Самые странные пушки в истории: из дерева, бамбука и кожи

«Артиллерия — бог войны». Эта метафора утвердилась как в военном фольклоре времен Великой Оте­чественной, так и в русском языке вообще. Но при всем уважении к артиллеристам стоит сказать, что на небесный престол их возвели не так уж давно, и сделал это не кто-нибудь, а лично товарищ Сталин. 14–17 апреля 1940 года в Кремле проходило совещание, посвященное подведению итогов закончившейся незадолго до этого Финской войны. На итоговом заседании И. В. Сталин резюмировал: «В современной войне артиллерия — это бог». Но, впрочем, «ге­ний всех времен» лишь четко сформулировал то, о чем военные смутно догадывались еще за сотни лет до его рождения.

Осадные пушки Средневековья

Черный порох — смесь серы, угля и калиевой селитры — изобрели в Китае еще на заре нашей эры, но всерьез применять его для выталкивания снаряда из орудийного ствола начали в Европе, куда «огнестрельные идеи» попали через арабские страны. Первые пушки использовали уже в XIII веке для разрушения крепостных стен.

Осадные орудия были огромными и неуклюжими, а лафета с колесами не имели. Многотонный бронзовый ствол укладывался на бревенчатые опоры дулом в сторону крепости, а чтобы не кувыркнулся от отдачи при выстреле, сзади плоская стенка зарядной каморы подпиралась деревянными же кольями и стенками из каменной кладки. Потом д-о-олго заряжался: в казенную часть ствола бомбарды вкладывали порох, войлочные пыжи, а в конце закатывали каменное или металлическое ядро. Дальше через специальное запальное отверстие порох поджигали и — бах! Снаряд летел в цель или… не летел. Нередко бывало, что взрывалась сама пушка, убивая свою прислугу. Тут уж как повезет.

Кожаные пушки

Первые пушки годились для осады и обороны крепостей, но были слишком тяжелыми для использования в полевых сражениях, хотя необходимость легкой полевой артиллерии понимали многие военачальники. В те времена воевали в плотном строю: враждующие армии выстраивали полки в полный рост друг против друга на расстоянии всего нескольких сотен метров. Легко представить, что будет, если по такой куче мишеней и с такой дистанции почти в упор выстрелит пушка, да не ядром, а целым снопом пуль — картечью. Сразу выкосит несколько рядов солдат противника! Воевавшая в Италии французская армия в 1494 году впервые попробовала перетаскивать небольшие пушки упряжками вьючных животных и использовать их в полевых сражениях, что стало тактическим открытием для XV века. Французские 3-фунтовые пушки (это не пушка весила 1,36 кг, а ее ядра — именно их весом тогда определялся калибр орудий, а не дюймами или миллимет­рами, как сегодня) весили почти по полтонны, их перевозили упряжками из четырех лошадей, так что маневренность таких орудий была весьма условной. Сопровождать свои наступающие войска получалось не слишком хорошо.

В средние века пушки либо отливали из бронзы, либо сваривали кузнечной сваркой из скрепленных обручами железных полос. Оба способа не позволяли добиться высокой прочности: при литье получались раковины в стенках ствола, а сварные стволы легко расходились по швам под давлением пороховых газов. Приходилось увеличивать их прочность за счет толщины и, следовательно, увеличения веса.

Правивший Швецией в XVII веке король Густав II Адольф Ваза очень хотел иметь победоносную армию, но не имел денег. Тактические преимущества применения пушек в одном строю с пехотой он давно оценил. Да где ж их взять? Швеция его эпохи была маленькой и бедной страной, в 1623 году доход королевства позволял содержать всего 15 тысяч наемников. С традиционным оружием они явно не могли бы послужить амбициозным планам короля. Густав II нашел выход во всеобщей воинской повинности и создании мобильной полевой артиллерии.

Король активно привлекал к себе на службу иностранных промышленников и изобретателей. Один из них, немецкий полковник Мельхиор фон Вурмбрандт, в 1626 году предложил конструкцию орудия чуть ли не из… нет, все же не совсем из «говна и палок», а из других доступных материалов. Тонкостенная медная труба обматывалась крепкими конопляными веревками, которые для прочности еще и проклеивались. Дополнительно все это укреплялось железными обручами и плотно заворачивалось в бычью кожу. Пушки получались очень дешевыми и чрезвычайно легкими, чуть более 70 килограммов. Кожаная пушка (по-шведски Läderkanoner) легко перевозилась парой солдат в бою, а в походе транспортировалась всего одной лошадью. Малая толщина стенок медного ствола позволяла стрелять только картечью, причем этому навыку обучали всех солдат.

