Восстание декабристов, или Последний заговор русской гвардии

Гвардейская традиция переворотов

На протяжении всего XVIII столетия гвардия ощущала себя истинной вершительницей истории. Ни одно важное политическое событие в России не обходилось без того, чтобы на чашу весов не был брошен гвардейский меч. Именно военная сила решала, кто будет править, а кто уйдет в небытие.

Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета, Екатерина II, Александр I — почти все русские правители после Петра Великого получили корону благодаря гвардейцам.

Это сформировало особый тип мышления. Самый последний гвардейский поручик хорошо знал, что на протяжении ста лет офицеры его полка возводили на трон или свергали монархов.

Попытки Павла I установить в полках суровую военную дисциплину увенчались успехом. Но воспоминания о прошлом никогда не исчезают бесследно. Свою роль здесь играла и преемственность офицерского корпуса: в одной и той же военной части десятилетиями служили представители одной семьи. Старики могли рассказать, как шли к Михайловскому замку, чтобы убить Павла I, или как маршировали на Ораниенбаум, чтобы свергнуть Петра III.

Царевна Елизавета Петровна и преображенцы в кордегардии Зимнего дворца в ночь на 25 ноября 1741 года. Художник Е. Лансере

В результате гвардейский офицер был не просто человеком вооружённым и обладающим немалой властью над сотнями солдат. Он хорошо знал: переворот и заговор не абстрактные рассуждения, а практические действия, не раз приносившие успех.

Такой образ мыслей необходимо было искоренить. Или он воспроизводился бы из поколения в поколение, толкая военных на заговоры и мятежи. Такая задача выпала на долю молодого императора Николая I после того, как прогремели выстрелы последней попытки военного переворота в русской истории — восстания 14 декабря 1825 года.

Причина восстания: стремление к власти

Если пытаться кратко описать причины заговора декабристов, его поводом стало подражание Западу верхушки русской аристократии. Эти, как правило, богатые и очень образованные люди имели возможность наблюдать, как устроена жизнь в Европе. И достаточно часто они приходили к мысли, что похожие порядки необходимо установить и в России. Прежде всего, провозгласить аристократический парламентаризм и ограничить абсолютную власть монарха.

Разумеется, это было связано со стремлением к власти. Для владельцев огромных имений и тысяч крестьян было очень странно, что они не имеют возможности влиять на политику. Русская знать желала получить собственную Палату лордов, где могла бы заседать, диктуя свою волю всему государству.

Офицер Гвардейского генерального штаба Палицын так писал об устремлениях дворянства этих лет:

«При вступлении на престол его императорского высочества Константина Павловича или нынешнего государя-императора должны поднести проект другого порядка вещей, как то было сделано при императрице Анне Иоанновне».

Никаких иных причин, в том числе экономических или социальных, у декабризма не было вовсе. В России 1825 года не существовало никаких предпосылок к революционной смене государственного и отчасти экономического уклада. Но благородное сословие жаждало обрести возможность влиять на государственное управление не как исполнители в чиновничьих мундирах, а как законодатели. Поэтому декабристский мятеж стал вполне логичным завершением истории заговоров XVIII столетия.

От простой передачи власти угодным правителям аристократия пришла к мысли о необходимости изменить систему власти в целом. Забавно, что заговорщики сами убедили себя в том, что положение дел в России настолько плохо, что если не свергнуть власть, то государство вскоре рухнет.

Призрачный масонский след

Никогда раньше революционеры в России не имели столь хорошей организационной и идеологической подготовки. В отличии от переворотов XVIII века, мятеж декабристов был, вероятно, единственным, который не вдохновлялся и поддерживался из-за рубежа. Он стал результатом деятельности лишь национальных тайных обществ.

Они стали появляться после возвращения гвардии и армии из Заграничного похода и обычно создавались на основе масонских лож.

Масонство в те годы распространилось по всей России и представляло собой «клубы по интересам» для наиболее активной и образованной части общества.

