Операция «Багратион»: как немецкие войска потерпели самое крупное поражение

А не лучше ли? Нет

С наступлениями в Белоруссии у Красной армии зимой 1943–1944 годов не клеилось. Неудивительно, что товарищ Сталин при обсуждении планов на лето предложил развить успех на проверенном направлении — на Украине. Предлагалось ударить глубоко в тыл «Белорусскому балкону» танковыми армиями.

Однако именно этого немцы и ждали. Во главе группы армий «Северная Украина» стоял немецкий «гений обороны» Вальтер Модель; здесь были собраны самые боеспособные танковые дивизии Восточного фронта. План Сталина мог обернуться обидным фиаско и надолго отодвинуть капитуляцию Германии. К счастью, А. И. Антонов и Г. К. Жуков взяли на себя ответственность и убедили Верховного нашинковать «балкон» чередой ударов.

В правильных действиях не было никакого бинома Ньютона. Велась тщательная артиллерийская разведка со сбором и обмером горячих осколков с вычислениями откуда это прилетело. Солдат и младших командиров тренировали на построенных в тылу точных копиях немецкой обороны. Даже речушку подходящую перегородили и сделали точь в точь как участок реки на одном из направлений ударов. Готовили планы ударов дальней авиации и атаки штурмовиков на артиллерию. Поменяли командиров и командующих, призвав с юга хорошо себя зарекомендовавшие в успешных наступлениях кадры. Всё вместе сработало, и в нужный день и час белорусский «балкон» посыпался.

Бесперспективняк

Уговорами Верховного дело не ограничилось. Частью большого плана был разгром немцев под Бобруйском. Толково выглядел удар на Бобруйск с двух сторон: от Паричей и от Рогачёва. Командующий же Первого Белорусского фронта К. К. Рокоссовский в докладе о перспективах и планах сказал, как отрезал: «Паричи, Бобруйск. Это направление невыгодно». Далее он подробно написал почему — местность и всё такое.

Идеей Рокоссовского был мощный удар от Рогачёва на запад. За зиму Рокоссовский крепко сдружился с командармом 3-й армии А. В. Горбатовым. Обоих роднила и служба в кавалерии старой армии, и опыт отсидки во время репрессий. Горбатову предлагалось возглавить мощный таран из шести стрелковых корпусов и нестись на Бобруйск, сметая всё на своем пути.

Однако Жукову такой план не понравился. Рокоссовского продавили, и операция 1-го БФ приняла форму удара по сходящимся направлениям. Жуков оказался прав на все сто процентов. Протаранить сильные позиции немцев под Рогачёвым ещё получилось, но небыстро.

Всё же удар от Паричей в обход Бобруйска с запада превратил частное поражение в катастрофу и «котёл». Также два удара заставили беспомощно метаться между ними единственный немецкий резерв на этом направлении — 20-ю тд.

Без бобруйского «котла» для 9-й армии весь большой план мог рассыпаться, как карточный домик. Получился бы не разгром, а оттеснение немцев в район Минска, в лучшем случае — к границе 1941 года.

Идеальный шторм

Может показаться, что всё решили генералы и маршалы в штабах и Ставке. Однако это не так. Любой замысел для своей реализации требует грамотных и инициативных действий на поле боя.

Показательны в этом отношении удары советских ВВС по отходящим колоннам немцев между Березиной и Днепром. Фронт ушел вперёд, потенциальные цели находились на расстоянии 160-170 километров от аэродромов штурмовиков — а это практически предел досягаемости для Ил-2. Доразведка целей происходила на ходу, точнее на лету. Уходившие на просёлочные дороги колонны немцев догоняли и останавливали. Наиболее опытные экипажи штурмовиков били первыми. Они разрушали переправы и создавали пробки и заторы в выбранных намётанным глазом узких местах. Далее намертво вставшая колонна становилась лёгкой целью.

Планомерный отход немецкой 4-й армии на новый фронт обороны оказался попросту сорван. Её дивизии потеряли под бомбами и РСами штурмовиков тяжёлую технику и неуклонно превращались из армии в толпу. Немецкие пленные разного ранга позднее в один голос говорили, что в «Багратионе» советская авиация действовала необычайно активно и предопределила разгром ГА «Центр».

Дорогу видишь? А она есть!

Загонная охота на немецкую 4-ю армию шла вроде бы хорошо, но требовалось перехватить пути отхода немцев под Минском. Нацеленная же на Минск 5-я гв. ТА Ротмистрова сталкивалась с немецкими резервами: свежей 5-й тд с «Пантерами» и «тигриным» батальоном. На трассе Москва-Минск развернулось танковое сражение с неясными перспективами.

Успех операции вновь стал делом командиров тактического звена. 2-й гв. танковый корпус А. С. Бурдейного поначалу не получил каких-то амбициозных задач. Ему лишь нужно было прикрывать главную ударную группировку фронта с юга. Закалённый в боях под Сталинградом и Курском корпус продирался через леса и болота южнее шоссе.

Но сопротивление противника здесь было меньше. В полночь 30 июня танкисты 2-го гв. тк захватили и не дали сжечь деревянный мост через Березину. Танки он держал весьма условно, и переправа затянулась до 2 июля 1944 года.

К северу под Борисовым находилась 5-я танковая дивизия. Южнее, под Пуховичами — боевая группа Линдига (12-я танковая дивизия и некоторые другие части). Бурдейный прошёл, как говорится, «между струй». Всё решил последний бросок.

Занятые сильным отрядом немцев Смолевичи удалось обойти сразу по нескольким маршрутам. В пять утра 3 июля в Минск ворвалась 4-я гв. тбр полковника Лосика. Немцы объявили Минск «крепостью» и стали готовиться к обороне, но всё решили быстрые и энергичные действия бригады Лосика. В середине дня в Минск вошёл 1-й гв. тк М. Ф. Панова, и гигантский «котёл» под Минском замкнулся. Задача разгрома главных сил ГА «Центр» в Белоруссии была выполнена.

«Удар серпом», русская версия

Бросок от Витебска и Бобруйска к Минску сам по себе был большим успехом. За спиной армий у Минска, Вильнюса и Гродно остались сотни километров и разрушенная железнодорожная сеть. Предел возможностей людей и техники, казалось, уже был достигнут.

Да… но нет. 1-й Белорусский фронт К. К. Рокоссовского в июне 1944 года занимал огромное пространство от Ковеля до Бобруйска. Участок под Ковелем достался Рокоссовскому в наследство от незадачливого 2-го БФ весны 1944 года. Причём, несмотря на разгром немцев в Белоруссии, проба пера под Ковелем силами 11-го тк 8 июля окончилась неудачей и немалыми потерями. Корпус напоролся на «Викинг». Казалось бы, на Ковель можно махнуть рукой.

Однако расчёт на растаскивание немецких резервов под ударами на других направлениях всё же оправдался. Через десять дней, 18 июля, наступление левого крыла 1-го БФ пошло вполне успешно. Немцев не только сбили с насиженных позиций, но и не дали зацепиться за реку Западный Буг. Именно «удар серпом» от Ковеля через Буг позволил выйти в тыл немцам под Брестом, образовать плацдармы на Висле и выйти к Нареву и Варшаве. «Багратиону» дали новый импульс.