Что древние китайцы знали о Римской империи

Рим и империя Хань в Китае, расположенные на западной и восточной оконечностях континента, были сверхдержавами, практически одновременно достигшими пика своего могущества. Обе осуществляли территориальную экспансию навстречу друг другу. Однако огромные расстояния, пересечённые горами и пустынями, сложность маршрута и лежавшие на этом пути могущественные державы Парфия и Кушанское царство, извлекавшие прямую выгоду из посреднической торговли между Западом и Востоком, делали прямые контакты между ними почти невозможными. Тем не менее в III веке до н.э. китайцы познакомились с жителями Греко-Бактрийского царства, в следующем столетии их путешественники добирались до загадочной страны Даюань, а во II веке н.э. в Китай явилось римское посольство.

Запад и Восток: первые контакты

Первым большим шагом навстречу друг другу между античным Средиземноморьем и Дальним Востоком стали завоевательные походы Александра Македонского. В 329 году до н.э. полководец продвинулся в глубину Средней Азии вплоть до Ферганской долины и в районе нынешнего Худжанда в Таджикистане основал Александрию Эсхату («Дальнюю»). Александр возвёл 6-километровую кирпичную стену вокруг города и разместил там гарнизон из ветеранов и раненых.

На протяжении трёх последующих столетий потомки этих колонистов процветали сперва под властью Селевкидов, а примерно после 250 года до н.э. — в составе обособившегося Греко-Бактрийского царства. Правившие им Евтидем I (между 230 и 200 годами до н.э.) и его наследник Деметрий (между 200 и 180 годами до н.э.) не только удержали находившуюся под их властью территорию, но и развернули экспансию на восток, достигнув, по словам Страбона, пределов серов и фринийцев. Существует предположение, что они, возможно, отправляли торговые экспедиции в Кашгар на территории современного Синьцзяна, где около 200 года до н.э. были установлены первые прямые контакты греков с Китаем. Отражением этих контактов стали новые веяния в китайском искусстве, проявившиеся в том числе в создании знаменитой Терракотовой армии императора Цинь Ши Хуанди. Около 160 года до н.э. территорию Ферганской долины захватили сакские племена, продвинувшиеся на юг под натиском юэчжей.

Контакты с Греко-Бактрийским царством нашли отражение и в китайских источниках, в которых оно названо Даюань, что является простой транслитерацией санскритского Яван — применявшегося по всей Азии названия греков. Сегодня считается общепризнанным, что страна Даюань относится к территории современной Ферганской долины. В 128 году до н.э. здесь побывал китайский путешественник и дипломат Чжан Цянь, рассказ которого историк Сыма Цянь включил в 123 главу своих «Исторических записок» (Ши цзи). Чжан Цяня ханьский император У-ди отправил послом к юэчжам, чтобы заключить с ними союз против хунну. Однако хунну в пути захватили посла, и он десять лет провёл у них в плену. В конечном итоге Чжан Цянь сбежал и, проделав долгий путь через пустыни и горы, добрался до границ страны Даюань. Местные жители встретили его доброжелательно, поскольку были давно наслышаны о богатстве Хань, хотя сами там никогда не бывали. Царь Даюань вознаградил Чжан Цяня щедрыми дарами и приказал сопроводить его к юэчжам. Правда, переговоры завершилась неудачно: юэчжи не захотели вступить в предложенное им соглашение. На обратном пути посол вновь угодил в плен к хунну. Только в 126 году до н.э. Чжан Цянь вернулся домой и составил отчёт о своих злоключениях.

Путешественник описывал Даюань как густонаселённую страну, где проживало 60 000 семей и 300 000 человек. Армия насчитывала 60 000 хорошо обученных солдат. Столицей был город Гуйшань (Худжанд), удалённый от Чанъаня на 12 550 ли (1 ли равен 0,5 км). Жители Даюань описываются оседлыми земледельцами и городскими жителями — в отличие от соседних юэчжей, усуней или хунну, бывших кочевниками:

«У них есть обнесённые стенами города в количестве семидесяти, население которых насчитывает несколько сотен тысяч человек».