Через ложи было удобно вербовать сторонников, а заседания — использовать для обсуждения проектов реформ.

Сеть тайных обществ опутывает Россию

Довольно быстро разрозненные группы заговорщиков скоординировали свои действия. В 1818 году они создали единый руководящий центр — «Союз благоденствия».

Но через тайные общества проходило множество людей. К 1820 году на заговорщиков поступило множество доносов. Система руководства заговора была децентрализована, а для координации действий образовались Северное и Южное тайные общества.

Судя по имеющимся документам, мемуарам и воспоминаниям, к 1825 году почти все политически активные дворяне оказывались так или иначе вовлечены в тайные общества. Кто-то произносил пламенные речи о свободе или слушал выступления других. Кто-то занимался более практической работой, готовя программные документы и координируя ячейки «комплота».

Александр Грибоедов описал подобные настроения ироническими словами «шумим, братец, шумим». Указывая, что бОльшая часть участников тайных обществ не была вовлечена в реальный заговор, а скорее проводила время болтая и мечтая.

Александр I знал о готовящемся мятеже. Но гвардейскую молодёжь он считал сборищем болтунов. И поэтому не предпринимал никаких мер.

Заговорщики ждут смерти императора

Но кроме разговоров «между Лафитом и Клико» велась и реальная революционная работа. К 1823–1824 году в столице всё было готово для выступления. Конспираторы лишь ждали удобного момента. А именно, кончины императора.

Понятно, что любая смена власти — самое удобное время для организации военного переворота. Но решительно непонятно, откуда у них ещё при жизни Александра I была уверенность в том, что он вскоре умрёт. Император отличался крепким здоровьем, не болел. Казалось бы, абсурдно полагать, что человек, едва перешагнувший рубеж 45 лет, вскоре покинет наш мир. Но заговорщики строили свои планы именно на ожидании близкой — буквально в течение года или двух — смены власти.

И действительно, 19 ноября 1825 года в Таганроге, во время путешествия по югу России, в возрасте 47 лет Александр I умер от скоротечной простуды. Наступило время междуцарствия.

Параллельный заговор

У царя не было детей, поэтому взойти на трон могли его братья. В строгом соответствии с законом, получить корону должен был следующий сын Павла I, Константин. Он официально являлся наследником с самого начала правления Александра. И вся страна совершенно искренне считала его следующим правителем.

Однако в 1823 году Александр издал тайный манифест о передаче власти следующему брату — Николаю. Указ сопровождался отречением Константина от прав на русский престол. О тайном акте знали всего несколько человек, включая самого Николая, его мать — императрицу Марию — и архиепископа Филарета.

Судя по дошедшим до нас документам, Константин действительно не хотел занимать трон. Однако в России в 20-е годы сложилась влиятельная «константиновская» политическая партия, которая не хотела видеть императором Николая. Она, как и декабристы, готовила собственный переворот и планировала любой ценой возвести своего кандидата на трон. Одним из лидеров этой партии был влиятельный петербургский генерал-губернатор граф Михаил Милорадович.

Вечером 25 ноября в Аничковом дворце в Петербурге Милорадович и командир гвардейского корпуса генерал Александр Воинов встретились с Николаем. Они выступили резко против его готовности наследовать трон. Ссылаясь на то, что, если бы Александр I действительно хотел изменить порядок престолонаследия, манифест 1823 года был бы обнародован. В условиях же, когда об отречении Константина ничего не известно, внезапная смена наследника может привести к бунтам.

Семнадцать дней императора Константина

Видя, что за военными стоят власти столицы и вся гвардия, Николай уступил. Первый переворот 1825 года успешно состоялся.

По всей стране началась присяга императору Константину. «Константиновцы», казалось, победили.

На следующий день руководство Северного общества собралось у Кондратия Рылеева — одного из лидеров мятежников. Заговорщики были подавлены. Они видели, что смена власти произошла мгновенно и не вызвала никакого конфликта. Многие полагали дело проигранным. И считали, что надо приостановить работу или даже распустить тайное общество.

