Осада Сараева: война, о которой мы почти ничего не знаем

Sine ira et studio

Во время войны западные корреспонденты базировались в Сараеве в отеле «Холидей Инн» и, живя на полном пансионе за 62 доллара в сутки, взирали на осаду изнутри.

Логично, что сербов показали «плохими парнями», которые расстреливали беззащитный город. И я не припомню, чтобы сделали какой-то репортаж о местных частных тюрьмах для них.

После окончания конфликта в Боснии прошло четверть века. Наверное, можно попытаться спокойно, sine ira et studio, рассказать об осаде города.

Большое Сараево — это административная единица, куда входит собственно город, а также близлежащие посёлки. Город раскинулся в Сараевской котловине, по которой течёт небольшая речка Миляцка. Он вытянут с востока на запад километров на двенадцать, а с севера на юг — на четыре. Перед войной из 600 тысяч жителей Большого Сараева примерно 280 тысяч составляли мусульмане, около 200 тысяч — сербы, а 80 тысяч — хорваты.

Напоминаем, что мусульмане в Югославии — это не только, а иногда и не столько религиозная характеристика, а ещё и национальность. Буквально: «Национальность — мусульманин, вероисповедание — атеист».

Начало осады

В апреле 1992 года республика погрузилась в хаос, причём и сербы, и мусульмане обвиняли в этом друга друга.

«Первой кровью» можно считать события первого марта 1992 года. В этот день группа бандитов-«муслиман» устроила стрельбу на сербской свадьбе, потому что кто-то из участников нёс флаг сербской православной церкви. Один из сербов погиб, был ранен священник.

Югославия не воевала с 1945 года — и в 90-е годы оружие получили люди, которые не имели военного опыта, а командирами порой становились не офицеры, а просто известные персонажи; нередко — криминальные авторитеты. Воевать все учились в процессе войны.

Сербские отряды заняли окраины Сараева. Они вели обстрелы — преимущественно правительственных зданий в центре города. Впрочем, бессмысленные.

В мае 1992 года взрыв в очереди за хлебом на улице Васы Мискина убил около двадцати человек (многие были сербами) и свыше ста получили ранения. Обвинив в этом сербскую сторону, Совет безопасности наложил санкции на «малую Югославию». Сербы сочли это провокацией: по их мнению, ответственность за инцидент несли мусульмане. В итоге каждый назначил виновных исходя из личных симпатий и антипатий.

Этот взрыв был первым в цепи судьбоносных взрывов в городе.

Город блокировали сербы, но в этом кольце оставался коридор — выход между Игманом и Лукавицей к Горажде. Он использовался в основном для военных нужд.

В июне мусульмане провели наступление, но из вновь занятых позиций удержали лишь гору Моймило на юго-западе города. Бои на окраинах Сараева шли и дальше — линия фронта там немного менялась.

Есть воспоминания жителей, оказавшихся в осаде. Ознакомиться с некоторыми из них можно, например, в книге Е. Ю. Гуськовой «История югославского кризиса». Самым тяжёлым временем для Сараева стало лето 1992 года. В условиях распада государства власть в городе фактически перешла в руки банд, которые воевали и с сербами, и между собой, грабили и безнаказанно убивали. К концу лета город был разграблен, еда — на исходе.

Двадцать девятого июня 1992 года международный аэропорт Сараева передали под контроль ООН. В августе было восстановлено воздушное сообщение — в столицу БиГ стали поступать продукты. Но горожанам доставалась лишь небольшая часть гуманитарной помощи. Основной объём забирали для нужд армии и в госрезерв.

Сербское население фактически превратилось в заложников в руках мусульман.

В сентябре город перешёл на военное положение. Сербов, которые остались в Сараеве, отправляли на линию фронта на рытье окопов. Они были в роли пушечного мяса — хашара — и нередко гибли.

