Поход Ермака на Сибирь

Казанский камень преткновения

Прочно обосноваться в Сибири мешало стоявшее на Волге Казанское ханство. Оно, несмотря на зависимость от Москвы на определённых этапах и сравнительную слабость, всё равно закрывало лучший путь для снабжения экспедиций на восток.

Да, у русских имелась Пермь, находившаяся к северу от Казани, — первый трамплин для завоевания Сибири. Но копить на этом трамплине силы было нелегко — удобный речной путь «Волга-Кама» находился в руках противника. Альтернатива — дорога через Великий Устюг и северные реки — была трудной, и собирать основательные, долгосрочные экспедиции не позволяла.

Пермь — это в данном случае не нынешний город, а историческая область.

Пока стояла нерусская Казань, распространяться далеко по Сибири было нельзя.

«Да ты хоть знаешь, чьи это солеварни, беспредельщик?»

В 1552 году казанский вопрос успешно разрешился — можно было заняться Сибирью. Дело это произошло частным, а не государственным порядком — в Москве думали о Ливонской войне, а не о восточных границах. Обороной пермских земель фактически занимались купцы Строгановы, имевшие там соляной бизнес.

Последним относительно государственным (и больше напоминавшим конфедерацию племен) образованием на тысячи километров на восток было Сибирское ханство. Внутри него кипели постоянные разборки. Приняв присягу и дань от одного князя, через год можно было столкнуться с сибирским набегом от другого, который убил предшественника и взял ханство под свой контроль.

Именно с этим Строгановы регулярно и сталкивались. В год, когда стартовал поход Ермака, дела на пермщине шли так плохо, что даже у самих Строгановых уже не работала половина солеварниц.

Эмиссары Строгановых принялись бегать по Уралу с квадратными глазами, и в результате наткнулись на волжских казаков под предводительством Ермака. «Кажется, это наши решатели проблем!» — подумали купцы, и, не мешкая, наняли этих волжских кондотьеров.

Резкие парни

Если взять пиратов Карибского моря, телепортировать в Восточную Европу, отобрать у них морские суда, выдать речные и оставить вариться в этом сеттинге лет так на 50-100, вы получите сущность, очень похожую на казачество XVI века.

Взять хотя бы атамана Ивана Кольцо. В августе 1581 года на Волге тот наткнулся на караван из 300 человек — посол Ногайской орды ехал в Москву на переговоры. С подарками московскому царю шли и татарские купцы.

Кольцо, понятное дело, не мог пропустить такую концентрацию ценных предметов и вызвался помочь ногайцам с переправой — этим он разделил татар на две части, после чего одновременно напал на них на обоих берегах. На глазах у охреневшего царского воеводы, сопровождавшего посла.

В результате, не обращая внимания на возмущённые крики всё того же воеводы, казаки перебили бо́льшую часть ногайцев, оставив — так уж и быть — посла и ещё 30 человек. Бóльшую часть последних они, впрочем, отдавать не собирались, планируя поиметь с них выкуп. Ну и ценности, конечно, забрали себе.

Воевода тут же настрочил в Москву донос, от знакомства с которым обалдел уже царь Иван.

Кольцо приговорили к смертной казни.

Поняв, что на этот раз он, кажется, и правда наехал не на тех, Кольцо принял единственно верное решение — с максимально возможной скоростью двигаться в сторону любой глуши подальше от Москвы. На этом пути он со своими людьми встретил ватагу Ермака — и радостно влился в состав. А потом на получившееся соединение в 540 с лишним человек наткнулись и люди Строгановых.

Обратный конец палки

Пытаться прикрыть от манёвренной сибирской конницы все уязвимые пункты сразу оказалось заведомо провальной идеей. Единственным реальным способом воздействовать на сибирцев было самим наведаться к ним в гости — и хорошенько пограбить. Мобильный и привыкший к пиратскому образу действий казачий отряд тут стал идеальным исполнителем.