Конечно, шведский король понимал недолговечность «кожаных пушек», зато их можно было сделать много! Так что уплаченная им за изобретение фон Вурмбрандту цена в 1500 фунтов золотом не казалась чрезмерной. В общеевропейской Тридцатилетней войне легкие пушки сказали свое веское слово, принеся Густаву II Адольфу немало побед. В 1630 году шведские войска высадились в Германии и год спустя в битве при Брейтенфельде расстреляли армию императора Фердинанда II.

Увы, кожа и веревки — плохой проводник тепла, так что после десятка выстрелов медный ствол перегревался, отчего горела его обмотка, а лишенные этого подкрепления стволы разрывались, калеча артиллеристов. А бывало, что помещенный для нового выстрела в раскаленный ствол пороховой заряд преждевременно взрывался — тоже мало хорошего для расчета. В итоге король сумел наладить производство легких «полковых пушек» из литейного чугуна и бронзы, с которыми его полевая артиллерия стала еще более грозной силой, революционным образом изменив сам характер ведения боевых действий и устройство армий мира.

Деревянные пушки

Китайцы еще в X веке придумали использовать порох не только для фейерверков. Орудия у них были деревянные, из бамбука. В заглушенные с одного конца бамбуковые трубки засыпали порох и мелкие камни — получалась своеобразная картечь. Китайцы называли такое оружие «огненное копье». Прочности бамбукового ствола хватало на один-два выстрела, зато какой психологический эффект! Ведь кочевые народы, с которыми приходилось воевать китайцам, ничего подобного не видывали.

Впрочем, и в более поздние времена деревянная артиллерия продолжала развиваться, несмотря на победоносное шествие металлических орудий. Дефицит металла в средневековом мире, недостаточно развитая металлургия, простота изготовления и дешевизна эрзац-пушек играли решающую роль.

Кстати, тут можно перефразировать известный анекдот: пушки есть, а слова нет. Название «пушка» впервые появляется в древнерусских летописях конца XIV века. Лингвисты предполагают, что слово было заимствовано из чешского или польского языка, где оно означало «ружье», но к братьям-славянам попало из латыни: у римлян полая втулка из самшита называлась buхis, поскольку у греков, ставших невольными учителями гордых имперцев, похожим словом «пюксос» называлось как раз весьма твердое дерево самшит. Так что деревянные орудия и стали, по все видимости, первыми пушками.

Деревянную колоду большой толщины рассверливали, оковывали железными обручами для прочности, иногда вставляли в ствол тонкостенную железную или медную трубу. Все, готова пушка. Неудивительно в этой связи и применение слова «ствол» равно и для живого дерева, и для артиллерийского орудия.

Положим, из ствола самшита пушку сделать будет затруднительно, уж слишком он тонкий. На Руси для этой цели использовали дуб. Внутри дубового ствола сердцевина нередко бывает отделена от внешнего твердого слоя древесины мягкой трухлявой прослойкой, так что из такого ствола легко сделать полую трубу. В донесении казачьего атамана Яицкого войска Федора Михайловича Рукавишникова в Государственную коллегию иностранных дел и Государственную военную коллегию можно прочесть: «Подходили великим собранием Золотой Орды татары, требуя, дабы они оставя то место, в их Орду шли, обещая их в Орде сделать мурзами, но они того не учинили, за что татары, осадя их, хотели поморить голодом, но они, сделав деревянные пушки, отбились». Как и кожаные, деревянные пушки были недостаточно прочными для стрельбы ядрами, зато в них можно было заряжать любую картечь: мелкие камни, кости животных, вообще всякий твердый мусор. Для стрельбы по вражеской пехоте вполне годное дело. По всей видимости, тут описывается данный казаками городка Кош-Яика отпор войскам ногайского князя Уруса и его сына Нурадина в 1586 году.

В Европе деревянную артиллерию использовал в 1544 году английский король Генрих VIII Тюдор при осаде французской Булони. Тащить с собой большие пушки из Англии было сложно, а так они, можно сказать, росли прямо на месте осады. Достаточно было привезти с собой порох да немного железа для оковки.

Очень любили деревянные пушки всевозможные повстанцы. Заиметь просто и быстро настоящую артиллерию — это же отлично! Не беда, что она недолговечна, ведь порой и одного удачного выстрела бывает достаточно для победы в сражении. А потом можно быстро и новую сделать. Например, после разгрома Пугачевского бунта в 1775 году среди трофеев царской армии значатся взятые у отряда Рожественского завода «две чугунных и одна липовая пушка».