Но «константиновцев» подвёл их кандидат. Константин решительно не хотел забирать корону. И вёл себя он крайне осторожно — вероятно, опасался резких ходов собственных сторонников. Для которых наследник был не более чем желанной марионеткой на троне.

Находясь в Варшаве, он написал частное письмо брату с подтверждением отказа. Николай попросил его подписать манифест об отречении, без которого передача власти невозможна. Манифест Константин не подписал, но и власть принимать отказывался категорически.

В это время «константиновцы» развернули активную работу. Началась чеканка монеты с профилем Константина. В печать ушли официальные бумаги, в которых он именовался императором.

Несмотря на крайне неустойчивую ситуацию, сторонники не желавшего править монарха делали вид, что ничего не происходит. Они, вероятно, собирались довести положение дел до такой стадии, чтобы принятие власти Николаем стало бы попросту невозможным. Милорадович прямо говорил соучастникам: «Имея шестьдесят тысяч штыков в кармане, можно говорить смело».

Константиновцы и декабристы

Уже 6 декабря мятежники узнали, что Константин отказывается от короны, и воспряли духом.

Стало ясно, что единства среди правящих кругов нет. В столице борются сторонники наследников, позиции Николая крайне слабы. Ему потребовалось больше двух недель междуцарствия, чтобы отстоять свои права.

13 декабря Николай официально объявил о вступлении на престол, а на следующий день была назначена новая присяга.

К 9 декабря заговорщики уже составили план переворота. Они выбрали «диктатора» — князь Сергей Трубецкой должен был получить всю власть после переворота, — а также подготовили манифест о смене власти и определили состав нового правительства.

10 декабря Николай получил исчерпывающую информацию о существовании масштабного заговора среди офицерства. Он сообщил об этом Милорадовичу, которому подчинялась столичная полиция. Милорадович получил сведения обо всех участниках заговора. И, конечно же, ничего не сделал.

Казалось, переворот «константиновцев» провалился. Но оставалась ещё одна сила — офицерские тайные общества. Их выступление стало последней надеждой для тех, кто не хотел видеть на троне Николая.

Некоторые историки предполагают, что между декабристами и «константиновцами» во главе с Милорадовичем была некая связь, а сам мятеж 14 декабря был отчаянной попыткой не допустить Николая к власти. Так ли это, мы, пожалуй, уже никогда не узнаем…

План переворота

К 14 декабря всё было готово. За два дня до мятежа у одного из лидеров тайного общества, Кондратия Рылеева, состоялось большое собрание. На нём все ключевые участники переворота получили чёткие указания к действию.

Дату восстания обозначили предельно просто — «в день, когда будет назначена новая присяга».

План заговорщиков был незамысловат, но реалистичен. Собрать как можно больше войск в самом центре столицы и продемонстрировать свою силу. Затем принудить Сенат опубликовать манифест о создании Временного правительства. Занять Зимний дворец и арестовать членов императорской семьи. Захватить органы государственной власти, почту и банки.

Утро дня восстания

Если бы не удивительная пассивность заговорщиков — а также храбрость и сила воли императора Николая, — переворот имел бы все шансы на успех. Но участники «комплота» продемонстрировали вопиющие провалы в организации.

Что, пожалуй, более всего важно — они существенно опоздали с началом выступления. В то время как присяга в государственных учреждениях прошла самым ранним утром, декабристы стали стягивать войска на Сенатскую площадь лишь к 11 утра. К моменту, когда присяга уже состоялась, любые действия заговорщиков выглядели военным мятежом и лишались самой минимальной доли законности.

Уже ранним утром планы восстания начали разваливаться. В 6 часов Пётр Каховский, отвечавший за тайное убийство Николая, отказался от этой части планов. Другой ключевой участник переворота, Александр Якубович (капитан Нижегородского драгунского полка), заявил: захват Зимнего дворца, порученный ему, будет стоить слишком много крови. И остался дома. Вскоре выводить своих солдат отказались заговорщики из других частей гвардии.

