Пьер Ожеро, Огюст Мармон и другие маршалы-неудачники Наполеона

За пятнадцать лет своего правления Наполеон наградил титулом маршала империи 26 полководцев, бо́льшая часть которых прославилась на полях сражений и вошла в учебники истории. Но, если внимательнее посмотреть на тех, кто удостоился маршальского жезла, мы обнаружим, что почти треть из их числа получила высокий титул, не имея особых заслуг. Наполеон выбирал в маршалы не только лучших из лучших. Основанием для императорской милости могла стать простая симпатия Бонапарта, политическая целесообразность, близость к императору или просто безупречная верность награждённого.

Поэтому не будем повторять те имена, чьи полководческие достижения очевидны. Вспомним о тех, кто сначала стал маршалом по воле случая, а затем не смог подтвердить оказанное доверие, нанеся врагам поражения, которые принесли бы заслуженную славу.

Пьер Ожеро, герцог Кастильонский

Ожеро был, наверное, одним из самых скандально известных французских маршалов. Он происходил из городских низов, до конца жизни писал и говорил не слишком грамотно, прославился грубостью и сквернословием. А уж воровал Ожеро так, что не раз вызывал раздражение Наполеона, который обычно закрывал глаза на человеческие слабости своих полководцев.

Пьер, несомненно, был храбрым воином и не боялся пойти в бой во главе атакующих колонн, но там, где требовались хитроумие и полководческое искусство, — немедленно пасовал и терял инициативу. Все победы Ожеро связаны с революционными войнами, когда от полководца требовалось на личном примере показать новобранцам, как идти в атаку на врага. Ожеро получил маршальский жезл в память о прошлых заслугах. Это был политический жест, адресованный старым республиканцам, которых было ещё немало во Франции, когда Наполеон провозгласил империю.

Пожалуй, на роль самой драматичной ошибки Ожеро может претендовать его манёвр при Эйлау, когда его войска потеряли ориентировку в метели и вышли под расстрел сразу 70 русских орудий. Ожеро понёс чудовищные потери — тысячи убитых и раненых за считанные минуты.

Даже титул герцога, пожалованный Ожеро, говорил не о победах времён Наполеона, а о сражении республиканской армии при Кастильоне в 1796 году. Провал в Испании, где Ожеро был командующим, окончательно погубил его репутацию.

Бон Адриен Жанно де Монсей, герцог Конельяно

Монсей — ещё один маршал, обязанный своим взлётом поддержке, которую он оказал Бонапарту в дни переворота 18 брюмера. Назначенный в Италию во время кампании против австрийцев, он медленно двигался вперед, занимая города и не отличившись ни одной громкой победой над войсками Габсбургов, лишившимися помощи Суворова. В 1801 году Монсей упустил генерала Иоганна Лаудона, который смог обмануть француза, прислав ему письмо о якобы только что заключённом с австрийцами перемирии. После этого Наполеон отозвал Монсея во Францию и поручил ему жандармерию.

В 1808 году Монсея отправили в Испанию, где Бонапарт не мог понять, кому же поручить командование войсками. Испанцы виртуозно владели партизанскими методами ведения войны, с которыми ничего не могла сделать французская армия, обученная побеждать в генеральном сражении. Самое большое дело маршала — осада Сарагосы — оказалось бесславным кровопролитием. Осада шла слишком долго, потери были велики, и славой Монсей себя не покрыл.

После этого Наполеон доверял Монсею лишь подготовку призывников в самом глубоком тылу.

В 1814 году, когда множество генералов погибли, были взяты в плен или залечивали раны, Монсея вернули в строй и доверили штаб Национальной гвардии Парижа. Наполеон, уезжая в действующую армию, сказал: «Тебе я доверяю жизнь императрицы и наследника».

Монсей подвёл своего благодетеля. Вскоре после того, как союзники подошли к столице, Париж пал.

Огюст Мармон, герцог Рагузский

Мармон получил хорошее военное образование. В возрасте 18 лет только что выпущенный из военной школы офицер познакомился с Наполеоном, понравился ему (среди революционных офицеров было маловато дельных специалистов) и стал его адъютантом. После этого Мармон рос вместе со своим шефом.

Всего через пять лет он уже был генералом, а в 1809 году стал маршалом за бои под Цнаймом — сражение с неопределённым результатом.

Но все в армии прекрасно понимали — императору нужен лишь повод, чтобы наградить своего приятеля.

Будучи посланным в Португалию, где надо было остановить наступление английских войск, Мармон в 1812 году решил дать Веллингтону бой при Саламанке, но оказался настолько неудачливым полководцем, что не смог правильно оценить диспозицию британцев и позволил им разбить французскую армию по частям. После этого сражения уже ничто не мешало маршу Веллингтона на Мадрид, который он захватил без боя. Испанский король Жозеф Бонапарт бежал, а престижу наполеоновской империи был нанесён тяжёлый удар.

Наполеон простил своему любимцу даже это и снова дал Мармону командование армейским корпусом. В 1814 году герцог Рагузский, которому поручили оборонять подступы к Парижу, вступил в переговоры с союзниками, подписал договор о сдаче столицы и отвёл войска, отказавшись от сопротивления. После этого во французском языке появилось слово «рагузе», что означает самое вероломное предательство.

Этьен Макдональд, герцог Тарентский

Макдональд происходил из старинного шотландского рода; он служил ещё в королевской армии, получил отличное военное образование и имел безупречную репутацию. Макдональд был удивительным полководцем — вроде бы всё делал правильно, выигрывал незначительные сражения, но постоянно проигрывал именно там, где победа была нужнее всего. Будучи аристократом, он поддержал республику, которая отблагодарила его чином генерала.

