Антиколониальное сопротивление африканцев и восстание Джона Чилембве в годы Первой мировой

Антиевропейские восстания местного населения, отвлекавшие на себя значительные контингенты войск, менее известны, но на протяжении всей войны на пространстве от Марокко до Трансвааля вспыхивали очаги сопротивления, погасить которые было чрезвычайно трудно. Некоторые из них, например восстание Джона Чилембве в Ньясаленде (ныне Малави), в наши дни рассматриваются как ключевые события в борьбе за независимость нынешних африканских государств.

Туземцы — союзники или враги?

Африканский континент к концу XIX века весь, за исключением Эфиопии и Либерии, оказался поделён между европейскими державами, и конфликт между Антантой и Тройственным союзом, вспыхнувший в 1914 году, неминуемо должен был перекинуться и туда. При этом африканцы, за немногими исключениями, не могли оказывать на политику метрополий сколь-нибудь большого влияния. Подобная ситуация стала причиной, например, восстания буров в новообразованном доминионе Британской империи — Южноафриканском союзе. Однако восстание это было спором европейцев, пусть одна из сторон искренне считала себя африканцами — чернокожие туземцы не участвовали в конфликте в качестве одной из ведущих сторон.

Автохтонное население Африки оказалось полезным европейцам лишь в качестве солдат для войны в Европе или на Ближнем Востоке. Так, активно набирала солдат в свои колониальные войска Франция, испытывавшая огромный дефицит в живой силе. Британцы предпочли усилить экономическое давление на колонии, поскольку нуждались в сырье для военных заводов. Немцы же просто не успели, да и не стремились использовать свои колониальные военные части в Европе.

Немецкое командование сочло более эффективным с помощью имеющихся крохотных колониальных отрядов сковать в Африке значительные силы Антанты. Действительно, полководческий талант позволил германскому полковнику Паулю Эмилю фон Леттов-Форбеку с незначительным по сравнению с брошенными против него британскими войсками отрядом эффективно сражаться в Восточной и Юго-Восточной Африке вплоть до окончания войны

На фоне всего этого разгоралось и сопротивление местного населения. Борьба эта была, как правило, борьбой отдельных этносов, иногда во главе с харизматическим лидером-вождём. Чаще всего европейская администрация старалась завербовать, действуя насильственными методами, как можно больше работников — в первую очередь носильщиков для транспортировки грузов, — что вело к значительным миграциям населения. Так, в сельской местности Сенегала на каждого завербованного, как отмечали наблюдатели, приходился один бежавший из местности, где шла вербовка. Подобная ситуация наблюдалась и в некоторых районах Нигерии, Гвианы и Дагомеи (Бенина). Побеги, симуляция болезней, отказ выполнять приказы (часто в форме непонимания или неправильного выполнения) и тому подобные приёмы были чрезвычайно распространены среди тех, кто всё-таки попал на службу.

Ещё до войны сопротивление налогам и привлечению на работу на плантации приводило к стычкам между войсками метрополии и местными племенами. Так, в 1912 году начался и длился вплоть до 1914 года конфликт между народностью гирьяма в Кении и британской колониальной администрацией, причём туземцев возглавила в определённый момент женщина-пророк Мекатилили (Макатилили). Сакральный центр гирьяма удалось разрушить только в августе 1914 года. Конечно, начавшаяся война и боевые действия против Леттов-Форбека потребовали мобилизации носильщиков из гирьяма.

В результате ввода войск на территорию этого народа снова вспыхнул конфликт, причиной которого послужило изнасилование одним из солдат Королевских африканских стрелков (КАС) женщины-гирьяма. Гирьяма начали партизанскую войну, на что КАС ответили тотальным разорением территории восставших. В сочетании с засухой и неурожаем это вызвало голод, после чего гирьяма уже не могли эффективно сопротивляться.

Восстание в Ньясаленде и Джон Чилембве

Одним из наиболее примечательных эпизодов борьбы африканцев против колониального режима в годы Первой мировой войны стало восстание в Ньясаленде (нынешнее государство Малави). Эта территория близ озера Ньяса, находившаяся между британской Родезией и португальским Мозамбиком и имевшая собственную государственность в Средние века и Новое время, попала в ходе колонизации Африки под контроль британцев. В фундаментальном труде коллектива советских историков «История Африки в XIX — начале XX вв.» отмечается:

«Восстание 1915 года имеет предысторию. В результате земельных экспроприаций и установления полукрепостной зависимости общинников, оставшихся жить на отчуждённых землях (эта система в Ньясаленде получила наименование тангата), а также в связи с ростом налогов и введением обязательных отработок за недоимки положение на юге Ньясаленда становилось всё более напряжённым. В 1906 году с востока докатились сведения о восстании маджи-маджи, с юга — о зулусском восстании. Антиколониальные настроения поддерживались бывшими солдатами, мобилизованными в Ньясаленде для подавления восстаний в Золотом Береге в 1900 году, в Сомали в 1903–1904 гг., в Северной Родезии, а также участниками боёв с немцами на северных границах страны в 1914 году. Большую роль в общественной жизни страны стали играть отходники, возвращавшиеся из Южно-Африканского Союза, где в 1912 году был создан Африканский национальный конгресс».

