Бои на тропе Кокода: начало решающего сражения за Новую Гвинею

«Бросок на юг»

Весной 1942 года казалось, что Австралия стоит перед фактом свершившейся военной катастрофы. С 22 января по 9 февраля японцы одержали важную стратегическую победу, захватив с минимальными потерями принадлежавший австралийцам остров Новая Британия. Столица острова город Рабаул стала главным опорным пунктом Японии в юго-западной части Тихого океана. 15 февраля вместе с гарнизоном Сингапура капитулировала в полном составе 8-я австралийская пехотная дивизия. Страна лишилась одной из всего лишь четырёх кадровых дивизий полной боевой готовности. 19 февраля японская палубная авиация, не встречая сопротивления, атаковала город Дарвин — столицу Северной территории.

В марте пала Голландская Ост-Индия, австралийские гарнизоны на индонезийских островах были разгромлены и пленены. Противник вплотную приблизился к северному побережью Австралии, начались регулярные воздушные бомбардировки Дарвина и Северной территории. 8-13 марта японский морской десант захватил населённые пункты Саламауа и Лаэ на Новой Гвинее. Тем самым были созданы предпосылки для дальнейших наступательных операций в Папуа — восточной австралийской части острова. Более того, вторжение врага на территорию континентальной Австралии выглядело почти неизбежным (хотя, как стало известно позднее, японцы его всерьёз не планировали).

Дальнейшей целью японского «броска на юг» выглядела столица Австралийской Новой Гвинеи — Порт-Морсби, обладавший стратегически важной гаванью, авиабазами и военными складами. Контроль над городом позволил бы японцам угрожать густонаселённому и экономически важному восточному побережью Австралии. Однако операцию МО по захвату Порт-Морсби морским десантом удалось сорвать в ходе морского сражения в Коралловом море 7-8 мая ценой потери американского тяжёлого авианосца Lexington. После этого в юго-западной части Тихого океана наступило относительное затишье. Стороны вели войну в воздухе, накапливали силы и готовились к будущим боям на суше. Японцы закреплялись на Новой Британии и Соломоновых островах, австралийцы и американцы — на Новой Гвинее.

Отряд Южных Морей

20 мая 1942 года Императорская Ставка сформировала для ведения войны в юго-западной части Тихого океана 17-ю армию со штаб-квартирой в Рабауле. Командармом стал генерал-лейтенант Харукити Хякутаке, начальником штаба — генерал-майор Акисабуро Футами. Изначально планировалось использовать силы армии для повторного проведения операции МО и последующего захвата Новой Каледонии, Фиджи и Самоа (операция FS), однако фиаско у Мидуэя похоронило все эти надежды.

В середине июня в Императорской Ставке возникла идея сухопутного наступления на Порт-Морсби через горный хребет Оуэн-Стэнли по туземной тропе Кокода (операция Ri). В таком случае бои предстояло вести в неизученной труднодоступной местности, лишённой дорог и в принципе непроходимой для транспорта. Воздушная разведка 25-й воздушной флотилии ВМС, базировавшейся в Рабауле, докладывала:

«Существует тропа шириной 2-3 метра вдоль рек Мамбаре и Кумуси, на глубину приблизительно 5 км от побережья, и тропа шириной 1 метр далее на 10 км. На дальнейшей дистанции тропы не обнаружено из-за густых джунглей».

Несмотря на очевидные сложности, с 1 июля штаб 17-й армии начал готовиться к наступлению. Штаб 4-го флота (командующий — адмирал Сигэёси Иноуэ) гарантировал поддержку десантной операции в районе населённого пункта Буна в юго-восточной части Новой Гвинеи. Для высадки в июле был подготовлен так называемый Отряд Ёкояма: 15-й отдельный инженерный полк, 1-й батальон 144-го пехотного полка, рота 55-го горно-артиллерийского полка, группа из состава 5-го отряда наземных сил флота Сасебо (всего 1500-2000 военнослужащих, а также 500 тайваньских и корейских рабочих). Командир 15-го инженерного полка полковник Ёсуке Ёкояма, ставший командиром сводного отряда, получил приказ «как можно скорее наступать на запад, к горам Оуэн-Стэнли, занять и удерживать территорию любой ценой».

