«Посвящение»: жизнь за победу
668
просмотров
Риск сражения и переменчивость военного счастья во все времена заставляли воинов искать благорасположения богов, в том числе при помощи магии.

В Древнем Риме существовал целый набор ритуалов, позволявших привлечь на свою сторону военную удачу и добиться расположения богов, лишить врагов сил и мужества, обречь их на поражение и гибель. Одним из наиболее экстремальных обрядов такого рода было «посвящение» (devotio) вражеской армии богам подземного мира. При этом нередко вождь должен был заплатить своей жизнью за успех войска.

Питер Пауль Рубенс - Речь Деция Муса о своей мечте. 1617. М Лихтенштейн

Посвящение Деция

Самый первый известный нам случай произошёл в 340 году до н.э., в разгар II Латинской войны. В момент решающего сражения римлян с восставшими латинами у горы Везувий римский консул Публий Деций Мус совершил обряд «посвящения» (devotio), в ходе которого он отдал себя самого вместе с вражеским войском в жертву подземным богам. Для этого консул, одетый в тогу-претексту, стал ногами на копьё и, покрыв голову краем тоги, произнёс заклинание. Его текст приводит Ливий:

«Янус, Юпитер, Марс-отец, Квирин, Беллона, Лары, божества пришлые и боги здешние, боги, в чьих руках мы и враги наши, и боги преисподней, вас заклинаю, призываю, прошу и умоляю: даруйте римскому народу квиритов одоление и победу, а врагов римского народа квиритов поразите ужасом, страхом и смертью. Как слова эти я произнёс, так во имя государства римского народа квиритов, во имя воинства, легионов, соратников римского народа квиритов я обрекаю в жертву богам преисподней и Земле вражеские рати, помощников их и себя вместе с ними».

Питер Пауль Рубенс. Публий Деций Мус готовится к смерти (1617). Музей Лихтенштейна

Затем, уведомив своего коллегу об обряде, консул вскочил на коня и устремился туда, где кипела самая жаркая схватка. Здесь он пал, отчаянно сражаясь. Победа в бою действительно досталась римлянам. Тело консула, сплошь утыканное стрелами, солдаты обнаружили на следующий день среди множества вражеских трупов. Его доставили в Рим и похоронили с почестями, достойными такой кончины.

Второй случай произошёл в 295 году до н.э., когда сын предыдущего героя, также Публий Деций Мус, повторил тот же обряд «посвящения» в решающем сражении с самнитами и галлами при Сентине. Этот Деций погиб так же, как его отец, и с тем же результатом. Наконец, в 279 году до н.э. его сын и, соответственно, внук первого из Дециев, попытался принести себя в жертву в ходе сражения с Пирром при Аускуле. Ещё до начала битвы слухи о его намерении просочились во вражеский лагерь, и Пирр запретил своим воинам убивать кого-либо похожего на консула. В результате тот остался жив, а римляне проиграли.

Давая разъяснения по поводу этого обряда, Ливий сообщает ряд подробностей. Право совершения devotio имел только полководец, облечённый высшей властью (imperium), то есть диктатор, консул или претор. В принципе, он мог обречь на смерть не только самого себя, но также и любого римского гражданина из списка военнообязанных по своему выбору. Обряд считался исполненным, если посвящённый богам человек погибал. Если же он оставался жив, то в землю необходимо было зарыть его изображение (signum) 7 футов высотой (свыше 2 м) и принести искупительную жертву. Место, где зарывалось изображение, становилось святым, туда запрещалось ступать ногой римским магистратам. Если полководец отдал в жертву самого себя, но не погиб, то он становился «нечестивым» (impius). Он не мог приносить богам жертвы или делать что-либо, связанное с почитанием богов, от своего имени и от имени государства. Своё оружие он мог посвятить Вулкану или какому-либо другому богу. Копьё, на котором он стоял во время произнесения заклинания, не должно было попадать в руки врага — в противном случае требовалось принести в виде искупительной жертвы Марсу свинью, овцу и быка.

Votum, devotio и consecratio

Подобные истории давно привлекают к себе внимание исследователей. Историки не раз подвергали их анализу, пытаясь выяснить происхождение этого обряда. Devotio Деция рассматривался как пережиток некогда практиковавшихся в Древнем Риме человеческих жертвоприношений, как ритуал очищения войска, наподобие изгнания из города козла отпущения, или даже как элемент вредоносной магии (defictio).