Уйти из города можно было, например, за взятку полевому командиру. Иногда при этом разыгрывались драмы, достойные то ли Шекспира, то ли Кустурицы. В 1993 году на мосту Врбаня снайперы застрелили двух влюблённых — серба Бошко Бркича и мусульманку Адмиру Исмич, которые вместе пытались бежать. Местный сараевский командир получил денег за то, что его солдаты в нужный момент отвернутся, но в итоге всё закончилось стрельбой и смертью.

В осаждённом городе работала военная промышленность. За первые полтора года войны там были произведены 25 тысяч снарядов и миномётных мин, а также свыше двухсот тысяч гранат. Видимо, в том числе наствольных и для гранатомётов.

Артиллерия гарнизона также вела огонь: например, с высоты, где находилась главная городская больница (на Кошево). А когда прилетала «ответка», журналисты писали, что сербы обстреляли больницу.

Новым испытанием для жителей стала зима 1992–1993 годов. Чтобы согреться, в печках жгли мебель, книги и всякий хлам.

1993 год: лукавая война

Война в Боснии — это не рыцарский турнир, бой с открытым забралом. Было много интриг и подстав.

В начале июля 1993 года произошло покушение на начальника Генштаба Армии БиГ Сефера Халиловича. Убийцы поторопились и нажали на кнопку дистанционного взрывного устройства, когда на балкон вышел покурить его брат. Перепутали. Типичный «эксцесс исполнителя». Сефер Халилович в момент взрыва находился в другой комнате, а вот его жена и брат погибли. За покушением стоял, видимо, президент Алия Изетбегович, у которого с генералом были сильные расхождения во взглядах.

Тогда же, в июле 1993 года, война могла завершиться. Войско Республики Сербской провело успешное наступление, взяв под контроль горный массив Игман, по которому шла единственная дорога, связывавшая Сараево с внешним миром.

Казалось, город, как спелое яблоко, вот-вот упадёт к ногам сербов.

Осенью 1993 году власти БиГ провели отстрел командиров. Тех самых, кто делил город в начале войны и вёл себя слишком вольно. Самым известным из них был, наверное, Мушан Топалович (Цацо). Для операции против него привлекли свыше трёх тысяч солдат и полицейских. Штаб-квартиру Цацо взяли штурмом, а сам он погиб.

Кстати, как раз тогда был тяжело ранен Исмет Байрамович — тот самый командир, чьи люди расстреляли «Ромео и Джульетту» на мосту. От ранения он так и не оправился, и несколько лет спустя совершил самоубийство, чтобы больше не мучиться.

Тогда же в Сараеве разоружили и расформировали хорватскую бригаду «Король Твртко». Бывшие союзники не внушали доверия.

В 1993 году под аэродромом в Бутмире, где стояли ооновцы, прорыли туннель. Этот путь использовали для переброски войск и различных военных грузов. Его можно было взять в частную аренду — час стоил 30 тысяч немецких марок.

Свободного выхода по туннелю для гражданских лиц не было.

Власти БиГ всячески мешали людям покинуть город. Алие Изетбеговичу требовалось, чтобы там оставались женщины, старики и дети, — чтобы мусульмане сохраняли образ жертв. Фактически Сараево оказался в двойной блокаде — внешней и внутренней.

Если бы не внутренняя блокада, в городе бы никого не осталось.

Заморозка войны

Самый важный из серии взрывов произошёл в феврале 1994 года на сараевском рынке Маркале. Тогда 68 человек погибли и около двухсот получили ранения. Официально — в результате попадания одной 120-мм сербской мины. Но тут есть вопросы.

Во-первых, если это была мина, неясно, откуда она прилетела. Эксперты высказывали мнение, что это «подарок» от боснийских мусульман. Не исключал этого и британский генерал Майкл Роуз, командовавший УНПРОФОР.

Во-вторых, могла ли одна мина собрать такой урожай смерти? Спросите у людей, прошедших «горячие точки», считают ли они такое возможным. Это больше похоже на взрыв устройства, заложенного под прилавком.

В-третьих, взрыв произошёл «вовремя» — и был удобен властям БиГ.