После захвата плацдарма для наступления на Порт-Морсби планировалось использовать так называемый Отряд Южных Морей — на тот момент боевое ядро 17-й армии под командованием генерал-майора Томитаро Хории. В состав этой сводной боевой группы входили 144-й пехотный полк 55-й пехотной дивизии, 41-й пехотный полк 5-й пехотной дивизии, 15-й отдельный инженерный полк, 1-й батальон 55-го горно-артиллерийского полка 55-й пехотной дивизии и вспомогательные части (всего около 6000 человек и до 20 орудий различных калибров). Также для защиты плацдарма и снабжения наступающих войск предназначались различные инженерные, снабженческие и другие тыловые части армии и ВМС. Всего группировка Хории могла насчитывать до 12 000-13 000 человек, включая корейцев и тайваньцев.

Многие японские офицеры и нижние чины имели опыт боевых действий в Китае. Сам же Отряд Южных Морей с начала войны на Тихом океане действовал как единая боевая группа, созданная на основе частей 55-й пехотной дивизии. Соединение участвовало в захвате Уэйка и Гуама. Более того, солдаты генерала Хории уже имели опыт противостояния с австралийцами в джунглях — 144-й пехотный полк участвовал в захвате Новой Британии в январе-феврале 1942 года, а 41-й пехотный полк в составе своей дивизии тогда же принял участие в разгроме и пленении 8-й австралийской пехотной дивизии в Малайе.

«Шоколадные солдатики»

18 апреля 1942 года было создано Верховное командование Юго-Западной части Тихого океана (штаб-квартира в Брисбене), которое возглавил американский генерал Дуглас Макартур. Командующий австралийской армией генерал Томас Блэми стал заместителем Макартура. Австралийские войска на Новой Гвинее формально составляли так называемые Силы Новой Гвинеи, которыми до начала августа командовал генерал-майор Бэзил Моррис, а затем — генерал-лейтенант Сидней Роуэлл. На практике в командование постоянно вмешивались вышестоящие начальники — Макартур и Блэми.

Изначально на Новой Гвинее имелись две добровольческие воинские части: Папуанский пехотный батальон из туземных солдат с белыми офицерами (около 300 человек) и Новогвинейские стрелки-добровольцы из белых жителей острова (около 500 человек). В январе 1942 года для обороны Порт-Морсби была развёрнута 30-я пехотная бригада (39-й, 43-й и 59-й батальоны), в мае в город дополнительно прибыла 14-я пехотная бригада (3-й, 36-й и 55-й батальоны). Обе бригады относились к частям «милиции» (являлись резервными территориальными воинскими частями, предназначавшимися для гарнизонной и тыловой службы) и, теоретически, вообще не должны были использоваться за пределами Австралии.

В рядах австралийской «милиции» 18-летние юноши соседствовали с 50-летними ветеранами Первой мировой войны — как среди солдат, так и среди офицеров. Резервные воинские части снабжались и вооружались по остаточному принципу. Боеспособность «милиционеров» изначально оценивалась очень низко, у кадровых военных они имели презрительную кличку «шоколадные солдатики». Причины для иронии имелись — например, даже знакомые с местными условиями Новогвинейские стрелки в официальной австралийской истории войны описаны такими словами:

«Это была пёстрая группа, носившая смесь собственной одежды и военной униформы, большинство их снаряжения относилось к войне 1914-1918 годов. Они не имели ни стальных шлемов, ни сапёрных инструментов, ни, за исключением некоторых, даже опознавательных жетонов. Никто из них не имел опыта походов по Новой Гвинее: до войны казалось невозможным (или невообразимым), что белый человек пойдёт в горы, да ещё с грузом».

«Козырной картой» австралийцев выступали части 7-й пехотной дивизии (командир — генерал-майор Артур Аллен) — кадрового соединения, получившего боевой опыт в Египте и Сирии в 1941 году. В марте 1942 года дивизия вернулась в Австралию для обороны континента от возможного вторжения, а в августе направилась на Новую Гвинею. Ещё одним преимуществом австралийской стороны можно было назвать массовую поддержку местного населения. В Папуа-Новой Гвинее действовала эффективная система колониального управления, в марте 1942 года реорганизованная в военно-гражданскую администрацию АНГАУ (Australian New Guinea Administrative Unit, ANGAU). АНГАУ довольно успешно координировала действия туземных рабочих, санитаров, полицейских и разведчиков.

Всего к июлю 1942 года на Новой Гвинее находились 1100 кадровых австралийских военнослужащих, 12 300 резервистов-«милиционеров» и 2200 американцев (практически все — в тыловых и вспомогательных частях).