Более поздние исследования были направлены на анализ содержательной стороны обряда и цитируемой Ливием формулы devotio. На первый взгляд, посвящение (devotio) выглядело как обет (votum), даваемый подземным богам: Теллусу и манам. Предметом соглашения являлись человеческие жизни, через лишение которых обет исполнялся. При этом исследователи обратили внимание на важное различие между ними. Принося обет, римский военачальник просил божество выполнить те или иные действия и обещал отблагодарить за помощь. Классический пример: обеты о построении храма в случае успешного исхода сражения, к которым нередко прибегали римские полководцы. Вначале божество должно было выполнить свою часть сделки, а затем военачальник выполнял свою. При совершении же обряда devotio роли противоположны: приносящий обет должен сначала погибнуть сам, чтобы затем уже заставить божество действовать.

Питер Пауль Рубенс. Гибель Публия Деция Муса (1617). Музей Лихтенштейна

Исследователи также обратили внимание на то, что цитируемая Ливием формула devotio схожа с формулой посвящения (consecratio) богам территории и имущества осаждаемого римлянами вражеского города. Эту формулу приводит римский антиквар начала V века Макробий:

«Отец Дит, Вейовис, Маны или каким другим именем следует вас назвать, чтобы вы все наполнили этот город Карфаген и войско, о котором, полагаю, я говорю, трусостью, ужасом, страхом, и чтобы [тех], кто выставит против полков и нашего войска щиты и копья, это войско, этих врагов и этих людей, их города, поля и [тех], кто обитает в тех местностях и областях, полях и городах, вы увели [с собой], лишили вышнего света, и чтобы войско врагов, их города и поля, о которых, полагаю, я говорю, эти города и поля, их головы и жизни, обречённые и проклятые, вы взяли [себе] согласно тем законам, по которым всякий раз обрекались [на погибель] именно враги. И этих заложников я отдаю за себя, за честь и службу мою, за римский народ, войска и наши полки, чтобы вы позволили мне и моей чести и службе, полкам и нашему войску, [тем], кто присутствует при свершении этих деяний, быть в полной сохранности. В случае, если бы вы сделали это таким образом, чтобы я знал, чувствовал и понимал, [то] тогда, кто бы ни исполнял этот обет, где бы ни исполнял, пусть он будет по правилу исполнен [жертвой] трёх чёрных овец. [Тебя], мать-Земля, и тебя, Юпитер, я [в том] заверяю!» Когда он называет 3емлю — касается руками почвы; когда называет Юпитера — поднимает руку к небу; когда говорит, что принимает обет, — касается руками скота».

Макробий утверждает, что соответствующие сведения он взял у учёного-антиквара начала III века Серена Саммоника, а тот, в свою очередь, опирался на ещё более раннее произведение некоего Фурия. Формула, передаваемая Макробием, явно относится к более позднему времени, чем известная Ливию формула devotio Дециев. На это, в частности, указывает имя отца-Дита, появляющегося в римском пантеоне не ранее середины III века до н.э., и упоминание Карфагена, который, как известно, был разрушен в 146 году до н.э. Однако следует допустить, что прежде существовала и более ранняя версия, на которую указывает архаический язык цитируемого отрывка и его заметное сходство с формулой devotio у Ливия.

Франческо Сальвиати. Триумф Фурия Камилла (1545). Палаццо Веккьо, Флоренция

Согласно Макробию, обряд consecratio являлся частью ритуала «призыва» (evocatio) вражеских богов оставить свой город и перейти на сторону римлян. Макробий пишет, что этот обряд римляне проводили при завоевании Фрегелл, Габий, Вей, Карфагена, Коринфа и многих других городов — как в Италии, так и в провинциях. Основное сходство с devotio состоит в том, что оставленный божеством город обрекается на гибель. Как нам известно из судьбы Карфагена, городское население было уничтожено или обращено в рабство, добыча — посвящена богам и сожжена, сам город был разрушен, а его территория стала неприкосновенной. Селиться там вновь не дозволялось.