В 1799 году, командуя силами французов в Италии, Макдональд дал первое генеральное сражение этой кампании — битву при Треббии. Конечно, проиграть самому Суворову не позорно, но после этого поражения французы фактически потеряли Италию.

Макдональда отозвали в Париж, где он получил незначительный, но, как оказалось позднее, — ключевой пост командующего гарнизоном Версаля. Когда готовился переворот 18 брюмера, Макдональд оказался в числе сторонников Наполеона, а его войска и пальцем не пошевелили ради помощи правительству Директории.

Затем Макдональд недолго командовал армией в Швейцарии, где разбил австрийцев, и после этого перешёл на дипломатическую работу. Позднее Макдональд впутался в политику, защищая своего друга генерала Моро, обвинённого в участии в государственном перевороте, который готовил генерал Пишегрю.

Бонапарт, конечно, помнил о старых заслугах, но заговоры очень не любил.

В 1812 году Макдональд командовал корпусом на северном направлении, должен был занять Ригу и открыть путь на Санкт-Петербург, но, располагая превосходящими силами, так и не решился атаковать русских, простояв всю кампанию в полном бездействии.

Жан-Батист Журдан

Журдан был из числа тех революционных генералов, что выдвинулись благодаря правильному политическому кредо, готовности добиваться победы любой ценой и личной храбрости. В этом смысле Жан-Батист был идеальным республиканским командиром: он происходил из третьего сословия, был пламенным республиканцем и никогда не кланялся под пулями. Впрочем, вскоре оказалось, что этого мало для побед.

Получив под командование армию Самбры и Мааса, Журдан одержал ряд локальных успехов, но с позором проиграл генеральное сражение кампании при Вюрцбурге. Там его войска раз за разом атаковали австрийцев «в лоб», понеся огромные потери, после которых армия остановила наступление и начала откатываться к границе Франции. А Журдан получил отставку и отбыл в Париж, где получил тёплое место депутата Совета пятисот.

В 1798 году генерал вернулся на фронт командующим Дунайской армией. Результат оказался немного предсказуем — встретившись в боях с эрцгерцогом Карлом, Журдан был бит и вновь вернулся к мирной жизни.

При Наполеоне слава победителя революционных войн ещё не померкла, поэтому отставник получил маршальский жезл.

Как и Ожеро, Журдан должен был символизировать преемственность с республикой и успокоить недоброжелателей Наполеона.

Это оказалось для Журдана роковым. Он стал ответственным за сдачу Мадрида, гарнизоном которого командовал, и проиграл решающее сражение при Виттории, после которого французам пришлось отступить из Испании.

Несмотря на то, что он проиграл все решающие битвы, Журдан всю жизнь считал себя гениальным полководцем и спасителем Франции.

Эммануэль Груши

Груши был, пожалуй, самым невезучим из наполеоновских маршалов. Он получил генеральский чин ещё в 1792 году, чуть ли не раньше всех остальных маршалов, но вскоре лишился его в дни якобинского террора из-за дворянского происхождения. Когда Груши вернулся на службу, его назначили в Итальянскую армию под командование Бонапарта, но генерал счёл, что под началом никому не известного итальянца он не добьётся славы, и попросил о переводе.

А зря — все, кто служили с Наполеоном в Италии, сделали затем головокружительную карьеру.

Попытка вторжения в Ирландию, в которой участвовал Груши, с треском провалилась. В Италии он оказался тогда, когда победы французов закончились, — а вместо них объявился Суворов, разгромивший дивизию Груши при Нови, после чего генерал попал в плен к русским.

После провозглашения империи Груши постоянно оказывался на вторых ролях — не допускал ошибок, но и не имел блестящих достижений, которые могли бы привлечь внимание Наполеона. Генерала несколько раз увольняли со службы, однако восстанавливали, как только начинал ощущаться дефицит в командных кадрах. Так Груши прослужил до начала Ста дней Наполеона, когда пришёл его звёздный час. Вернувшийся император нуждался в полководцах, которые возглавили бы его армии — тут под руку и подвернулся граф, имевший на маршальский титул наибольшие права по старшинству службы, но не по полководческим отличиям.

Получив маршальский жезл, Груши «отличился» лишь тем, что, отправленный преследовать прусскую армию Блюхера, потерял её, а затем опоздал к сражению при Ватерлоо и оказался в глазах общественности одним из главных виновников поражения Наполеона.

Жан-Батист Бессьер, герцог Истрийский

Простой цирюльник, после революции записавшийся в Конституционную гвардию, вряд ли рассчитывал стать маршалом и герцогом. Да и продвижение по службе шло не слишком быстро — в 1796 году он был всего лишь капитаном конных егерей, в то время как иные начинавшие вместе с ним уже давно стали генералами.

Но тут Бессьер вытащил счастливый билет, получив назначение в Итальянскую армию, которой командовал молодой генерал Бонапарт. Лихой рубака понравился Наполеону и получил назначение командиром личной охраны. Приближенные к телу глав государств часто делали отличную карьеру, так что уже в 1800 году Бессьер стал генералом, в 1801-м — командующим гвардией, а в 1804-м — маршалом империи.

Наполеон прекрасно знал, что Бессьер — не поражающий воображения талантами генерал и уж тем более маршал, поэтому император не требовал от него глубокого понимания стратегии и тактики. Зато Бонапарт был уверен, что старый товарищ не предаст, а если поручить ему безнадёжную конную атаку на позиции врага, не дрогнет и не отступит. «Он жил как Баярд» — вспоминал о своём верном страже Наполеон.

Герцог Истрийский неплохо действовал там, где надо было выполнить приказ, но в качестве самостоятельного военачальника не проявил себя совершенно.

Бессьер был убит ядром в 1813 году неподалёку от Лютцена.

Что ж, увы, — победоносная армия таила в себе не только великих полководцев, но и неудачников.