Битва при Тулоне (1744): фиаско адмирала Мэтьюса

Вспыхнувшая в 1740 году, после смерти императора Карла VI, война за Австрийское наследство, охватила в той или иной степени едва ли не всю Европу. С 1742 года одной из «горячих точек» на карте континента стал и французский порт Тулон, в котором укрылась от англичан испанская эскадра хефе ди эскуадра (контр-адмирала) Наварро. В начале 1744 года, после того как Франция решила отказаться от формального нейтралитета и перейти к активным боевым действиям, союзный франко-испанский флот пошёл на прорыв в сторону Испании. Помешать ему должна была английская эскадра адмирала Томаса Мэтьюса.

Адмиралы ссорятся — щепки летят

20 февраля 1744 года вперёдсмотрящие английской эскадры обнаружили союзный франко-испанский флот, вышедший из Тулона к Йерским островам. Эскадра Мэтьюса в это время дрейфовала в беспорядке у Южного прохода между Йерами и материком (англичане ожидали, что французы и испанцы поведут корабли к Италии), имея слабый ветер с востока. Обнаружив союзников, шедших Северным проходом, по направлению к берегам Испании, британцы устремились в погоню, которой, однако, мешали слабый ветер и обросшие днища кораблей. У французов и испанцев днища, наоборот, были «чистые», поэтому, по признанию участников боя, на каждый узел англичан французы легко могли дать три.

В 13:00 наступил штиль, и британцы встали на якорь. Так же поступили и союзники. В 18:00 Мэтьюс приказал лечь в дрейф на левом галсе, между эскадрами противников расположились фрегаты и лёгкие суда, следившие за манёврами противника.

Вечером на борт флагманского «Намюра» прибыл командующий авангардом вице-адмирал Лесток и спросил, будут ли какие-либо распоряжения по поводу предстоящего сражения. Мэтьюс в ответ заметил, что погода холодная, и посоветовал ему возвратиться на свой корабль. Лесток был оскорблён. В ответе Мэтьюса ему увиделось пренебрежение к нему, Ричарду Лестоку, заслуженному офицеру флота, и со стороны кого? Выскочки-адмирала, согласившегося командовать Средиземноморской эскадрой, чтобы поправить свои финансовые дела!

Эта невинная с виду сцена и привела в конце концов к тулонскому судилищу. Возможно, Мэтьюс и не имел намерений оскорбить Лестока. Вице-адмирал был тяжело болен: у него был рак желудка, и о недомогании командующего авангардом Мэтьюс не раз писал лордам Адмиралтейства. Но Лесток воспринял эти слова именно как оскорбление. Впрочем, к судилищу вернёмся позже.

Силы сторон

Утром 21 февраля Мэтьюс отдал приказ кораблям держать строй фронта, а второму (Лестоку) и третьему (Роули) дивизионам — прибавить парусов. Следует отметить, что англичане были разбросаны, выполнить приказ адмирала мешали слабый ветер и тяжёлая зыбь. На тот момент англичане имели следующие силы:

• Авангард в составе 11 линейных кораблей, 1 фрегата и 1 брандера под командованием вице-адмирала Ричарда Лестока, державшего флаг на 90-пушечном «Нептуне».
• Центр: 11 линейных кораблей, 2 фрегата, 1 брандер, 1 госпитальное судно и 2 мелких. Командующий — адмирал Томас Мэтьюс, флагман — 90-пушечный «Намюр».
• Арьергард под флагом контр-адмирала Уильяма Роули. Включал 12 линейных кораблей и 1 фрегат. Роули находился на 90-пушечном «Барфлере».

Всего, таким образом, английская эскадра насчитывала 34 линейных корабля, 4 фрегата, 2 брандера и 3 мелких судна.