Предводитель восстания Джон Чилембве был примечательной фигурой. 44-летний баптистский пастор, он прошёл теологическое обучение и посвящение в священники в США, а затем работал в большой христианской миссии в округе Чирадзулу на юге Ньясаленда, близ печально знаменитой плантации А.Л. Брюса. Последний был зятем Дэвида Ливингстона и при её создании исходил из вполне филантропических и просветительских побуждений, но его двое сыновей после смерти отца превратили это место в символ жесточайшей эксплуатации африканцев.

Джон Чилембве, весьма радикально настроенный по отношению к подобного рода вещам, после начала войны писал:

«Пусть богатеи, банкиры, знать, купцы, плантаторы и помещики идут воевать и гибнут. Но нет, зовут на смерть бедных африканцев — людей, не имеющих ничего на свете, людей, которые оставят множество вдов и сирот в голоде и крайней нищете. Их зовут умирать за чужое дело».

Историк Мишель Мойд пишет, что случайное совпадение некоторых метеорологических и небесных явлений укрепило Чилембве в уверенности, что начавшаяся война является своего рода вселенским катаклизмом, апокалипсисом, который уничтожит малавийцев, если они не начнут борьбу. Будучи весьма харизматичным проповедником, он, на манер Мекатилили из народа гирьяма, стал для соплеменников пророком нового мира, без европейцев и эксплуатации. Собравшиеся вокруг Чилембве люди также были образованными, по меркам Африки, представителями зарождающейся туземной интеллигенции и среднего класса.

В январе 1915 года Чилембве, узнав, что его проповеди и деятельность вызывают беспокойство колониальной администрации, начал борьбу. Его сторонники совершили налёт на плантацию Брюса и убили трёх людей. В течение двух дней он со своим отрядом напал на местный арсенал, но потерял четверых помощников, которые попали в плен. Колониальные солдаты и европейцы-резервисты, организовавшись, окружили миссию в Чирадзулу и взяли её штурмом. Все пленные были осуждены, для некоторых всё закончилось казнью. Сам Чилембве бежал в Мозамбик, но по пути был перехвачен и убит отрядом аскари (туземных солдат).

Выступление Чилембве произвело глубокое впечатление на местное население, которое было уверено, что их пророк не погиб, а только скрылся. Портрет Джона Чилембве красуется на современных банкнотах Малави, а с его выступления начинается отсчёт борьбы за независимость этого государства.

Чужая война белых людей

Стоит отметить, что в соседнем португальском Мозамбике, где восстал народ барве, тоже было неспокойно. Всё в том же труде «История Африки в XIX – начале XX вв.» отмечается:

«К тому же времени (1915–1917 гг.) относится антиколониальное выступление барве против португальцев в окрестностях Тете, неподалёку от границ нынешнего Малави. Повстанцы занимали форты и посёлки, убивали ненавистных чиновников, прогоняли миссионеров и торговцев. «Компания ди Мозамбик» (управляющая частью территории португальской колонии на манер британской Ост-Индской компании — прим.автора) не могла справиться с восставшими своими силами и вызвала регулярные войска из Португалии. После тяжёлых боёв восстание было подавлено, барве были поставлены под военное управление».

Любопытно, что большую роль в восстании барве сыграли макомбе — люди, сочетавшие как политическую, так и сакральную власть. Часто ими были женщины.

Восстание Чилембве, быстро подавленное, тем не менее долго отзывалось по всей Восточной Африке. В самом Ньясаленде (Малави) шли конфликты на этнической и социальной почве, поскольку среди сторонников и противников Чилембве оказались представители разных племён, некоторые из которых практиковали работорговлю. Страх колониальной администрации перед выступлением африканцев не был беспочвенным, поскольку количество европейцев из-за войны уменьшилось. Многие ушли на фронт добровольцами, и христианские миссии оказались отданы на откуп их чернокожим помощникам. Последние становились проповедниками, учителями, чиновниками, врачами и стали оказывать огромное влияние на свою новообретённую паству.

Полиция и администрация в Ньясаленде и сопредельных территориях Родезии отмечала множество случаев, когда эти новые учителя и пасторы становились проводниками радикальных идей, основанных на смеси христианства и антиколониализма — интересно, что сторонники «Общества Сторожевой башни», то есть «Свидетели Иеговы», были одними из самых отчаянных проповедников подобного. «Это война белых, вот пусть они друг с другом и воюют», — под таким лозунгом учителя, духовные наследники Чилембве, критиковали и часто срывали в округах набор рекрутов.

Таким образом, сочетая как старые, традиционные — под руководством вождей-пророков, как у гирьяма или барве, — так и новые формы сопротивления, где руководство перехватили по-европейски образованные проповедники и учителя, африканцы в восточной части континента именно в годы Первой мировой войны начали первые шаги к независимости от колониальных держав.