накануне Второй мировой войны было налажено массовое производство антибиотика, который спас миллионы жизней. За это троих ученых в 1945 году наградили Нобелевской премией в области физиологии и медицины. Однако когда речь заходит про первый антибиотик, то вспоминают только Александра Флеминга, и именно он в 1999 году вошел в список ста величайших людей XX века, составленный журналом «Тайм».

Лиза Мейтнер

В галерее величайших ученых прошлого женские портреты встречаются гораздо реже, чем мужские, и история Лизы Мейтнер позволяет проследить причины этого феномена. Ее называли матерью атомной бомбы, хотя все предложения присоединиться к проектам по разработке этого оружия она отвергала. Физик и радиохимик Лиза Мейтнер родилась в 1878 году в Австрии. В 1901-м она поступила в Венский университет, тогда впервые открывший свои двери девушкам, а в 1906-м защитила работу на тему «Теплопроводность неоднородных тел».

В 1907 году сам Макс Планк в качестве исключения позволил Мейтнер, единственной девушке, посещать свои лекции в Берлинском университете. В Берлине же Лиза познакомилась с химиком Отто Ганом, и очень скоро они приступили к совместным исследованиям радиоактивности.

Мейтнер было непросто работать в Химическом институте Берлинского университета: его глава Эмиль Фишер относился к женщинам-ученым с предубеждением и едва терпел девушку. Ей было запрещено подниматься из подвала, где находилась их с Ганом лаборатория, а о зарплате речь вообще не шла — Мейтнер кое-как выживала благодаря скромной финансовой поддержке отца. Но это все было неважно для Мейтнер, которая видела в науке свое предназначение. Постепенно ей удалось переломить ситуацию, получить оплачиваемую должность, добиться расположения и уважения коллег и даже стать профессором университета и выступать в нем с лекциями.

В 1920-х годах Мейтнер предложила теорию строения ядер, согласно которой в их состав входят альфа-частицы, протоны и электроны. Помимо этого, она открыла безызлучательный переход — тот самый, который сегодня известен как эффект Оже (в честь французского ученого Пьера Оже, открывшего его на два года позже). В 1933 году она стала полноправным членом Седьмого Сольвеевского конгресса по физике «Строение и свойства атомного ядра» и даже запечатлена на фотографии участников — Мейтнер стоит в первом ряду вместе с Ленцем, Франком, Бором, Ганом, Гейгером, Герцем.

В 1938 году с усилением в стране националистических настроений и усугубления фашистской пропаганды ей приходится покинуть Германию. Впрочем, даже в эмиграции Мейтнер не оставляет своих научных интересов: она продолжает исследования, переписывается с коллегами и тайно встречается с Ганом в Копенгагене. В этом же году Ган и Штрассман публикуют заметку о своих экспериментах, в ходе которых им удалось обнаружить получение щелочноземельных металлов при облучении урана нейтронами. Но вот сделать из этого открытия правильные выводы они не смогли: Ган был уверен, что по общепринятым концепциям физики распад атома урана просто невероятен. Ган даже предположил, что они допустили ошибку или была погрешность в расчетах.

Верную интерпретацию этому явлению дала Лиза Мейтнер, которой Ган рассказал о своих удивительных экспериментах. Мейтнер первая поняла, что ядро урана — это нестабильная структура, готовая распасться на части под действием нейтронов, при этом образуются новые элементы и выделяется колоссальное количество энергии. Именно Мейтнер обнаружила, что процесс ядерного деления способен запустить цепную реакцию, которая, в свою очередь, приводит к большим выбросам энергии. За это позднее американская пресса окрестила ее «матерью атомной бомбы», и это было единственное общественное признание ученой на тот момент. Ган и Штрассман, опубликовав в 1939 году заметку о распаде ядра на две части, не включили в состав авторов Мейтнер. Возможно, они боялись, что имя женщины-ученого, к тому же еврейского происхождения, дискредитирует открытие. Более того, когда встал вопрос о вручении Нобелевской премии за этот научный вклад, Ган настоял на том, что его должен получить только химик (неизвестно, сыграли ли роль испорченные личные отношения — Мейтнер в открытую критиковала Гана за сотрудничество с нацистами). Так и вышло: Отто Ган удостоился Нобелевской награды в области химии в 1944 году, а в честь Лизы Мейтнер назван один из элементов таблицы Менделеева — мейтнерий.

Вне конкурса: Никола Тесла

Несмотря на то что имя Николы Теслы хотя бы раз в жизни слышали практически все, его личность и вклад в науку до сих пор вызывают масштабные дискуссии. Кто-то считает его обычным мистификатором и шоуменом, кто-то безумцем, кто-то подражателем Эдисону, который за всю жизнь якобы не сделал ничего существенного.

На самом деле Тесла — и его разработки — помогли изобрести весь XX век. Запатентованный им генератор переменного тока сегодня обеспечивает работу как подавляющего большинства бытовых приборов и устройств, так и огромных электростанций. Всего за свою жизнь Тесла получил более 300 патентов, и это только известные его разработки. Ученый постоянно вдохновлялся новыми идеями, брался за проект и бросал его, когда появлялось что-то более интересное. Он щедро делился своими открытиями и никогда не вступал в споры из-за авторства. Тесла был невероятно увлечен идеей осветить всю планету — подарить всем людям бесплатную энергию.

Приписывают Тесле и сотрудничество со спецслужбами — якобы в преддверии Второй мировой войны власти ведущих мировых держав пытались завербовать ученого и заставить его разрабатывать секретное оружие. Это с большой вероятностью все же домыслы, поскольку не сохранилось ни одного достоверного подтверждения сотрудничества Теслы и специальных правительственных структур. Но точно известно, что в 1930-х годах сам физик заявлял, будто ему удалось сконструировать излучатель пучка заряженных частиц. Этот проект Тесла назвал Teleforce и сообщил, что он способен сбивать любые объекты (корабли и самолеты) и уничтожать целые армии с расстояния до 320 километров. В прессе это оружие мгновенно окрестили «лучом смерти», хотя сам Тесла настаивал, что Teleforce — это луч мира, гарант спокойствия и безопасности, поскольку ни одно государство не отважится теперь развязать войну.

Впрочем, никто не видел даже чертежей этого излучателя — после смерти Теслы многие его материалы и эскизы исчезли.