Как после Анны Иоанновны русская знать к власти рвалась

Две принцессы и императрица

В 1739 году императрица Анна наконец-то задумалась о том, кто будет наследовать корону после неё.

Ещё с 1723 года в России проживала внучатая племянница Петра Великого — принцесса Анна Леопольдовна, дочь герцога Карла-Леопольда Мекленбург-Шверинского и Екатерины Иоанновны, племянницы великого императора. Политика Петра — породниться с немецкими правящими фамилиями — принесла плоды. У дома Романовых оказалось множество русско-немецких родственников.

Впрочем, Анна Леопольдовна была как раз больше русской, чем немкой. Она почти не знала Германии. Всю жизнь прожила в России, была православной. Именно на неё и пал выбор императрицы Анны.

Почему именно на неё? Ведь была ещё дочь Петра — Елизавета? Причина очевидна. Молодая принцесса притягивала всех оппозиционно настроенных русских вельмож, недовольных политикой фаворитизма императрицы Анны. Вокруг Елизаветы постоянно возникали разнообразные заговоры. Её имя всё время всплывало на допросах по политическим делам.

Императрица очень не любила Елизавету. Принцесса росла в отдалении от императорского двора и, пока власть принадлежала Анне Иоанновне, не могла унаследовать русскую корону.

Правда, по мнению суровой императрицы, и Анна Леопольдовна не слишком хорошо подходила на роль монархини. Она была легкомысленна и склонна к любовным увлечениям. Но другой кандидатуры не было.

Для Анны Леопольдовны выбрали жениха. Им стал принц Антон Ульрих, второй сын герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского. Красавец-блондин с 18 лет жил в России, успел послужить в русской армии и доказать свою храбрость во время русско-турецкой войны, при осаде Очакова. Но принцесса Анна не хотела выходить замуж. Она уже несколько лет любила графа Морица Линара — посла Польши и Саксонии. Когда в 1735 году их связь раскрыли, графа спешно выслали из Петербурга. Но Анна никогда не забывала свою первую любовь.

Тогда могущественный фаворит императрицы, Эрнст Иоганн Бирон, пригрозил ей: если принцесса не выйдет за Антона Ульриха, её супругом станет сын Бирона. Анна Леопольдовна ужаснулась такому мезальянсу с потомком худородного герцога и согласилась с выбором императрицы Анны.

Первый заговор и падение Бирона

В 1740 году у принцессы родился сын Иоанн, которого императрица Анна уже перед самой смертью провозгласила наследником престола. Регентом при малолетнем императоре Иоанне VI назначался герцог Бирон. Это, казалось, обеспечивало ему как минимум 17 спокойных лет у власти.

17 октября 1740 императрица скончалась от почечной болезни и новым правителем России объявили трёхмесячного младенца.

Реальная власть досталась Бирону. Для завоевания популярности он провёл несколько реформ. Объявил о прощении жертв политических процессов времён Анны и возвращении конфискованного имущества. Ввёл первые законы против роскоши и приказал выдавать караульным солдатам тёплые шубы, чтобы они не мёрзли зимой.

Но избавиться от противников герцог не успел. Среди гвардейских офицеров пошли разговоры, что негоже русским дворянам подчиняться низкородному немцу, который выпросил себе герцогский титул. Эти слова дошли до ушей Бирона, и в гвардии начались аресты. Схватили адъютанта принца Антона Ульриха, и тот сообщил на допросах, что принц недоволен регентом и желает получить власть в свои руки.

Учитывая нрав временного правителя и решительность начальника Тайной канцелярии (орган политического сыска в России с 1731 по 1762 год) Андрея Ушакова, все были уверены: сейчас последуют самые жестокие меры по отношению к заговорщикам. Реальным и мнимым. Ушаков отлично умел разыскивать смутьянов и производить следствие. Весь Петербург замер в ожидании репрессий.

Переворот Миниха

Но судьба улыбнулась принцессе Анне и её супругу. К заговору в этот момент присоединился фельдмаршал Бурхард Миних, который пользовался полным доверием в русской армии. 7 ноября он встретился с принцессой Анной и заверил её в своей поддержке.

Ночью следующего дня состоялся, пожалуй, самый простой и бескровный переворот в истории Российской империи.

Миних вместе со своим адъютантом, подполковником Манштейном, приехал в Зимний дворец и поднял ночные караулы в ружьё.