Ей противостоял флот союзников в следующем составе:

• Авангард из 8 линейных кораблей, 1 госпитального судна и 1 брандера под командованием шефа д’эскадр Пьера де Габарэ, державшего флаг на 74-пушечном «Эсперансе».
• Центр под командованием лейтенант-генерала Жана де Ла Бриера де Кура: 8 линейных кораблей, 4 фрегата, 2 брандера. Флагман — 74-пушечный «Террибль».
• Арьергард — испанская эскадра хефе ди эскуадра Хуана Хосе Наварро: 12 линейных кораблей, флаг на 114-пушечном «левиафане» «Реал Фелипе».

Всего 28 линейных кораблей, 4 фрегата, 3 брандера, 1 госпитальное судно.

К этому следует добавить, что у испанцев из двенадцати кораблей шесть были «королевскими», то есть боевыми полноценными кораблями (это 114-пушечный «Реал Фелипе», 80-пушечный «Санта-Изабель», 70-пушечный «Констант» и 64-пушечные «Америка», «Эркулес» и «Сан-Фернандо»), а остальные представляли собой зафрахтованные морским министерством частные суда. «Брильянте», «Собербио», «Орьенте», «Подер», «Алькон» и «Нептуно» хотя и числись в испанской эскадре 60-пушечными, несли по 52–54 пушки, причём калибры их орудий не превышали 18 фунтов.

В общей сложности французы и испанцы имели 1806 пушек против 2280 орудий у англичан. При этом вес бортового залпа, учитывая разницу в калибрах, обусловленную вышеописанными причинами, у англичан был намного больше.

Что касается численности экипажей, союзники имели 19 100 моряков против 16 585 у британцев. Однако, как справедливо отмечает испанский историк Карлос Мартинес-Вальверде в своей статье «Кампания дона Хуана Хосе Наварро в Средиземном море, 1742–1744 годы»:

«меньшее количество моряков требует и меньшее количество провианта и воды, что является важным фактором при длительной блокаде. В ходе сражения значимость имеют только артиллеристы и те, кто находится при снастях и при подносе боеприпасов вместе с разумным резервом для восполнения потерь; излишнее количество прочих на корабле скорее приносят вред, так как они только мешают и умножают потери».

Поэтому не следует считать превосходство союзников в людях существенным преимуществом франко-испанского флота. Скорее даже, в сложившихся условиях его можно определить в минусы. Вместе с тем, учитывая длительность блокады и большие потери от болезней и дезертирства, едва ли английские корабли имели полный состав экипажей по штатам.

Завязка боя

Итак, утром 21 февраля Мэтьюс решил атаковать союзников. Накануне, вечером 20-го, Мэтьюс дал сигнал: «Встать на якорь в линии фронта», — однако не проверил выполнение этого приказа. В результате Лесток бросил якорь сразу же после поднятия сигнала, в 5 милях от кордебаталии. К сожалению, во время ночного дрейфа арьергард и авангард англичан оказались разбросаны относительно центра, причём Роули оказался впереди, а Лесток — сзади. Поэтому было принято решение атаковать французов и испанцев, не совершая перестроения в соответствии с ордером.

Мэтьюс поднял сигнал, приказывающий кораблям контр-адмирала Роули идти с попутным ветром и преследовать арьергард противника. В 9:30 на «Намюре» просигналили обоим дивизионам о построении в кильватерную колонну. В 10:00 Мэтьюс приказал открыть огонь. Этот сигнал был отрепетован Роули, но почему-то не повторён Лестоком.

Погоня продолжилась, но французские корабли шли гораздо быстрее, чем британские и испанские. Они то прибавляли парусов и вырывались вперёд, то уменьшали их, поджидая отставших испанцев. Впечатление было такое, что де Кур стремился увести союзников дальше на запад.

Между тем Мэтьюса стали волновать две проблемы. Накануне, на совещании с австрийцами и сардинцами, он обещал своим союзникам не допустить десанта испанцев у Генуи (Мэтьюс был также английским посланником в Тоскане). Далее, он получил от Адмиралтейства сообщение о том, что французский флот вышел из Бреста и, вполне возможно, пойдёт в Левант. Появилось подозрение, что де Кур стремится с ним соединиться. Что-то надо был делать, и Мэтьюс окликнул капитана своего заднего мателота «Мальборо».

