Сельские суды на Руси: как крестьяне судили и карали друга друга

А судьи кто?

 Испокон веку на Руси крестьяне жили общиной — вместе делили меж собой землю, вместе платили подати и вместе судили преступников. Соберутся все главы домохозяйств, разберут дело да назначат наказание. И дело с концом. Даже полицию крестьяне формировали сами. Ещё в допетровской России мужики выбирали из своих рядов десятских, пятидесятских и сотских из людей «добрых и прожиточных, а не воров»: те искали и брали преступников под стражу, а затем доносили волостному голове и сдавали негодяя властям. С распространением крепостного права в крепостных селениях главной судебной инстанцией стал помещик, но нередко дворяне предоставляли общинам возможность и дальше пользоваться обычным правом и самим разбирать мелкие дела.

Так оставалось и после отмены крепостного права в 1861 году. Разве что появились волостные суды — они состояли из нескольких выборных судей, рассматривали небольшие дела и работали под контролем земских чиновников. Хотя крестьяне уже стали «свободными сельскими обывателями» и могли апеллировать ко всем законам Российской империи, часто волостные суды отдавали приоритет не писаному, а обычному праву: например, при рассмотрении семейных дел обращались не к закону «О правах и обязанностях семейственных», а к местным традициям. Такой подход всех устраивал. Но несмотря на это крестьяне предпочитали даже и в волостные суды не обращаться — чтобы не тратить время, не ездить за 20−30 вёрст в суд и не «нарваться» на более суровое наказание. Гораздо проще и чаще всё решалось в самой деревне. Один крестьянин так и говорил: «Если бы всё прямо в суде судиться, в волость ходить, то очень часто надо было бы бывать там, потому в крестьянском хозяйстве нельзя, чтобы каждодневно мелких дел возникало; поэтому неужели из-за каждой малости в суде судиться?»

 В деревне существовало несколько видов судов. Во-первых, это суд главы семейства — отец и муж мог вершить суд над домочадцами сам. Во-вторых, очень распространёнными были суды стариков: крестьяне выбрали 3−4 стариков для рассмотрения какого-нибудь конкретного дела. Считалось, что старики не только хорошо помнят и знают все обычаи, но и честны: они ведь готовятся отойти в рай, думают о спасении души и не станут грешить — то есть обманывать из личных интересов (душа-то важнее!). Старики решали дела о драках, обидах и оскорблениях, могли назначить штраф или арест на небольшой срок. Современник Н. В. Качалов писал о таких судьях: «Это ясное понимание своих и общественных нужд, эти трезвые суждения, не поддающиеся ни житейской неприязни к подсудимым, ни страху перед сильными людьми, ни презрению к беспомощным и слабым, — всё это невольно располагает в пользу этих неграмотных, но крайне рассудительных стариков».

Судить мог и так называемый общественный суд — также из нескольких добропорядочных крестьян зрелого возраста (40−50 лет) и старосты. Да и сам староста (его выбирал сельский сход для разных дел общины) мог вершить правосудие: и попытаться примирить стороны, а также назначить 20 дней общественных работ, штраф до 1 рубля или арест до 2 суток. Старосты служили посредником между государством (в лице волостных властей и полиции) и общиной, так что чиновники полагались на них в решении мелких конфликтов в деревне. Наконец, если крестьянин оказывался недоволен решением старосты или дело требовало внимания всей общины, его рассматривал сельский сход, он же «мир» — собрание глав крестьянских хозяйств. Споры об имуществе, семейных разделах, наследстве, дела о супружеских изменах и разводах, дела об оскорблении, вырубке деревьев в лесу, дела о потравах (то есть порче посевов, например, соседским скотом), — всё это было в ведении схода. Обычно сход играл роль последней инстанции, лишь в более запутанных или тяжёлых случаях крестьяне шли в волостной суд.

Всем миром решили: наказать…

Так как сельский сход обычно имел дело с мелкими конфликтами, то и миссия суда обычно состояла в примирении сторон. Жители Самарской губернии говорили: «Все дела больше согласием кончаются: подерутся мужики, или из-за земли какая ссора выйдет, или наследством согласиться не могут, сейчас на сход идут и говорят: «У нас так и так — разберите нас». Сход и склоняет их к миру». В других случаях сход располагал широким спектром наказаний. Самые простые — арест на недолгий срок, штраф в несколько рублей в пользу потерпевшего или общины, общественные работы или розги (до начала ХХ века). Очень часто сход заставлял виновника «поставить вино» или водку с закуской — этот своеобразный штраф употреблялся «всем миром» и способствовал примирению. Для самого нарушителя общественных устоев это тоже выгодно — можно отделаться парой рублей, а в волостном суде пришлось бы заплатить больше. «Попасть» на водку можно было, к примеру, за то, что не поставил вокруг своего участка изгородь — из-за этого скот твой опасен для посевов других крестьян; или за то, что не участвовал со всеми в общественных работах. Уклониться от «водочного штрафа» было практически невозможно. На Дону, например, казаки могли «ободрать виноватого», то есть снять с него одежду или взять какое-то имущество, чтобы заложить его кабатчику или продать, а деньги пропить.

 Большую роль в сельском суде играл принцип «глядя по человеку» — то есть решение выносилось исходя из личности подсудимого. Если на кого-то падало подозрение в краже, решающим «доказательством» вины мог послужить тот факт, что подозреваемый уже когда-то был изобличён как вор. На человека дурного могли наложить более суровое наказание, чем на доброго, то есть полезного для общины: в деревне ценились крепкие хозяева, религиозные и трудолюбивые, не замеченные в преступлениях, хулиганстве или пьянстве. Так что репутацию свою крестьяне старались беречь, общественное презрение в деревне, где каждый на виду и зависит от остальных — хуже любого штрафа.

А вот крестьянам, совершившим тяжкие преступления (например, конокрадам или поджигателям), если избежали самосуда и выжили, не приходилось ждать от сельского схода ничего хорошего. «Мир» карал людей с криминальными наклонностями бескомпромиссно. До военной реформы и перехода на систему всеобщего призыва преступников нередко отдавали в рекруты — так деревня избавлялась от злодея минимум на 25 лет, а скорее всего, навсегда. Мог сход и изгнать уголовника навеки и сослать в Сибирь (такие приговоры утверждали волостные суды). К примеру, «мир» села Старая Дегтянка Тамбовской губернии в 1891 году изгнал из деревни Лариона Нестерова — за пьянство и кражи. Таких случаев хватало. В одном только 1895 году крестьянские сходы по всей России сослали в Сибирь на поселение 5 398 человек (вдвое больше, чем государственные суды).

 Со временем крестьяне всё чаще прибегали к волостным и прочим судьям — росла грамотность, крестьянство становилось экономически активнее и больше взаимодействовало с другими сословиями; потому приходилось обращаться к закону, а не обычаю. Тем не менее традиции сельского суда оставались в силе вплоть до самой коллективизации.