Первые бои

18 июля штаб японской 17-й армии отдал приказ:

«Армия во взаимодействии с флотом проведёт наступательные операции в ключевых районах Порт-Морсби и Новой Гвинеи. Силы Южных Морей, высаженные у Буны, будут быстро наступать по тропе Кокода и атакуют аэродромы в районе Порт-Морсби».

Для транспортировки передового Отряда Ёкояма 4-й флот выделил соединение под командованием контр-адмирала Мицухару Мацуямы: лёгкие крейсера Tenryuu и Tatsuta; эсминцы Asanagi, Uzuki, Yuzuki; минный заградитель Tsugaru; транспорты Ryoyo Maru и Ayatosan Maru. Авиация 25-й воздушной флотилии из Рабаула 18 и 20 июля наносила удары по авиабазам Порт-Морсби. Истребители А6М должны были прикрывать зону высадки десанта с воздуха.

Десантное соединение покинуло Рабаул вечером 20 июля, поход прошёл без каких-либо осложнений. Как и планировалось, солдаты высадились у соседствующих населённых пунктов Буна и Гона вечером 21 июля. Утром следующего дня, до появления истребительного патруля 25-й флотилии, по зоне высадки десанта нанесли успешный удар американские бомбардировщики (B-17, B-25, B-26) из Порт-Морсби. Они потопили на мелководье крупный транспорт Ayatosan Maru водоизмещением 9800 т (40 человек при этом погибло) и легко повредили эсминец Uzuki. Несмотря на налёт, японские десантники в тот же день начали оборудовать плацдарм, а корабли благополучно ушли в Рабаул.

Отряд Ёкояма незамедлительно начал запланированное наступление к горам Оуэн-Стэнли. С австралийской стороны северные подступы к тропе Кокода обороняла сводная боевая группа, известная под кодовым названием «Силы Маробура» (Marobura Force), которой руководил командир 39-го батальона подполковник Уильям Оуэн. В отряд входили 39-й пехотный батальон 30-й пехотной бригады, часть Папуанского пехотного батальона и туземные констебли — всего не более 600 человек, разбросанных на значительном расстоянии. В целом, командующий Силами Новой Гвинеи генерал-майор Моррис считал угрозу японского наступления маловероятной, поэтому главной задачей группы Оуэна изначально считалась разведка.

В первые дни японского вторжения бои ограничивались стычками между патрулями обеих сторон. Основные силы подполковника Оуэна концентрировались у деревни Кокода, где имелся аэродром. Ситуация, складывавшаяся для Сил Маробура, хорошо видна в приказе от 24 июля командира роты «В» 39-го батальона капитана Сэмюэля Темплтона своим подчинённым:

«По радио передано, что 1500-2000 япошек высадились у миссии Гона. Я думаю, что это достоверно и, с учётом количества, рекомендую, чтобы ваши действия ограничивались наблюдением и арьергардными боями — никаких «сделай или умри». Держитесь ближе к Кокоде».

Пассивность австралийцев объяснялась не только разницей сил, но и отсутствием у них резервов. Генерал Моррис имел свободными лишь два американских транспортных самолёта С-47, на которых 26 июля в Кокоду были переброшены 30 человек подкрепления. В тот же день японцы штурмом взяли деревню Оиви, вынудив к отступлению находившуюся там роту «В» 39-го батальона. В этом бою пропал без вести ротный командир капитан Темплтон, тело которого найти не удалось (по одной из версий, он попал в плен и был убит). Неопытные австралийцы потерялись в джунглях и вышли к своим с помощью туземного констебля Санопы.

Днём 28 июля подполковник Оуэн попытался организовать оборону деревни Кокода силами примерно 150 человек. Два транспортных самолёта попробовали доставить ему маленькое подкрепление, но не смогли приземлиться из-за выставленных заграждений на взлётно-посадочной полосе и вернулись в Порт-Морсби. Ранним утром 29 июля японский 1-й батальон 144-го пехотного полка (командир — подполковник Хасуо Цукамото) атаковал Кокоду. В бою Оуэн получил смертельное ранение, один из его офицеров позднее вспоминал:

«Оуэн был похож на Сэма Темплтона, он хотел показать своё лидерство и ходил вдоль периметра, где мы все лежали… Я сказал ему: «Сэр, думаю, Вам не нужно рисковать, бродя вот так среди частей». «Ну», — ответил он, — «Я должен это делать». Примерно через полчаса он получил пулю прямо в лоб».