Внешность обитателей страны имела явно европеоидные черты, в том числе глубоко посаженные глаза, а также непривычные китайцам густые бороды и бакенбарды. Указывалось, что обычаи у них схожи с бактрийскими. Люди Даюань искусны в коммерции и торгуются за каждую монету. Женщины пользуются большим уважением, и мужчины принимают решения по их совету. Поля вокруг городов покрыты виноградниками, из плодов которого жители делают вино. Более богатые хозяева держат до 10 000 или более кувшинов, которые хранятся по 20–30 лет, не портясь.

Сыма Цянь, который пользовался материалами отчёта Чжан Цяня, упоминал, что после его посольства из Даюаня в Китай были ввезены виноград для изготовления вина и люцерна для лошадиного корма. Местные жители, в свою очередь, переняли у китайцев их мастерство по литью бронзы.

Китай поворачивается на запад

Доклад Чжан Цяня навел императора У-ди на мысль расширить торговое и политическое влияние Китая в западном направлении. Фань Е, автор «Истории империи Поздняя Хань» (Хоу Хань Шу), писал:

«Сын Неба, услышав всё это, рассуждал, что Фергана (Даюань) и земли Бактрианы (Дакси) и Парфия (Анси) — великие царства, полные редких вещей, их население живёт в каменных домах, их занятия и образ жизни идентичны ханьскому, но при этом у них слабая армия и они слишком высоко ценят ханьские товары».

В 121 году до н.э. первый караван с китайским шёлком и бронзовыми зеркалами двинулся к Ферганскому оазису через Турфанскую впадину вдоль Огненных гор и отрогов Тянь-Шаня.

В 117 году до н.э. У-ди направил Чжан Цяня с новой миссией, солидным посольством и большим количеством денег и шёлка — на этот раз в землю усуней, населявших бассейн реки Или. От усуней послы должны были разъехаться по другим странам: в Анси (Парфию), Янцай (Предкавказье), Лицзянь (Сирию), Тиаочжи (Месопотамию) и Тяньчжу (Северо-Западную Индию). Основным товаром, который экспортировали китайцы, был шёлк, а обратно они привозили нефрит и жадеит, породистых коней, виноград и другие среднеазиатские фрукты, экзотических животных, в том числе слонов и львов, а также страусиные яйца. Предметами роскоши являлись жемчуг, рога носорога, изделия из черепашьего панциря и перья синих птиц.

Из этих экспедиций постепенно сложился западный торговый маршрут, который мы знаем как Великий шёлковый путь. Он проходил из Сианя через Ланьчжоу в Дуньхуан, где раздваивался: северная дорога шла через Турфан, далее пересекала Памир и шла в Ферганскую долину и казахские степи, а южная — мимо озера Лоб-Нор по южной окраине пустыни Такла-Макан через Яркенд и Памир вела в Бактрию, а оттуда в Парфию, Индию и на Ближний Восток вплоть до Средиземного моря. Крупнейшим посредником в китайской торговле шёлком являлись Кушанская держава и Парфия.

В конце I века до н.э. шёлковая торговля стала осуществляться также по морю. Этот маршрут пролегал от берегов Вьетнама через порты побережья Индии и Шри-Ланки до Персидского залива и затем вверх по течению Евфрата по караванным маршрутам до границы Сирии. Одно из ответвлений этого маршрута вело к контролируемым римлянами египетским портам на Красном море. Из-за постоянных трений на границе между Римом и Парфией морской путь постепенно становился приоритетным.

Родина шёлка

В античных источниках первое упоминание о шёлке датируется серединой I века до н.э. Латинское слово sericum происходит от греческого σηρικός, а оно, в свою очередь, связано с древнекитайским его названием, которое произносится как *[s]ə/. О происхождении шёлка и о местоположении его родины римляне и греки имели весьма смутные представления. Греческие и римские авторы именовали шёлк «древесной шерстью», поскольку считалось, что его волокна извлекались из сушёной коры деревьев или вычёсывались из древесного пуха. Более осведомлённый Плиний Старший в «Естественной истории» упоминал о шелкопрядах,

«которые как пауки ткут паутину, которая становится роскошной тканью для женской одежды и называется шёлком».

