Столетняя война: феномен Жанны д’Арк и дипломатия Карла VII

Предыдущие части: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5

Было решено, что Жанна докажет свою божественную миссию, сняв длящуюся уже много месяцев осаду с Орлеана – крупного торгового города и крепости на Луаре, прикрывающий путь к Буржу и Пуатье, главным опорным пунктам Карла VII. В течение октября- декабря 1428 г. к Орлеану были стянуты лучшие силы обеих сторон.

Жанна отправилась в путь с отрядом, которым командовал герцог Алансонский. По дороге отряд значительно разросся за счёт стекавшихся со всех сторон добровольцев. 29 апреля 1429 г. войско Девы (как стали называть Жанну) появилось у стен Орлеана, 8 мая 209-дневная осада была снята.

Раннее в народе имело хождение предсказание, что Францию погубила порочная женщина (королева Изабелла, распространявшая слухи о незаконнорожденности собственного сына), а спасёт её невинная Дева. Победа под Орлеаном убедила всех, что Жанна действует согласно Божьей воле и является той самой Девой из пророчества. Её авторитет взлетел до небес, она же воспользовалась им, чтобы убедить Карла с боями пройти через земли, захваченные англичанами, к Реймсу, священной столице, где некогда был коронован Хлодвиг, а после него – все французские короли. По мнению многих, только после коронации в Реймсе сын Карла VI перестанет быть «дофином Карлом» и сможет с полным правом называться королём Карлом VII.

Ряд одержанных при участии Жанны побед убедил Карла в том, что его войску по силам пробиться к Реймсу. И это действительно оказалось так. Наслышанные об Орлеанской Деве ранее колебавшиеся французские горожане открыто выступили на его стороне. К французскому войску охотно присоединялись крестьяне, многие англичане уверовали в неуязвимость Жанны и не отличались стойкостью в сражениях.

17 июля 1429 г. состоялась коронация Карла VII в Реймском соборе. Во время церемонии Дева стояла рядом, а по её завершении сказала: «Милый король, вы исполнили волю Божью, тем, что пришли в Реймс и короновались, показав, что вы – подлинный король, которому должно принадлежать королевство!».

Осенью 1429 г. войско, возглавляемое Жанной, предприняло попытку занять Париж, но штурм был отбит, а сама Жанна ранена. После этой неудачи в определённых кругах стало распространяться мнение, что не терпевшая прежде поражений Орлеанская Дева, уже выполнила возложенную на неё Богом миссию, приведя дофина в Реймс и сделав его истинным королём. После этого ей следовало самоустраниться и оставить все дела на усмотрение государя, чьи права были подтверждены свыше.

Жанну попытались отстранить от военных действий, но в войске у неё оставалось немало горячих сторонников. В мае 1430 г. она, нарушив королевский приказ, во главе преданного ей отряда направилась в Иль-де-Франс, где шли боевые действия. Во время осады Компьеня Дева была захвачена в плен сделавшими вылазку бургундцами. В ноябре того же года герцог Бургундский продал свою пленницу англичанам за 10 тысяч ливров.

Орлеанскую Деву переправили в Руан, где над ней организовали церковный суд. Приведшую Карла VII в Реймс девушку хотели обвинить в колдовстве и сношениях с дьяволом, но затея не удалась в полной мере. Согласно академическим представлениям того времени девственница не могла быть ведьмой, так что заказчикам процесса пришлось удовлетвориться обвинением в ереси. 30 мая 1431 г. Дева была казнена.

Жанна д’Арк действовала на политической арене с марта 1429 г. по май 1431, то есть, чуть больше двух лет. При этом, около половины этого срока она провела в заключении. Наиболее практически значимым деянием Жанны было снятие осады с Орлеана. Но перелома ситуации это не означало. В ходе Столетней войны и более важные пункты неоднократно переходили из рук в руки. Обеспеченный Орлеанской Девой успешный марш на Реймс имел чисто идеологическое значение. Кроме того, она одержала несколько мелких побед и потерпела приблизительно столько же поражений.

Таким образом, то колоссальное влияние, которое оказал феномен Жанны д’Арк на ход Столетней войны, лежит в основном в области психологической. По-видимому, её выдвижение было со стороны окружения дофина ни чем иным, как хорошо продуманной пропагандистской акцией. И, увы, в какой-то момент они пришли к выводу, что мёртвая Дева гораздо полезнее чем живая. Пленение и гибель Жанны не вызвало дезорганизации патриотических сил, между тем, дела отнюдь не находились на той стадии, когда оставалось лишь «додавить» уже выбитого из колеи противника. После того, как Орлеанская Дева сошла с политической арены, война продолжалась ещё 23 года! Конечно, при умелой подаче материала, учитывая более чем вековое продолжение конфликта, срок может показаться маленьким, но в действительности это очень и очень много. Целое поколение французов успело вырасти, а «милый дофин» обзавестись взрослым наследником. Достигнутый при помощи Жанны идеологический успех ещё нужно было закрепить практическими действиями. Карлу VII и его сподвижникам предстояло проделать огромную работу в этой области.