На той войне действовало «сарафанное радио». Военные планы и события обсуждались за кофе или ракией, а затем слухи нередко просачивались через линию фронта. Так вот, маленькая птичка напела, что ряд жертв взрыва нашли свою смерть вовсе не на рынке. Их собрали в морге из других мест.

Но виновный был известен заранее!

Корреспондент CNN Кристиан Аманпур сразу обвинила в этом преступлении сербов, и, конечно, НАТО решило нанести авиаудар. Но его остановила российская инициатива по превращению Сараева в «зону безопасности» и вводу туда совместного франко-русского контингента. Сербские тяжёлые вооружения отвели от города на 20 километров и сдали на склады, за которыми смотрели международные наблюдатели.

В начале 1994 года война в городе была заморожена. Ещё раньше в Сараеве восстановили электро- и газоснабжение.

Благодаря введению «зон безопасности» территорию Боснии и Герцеговины разделили на сектора: тут воюем, тут не воюем. А там, где не было международных наблюдателей, могли воевать даже во время перемирий.

В нейтральность французов, да и командования войск ООН, в целом никто не верил — и они это несколько раз доказывали. Так, шестого октября 1994 года французские миротворцы на Игмане пропустили мусульман, которые убили шестнадцать сербских солдат и четырёх медсестёр. Армия БиГ нарушила соглашения и заняла часть демилитаризованной зоны. Но командование ООН не предприняло никаких шагов в отношении нарушителей.

Заморозка войны в Сараеве позволила перебросить по тоннелю часть войск армии БиГ из города на другие участки фронта.

Война — не тихая позиционная, а громкая, настоящая — ещё вернулась туда летом 1995 года. Тогда мусульмане и хорваты вели наступление под Сараевом, но его удалось отбить.

Европейский Бейрут

Город был фактически разделён, как когда-то Бейрут, однако бóльшая часть его оставалась под контролем правительства БиГ.

Сербы контролировали предместье Вогошча в северной части города и Илиджу на западе. Они также занимали на юге Сараева районы Врбаня и Грбавицу — сербские кварталы в центре в одном месте выходили к речке Миляцке. Этот сектор «замыкался в клещи» мусульманскими позициями: на западе — на высоте Моймило, на востоке — на Дебело-Брдо. Мусульманская «пуповина» на юго-западе города возле Моймило, разделявшая сербские позиции на Врбане и Илидже, составляла около километра.

В жилых сербских кварталах города встречались развалины и пепелища. Вдоль линии разграничения стояли брошенные здания, в которых располагались огневые точки. А, например, склон Дебело-Брдо был щедро засеян минами.

Артиллерийские дуэли и обстрелы прекратились. Война в городе перешла в снайперскую. И осталась информационной.

Широкую известность получила «снайперская аллея» в Сараеве. Правда, винтовки с оптикой имелись у обеих сторон. Над Грбавицей нависала гора Дебело-Брдо, откуда вёлся обстрел района, и, чтобы помешать вести прицельный огонь, сербские улицы завешивали плащ-палатками. Вместо дорожных знаков висели плакаты «Пази, снаjпер» («Внимание, снайпер»).

Интересно было бы нарисовать карту Сараева с секторами снайперского обстрела. Думаю, город — и сербские районы, и мусульманские — из-за рельефа и зданий напоминал бы леопардовую шкуру.

Боснийские сербы считали Сараево своей столицей и настаивали на послевоенном разделе города. Поэтому временная столица Республики Сербской находилась в Пале — посёлке возле Сараева. Но идея разделённой столицы, словно нового Берлина, вызывала у западных политиков раздражение, поэтому по итогам Дейтонского соглашения 1995 года, завершившего войну, сербам пришлось покинуть город, сохранив за собой только ряд посёлков в его окрестностях.

Из 200 тысяч сербов, живших в Большом Сараеве до войны, там осталось лишь порядка десяти тысяч.

С чем же можно сравнить события той войны? Вам решать. Делитесь мнениями в комментариях!