Получив от Строгановых провиант, Ермак выступил в поход осенью 1581 года. Казаки шли по рекам. Первое время внятного сопротивления, за исключением действий против дозоров и высланных за фуражом отрядов, не было. Сказывалась общая рыхлость Сибирского ханства как государственного образования, а также внутренние усобицы. Основные боевые действия начались весной, когда против продолжавшего движение вглубь ханства Ермака стали собираться группы местных князей со своими людьми.

В июле состоялись два больших сражения уже с силами владевшего Сибирским ханством Кучума. Результат — Ермак занял столицу, городок Искер. Городишко оказался дрянным, взять там было нечего. Но оказалось, что Ермак заимел нечто большее, чем гипотетическую сокровищницу сибирского хана.

Эффект домино

Сам хан Кучум был в Сибирском ханстве человеком относительно новым. Вторгшись в эти земли в 1560-е годы при поддержке правивших в Бухаре родственников, он убил прежних ханов и занял их место. Пока Кучум был абсолютной, по местным меркам, силой, с ним считались. Но вот пришёл Ермак, привёл с собой всего 500 человек, а Кучум со своими отрядами из тысяч воинов ничего не мог сделать — русские знай себе лупили из ружей, отбивали атаки и двигались дальше.

Ермак вошёл в Искер, а Кучуму осталось только утереться и партизанить вокруг.

В результате к Ермаку быстро стали приходить местные князьки с данью — провизией и дорогущей (если её доставить в Москву) пушниной. Это был уже совсем другой разговор. Стало ясно, что набег можно превратить в полноценное завоевание.

Для такого государства, как Россия, это не было проблемой — просто Ермак неожиданно понял для себя и показал другим, насколько же легко это сделать.

И Ермак, в отличие от предшественников, уже вторгавшихся в эти земли и даже доходивших до Искера, принял принципиально новое решение — он не пойдёт обратно, выполнив задачу, а останется в Сибири, занявшись планомерным взятием её под контроль.

Отчитываться атаман решил не перед какими-то Строгановыми, а перед самим царём. Для чего послал в Москву ещё недавно так славно покуролесившего Ивана Кольцо, не забыв, конечно, нагрузить его ясаком — богатой пушной данью.

Увидев пушнину и услышав о свершениях Ермака, Грозный тут же забыл о прегрешениях Ивана Кольцо. Колонизация малыми усилиями богатого драгоценной пушниной региона могла помочь раздобыть средства на неудачно складывающуюся Ливонскую войну. Поэтому царь поблагодарил казаков, наделил их подарками и выслал подкрепление в 300 человек.

Русская лавина

У Ермака ещё было много работы. Объясачивать бесчисленных князьков, гоняться за Кучумом, ловить его лучшего полководца и отправлять в Москву. Разгонять засады. Устраивать засады. Сидеть в осаждённом городе.

Словом — не соскучишься.

Но одна из засад, случившаяся в августе 1585 года, стала для Ермака последней — легендарный атаман утонул. Годом ранее погиб и импульсивный Иван Кольцо — доверился «союзным» татарам, которые воспользовались возможностью и перебили весь отряд.

Гибель Ермака стала последней каплей. Казаки и так пресытились холодом, регулярно случавшимся голодом и коварным нравом местных. Они собрались и ушли из Сибири. Посланное Грозным подкрепление уже давно погибло — в основном от того же голода. Казалось, что местным народам удалось не мытьём, так катаньем избавиться от внезапно вторгнувшихся русских.

Но это впечатление было обманчиво — успехи, непропорциональные столь малым задействованным силам, привлекли внимание Москвы. Там уже готовились полноценные, хорошо снабжённые экспедиции, подразумевавшие возведение острогов и налаживание линий снабжения. К тому же после падения непрочной «империи» Кучума ничего, похожего на действительно серьёзного противника, на сотни вёрст вперёд не осталось. Плотина из неясностей и иллюзий рухнула — и на Сибирь устремился настоящий завоевательный поток.

Крыть его было уже нечем.