Посвящение (devotio) и призывание (evocatio)

Одним из первых сообщений о ритуале «призыва» (evocatio) вражеских богов на сторону римлян является рассказанная Ливием история взятия Вей в 396 году до н.э. Римский военачальник Марк Фурий Камилл перед началом решающего штурма обратился к покровителям города Аполлону и Юноне, убеждая их перейти на сторону победителей:

«Под твоим водительством, о Пифийский Аполлон, и по твоему мановению выступаю я для ниспровержения града Вейи, и даю обет пожертвовать тебе десятину добычи из него. Молю и тебя, царица Юнона, что ныне обихаживаешь Вейи: последуй за нами, победителями, в наш город, который станет скоро и твоим. Там тебя примет храм, достойный твоего величия»

В данном случае речь вполне определённо идёт о данном Камиллом обете (votum), поскольку Аполлону обещана десятая часть добычи, а Юноне — новый храм в Риме. По мнению исследователей, этот обряд практиковался позже в отношении перечисленных Макробием вражеских городов, и он же стал основой для devotio. Новым его компонентом стало посвящение подземным богам не города, оставленного своими божественными покровителями, а вражеского войска. Чтобы это осуществить, римскому военачальнику приходилось посвящать богам себя в качестве жертвы и таким образом связывать собственную судьбу с судьбой вражеского войска. Согласно предположению исследователей, вражеское войско становилось заместительной жертвой: римский военачальник посвящал богам себя самого, но затем молил их перенести грозившие ему бедствия на вражеское войско. Возможно даже, что его гибель отнюдь не являлась необходимой частью ритуала, и, если ему удавалось уцелеть в сражении, он мог продолжать жить дальше.

В трагедии Эврипида «Ифигения в Авлиде» сюжет строится вокруг жертвоприношения дочери Агамемнона, которую богиня Артемида в последний момент заменяет ланью. Жертвоприношение Ифигении. Римская фреска I века н.э. из Помпей

Схожие ритуалы, когда судьба одного человека переносилась на другого, достаточно распространены в античной религии и магии. Особенно благодатной почвой для их развития была медицина. Греческий ритор Элий Аристид рассказывал, как он выздоровел после тяжёлой болезни потому, что кто-то умер в день его выздоровления. Вокруг сюжета заместительной жертвы, когда жена обрекает себя на смерть в обмен на жизнь мужа, выстроен сюжет трагедии Эврипида «Алкеста». О реальности таких обетов свидетельствует ряд надписей римского времени. Известно, что в 27 году до н.э. народный трибун Секст Пакувий Тавр посвятил себя императору Августу. В 19 году многие в Риме приносили аналогичные обеты за здоровье Германика. Обеты не помогли, и Германик вскоре умер. Когда в 37 году тяжело заболел Калигула и римский всадник Афраний Потит посвятил себя в жертву за его здоровье, взбалмошный император, пойдя на поправку, во исполнение данного обета заставил того покончить с собой.

«Посвящения» у галлов и германцев

Мысль о возможности выкупить у богов жизнь за жизнь приходила в голову не только римлянам, но и их соседям. Цезарь рассказывает об обрядах человеческих жертвоприношений у галлов:

«Галлы думают, что бессмертных богов можно умилостивить не иначе, как принесением в жертву за человеческую жизнь также человеческой жизни. Поэтому люди, поражённые тяжкими болезнями, а также проводящие жизнь в войне и в других опасностях, приносят или дают обет принести человеческие жертвы (…) У них заведены даже общественные жертвоприношения этого рода».

Во время войны, продолжает Цезарь, галлы посвящают Марсу будущую военную добычу. Одержав победу, они приносят ему в жертву всех пленников, а трофеи сносят в одно место. Во многих общинах можно видеть целые кучи подобных предметов в освящённых местах. Эти слова Цезаря подтверждают святилища, обнаруженные археологами в 1980-х годах в Гурнай-сюр-Аронде и Рибмон-сюр-Анкре в Пикардии (Франция). Здесь были найдены остатки оружия и человеческие останки, принадлежавшие сотням, а возможно и тысячам воинов. Оба святилища функционировали на протяжении нескольких столетий, предшествовавших завоеванию Цезарем Галлии, а затем были заброшены.

Марк Глейр. Римляне проходят под ярмом (1858). Художественный музей, Лозанна

Подобные обряды существовали и у германцев. В средневековых скандинавских сагах можно встретить действия, подобные римскому ритуалу «посвящения» отдельных противников или целых вражеских армий. Для этого военачальник замахивался своим копьём или бросал его над вражескими рядами и произносил: «Теперь я даю вас Одину». Считалось, что произнесение этих слов и осуществление ритуала лишали врагов силы, делали их слепыми, а затем сам Один истреблял их оружием и магией:

«Когда он бросил палку, — рассказывается в Книге с Плоского острова XIV века, — она в воздухе превратилась в копьё и пролетела над армией Стиннбьёрна. Мгновенно люди Стиннбьёрна и сам Стиннбьёрн были поражены слепотой. Затем произошло великое чудо. С гор обрушилась лавина, и все люди Стиннбьёрна погибли».

Ваша реакция?


Мы думаем Вам понравится