Нелегкая женская доля красавицы-портретистки Элизабэт Виже-Лебрен

Чудо Голландии

Гуго Гроций или, как называли его на родине, Гуго де Гроот с восьми лет писал стихи на латыни, а в одиннадцать стал студентом Лейденского университета.

«Полюбуйтесь на чудо Голландии!» — восхищённо воскликнул французский король Генрих (Анри) IV, удостоивший аудиенции пятнадцатилетнего вундеркинда. Король одарил его медальоном со своим портретом. С этим медальоном Гуго изображён северонидерландским художником Арно ван Халеном.

 Во время пребывания во Франции блистательный юноша получил докторскую степень по юриспруденции. Ещё через год он уже работал адвокатом в Гааге и писал свои первые научные труды, а в двадцатитрёхлетнем возрасте стал генеральным адвокатом Нидерландов. Теперь его назвали «дельфтским оракулом» и «фениксом учёности».

Тем временем усиливался религиозно-политический конфликт между радикальными кальвинистами, возглавляемыми Франциском Гомаром, и арминианцами — сторонниками Якоба Арминиуса, главного богослова Лейдена. В 1610 году арминианцы обнародовали трактат своего лидера («Ремонстрация» («Возражение»), в котором провозглашалась решающая роль свободы человеческой воли в спасении души и отрицалась кальвинистская доктрина божественного предопределения. Государство заняло позицию терпимости по отношению к спорящим — и Гроция попросили написать эдикт, раскрывающий эту толерантную политику.

«Где права не хватает, начинается война», — утверждал Гроций в одном из своих трудов и оказался абсолютно прав. Эдикт, в котором он излагал свои воззрения на церковь и государство, не возымел ожидаемого эффекта. В Голландской республике начались вооружённые столкновения. В 1619 году Гроций за свои юридические идеи был приговорён к пожизненному заключению в средневековой крепости Лувестейн.

Сундук-спаситель

В заключении Гуго Гроций много читает. Благо, лейденский профессор Эрпениус регулярно и почти беспрепятственно отправляет ему нужные книги.

Через полтора года верная жена Мария ван Рейгерсберген организует побег Гуго с помощью хитроумного плана. По преданию, гений юриспруденции забрался в деревянный сундук с книгами. Поначалу сундук тщательно осматривался, но со временем стражники ослабили бдительность и перестали перетряхивать его содержимое. Так воплотился в жизнь девиз Гроция: Fugit hora (лат. «Время бежит»).

Согласно другой версии легенды, в сундуке хранилась личная библиотека учёного, которой ему дозволялось пользоваться в заточении и которая стала его спасительным тайником. Заботливая супруга загодя проделала в сундуке отверстия для воздуха и во время визитов в тюрьму репетировала побег, запирая Гуго и садясь на крышку — чтобы выработать привычку к неудобному положению. Когда он освоился в позе эмбриона, стоически высиживая в ящике по два часа кряду, Мария пожаловалась начальству, будто не может видеть научных занятий мужа, отнимающих его последние силы, и попросила разрешения забрать все книги.

В 18-м столетии эта авантюра визуализировалась во множестве гравюр нидерландских мастеров. Симон Фокке иллюстрирует репетицию бегства. Угол сундука фиксирует раскрытую Библию. На столе разложены написанные Гроцием в заточении труды, в том числе знаменитое «Введение в голландскую юриспруденцию». Стену занимает крупномасштабная географическая карта — иллюстрация маршрута предстоящего побега.

Ещё одна гравюра Фокке представляет трогательное рукопожатие супругов перед бегством. Гуго уже залезает в сундук, с нежностью глядя на свою преданную Марию. Рядом ожидают очереди друзья-книги. Раскрытый фолиант с изображением семейных гербов Гроотов и Рейгерсбергенов символизирует крепость супружества.

А вот встреча узника с женой и дочерью Корнелией в тюрьме за день до побега. Даже в такой ситуации учёный не расстается с книгой, попутно беседуя с родными. Возле сундука стоят готовые к загрузке тома.

На холсте Йоханнеса Хиндерикуса Эгенбергера запечатлён кульминационный момент. Смахивающий лицом на Дон Кихота, романтически воодушевлённый, он благодарно обнимает жену. Мария отдаёт последние «библиомаскировочные» распоряжения посвящённой в план бегства служанке Элселине, которая уже взяла увесистый том, готовая заштабелировать Гроция по самую крышку.

В тот знаменательный день, 22 марта 1621 года, в городе шумела ярмарка — и начальника крепости не было на месте. Это сыграло на руку беглецу. Заметив немалую тяжесть выносимого сундука, охранник пошутил, намекая на религиозную крамолу Гроция: мол, не иначе как внутри засел арминианец. «Да-да, он едва выдерживает груз арминианских книг!» — невозмутимо поддержала шутку Мария.

Далее Элселина благополучно отчалит на корабле и с помощью таких же преданных друзей переправит свой «книжный груз» в Антверпен, где Гуго воссоединится с женой и детьми. Французский живописец Луи Риккье увековечил в красках торжественный выход из книжного сундука. Служанка ещё опасливо осматривается, нет ли погони, а на письменном столе уже дожидаются раскрытый том и полная чернильница. На полу перемешанная со стружкой библиотека, готовая вновь служить своему владельцу.

Затем юрист переоденется каменщиком и отправится в Париж, где проживёт в изгнании до конца своих дней и где завершит начатый в тюрьме свой самый известный труд «О праве войны и мира». Этот трёхтомный трактат, посвящённый анализу правовых возможностей предупреждения военных конфликтов, имел феноменальный успех. К 1775 году он выдержал 77 переизданий на латыни, голландском, английском, немецком, испанском, французском языках. И это притом, что все три тома были внесены папской курией в Индекс запрещённых книг!

Бессмертие легенды

Элселина поведала эту захватывающую историю писателю Герарду Брандту — и судьба Гуго окончательно оформилась в легенду. Знаменитый нидерландский драматург Йост ван дер Вондел, хорошо знавший своего отважного соотечественника, восславил его хитроумную жену в оде «На освобождение Гуго Гроция» (1632): «…И мужа обратила в книги. И клади ящик таковой Помог унесть ей часовой Из тесной камеры наружу: Мол, книг уже не нужно мужу. О, хитрость женщин велика!..» (перевод Евгения Витковского). А сам Гроций посвятил стихотворение спасительному книжному сундуку.

В настоящее время музей Принсенхоф в Делфте и амстердамский Рейксмузеум одновременно заявляют, что в их коллекциях находится тот самый достопамятный сундук. Впрочем, в том же самом уверяют и в замке Лувестейн.

В 19-м веке о приключениях Гуго Гроция сочиняли целые «графические романы». Вот один из образцов — в восьми картинах и в сопровождении стихотворных комментариев.

А в следующем столетии гражданский подвиг Гроция был увековечен в лаконичной скульптурной композиции в виде стопок его научных сочинений. Великий Человек навсегда превратился в Книгу. По принципу «естественного права», разработанного Гуго Гроцием, организованы законодательные и судебные системы современных демократических государств.