Командование Силами Маробура срочно принял майор Уильям Уотсон, командир Папуанского пехотного батальона. Австралийская оборона дрогнула под огнём горных орудий и миномётов, ночью с 29 на 30 июля Уотсон отступил в деревню Деники южнее по тропе. Человеческие жертвы с обеих сторон оказались небольшими: японцы потеряли примерно 20 человек, включая командира одной из рот, австралийцы — около 10. Однако отступление со стратегически важной позиции вызвало резкое недовольство высшего австралийского командования. 1 августа Силы Новой Гвинеи получили нового командующего — имевшего боевой опыт генерал-лейтенанта Сиднея Роуэлла (в Порт-Морсби он прибыл только 11 августа). 4 августа командование Силами Маробура принял майор Алан Кэмерон из штаба 30-й пехотной бригады.

«Стоять и сражаться»

Кэмерон собрал воедино 39-й батальон и приданные ему туземные части, получив в своё распоряжение 500 человек. Утром 8 августа он решительно атаковал деревню Кокода, но столкнулся с главными силами японского 1-го батальона 144-го полка (500-600 человек). Развернулось беспорядочное встречное сражение в джунглях, в котором поначалу было невозможно определить победителя. Австралийская рота «А» (командир — капитан Ноэль Саймингтон) быстро заняла почти незащищённую Кокоду, но оказалась в окружении. Японцы контратаковали и вечером 8 августа дошли до деревни Деники, где в бой пришлось вступить батальонному штабу во главе с Кэмероном. Атаку на Деники удалось отбить только днём 9 августа.

Вечером 9 августа главные силы японского батальона обрушились на Кокоду. Примерно 50 австралийцев держались с впечатляющей стойкостью, но вечером 10 августа были вынуждены покинуть деревню, потеряв 10 человек убитыми и 11 ранеными. После скитаний по джунглям рота «А» только 13 августа соединилась с главными силами батальона. Впоследствии подобные тяжёлые отступления станут привычными на тропе Кокода. Один из австралийских офицеров писал в дневнике:

«13 августа. Большинство людей устали, но ещё боеспособны. Очень мало боеприпасов. Разделили по банке консервированного лосося на два человека. Порезал язык, облизывая жестянку. Чёрт, как я был голоден. Вечером достигли Исуравы, абсолютно изнурённые. Только одно большое здание. Дождь всю ночь. Повсюду грязь».

В повторных боях за Кокоду обе стороны потеряли убитыми примерно по 20 человек. 13-14 августа Кэмерон признал своё поражение и ушёл по тропе Кокода на юг, закрепившись у деревни Исурава. В кампании наступило относительное затишье. Японцы обустраивались на своём приморском плацдарме у Буны и Гоны, куда из Рабаула доставлялись морем части Отряда Южных Морей. Американская авиация пыталась атаковать транспорты, но без заметного успеха. Нельзя не отметить, что с первых же дней оккупанты практиковали убийства не только пленных солдат и лётчиков союзников, но и попавших к ним в руки гражданских лиц — плантаторов, миссионеров, отказавшихся сотрудничать туземцев. Целый ряд подобных преступлений хорошо задокументирован.

Потеря аэродрома в Кокоде и угроза масштабного сухопутного наступления на Порт-Морсби потребовали от австралийского командования решительных мер. 6 августа началась переброска на Новую Гвинею кадровых пехотных бригад 7-й дивизии, имевших боевой опыт: 21-я и 25-я бригады направлялись в Порт-Морсби, 18-я бригада — в стратегически важный залив Милн. С 11 августа на передовые позиции выдвигался из Порт-Морсби 53-й пехотный батальон 30-й бригады. Бригадир Селвин Портер принял на себя командование всеми австралийскими войсками на тропе Кокода.

16 августа 39-й батальон получил нового командира, срочно прибывшего самолётом из Австралии подполковника Ральфа Хоннера. Это был опытный и компетентный фронтовой офицер, проявивший себя в Северной Африке и заслуживший Военный крест за бои в Греции. Он сыграл важнейшую роль в дальнейших событиях. После войны Хоннер вспоминал о своём вступлении в должность:

«Поступали плохие новости — противник получал большие подкрепления, у нас имелись серьёзные трудности со снабжением. Я знал, что много дней у нас не будет никакого облегчения, и я не собирался просить о нём. Я был решительно настроен на то, что больше поспешных отступлений не будет, что мы должны «стоять и сражаться». Этот приказ я не один раз слышал в Греции, в том числе у знаменитых Фермопил».

Продолжение следует: Бои на тропе Кокода: момент истины