Во время войны за независимость США в 1778 году некий сквайр Магридж Дэниел Бун-младший сделал деревянную пушку для обороны от британских союзников деревни Бунсборо в Кентукки. Штурм был благополучно отбит, в том числе и с ее помощью. Любопытно, что в той войне применялись и муляжи, так называемые «квакерские орудия». Ствол дерева красили в черный цвет и устанавливали на ложных «батареях», вводя в заблуждение англичан и заставляя их отказываться от атаки на такие «сильно защищенные» позиции.

В XIX веке, когда уже вовсю использовались стальные орудия с нарезными стволами, деревянные пушки все равно не сходили с исторической сцены. Так, прикарпатские румыны использовали малокалиберные (120–150 мм) картечные орудия из древесины ели, вишни или бука против венгерской армии в 1848–1849 годах. Вьетнамцы применяли пушки из дерева против французов во время Кохинхинской кампании в 1862 году. Болгары, восставшие против Османской империи в апреле 1876 года, делали себе пушки из вишни. Японцы использовали деревянные орудия во время гражданской войны Босин сэнсо в 1868 году, причем из-за дефицита железа для стяжных обручей они плотно обматывали стволы веревками из рисовой соломы. Из вязанок той же рисовой соломы, амортизирующих отдачу, были сделаны и импровизированные лафеты. Интересно, что японская армия возродила традицию создания таких эрзац-пушек даже в XX веке во время осады русского Порт-Артура в 1904 году.

Последней войной деревянных пушек стала… Первая мировая! Да-да, в той самой войне «стали и моторов» для них тоже нашлось место. Более того, деревянные пушки, точнее, деревянные самодельные мортиры оказались родоначальниками нового вида оружия — минометов. Дело в том, что позиционная война сделала поражения зарывшихся в землю противников делом весьма непростым, доступным лишь для стреляющих по крутой траектории гаубиц. А их вечно не хватало, особенно у немцев. Вот германские солдаты с 1916 года и стали использовать минометы Albrecht — деревянные колоды с металлическим желобом внутри, туго обвязанные для прочности проволокой. С их помощью из своих траншей они умуд­рялись забрасывать бомбы весом от 100 до 200 кг через нейтральную полосу прямо в окопы англо-французской армии. Калибр этих орудий был вполне солидный — от 240 до 450 мм. Такой «тяжелый миномет» назывался Gros Albrecht. Ствол опирался на двуногу с винтовым механизмом. Вообще, все это сильно напоминало современные минометные станки, только вместо опорной плиты там использовалась рамная конструкция из уголкового профиля. Бомба закладывалась в ствол при помощи талей с блоками, а вышибной заряд поджигался для производства выстрела электрическим запалом или бикфордовым шнуром. От греха подальше расчет старался в момент выстрела находиться подальше от миномета. Дальность стрельбы «чудо-оружия» регулировалась от 35 до 600 м в зависимости от массы вышибного заряда, которая варьировалась от 50 до 700 г. Точность получалась невысокой, но даже самый распространенный тип Albrecht калибра 250 мм бросал цилиндрическую тонкостенную бомбу с 60 кг взрывчатки внутри. Подрыв такого заряда даже где-то рядом вполне эффективно поражал противника ударной волной. А уж 200-килограммовая бомба Gros Albrecht со 117 кг взрывчатки и вовсе сносила все, что оказывалось поблизости от места ее падения.

А что в России?

«Кожаные пушки» шведов в качестве трофеев попали и в Московское государство. В 1630-х годах в нашу страну царь пригласил шведского мастера Юлиуса Коета для выделки «кожаных пушек», и он сделал 104 таких орудия. Правда, из них после испытаний осталось лишь три десятка, прочие повзрывались, хотя мастер и поливал обильно свои изделия водой для охлаждения. Как бы то ни было, «кожаные пушки» использовались нашим войском в войне против поляков 1632–1634 годов.

А что в Британии?

Дешевые «кожаные пушки» наделали для армии британского парламента во время войны 1642–1646 годов, когда Оливер Кромвель противостоял Карлу I. Производством таких орудий занимались шотландцы в городе Ламбете. У шведского короля Густава II Адольфа служил наемником шотландец Роберт Скотт, и надпись на его могильной плите в церкви Ламбета гласит, что именно этот скончавшийся в 1631 году господин знаменит тем, что «среди множества прочих вещей изобрел кожаную артиллерию». Не изобрел, конечно, а позаимствовал идею, как мы понимаем, но для горцев Шотландии кожаные орудия оказались настоящей находкой — поди потаскай тяжелые металлические пушки по узким крутым тропам!