— Как дела? — ответил через рупор кэптен Кэмпбелл.

— Дела? — вспыхнул Мэтьюс. — Что я могу сделать! Посмотрите на вице-адмирала! Вы мне поможете при атаке?

— Да.

Как говорил Мэтьюс на суде два года спустя:

«В этой ситуации я поднял сигнал начать бой и атаковал “Реал Фелипе”».

Кордебаталия около 13:00 спустилась на линию испанцев, находившихся в беспорядке. Первыми в бой вступили 90-пушечные «Намюр», «Мальборо» и 80-пушечный «Норфолк». Им противостояли 114-пушечный «Реал Фелипе», а также 70-пушечный «Константе» и 60-пушечные (номинально) приватиры «Эркулес», «Подер», «Нептуно».

Другие испанские корабли на тот момент оказались расположены следующим образом: «Орьенте» и «Америка», идущие головными, были ближе к концевыми кораблям де Кура, поскольку пытались исполнить приказ француза об увеличении скорости; отстали от центра «Брильянте», «Сан-Фернандо», «Алькон», «Собербио» и «Санта-Изабель». Таким образом, Роули атаковал арьергард французов и два головных испанских корабля, расположенных ближе к де Куру. Причём, поскольку авангард французов был впереди, три головных корабля Роули держали очень большую дистанцию, чтобы не дать обойти дивизион остальным французским кораблям. Мэтьюс атаковал центр Наварро (5 линкоров), а Лесток должен был атаковать оставшихся испанцев.

Мэтьюс достаточно быстро сблизился с Наварро. По воспоминаниям очевидцев, сражение велось практически вплотную, корабли касались реями друг друга. Первым открыл огонь по «Эркулесу» (мателоту «Реал Фелипе») «Мальборо», однако его встретил не менее плотный огонь. Даже 32-фунтовые ядра «Мальборо» и «Намюра» в близком бою не могли пробить 37-дюймовые (94 сантиметра) борта испанского флагмана. Рядом с Мэтьюсом было убито восемь человек, шканцы «Намюра» были залиты кровью, кэптену «Намюра» Расселу оторвало руку ядром.

«Мальборо», выбив из линии «Эркулес», смог прорезать линию противника. Однако при этом он получил сильные повреждения, потерял грот- и бизань-мачту, а позже, не справившись с управлением, корабль чуть не сцепился бортами с «Намюром». Флагман Мэтьюса был вынужден пройти вперёд, а резко обстенившего паруса «Мальборо» развернуло кормой к «Реал Филиппе», который получил несколько болезненных продольных залпов и потерял бизань и грот-мачту. Шканцы корабля превратились в решето, был убит кэптен Кэмпбелл, испанцы сбили с лафетов 12 пушек.

«Намюр» пытался помочь товарищу, временами даже стреляя через «Мальборо». Мэтьюс решил спустить на испанцев брандер, а всем кораблям центра приказал прислать к «Мальборо» шлюпки и баркасы, чтобы срочно постараться вывести корабль с линии огня. В этот момент «Реал Фелипе» остался один, ибо «Норфолк», атаковавший «Константе», за два часа перестрелки смог выбить испанца из линии

На «Реал Фелипе» Наварро ещё в начале боя, ссылаясь на небольшую рану, удалился в свою каюту. По воспоминаниям участников боя сержант у капитанской каюты не хотел сначала пропускать Наварро, повторяя: «Адмирал, но вы не ранены!» Фактически хефе ди эскуадра просто самоустранился от руководства сражением, далее боем командовал флаг-капитан Николас Херальдино. Около 15:00 он был убит, и в командование флагманом вступил французский капитан на испанской службе де Лаж. Теперь дезорганизация с обеих сторон стала всеобщей. Лёгкой победы — как при Пассаро — не получилось.