В ответ на реймскую коронацию лорд Бедфорд, назначенный в завещании Генриха V регентом Франции, провёл в Париже торжественную церемонию коронации девятилетнего Генриха VI. Но этот акт произвёл впечатление лишь на тех, кто и без того склонен был считать юного Генриха французским королём. Остальные полагали истинной коронацию в Реймсе.

В 1434 г. восстали крестьяне Нормандии, доведённые до отчаяния произволом английской администрации и бесчинством мародёров. Предполагают, что армия повстанцев достигала 50 тыс. человек, огромная по тем временам цифра. Любопытно, что многие крестьянские отряды возглавляли представители рыцарского сословия.

Тем временем Карл VII стремился разрушить англо-бургундский альянс. Клин между союзниками был вбит ещё со времён осады Орлеана. Тогда горожане предложили сдать город бургундцам, но не англичанам. Бедфорд этому воспротивился и оскорблённый таким недоверием герцог Бургундский отозвал свои войска из-под стен Орлеана. Теперь Карл VII постарался закрепить наметившийся тогда раскол, объявив о прощении всех участников бургундской партии и предложении союза. Герцог Филипп занял выжидательную позицию, но всё же – это можно было считать дипломатическим успехом. Англия не могла больше положиться на Бургундию. В 1433 г. лорд Бедфорд попытался уладить разногласия, предложив личную встречу. Однако Филипп Бургундский повёл себя вызывающие: прибыв для переговоров с Сент-Омер, он отказался посетить Бедфорда первым, желая, чтобы тот просил об аудиенции. Бедфорд был глубоко оскорблён, и это означало разрыв англо-бургундского союза.

В 1435 г. на международной конференции, созванной папой в Арассе, Филипп Бургундский признал Карла VII своим королём и обещал ему военную помощь. Английская делегация во главе с архиепископом Йоркским демонстративно покинула Аррас, не встретив поддержки большинства европейских государей. Идея объединения двух королевств под одной короной никому не пришлась по вкусу, а идти на уступки англичане не хотели.

Во исполнение соглашения, заключённого в Арассе, герцог Бургундский осадил Кале – главный опорный пункт англичан на севере Франции. В ответ здесь высадилось английское войско во главе с Ричардом Йоркским (лорд Бедфорд умер вскоре после арасской конференции). Бургундцы были вынуждены снять осаду и отступить через Фландрию. Преследуя их, англичане опустошали окрестности - фландрские города больше не были союзниками. Между тем, союз Франции и Шотландии оставался, как и прежде, прочным. В 1436 г., в трудный для французов момент, шотландцы опять нанесли удар в тыл англичанам. В связи с этим английские лидеры вновь стали искать переговоров.

В конце 30-х – начале 40-х гг. во Франции существовала сильная партия мира, которая группировалась вокруг юного дофина Людовика (будущего короля Людовика XI). Ее представители требовали немедленного соглашения с Англией и окончательного прекращения войны. Однако, по состоянию дел на тот момент, многие континентальные владения (Гиень, Нормандия) остались бы в руках англичан. Карл VII желал продолжения войны, чтобы добиться настоящей победы. Он говорил о невозможности сохранения во Франции каких-либо территорий, не находящихся под сюзеренитетом французской короны.

Начиная с середины 30-х годов король вплотную занялся реорганизацией армии. Вооружённые силы Франции перестали быть просто совокупностью боевых отрядов, каждый из которых действовал на своё усмотрение. Карл VII лично выдвигал на руководящие должности талантливых военачальников, требовал строгого соблюдения дисциплины в тех подразделениях, которые действовали от его имени. Ордонансом 1439 г. было утверждено монопольное право короля объявлять набор войск и направлять их действия. Важным моментом стало обеспечение регулярного жалования военнослужащим. Некоторые изменения были внесены в состав войск, в частности, увеличена доля лучников. Большое внимание Карл VII уделял развитию артиллерии. Эпизодически пушки применялись с начала Столетней войны, и на её протяжении роль этого нового вида вооружения постоянно возрастала. К концу войны Франция была в этой новой области «впереди планеты всей».

Огромное значение имело то, что после заключения перемирия в 1444 г. Карл, вопреки обычной для того времени практике европейских государей, не распустил имеющиеся у него войска, а распределил по гарнизонам, создав, по сути, постоянную армию.

