Родион Малиновский: как легендарный советский маршал простым солдатом воевал во французской армии

Маршал Родион Малиновский — один из главных архитекторов советского триумфа в Великой Отечественной войне. Под его непосредственным командованием Красная Армия не позволила немцам деблокировать окруженную в Сталинграде группировку фельдмаршала Паулюса, освободила от противника Донбасс и Южную Украину, Румынию, Венгрию и Австрию, а также разгромила японские войска в Маньчжурии.  

«Момент принятия решения командующим — трудный момент», — говорил Малиновский: «Надо решиться на великое дело, надо отдать себя без остатка только одному, часто очень рискованному, необходимому решению… Переплетаются сомнения, трудности и искания. А принять решение обязательно надо. Это требует большой отваги и силы воли».

Отваги Родиону Яковлевичу всегда хватало с лихвой. Интересно, что демонстрировал он ее в боях не только за родину, но и за далекую Францию. Что же связывало советского военачальника с этой европейской страной?

На защите Третьей республики

Во Франции Малиновский оказался весной 1916 года, прибыв сюда в составе Русского экспедиционного корпуса, отправленного императором Николаем II на помощь союзнику. На Западный фронт ефрейтора 256-го Елисаветградского пехотного полка направили благодаря тому, что французский язык он выучил еще в детстве, проводя время в имении графа Гейдена, где его мать служила экономкой.   

«Нас в порту вооружили и привели в Лагерь Майи, где целый месяц производили все короли и президенты беспрерывные смотры и парады, а в июне 1-я бригада была направлена на фронт под Мурмелон — недалеко от Реймса, потом были переброшены под Силери, а затем под форт Бримон, там нас захватила Февральская революция», — вспоминал Родион Яковлевич.

Крушение великодержавия в России и стремительный развал русской армии не мог не затронуть и экспедиционные силы во Франции. Летом 1917 года часть дислоцированных в лагере Ла-Куртин солдат отказалась присягать новому Временному правительству, подчиняться военному командованию и потребовала немедленной отправки домой. 

После провала переговоров восстание было жестоко подавлено французской жандармерией и выразившими лояльность новой власти русскими частями. Родион Малиновский услышал о тех событиях из госпиталя, куда он попал с ранением руки, полученном в ходе боев в районе форта Бримон.

«Русский Легион Чести»

Восстание в лагере Ла-Куртин и последовавший вскоре приход к власти большевиков в России фактически положили конец Русскому экспедиционному корпусу. Французское правительство предоставило военнослужащим выбор: отправиться в качестве рабочей силы в Северную Африку, служить в тылу сражающихся войск или вступить в ряды армии Третьей республики. Именно последний вариант и выбрал Малиновский.

Родион Яковлевич примкнул к сформированному в конце 1917 года «Русскому Легиону Чести» полковника Георгия Готуа. Это формирование входило в 1-ю Марокканскую дивизию, которая, в свою очередь, была частью так называемой французской «Африканской армии», дислоцированной в Алжире, Марокко и Тунисе. 

Военнослужащий «Легиона» Вячеслав Васильев так описывал бои в районе Суассона в мае 1918 года: «Марокканская дивизия принимает на себя весь удар тяжелого немецкого сапога и, задыхаясь, с отчаянием и с последней энергией, с трудом сдерживает поток противника…  В эту критическую минуту, когда казалось, что все уже потеряно, командир 8-го Зуавского полка бросает свой последний резерв — Русский Легион — в контратаку!.. Бросая с одного места на другое, в самое пекло боя, их придавали то к зуавам, то к марокканцам, туда, где уже невозможно было больше держаться. Их появление придавало новую энергию и укрепляло дух уставших, издерганных бойцов. “Русские с нами” передавалось по цепи, и взоры с надеждой устремлялись на этих богатырей в защитных гимнастерках, одним рывком, как игрушку, бравших тяжелые пулеметы Гочкиса (они, кстати сказать, весили 23,6 кг) себе на плечо».

Осенью Малиновский превосходно проявил себя в ходе прорыва укрепленной «линии Гинденбурга», за что был награжден французским Военным крестом с серебряной звездой. «Отличный пулеметчик. Особенно отличился во время атаки 14 сентября, обстреливая из пулемета группу неприятельских солдат, оказавших упорное сопротивление, не обращая внимания на опасность губительного артиллерийского огня неприятеля», — говорилось о нем в приказе начальника Марокканской дивизии. Во французской армии Родиону Яковлевичу удалось дослужиться до звания сержанта.

Возвращение

После окончания Первой мировой войны Малиновский решил вернуться в охваченную Гражданской войной Россию. Домой он добирался через Дальний Восток и Сибирь. В окрестностях Омска будущего маршала задержал отряд красных. Увидев у него французские документы и награды, они решили, что перед ними белый офицер и намеревались его расстрелять.

«Он от отчаяния и с досады обругал их, используя все богатство русского языка. И только тогда солдаты признали в нем своего и повели в штаб. На счастье папы местный врач знал французский. Так отец был спасен…» — вспоминала Наталья Малиновская.    

В дальнейшем Родиона Малиновского ждала успешная военная карьера в Красной Армии, блистательные победы на полях Второй мировой войны и поистине всесоюзная слава. Однако свою «французскую» молодость маршал никогда не забывал. «Любовь к французскому языку сохранилась в нем на всю жизнь», — отмечала Наталья Родионовна: «Я помню, у отца на столе всегда лежали томики Ларошфуко, Паскаля, Флобера. Чтение на французском было для него ежедневным отдыхом…»    

В 1960 году Малиновский в качестве Министра обороны СССР посетил Францию вместе с Никитой Хрущевым. По инициативе советского лидера они объездили места, связанные со славным боевым прошлым маршала.

В среде русской эмиграции во Франции ходит легенда о том, как Родион Яковлевич повел себя на поминальной службе по погибшим русским солдатам на кладбище Мурмелон-ле-Гран недалеко от Реймса. Когда в ходе церемонии стали поднимать флаг царской России, Маршал Советского Союза Малиновский заметил это и, нисколько не смутившись, немедленно ему отсалютовал.