Из жизни Павла Федотова: от художника-самоучки до академика, и смерть в психиатрической лечебнице

Павел Федотов родом из семьи титулярного советника служащего во времена Екатерины II. В отличие от множества талантливых детей, чьи способности развивались родителями с раннего детства маленьким Павлом никто не занимался. Он был предоставлен сам себе и время проводил в веселых играх и драках, бегая по сенниках и чердаках, а зимой носясь с горок на санках.

В 11-ти летнем возрасте подростка отдали учиться в Первый московский кадетский корпус, где его сразу же полюбили за веселый, общительный нрав, доброту и остроумие. И кроме того, обладая незаурядной зрительной памятью, позволяющей легко запоминать любой материал, Павел стал одним из лучших учеников.

А что было совсем удивительным, так это то, что на уроках рисования мальчишка слыл беспросветным лентяем. Ему было не до геометрических моделей, которые нужно было изображать. Куда больше его привлекали история с географией. Ибо богатое воображение Павла само рисовало ему захватывающие картины исторических событий или кругосветных путешествий по далеким странам и континентам. Однако лучше всего у него получались карикатуры, которые он рисовал на преподавателей и своих товарищей на полях своих тетрадей. Его юмор был весьма тонким и точным, поэтому никто не был на него в обиде. К тому же юноша великолепно пел и аккомпанировал себе на гитаре, сочинял романсы, писал стихи и всегда был душой компании.

В 19-летнем возрасте, получив чин прапорщика, Федотов был направлен в Санкт-Петербург для службы в Финляндском полку. Столичная жизнь в корне перевернула судьбу и помогла раскрыться удивительному самобытному таланту - с одной стороны. А с другой, как считают некоторые биографы – погубила Федотова в расцвете сил. Однако тогда, в 1834 году, жизнь только начиналась.

Половину своего офицерского жалования он отправлял в Москву своему престарелому отцу и сестре, поэтому средств на светскую жизнь у юноши уже не оставалось. И от нечего делать он начал рисовать. Их полк был расквартирован невдалеке от Академии художеств и Федотову удалось получить билет на посещение вечерних рисовальных курсов при учебном заведении, где он осваивал академический рисунок.

Свободное же время Павел посвящал карикатурам и наброскам, рисуя забавные сценки полковой жизни. Однажды в 1837 году их полк посетил младший брат императора - князь Михаил Павлович. Под впечатлением Павел Федотов создает акварельную работу на картоне «Встреча великого князя», увидев которую, князь пожаловал офицеру-художнику бриллиантовый перстень. А император, которому доложили о талантливом военном дал тому разрешение покинуть службу и стать живописцем при ежемесячном содержании в 100 рублей.

Однако неожиданная милость царя смутила Федотова, он никак не мог решиться и попросил совета у Карла Брюллова, мнение которого уважал. На что тот резко ответил: «Надо начинать рисовать с младенчества, чтобы приучить руки передавать мысли и чувства…», намекая, что в возрасте Федотова уже поздно мечтать о карьере живописца. Да и сам Павел Андреевич не был уверен в своих силах.

Лишь спустя 7 лет, обретя бесценный опыт, Федотов решается уйти в отставку в чине штабс-капитана. Немалую роль в этом решении сыграл баснописец Иван Крылов, который, увидев карикатуры Федотова, пришел в неописуемый восторг. Крылов написал капитану письмо в котором говорилось, что "задача художника в современном обществе — обличать скверность русской жизни и тем самым способствовать её улучшению. Миссия трудная, но благородная". Таким образом Крылов благословил будущего художника на роль «народного нравописателя». Эти строки и подвигли Федотова оставить службу. Он уволился, забрав с собой своего денщика Аркадия Коршунова, который был ему и другом и братом, а главное тот свято верил в незаурядный талант Павла Андреевича.

В 1844, став «вольным художником», к началу 1850-х году он уже был заправским «человеком искусства». «Страшно, жутко было мне в то время: я все сомневался в своих силах; я все еще не верил себе; мне все еще чудилось, что я простой рисовальщик, а не художник», — вспоминал живописец.

В 28-летнем возрасте отставной капитан и начинающий художник поселился на Васильевском острове, где снимал небольшую квартирку на двоих. И начал дни напролет работать над своими полотнами. Вначале батальная живопись увлекла художника, за нее хорошо платили. Но со временем он понял, что влечет его совсем другая сторона жизни, другой контингент, а именно: ремесленники, мелкие чиновники, уличные шарманщики и нищие эмансипированные дамы и юные учащиеся пансионов, мелкие купцы и чиновники и конечно же холостые офицеры. Представители всех слоев общества и становились объектами его добродушной сатиры. Жанровая живопись - вот, что воистину стало его коньком.