Диктатор Трубецкой не явился к войскам, и мятежники были вынуждены импровизировать, окончательно потеряв инициативу.

Около 10 часов стало ясно: рассчитывать можно лишь на часть солдат Гренадёрского полка, Московского полка и гвардейского морского экипажа. Именно эти силы оказались на Сенатской площади к полудню 14 декабря.

В это время Николай действовал быстро и решительно. Он с верными частями гвардии занял Зимний дворец, обеспечил проведение присяги и против трёх тысяч революционеров собрал более двенадцати тысяч солдат и 36 орудий.

Декабристы, вставшие в каре на площади, были окружены правительственными войсками и, после безуспешных переговоров, разогнаны с применением артиллерии.

В ходе переговоров мятежники убили генерала Милорадовича — единственного человека, который знал о загадочных событиях междуцарствия, пожалуй, больше всех остальных участников этой истории.

Так завершилась последняя в истории Российской империи попытка военного переворота. Она перелистнула страницы истории, повествующие о мятежном гвардейском столетии. Время, когда удачливые офицеры свергали императоров и в одну ночь становились вершителями судеб великого государства, прошло.

Что было бы, если…

О возможных исходах восстания 14 декабря написано множество книг и статей. Расскажем лишь о нескольких самых вероятных вариантах развития событий.

Безусловно, победа декабристов привела бы к отсоединению от Российской империи королевства Польского. Причём независимость Польши в такой ситуации автоматически означала бы начало большой войны. Поляки никогда бы не согласились на границы, установленные для них Венским конгрессом, и мечтали о «Великой Польше от моря до моря». Война с Россией за земли Белоруссии и Украины становилась бы неизбежностью.

И в такой ситуации сложно сказать, кто бы вышел победителем. Польша в тот момент имела собственную отлично обученную, оснащённую и боеспособную армию, солдаты и офицеры которой сражались с русскими ещё под знамёнами Наполеона. Среди дворянства бывших польских владений было много сторонников-поляков, и они легко бы организовали мобилизацию своих крестьян и пополнение армии командными кадрами. Скорее всего, Россию ожидала бы долгая и тяжёлая борьба, которая неизбежно кончилась бы компромиссом и значительными потерями. А на западных границах появилось бы большое недружественное России государство.

Скорее всего, при победе заговорщиков вновь занялось бы пламя войны на Кавказе. Ослабление центральной власти с большой вероятностью привело бы к тому, что мятежные горцы, совсем недавно усмирённые Ермоловым, снова взялись бы за оружие. В этом им бы охотно помогли англичане, уже начавшие свою «Большую игру» с Россией за господство на Востоке. Вооружённые на английские деньги, поддерживаемые Турцией и Ираном кавказские народы могли обеспечить русским огромные проблемы, решаемые лишь полным уходом России из этого региона — и сдачей Закавказья.

Внутри России заговорщики планировали установить режим политического террора, сравнимый с самыми худшими днями французской революции и власти якобинцев. Создавалась могущественная политическая полиция — «Высшее благочиние». Число спецслужб многократно увеличивалось для борьбы со сторонниками монархии и поиска заговоров. Без сомнения, победи декабристы — в России пролились бы реки крови.

Федерализация государства и перенос столицы в Нижний Новгород, как планировали мятежники, парализовали бы систему управления. И, возможно, привели бы к последствиям, схожим с теми, что случились в Китае после Синьхайской революции 1911 года (китайские наместники и генералы сочли, что при слабом центральном правительстве проще объявить о независимости своих регионов и править самостоятельно). Честолюбие и жажда власти среди дворянства были столь велики, что такой сценарий наиболее вероятен.

Но 14 декабря 1825 года победили силы закона и порядка. Мятеж властолюбивых идеалистов был подавлен. И Россия вступила в один из самых спокойных и блистательных периодов своей истории — эпоху Николая I.