Фельдмаршал обратился к гвардейцам и заявил, что терпеть во главе страны Бирона больше нет сил. Необходимо защитить законные права младенца-императора и его родителей.

Солдаты радостно закричали «ура». А Миних взял с собой семьдесят человек и поехал в резиденцию Бирона.

Мирно спавшего регента немедленно арестовали.

Бирон был мужчиной здоровым, сдаваться просто так он не собирался. В одной ночной рубашке герцог дрался со здоровенными гвардейцами, пока его не ударили прикладом и не связали.

Наверное, никогда власти не лишались с такой лёгкостью!

Правление принцессы Анны

Бирона обвинили в узурпации власти, судили и приговорили к четвертованию. Но смертную казнь заменили пожизненной ссылкой.

Новым регентом стала принцесса Анна. Миних занял при ней положение самого доверенного лица. А Антон Ульрих получил звание генералиссимуса.

В манифесте, посвящённом переменам во власти, о фельдмаршале говорилось, что вообще, конечно, генералиссимусом должен был стать он сам, но «во всенижайшем к <…> его высочеству (Антону Ульриху) почтении от сего высочайшего чина отрекается». Однако Миних быстро столкнулся с неблагодарностью тех, ради кого ему пришлось не спать ночной порой 7 ноября.

Принц Антон Ульрих и влиятельнейший вице-канцлер Андрей Остерман, державший в своих руках все нити бюрократии империи, были недовольны возвышением Миниха.

Блестяще проведённые интриги вице-канцлера привели к тому, что уже в январе 1741 года фельдмаршал Миних — глава кабинета министров — сместился на пост главы военного ведомства.

Вокруг него немедленно образовалась пустота. Вчерашний «спаситель империи» вдруг лишился всех сторонников. А регентша (под влиянием Остермана) всё более холодно выслушивала доклады военного министра. Третьего марта Миних не выдержал и подал в отставку.

Правление принцессы-регентши Анны, казалось, было успешным. Императорский титул русского монарха, всё ещё являвшийся предметом дипломатических споров, признали Великобритания и Османская империя. Фельдмаршал Ласси одержал победу над шведами, которые самонадеянно объявили России войну. А в июле 1741-го родилась принцесса Екатерина — второй ребёнок в правящей семье. При необходимости она тоже могла наследовать трон.

Второй заговор и французские деньги

Но несмотря на успехи, Анна не пользовалась симпатией своих подданных. Она была склонна к уединению, не любила придворный церемониал и редко появлялась на публичных мероприятиях. Порой казалось, что русские забыли, как выглядит их правительница и мать императора. Государственным вопросам регентша уделяла слишком мало внимания. Она почти полностью передала их в руки Остермана.

Миних писал о днях правления регентши: «по природе своей… была ленива и никогда не появлялась в Кабинете [министров]».

Такое положение дел не могло остаться без последствий. В кругах гвардейцев, которые ещё недавно свергли Бирона, зародилось недовольство нелюдимой Анной. Ждать взросления императора Иоанна было слишком долго. А в это время почти в полном забвении в Петербурге жила принцесса Елизавета. Вот она-то, дочь Петра Великого, и должна править Россией!

Но эти разговоры так и остались бы пустыми словами, если бы в дело не вмешалась большая политика.

Император Карл VI, глава Священной Римской империи, был немолод. После его смерти — в нарушение салических законов наследования, принятых по всей Европе, — корону наследовала Мария-Терезия, дочь императора. С этим были не согласны многие державы — прежде всего Франция и Пруссия. А глава русского кабинета министров, граф Остерман, был твёрдым сторонником союза с Австрией. Поэтому французский посол маркиз де ла Шетарди решил: необходимо менять власть в России. Во что бы то ни стало,

Французские деньги, которые передавали Елизавете через лейб-медика Иоганна Лестока, стали катализатором, превратившим недовольных в заговорщиков.

Молодые придворные, окружавшие Елизавету — Алексей Разумовский, братья Шуваловы и Михаил Воронцов — стали движущей силой «комплота». А исполнителями — солдаты Преображенского полка. У них дочь Петра I пользовалась большой популярностью: молодая и красивая, она часто заходила к ним в гости, дарила подарки, много беседовала, чем и завоевала симпатии гвардейцев.

Переворот Елизаветы

Получив деньги и поддержку французского двора, Елизавета сделала ставку на главу Тайной канцелярии Ушакова. Именно ему будущая императрица предложила возглавить «комплот».

