Никулин и Шуйдин на передовой: как воевали клоуны

Клоун-артиллерист

Юрия Никулина призвали ещё до войны. Но не обманывайтесь его лихим видом на известной довоенной фотографии. Бойцам ленинградского военного округа крайне быстро стало не до смеха.

В своей книге воспоминаний «Почти серьёзно» Юрий Никулин рассказывал о событиях тех лет без надрыва и истерики, которыми сегодня так часто злоупотребляют недобросовестные писатели.

Он без прикрас описывал и голодные смерти, и неудачную попытку хоть как-то разжиться куревом, и выдачу пищи, которой было ничтожно мало — еда, выделенная на зенитную батарею, целиком умещалась на одних детских саночках.

Боевые задачи зенитчиков в основном сводились к тому, чтобы свои задачи толком не мог выполнить враг. Журнал боевых действий 72-го зенитного дивизиона больше похож на хозяйственный документ, чем на героическую сагу.

Однако отличиться всё-таки сумел и артиллерист Никулин. Контратаки противника даже в конце войны оставались серьёзной угрозой. Летом 1944-го после одного из таких вражеских наступлений Юрия Никулина наградили медалью «За отвагу».

Немцы стремительно атаковали, а будущий артист, находясь буквально в самом пекле на передовой, направлял удары зенитной батареи. Перенос огня по нескольким десяткам целей под непрерывную корректировку с поля оказался настолько эффективным, что противник бежал врассыпную.

Победу старший сержант Никулин встретил в Прибалтике.

Клоун-танкист

Михаил Шуйдин встретил военные годы слесарем. Но уже через год он обучался в танковом училище, из которого вышел лейтенантом.

Летом 1943 года его 35-я гвардейская танковая бригада под командованием Ази Асланова участвовала в боях Белгородско-Харьковской операции.

Обычно журналы боевых действий танкистов этого периода выглядят примерно одинаково. Бронетехника изнашивается и гибнет за считанные дни или недели сражений. Боевые машины, оставшиеся на ходу, поступают на вооружение более боеспособных частей, а остатки танкового отряда отправляют в тыл на пополнение и переукомплектование.

Танки теряли в каждом бою, и теряли помногу. Но Шуйдину повезло — и он, и его боевая машина остались целы.

В конце августа 1943 года в одном из боёв защитник уничтожил несколько противотанковых орудий, пулемётных гнёзд, а также шестиствольный миномёт, два грузовика и около 20 солдат противника.

Это сражение принесло ему орден Красной Звезды.

В следующих боях танковая бригада понесла серьёзные потери, а сам Шуйдин получил ранение.

Весной 1944 года укомплектованная новенькой ленд-лизовской техникой — «шерманами» и «валлентайнами» — бригада отправилась в пекло операции «Багратион». Только что вышедший из госпиталя защитник был в числе танкистов, которые ударили по врагу на севере Минской области и форсировали Березину.

23 июня 1944 года будущий артист получил звание старшего лейтенанта.

С июня по конец августа 1944 Михаил Шуйдин участвовал в уличных боях за Вилейку, Сморгонь и Вильно. На его боевом счету — изрядная свалка горелой немецкой техники и целое кладбище вражеской пехоты. В представлении к званию Героя Советского Союза значится почти десяток танков и самоходок и не один десяток солдат.

К сожалению, звезду Героя Шуйдину так и не дали. Командование заменило награду на орден Красного Знамени.

Его военная карьера завершилась самым обычным для танкиста образом — боевую машину Шуйдина подбили, а сам он получил страшные ожоги. Только своевременная эвакуация в госпиталь и полгода серьёзной работы врачей помогли защитнику избежать инвалидности.

Раны были очень тяжёлыми — первые месяцы гражданской жизни Михаил Шуйдин учился заново пользоваться руками. Однако офицер сумел не только восстановиться от ран, но и исполнить свою довоенную мечту — стать цирковым артистом.

***

Обе будущих звезды манежа закончили свой боевой путь в Прибалтике. А мирная карьера вознесла их на Олимп советского цирка. Кто знает, оказалась бы столь успешной тридцатилетняя история дуэта, не получи Никулин и Шуйдин такой тяжёлый военный опыт.