Было 16:30, когда спущенный Мэтьюсом брандер «Энн-Галлей» на всех парусах пошёл к «Реал Филиппе». Два или три отставших испанских корабля в это время спешили на помощь флагману, но они были ещё далеко. На «Реале» могли действовать лишь несколько орудий, однако они вели столь точный огонь, что капитан брандера, державший наготове факел, оставил с собой только пять человек. Остальные 12 были пересажены в ялик у борта брандера, готовые принять оставшихся пятерых после поджога брандера. Испанский флагман сумел дать несколько точных выстрелов из 24-фунтовых пушек, одновременно испанский баркас с большим числом солдат был направлен к брандеру. Брандер, получив попадания, начал быстро тонуть.

В этих условиях капитан «Энн-Галей» был вынужден поджечь судно, хотя до «испанца» было не так близко, как ему бы хотелось. Перед этим он также выстрелил по испанскому баркасу из своих пушек. Возможно, именно этот выстрел стал причиной возгорания и взрыва брандера. Все пятеро оставшихся на нем англичан погибли, а в яле взрывом был убит юнга. Испанский баркас чуть было не захватил ял, но тут очень кстати подоспел адмиральский катер с «Намюра», который прогнал испанцев и взял повреждённый ял на буксир. В результате исход операции с брандером для англичан оказался не очень плохим: ведь испанцы могли его захватить и направить на стоявший неподвижно «Мальборо», полностью выведенный из строя.

«Подер», находившийся впереди «Константа», под всеми парусами пошёл вперёд, обмениваясь выстрелами с «Принсессы», «Бедфорда», «Дрэгона» и «Кингстона», но бой шёл на большом расстоянии. То же было и с кораблями, шедшими за «Мальборо». Они оставались на своих местах, 80-пушечный «Дорсетшир», следовавший недалеко от «Мальборо», долгое время не оказывал ему никакой помощи, и потребовался приказ Мэтьюса, посланный на шлюпке, чтобы его кэптен Берриш, сорок лет прослуживший на флоте, подошёл к «Мальборо». Пять отставших концевых испанских кораблей в это время под всеми парусами спешили на помощь «Реалу».

Единственным исключением в охватившем англичан бездействии стал капитан «Бервика» Эдвард Хок из дивизиона Роули (девятый в линии). Он сблизился с линией противника и атаковал «Серьё», но француз прибавил парусов и ушёл вперёд. Затем Хок пытался начать бой с «Орьенте», но тот спустился под ветер, увеличив дистанцию и уклонившись от боя. Союзники хорошо знали о пункте 21 «Боевых инструкций» Королевского флота:

«Никакой корабль флота не может преследовать меньшую часть флота противника, пока не будет разбита или обращена в бегство его основная часть».

В час тридцать подошёл «Нептуно», Хок поставил все паруса, чтобы не дать ему уйти. Испанцы растерялись: это было нечто неожиданное, в этом бою большинство англичан так не действовало. «Нептуно» на всех парусах пошёл вперёд, под ветер от «Террибля». Хок хотел было броситься за ним, но этому препятствовал пункт 13 «Боевых инструкций», запрещавший выходить из линии баталии при наличии такого сигнала. Позже Эдвард Хок, став адмиралом, изменил его. А пока приходилось ждать, когда подойдёт кто-либо ещё.

Наконец в 15:00 появился «Подер», уже несколько потрёпанный в бою. Он хотел спуститься под ветер за французскую линию. Хок немедленно пошёл на него, расстояние сократилось до мушкетного выстрела, и «Бервик» атаковал испанца с подветренной стороны. Первый же залп английского корабля отправил на тот свет 27 испанских моряков и уничтожил 7 пушек с нижнего дека (это известно из показаний капитана «Подера», взятого в плен абордажной партией с «Бервика»). Через 20 минут с «Подера» была сбита грот-мачта, на бизани отстрелены все стеньги, затем упала и фок-мачта. Хок ещё больше сблизился и в упор расстреливал «Подер» с дистанции прямого выстрела, пока тот не сдался. У «Бервика» были повреждения такелажа, но все мелкие, и всего шестеро раненых. На «Подере» из экипажа в 330–350 человек было не менее 200 убитых и искалеченных.