К 1449 г. во Франции удалось создать тридцатитысячную армию, безоговорочно подчинявшуюся единому командованию, великолепно экипированную и снабжённую сильной артиллерией. В июле этого года Карл VII, воспользовавшись конфликтами на границе Нормандии и Бретани, нарушил перемирие. В течение года он практически полностью освободил Нормандию от английского присутствия. При этом регулярной армии удалось наладить тесное взаимодействие с партизанскими отрядами. При взятии в октябре 1449 г. Руана (столицы Нормандии) большую роль сыграл антианглийский заговор горожан.

Битва при Форминьи

Битва при Форминьи

Чтобы исправить положение, в Англии спешно набрали новое войско. Поскольку казна была истощена, богатым негоциантам предписали снаряжать корабли для отправки во Францию на собственные средства с условием возмещения расходов в неопределённом будущем. Новая армия, высадилась весной 1450 г. в Шербуре. 10 апреля французы, которых вёл граф Жан де Клермон, и англичане, под командованием сэра Томаса Кириэла, сошлись близ деревни Форминьи.

Клермон стал в трех арбалетных выстрелах от противника. В ответ Кириэл выстроил своих воинов в выпуклую линию, Спешившиеся французские латники начали наступление тремя параллельными линиями. Их атака и действия двух конных отрядов на флангах вновь и вновь отражались залпами английских лучников в течение двух часов. Тогда Клермон велел выкатить вперед две своих кулеврины, которыми ведал Жиро де Самэн, и начал обстреливать английские позиции.

Чтобы нейтрализовать артиллерию несколько сот английских лучников вышли из-за укреплений, обстреляли французских канониров и их прикрытие, и стали тянуть пушки к своей позиции. Тогда одно из фланговых подразделений французских латников спешилось и контратаковало лучников. Они отбили пушки, погнали англичан назад и на их плечах вклинились в английскую пехоту.

В этот момент на поле боя, слева и немного позади английских позиций, появилась резервная колонна, которую вёл коннетабль Франции Артюр де Ришмон. Он не атаковал сразу, и Кириэл попытался перестроиться, растянув правый фланг, чтобы встретить новую угрозу. Но в результате сложного маневра построение было серьезно ослаблено и не выдержало скоординированной атаки Клермона с севера и Ришмона с юга. Англичане потеряли более трёх с половиной тысяч убитыми, большинство тех, кто уцелел, оказались в плену. Потери французской стороны были незначительны.

Битва при Форминьи стала первым за всю историю Столетней войны крупным сражением, в котором английская армия потерпела сокрушительное поражение. До сих пор все успехи французов были достигнуты за счёт партизанской тактики. Форминьи показало, что уроки Креси и Пуатье наконец усвоены. Созданная Карлом VII новая армия действовала слаженно, как единое целое. К середине августа на севере Франции в руках англичан оставался лишь Кале, и французский король принял решение перебросить войска на юго-запад.

Окончательное решение «гасконского вопроса»

Два выдающихся французских полководца – Дюнуа и Клермон, успешно вытеснили противника из Аквитании. 30 июня 1451 г. англичане были вынуждены оставить Бордо, свой главный опорный пункт в этом регионе. Год спустя они предприняли последнюю отчаянную попытку восстановить свою власть на юго-западе, опираясь на недовольство горожан, вызванное введенным Карлом VII дополнительным налогообложением. Здесь, в отличие от Нормандии, антианглийские настроения так и не стали всеобщими. Гасконцы триста лет считали своим законным сюзереном короля Англии и не ощущали себя в полной мере французами.

В октябре 1452 г. Бордо был взят английским военачальником Тальботом. Затем ему удалось захватить ещё ряд городов и крепостей Гиени. Но на этом успехи англичан закончились. За Ла-Маншем набирала силу междоусобица, которой суждено было вылиться в знаменитую войну Белой и Алой Розы.

Весной 1453 г. на освобождение юго-запада была направлена армия, которую вёл лично Карл VII. 16 июля близ города Кастийона состоялось последнее крупное сражение Столетней войны, в котором англичане были вновь разбиты. Тальбот нашёл свою смерть на поле боя. Остатки разгромленной армии отступили в Бордо, где продержались до осени. 19 октября 1453 г. город капитулировал. Английское правительство отказалось официально признать своё поражение в войне, но в отличие от многочисленных соглашений, торжественно подписанных за истёкшее столетие обеими королями, сдача Бордо действительно означало конец многовекового спора. Из всех континентальных владений Англии удалось удержать за собой только Кале. Этот порт Франция смогла возвратить лишь в 1558 г.