Посол Шетарди назначил встречу с Ушаковым, но тот уклонился от разговора. Однако, принцессе Анне о готовящемся заговоре он тоже не сообщил, заняв выжидательную позицию. Пришлось отложить решительные действия на несколько месяцев.

Летом началась война со шведами. Швеция в это время была государством-сателлитом Франции и в значительной степени существовала на французские субсидии. Начало войны с Россией запланировали в Версале, и это было частью плана по возведению на трон Елизаветы.

Шведский главнокомандующий, граф Левенгаупт, в самом начале войны издал и широко распространил манифест, адресованный «достохвальной русской нации». В нём говорилось: шведы воюют не за возвращение земель, а лишь ради того, чтобы освободить русский народ от неправедной власти «иностранных министров».

Под иностранными министрами подразумевался, конечно же, старый недруг французов — Остерман. А народу предлагалась русская по происхождению Елизавета.

Время действовать настало 24 ноября 1741 года. Эта дата не случайна: на следующий день гвардейские части должны были выступить на войну со шведами. Такой приказ вызвал недовольство гвардии, привыкшей к привольной столичной жизни. И лишь увеличил число сторонников Елизаветы. Кроме того, об интригах Шетарди стало известно Остерману, поэтому надо было поднимать войска как можно скорее.

Елизавета приехала в казармы Преображенского полка ночью. Разбудила солдат гренадёрской роты и пламенно призвала их послужить Отечеству и восстановить справедливость.

«Клянусь умереть за вас — клянётесь ли умереть за меня?», — воскликнула принцесса. И гвардейцы как один прокричали: «Клянёмся!».

Тут же сформировались отряды, которые отправились арестовывать самых важных чиновников правительства принцессы Анны. Елизавета в сопровождении солдат ворвалась в Зимний дворец, пришла в спальню Анны и лично арестовала её.

К утру всё было кончено. В России появилась новая императрица.

После переворота

Участников заговора осыпали наградами. Солдат гренадёрской роты, которые возвели Елизавету на престол, провозгласили особой, самой привилегированной гвардейской частью — лейб-кампанцами. Всем им были пожалованы офицерские чины и дворянство.

С недругами Елизаветы собирались расправиться. Миниха и Остермана осудили на казнь. Но уже на эшафоте помиловали и отправили в ссылку.

Остерман умер в заточении спустя пять лет. А Миних, отличавшийся крепким здоровьем, дождался смерти Елизаветы в 1762 году. Пётр III восстановил его в чинах и вернул в столицу. Где старый фельдмаршал чуть было не спас Петра III в ходе переворота, организованного его супругой Екатериной.

Французский посол маркиз де ла Шетарди получил высший орден Св. Андрея Первозванного и стал влиятельнейшим лицом при дворе Елизаветы. Однако в политической борьбе он вчистую проиграл опытному царедворцу канцлеру Алексею Бестужеву. Тот сумел перехватить тайные бумаги посла, расшифровать переписку и показать императрице Елизавете. Чем раскрыл глаза монархини на интриги французов, которые плелись за её спиной. Впрочем, об этой истории (хоть и в весьма приукрашенном виде) все хорошо знают благодаря знаменитому фильму «Гардемарины, вперёд!».

Принцессу Анну вместе с мужем, Антоном Ульрихом, и детьми отныне стали называть «брауншвейгским семейством». А чтобы как можно более наглядно показать их чуждость России, выслали из страны. В последний момент, когда они уже подъезжали к границе, принцесса вдруг испугалась, что недруги используют отстранённого императора против неё самой, и приказала задержать брауншвейгцев. Их снова арестовали и отправили в ссылку в Холмогоры. Где бывшая правящая чета и прожила всю оставшуюся жизнь.

Елизавета же немедленно вызвала из Голштинии в Петербург внука Петра Великого — будущего императора Петра III. Он был назначен наследником и участвовал в коронации императрицы.

Заговор Ботта-Лопухиных

Но на этом история с заговорами вокруг бывшего императора Иоанна не закончилась. В 1743 году был раскрыт так называемый «заговор Ботта-Лопухиных».

На этот раз в историю оказались замешаны австрийцы. Недовольный усилением «французской партии» посол Священной Римской империи маркиз Антонио Ботта начал готовить новый дворцовый переворот. С целью восстановления на троне свергнутого Иоанна.