Хок послал на «Подер» своего старшего лейтенанта Ллойда, а с ним — четвёртого лейтенанта и 22 матроса. Но в этот момент (16:30) де Кур начал поворачивать назад, на помощь испанцам. Роули и Мэтьюс тоже стали поворачивать на обратный курс, и Хок оказался в опасном положении. Он в рупор приказал Ллойду возвращаться. Тут к «Бервику» подошла шлюпка с испанскими офицерами и трофеями с «Подера», но, не дойдя до корабля считаные метры, вдруг утонула. Ллойд сумел вернуться на «Ройял Оак», но четвёртый лейтенант и 22 матроса остались на «Подере» (двое из них позже сумели бежать и вернуться на «Бервик»).

«Нептуно», следовавший в линии за «Подером», вёл бой с четырьмя линкорами и одним фрегатом англичан. Британцам почти удалось окружить испанский корабль, однако обе стороны получили существенные повреждения, и отвернувший «Нептуно» никто не преследовал.

Следует также отметить, что часть дивизиона Мэтьюса практически не принимала участия в атаке — это касается кораблей «Дорсетшир» (кэптен Берриш), «Руперт» (кэптен Эмброуз) и «Ройял Оак» (кэптен Уильямс).

Авангард под командованием Роули атаковал часть французского дивизиона и два присоединившихся к нему испанских корабля, причём три его головных корабля («Стирлинг Кастл», «Нассау» и «Варвик») не пошли на сближение, удерживая большую дистанцию. Это следует признать правильным решением, так как авангард французской кордебаталии находился впереди дивизиона Роули и легко мог обойти его. Большая дистанция позволяла головным вовремя среагировать на эту угрозу и не дать французам поставить англичан в два огня.

Роули с «Барфлером», «Принсесс Кэролайн», «Бервиком», «Бойном» и «Чичестером» сблизился с французской линией. Причём оказавшийся головным «Барфлер» вышел на флагман де Кура 74-пушечный «Террибль» и вёл с ним перестрелку на расстоянии пистолетного выстрела. Остальные английские корабли авангарда избрали себе противников, следующих за кораблём де Кура.

К 15:00 англичанам удалось силами Роули и Мэтьюса выстроить подобие кильватерной колонны, но арьергард Лестока (13 кораблей) не спешил сблизиться с противником и помочь своим товарищам. Позже командир арьергарда объяснял это тем, что Мэтьюс держал на мачтах два взаимоисключающих сигнала: «Вступить в бой» и «Выстроиться в линию баталии». Однако на вопрос, почему вверенные ему корабли не подняли все паруса, чтобы быстрее войти в бой, Лесток так и не ответил.

«Дорсетшир», «Эссекс», «Ройял Оак» и «Руперт» находились в выгодной позиции, чтобы поставить испанцев в два огня и сломить их сопротивление, но не торопились сражаться. Мэтьюс, потеряв терпение, послал к этим кораблям шлюпку с приказом «форсировать парусами и вступить в бой», однако и тогда капитаны не исполнили приказ адмирала.

В 16:30 де Кур приказал развернуть корабли на помощь Наварро. К этому времени «Реал Фелипе» и «Эркулес» были сильно повреждены, а «Подер» захвачен «Бервиком». Концевые Роули: корабли «Стирлинг Кастл», «Сомерсет» и «Принсесс Кэролайн» — пытались помешать французам сделать разворот, но им это не удалось. «Реал Фелипе» развернуло кормой к «Намюру» и Мэтьюс вёл по испанцу неторопливую стрельбу. Вскоре корабль Наварро взял на буксир 80-пушечный «Санта-Изабель», куда сразу же перешёл сам хефе ди эскуадра.

К 20:00, с наступлением темноты, бой закончился. Мэтьюс поднял сигнал повернуть на другой галс. Только теперь арьергард Лестока присоединился к Мэтьюсу.