Согласно тому же Плинию, спрос на шёлк в Риме в середине I века н.э. был столь велик, что ежегодно обходился империи в 100 млн сестерциев пассивного торгового баланса. Чтобы помешать оттоку серебра на Восток, римский сенат ввёл запрет на ношение шёлковой одежды мужчинами. Женские наряды из этой ткани дозволялись, но считались вызывающе аморальными. Сенека Старший писал:

«Я вижу одежду из шёлка, если ткань, которая не прикрывает ни тело, ни даже порядочность, можно назвать одеждой. (…) Несчастные служанки трудятся, чтобы неверную жену можно было увидеть сквозь её тонкое платье, так что любой посторонний оказывался знаком с её телом ничуть не хуже мужа».

О родине шёлка римские авторы знали лишь то, что страна Serica лежит далеко на востоке. Римский географ Помпоний Мела, писавший около 45 года н.э., называет серов одним из трёх великих народов, населявших восточную оконечность Азии между индийцами на юге и скифами на севере. Чтобы возвеличить могущество императора Августа, историк Луций Анний Флор сообщает о прибытии к нему посольств со всех концов известного мира, в том числе от серов и индов, которые привезли в дар геммы, жемчуг и слонов. Поразивший римскую публику цвет кожи этих людей, по словам историка, сам по себе показывал, что явились они из другого мира. Из-за отдалённости их родины весь путь посольство проделало за четыре года. Это описание говорит о том, что сам Флор никогда не видел китайцев, которых он явным образом путал с индийцами. Наконец, историк Аммиан Марцеллин около 380 года писал, что страна серов окружена высокими стенами, и упоминал протекавшую по ней реку Баутис — возможно, Хуанхэ.

Страна Дацинь

В китайских сочинениях, составленных между II веком до н.э. и VI веком н.э., можно найти некоторые сведения о стране Дацинь (大秦), расположенной на дальнем западе за Великим морем. Современные учёные эту страну единодушно идентифицируют с Римской империей. Происхождение названия Дацинь (дословно «Великая Цинь») китайские авторы объясняют тем, что люди этого государства высокие ростом и добродетельные, как и сами китайцы, говорят, что и сами некогда жили в Китае, но покинули его и не смогли найти обратную дорогу. О былом родстве напоминает сходство обычаев и культуры. Источники содержат подробные сведения о местоположении Дацинь, о государственном устройстве, методах управления, о населении и его занятиях, об экономике, сельском хозяйстве, домашних животных, растениях и продуктах, о торговле с соседями и, наконец, о посланниках, направленных правителями страны Дацинь ко двору императора Китая. На основе этих сведений мы можем установить картину того, как китайцы представляли себе окружающий мир и могущественную империю на другом конце земли.

Путешествие Гань Ина

Одним из наиболее ранних и одновременно наиболее полных является рассказ о путешествии на запад Гань Ина около 97 года н.э. Сам отчёт до нашего времени не дошёл, однако почерпнутые из него сведения сохранились в более поздних сочинениях — «Истории империи Поздняя Хань» (Хоу Хань Шу) и «Краткой истории царства Вэй» (Вэй люэ) — и в дальнейшем стали основным источником сведений китайцев о Дацинь. Автором отчёта являлся адъютант известного военачальника Бань Чао, много и успешно воевавшего между 90 и 94 годами на западных границах Китая.

В 97 году Бань Чао во главе 70-тысячной армии перевалил хребты Тянь-Шаня и продвинулся до Каспия. По его заданию Гань Ин должен был отправиться на запад, чтобы собрать сведения и установить союзные отношения с царством Дацинь. Проделав долгий путь, Гань Ин достиг Великого Моря на западной границе Парфянской державы (Анси), которым, наиболее вероятно, являлся Персидский залив. Отсюда он намеревался ехать далее, однако парфяне намеренно дезориентировали посланника, поскольку не были заинтересованы в благополучном исходе его миссии.

Информатор следующим образом описывал маршрут, ведущий в Дацинь:

«В городе Аньгу (Герры), на границе с Аньси (Парфия), садись на лодку и плыви прямиком к Хайси (дословно «к западу от моря»). При благоприятном ветре достигнешь её через два месяца, при медленном — спустя год, в безветренную погоду — понадобится около трёх лет. Страна, которой ты достигнешь, находится к западу от моря, вот почему она зовется Хайси. На западе этой страны найдёшь реку (Нил), которая впадает в другое великое море (Средиземное). В Хайси есть город Чисань (Александрия). Оказавшись в нижней части этой страны, иди на север в город Удань (Танис). Затем отправляйся на юго-запад и на лодке переплыви через реку (возможно, имеется в виду Себенитский рукав Нила), что займёт день. Затем снова отправляйся на юго-запад и снова на лодке переправься через реку (Канопский рукав Нила), на что уйдёт ещё один день. Всего там три главных города, которые встретятся тебе на пути».