Посол пошёл по проторённой дорожке и подружился с генералом Степаном Лопухиным и его супругой. Лопухины, хоть и были родней Романовым, при Елизавете оказались не у дел. И это вызывало немалое недовольство тщеславного генерала.

История о заговоре началась с доноса поручика Бергера. Он сообщил в Тайную канцелярию, что Лопухин «предерзостно» критиковал императрицу. И заявлял, что Иоанн — законный император.

Генерал был арестован, поднят на дыбу, после чего быстро сознался в заговоре. Суд приговорил генерала, его жену, а также ещё двух заговорщиц — графиню Анну Бестужеву и Софию Лилиенфельд — к смерти.

Впрочем, обещавшая никого не казнить Елизавета заменила смерть на битьё кнутом и отрезание языка. Троих дочерей генерала Лопухина выслали в деревню под надзор полиции.

Заговор подпоручика Мировича

Через 20 лет после успешного переворота Екатерины II, в 1764 году, служил в Шлиссельбургской крепости подпоручик Смоленского пехотного полка Василий Мирович. Он происходил из знатной украинской фамилии, которая лишилась почти всего, поддержав мятеж гетмана Мазепы. Конечно же, Мирович помнил о былом влиянии предков. Видел примеры возвышения худородных заговорщиков братьев Орловых. И пришёл к выводу: только заговор способен принести ему славу и богатство.

Мирович узнал, что секретный узник, содержащийся в Шлиссельбурге, — это бывший император Иоанн. Его перевезли из Холмогор ещё в 1756 году. Мирович решил, что освободит Иоанна и поможет ему взойти на трон. И таким образом свергнет Екатерину, чьи права на власть были крайне сомнительны.

Для этого он подготовил заговор и привлёк солдат, находившихся под его началом.

5 июля 1764 года подпоручик Мирович поднял мятеж и попытался освободить заключённого. Но стражники имели приказ Екатерины II: при любых попытках освобождения арестанта немедленно убить его. Что и было сделано. Иоанн пал от руки своих тюремщиков, а Мировича арестовали и казнили за государственную измену и военный бунт.

Что было бы, если…

Мог ли Бирон удержаться у власти? Можно уверенно сказать — нет.

Хоть и пытался герцог казаться либеральным правителем, у него было слишком много недоброжелателей. Русские недолюбливали Бирона как немца. Аристократы — как простолюдина, получившего герцогскую корону. Поэтому он был обречён, даже если бы Миних не решил вдруг помочь несчастной принцессе Анне.

Могло ли удержаться у власти «брауншвейгское семейство»? В тех условиях, что сложились в России, — тоже, скорее всего, нет. Пожалуй, единственный, кто мог их спасти — фельдмаршал Миних — был отстранён от власти Остерманом.

Сам Остерман запутался в собственных интригах и обзавёлся таким числом недоброжелателей, что его падение было предопределено. Против вице-канцлера выступила почти вся русская элита. Так что у «брауншвейгцев» просто не было сил, на которые они могли бы опереться.

Сложно сказать, являлся ли «заговор Ботта-Лопухиных» чем-то большим, чем просто разговорами недовольных аристократов. Конечно, позиция венского двора была вполне очевидна, а пример Шетарди очень заманчив. Но Ботта действовал крайне нерешительно. А Лопухины слишком много болтали. Так что информация о недовольных быстро дошла до тайной полиции.

Приступил ли генерал Лопухин к вербовке сторонников среди офицерства, о чём говорил кирасирский поручик Бергер, мы, наверное, никогда не узнаем.

Заговор Мировича был обречён на провал, даже если бы Иоанна не убили в тюрьме. Освободив бывшего императора, он оказался бы с ним и небольшим отрядом мятежников в Шлиссельбургской крепости — на острове в Ладожском озере, вдали от столицы. Что бы он смог сделать после этого, решительно непонятно. Екатерина уже прочно сидела на троне. Её полностью поддерживала гвардия и в стране не было никаких признаков для проявления внутренних беспокойств.

При попытке «марша на Петербург» небольшой отряд восставших оказался бы легко настигнут, окружён и уничтожен правительственными войсками. Поэтому мятеж Мировича оказался больше выгоден самой Екатерине II, которая наконец-то избавилась от единственного претендента на трон.

Так завершилась история, начавшаяся в 1739 году, когда молодая принцесса Анна вышла замуж за красавца-принца Антона Ульриха.