С 1846 по 48-й год художником были написаны знаменитые полотна, принесшие ему все кроме богатства: признание коллег, звание академика, огромную популярность у зрителей. Первым был написан «Свежий кавалер», немного позже — «Сватовство майора», «Разборчивая невеста» и «Завтрак аристократа» - картины, названные шедеврами мирового искусства. На выставках к этим полотнам даже подойти было трудно.

Толпы зрителей окружали его творения с утра до вечера. Ну еще бы, в средине XIX века было "откровением увидеть на холсте не государей императоров, прославленных военачальников или, на худой конец, античных божеств, а собственных современников — заурядных, смешных и таких узнаваемых".

Невзирая на славу и почести, художник по-прежнему жил очень бедно, его угнетало безденежье, поэтому ему приходилось работать на пределе человеческих возможностей. Вставал очень рано, обливался холодной водой и, попив чаю, шел «толкаться между людьми». Часами ходил по городу в поиске «живых типажей», что было сродни охоте. Так однажды он несколько километров незаметно шел за мужичонкой "в зеленом картузе", дабы "подсмотреть" и запомнить все его движения и мельчайшие детали лица. Подбирая подходящий типаж, он иногда знакомился с представителями "городского дна" — портовыми девками и нищими.

Знакомые Павла Федотова, наблюдавшие за тем как он работает, отмечали, что он так фанатично погружался в работу, что даже страшно было на него смотреть. Напряженность в работе стала причиной того, что за художником со временем стали замечать странности в поведении: «Его начала мучить головная боль и бессонница... Его характер и поведение всегда отличались оригинальностью, а потому несколько новых странностей в его суждениях и поступках не могли внушить никому подозрения, что этот светлый ум готов помрачиться… Мало-помалу из общительного, разговорчивого человека Павел Андреевич превращался в молчаливого мрачного меланхолика. На него стала находить безотчётная томительная тоска, прежде совсем незнакомая этой бодрой натуре».

Незадолго до этого Павел Андреевич вдруг начал "чудить". Как-то получив гонорар за картину, начал скупать драгоценности для какой-то воображаемой свадьбы и подарки несуществующей невесте, загадочно всем сообщая о каком-то "своём счастии". Затем неожиданно посватался сразу к нескольким известных ему дамам. В каждом доме, где сватался, получал какие-то деньги и пропадал. Кто-то видел, как художник заказывал гроб. Другие видели Федотова, бродившим по улицам и раздающим денежные ассигнации. Хотя в здравом уме художник всегда говорил, что не смог бы делить свою жизнь между двумя - живописью и женщиной.

Для тех кто знал Федотова, его душевная болезнь оказалась громом среди ясного неба. Во время одного из приступов буйного помешательства художника поместили в психиатрическую лечебницу. По свидетельствам врачей, мужчина, который не отличался в обычной жизни физической силой, во время болезни мог пальцами выдергивать из стен гвозди, а когда его связывали, то он проделывал этот трюк зубами.

Осенью 1852 года Федотов в 37-летнем возрасте умер от плеврита. Со слов свидетелей за несколько дней до кончины, художник пришел в себя. В этот момент рядом с ним был его верный денщик Коршунов, который был при хозяине даже во время страшных приступов душевной болезни. Федотов просил его передать друзьям, чтобы пришли проститься. Денщик, боясь оставить Павла Андреевича одного, перепоручил дело кому-то третьему, вестник по пути забежал в трактир, напился и завалился спать чуть ли не в канаву.

И когда весть о просьбе Федотова дошла до адресатов, прощаться было уже не с кем, хотя друзья уже давно мысленно похоронили его. На похоронах безутешно рыдал только верный денщик Коршунов. К основному горю примешивалось чувство вины, что не выполнил просьбу хозяина.

Работы Федотова можно увидеть в Москве в Третьяковской галерее и в петербургском Русском музее, где также хранятся рисунки, сделанные им в психиатрической больнице. Он по праву считается родоначальником такого направления в русском изобразительном искусстве, как критический реализм. Художник также создал серию характерных портретов своих современников.

Сейчас многие историки предполагают, что если бы он родился в строгом и амбициозном Петербурге, а не в простодушной "купеческой Москве", не вышло бы из Федотова ни «основателя», ни «родоначальника» того самого критического реализма.