В 6 утра 22 февраля с «Намюра» увидели мачты удалявшегося в направлении Испании противника. Тогда же обнаружилось, что «Сомерсет» ведёт бой с каким-то из кораблей противника на дальнем расстоянии (по данным испанцев, это был «Санта-Изабель», ведущий на буксире «Реал Филиппе»). После нескольких залпов корабли разошлись.

В 9:00 Мэтьюс дал сигнал общей погони, в 11:00 — «дивизионам идти строем фронта». В этот же день Мэтьюс послал Лестоку письмо следующего содержания:

«С борта ЕВК “Рассел”

22 февраля 1743 года

Сэр, я в высшей степени сожалею, что вы не сочли необходимым, когда я поднял сигнал вступить в бой с противником, спуститься на противника или, по крайней мере, просигналить достаточному количеству кораблей вашей эскадры отрезать пять испанских линейных кораблей, следовавших за испанским адмиралом. Таковые ваши экстраординарные действия весьма удивили меня, и я надеюсь, что вы сможете дать мне весьма веские объяснения вашего поведения.

В случае если мы увидим неприятеля, когда я подниму сигнал строиться в линию баталии в кильватер, вы вместе с вашей эскадрой должны вести флот, независимо от того, на левом галсе мы будем или на правом, поскольку мачты “Барфлера” сильно повреждены, равно как “Принсесс Кэролайн” и “Чичестер”.

Остаюсь, сэр, вашим самым покорным слугой, Томас Мэтьюс».

Лесток ответил в том духе, что сигналы адмирала были неразборчивыми и непонятными, поэтому, дескать, Лесток не знал, как их исполнить. Таким образом, адмирал обвинил командующего арьергардом в трусости, а тот, в свою очередь, командующего — в некомпетентности. Свара грозила перерасти в большой скандал.

К 13:00 расстояние между противниками сократилось до 9 миль и французы, чтобы оторваться от преследования, были вынуждены бросить «Подер». Роули приказал Хоку захватить его, Хок послал к нему Ллойда, но Мэтьюс велел Норрису («Эссекс») сжечь «Подер». Норрис послал на испанца лейтенанта Пеллисера, который опередил Ллойда. Пеллисер от имени Норриса запретил Ллойду подниматься на «Подер», несмотря на возражения последнего, что «Подер» — это законный приз «Бервика». Матросы с «Эссекса» разграбили Подер и подожгли его, в 9 вечера испанский корабль взорвался. Пеллисер сожалел об этом: он говорил, что на «Подере» оставались исправными бушприт и часть такелажа, которые можно было снять.

В 2 часа ночи 23 февраля погоня продолжилась, однако Мэтьюс получил сведения, что на подмогу де Куру и Наварро идёт брестская эскадра французского Флота Океана. Ветер с норд-норд-веста усилился, англичане приспустили паруса. Наутро Мэтьюс отказался от погони и просигналил кораблям лечь в дрейф. Позже на суде он объяснял, что во время погони часть кораблей отстала, а часть вырвалась вперёд, поэтому приказ «Лечь в дрейф!» позволял собрать суда. Адмирал утверждал, что на тот момент он ожидал появления брестского флота и боя с превосходящими силами. Кроме того, со дня на день могла произойти высадка десанта союзников в Италии, и накануне Мэтьюс обещал австрийцам препятствовать этому.

Здесь хотелось бы процитировать шканечный журнал «Норфолка»:

«таким образом, рок, неисполнение обязанностей и медлительность способствовали лёгкому спасению противника; расследование позволит выяснить больше обстоятельств. Относительно конкретных потерь я не имею точных сведений; могу только сказать, что после “Мальборо” наибольшие потери имел флагман Роули. На следующий день, исправив повреждения, мы поставили паруса и пошли искать неприятеля, но не обнаружили никаких его следов».

Окончание следует: Битва при Тулоне (1744): трибунал.