Обескураженный огромностью расстояния и опасностями пути Гань Ин предпочёл вернуться домой. Хотя ему не удалось достичь поставленной перед ним цели, он смог проникнуть на запад дальше всех своих предшественников.

Рассказывая о Дацинь, Гань Ин прежде всего отмечает её огромные размеры и могущество:

«Её территория простирается на многие тысячи ли во всех направлениях и имеет более четырёхсот обнесённых стенами городов. Ей подчинены несколько десятков меньших царств».

По словам путешественника, столица государства расположена в устье большой реки. Размеры города столь огромны, что он разделён на пять частей, в центре каждой из которых находится дворец. Дворец правителя (ван) стоит посередине города. Каждый день правитель переезжает из одного дворца в другой, чтобы разбирать различные дела, и посещает все дворцы в течение пяти дней. За его повозкой следует человек с мешком, в который собирает прошения. Приехав во дворец, правитель изучает содержимое мешка и решает, являются ли требования обоснованными. В каждом дворце имеется свой архив и 36 генералов для обсуждения государственных дел. Если кто-либо из них отсутствует по какой-то причине, заседание не проводится. Правитель не является наследственным владыкой, его выбирают за заслуги. Когда в стране случаются какие-нибудь бедствия, его прогоняют и сажают на трон какого-нибудь добродетельного человека, а прежний правитель при этом не смеет выказывать возмущения.

Города в Дацине обнесены каменными стенами, внутри имеются большие и хорошо построенные общественные и частные здания, нередко в несколько этажей. Автор отмечает хорошие дороги, на которых через каждые десять ли находится постоялый двор, а через каждые 30 ли — почтовая станция. Путешествуют местные жители в маленьких экипажах, покрытых белым навесом, сопровождаемые ударами барабанов и развевающимися флагами. Там растут сосны, кипарисы, тополя, ивы и другие всевозможные растения. Местные жители выращивают зерно, рис и просо, разводят лошадей, мулов, верблюдов, ослов и шелкопрядов. Из диких животных упоминаются львы, медведи и слоны. Недра дают много золота, серебра и редких драгоценных камней, включая камни, которые светятся ночью. Называемое Гань Ином соотношение золота и серебра 1:10 весьма близко к их соотношению у Плиния Старшего 1:11. Люди, как уже отмечалось, высоки ростом, добродетельны и напоминают китайцев. Они бреют бороды, носят вышитую одежду и могут использовать магию.

Римские посольства в Китай

В своём отчёте Гань Ин сообщает, что правителям Данцинь всегда хотелось торговать с Китаем, однако парфяне не позволяли их купцам проходить через свои земли. Это побуждало римлян развивать мореплавание и торговлю в Индийском океане. Весьма вероятно, что римские торговцы путешествовали на Дальний Восток на индийских кораблях. «Перипл Эритрейского моря», составленный в третьей четверти I века н.э., содержит подробное описание побережья Красного моря, Аденского залива и Аравийского моря. Римские географы II века Марин Тирский и Клавдий Птолемей описывают восточную часть Индийского океана, включая Малайский полуостров, Сиамский залив и Южно-Китайское море. Источником этих сведений был рассказ некоего грека Александра о том, как добраться до Каттигары — скорее всего, Сианя во Вьетнаме, где были найдены римские монеты и предметы эпохи Антонинов. Перевалочным пунктом для плывущих туда торговцев был бирманский город Тамала на северо-западе Малайского полуострова. Здесь они посуху пересекали узкий перешеек Кра, чтобы добраться до Сиамского залива. Чтобы из Таиланда достичь порта Заба в Южном Вьетнаме, требовалось не менее 20 дней. Ещё больше времени занимал последний отрезок пути до самой Каттигары.

По сообщениям китайских источников, во время правления императора Хуаня в 166 году в Лоян по морю с юга прибыло посольство, отправленное дациньским правителем Аньдуном (Антонином). Его учёные обычно идентифицируют с Антонином Пием или с его преемником Марком Аврелием, по усыновлению также носившим имя Антонин. Эта миссия была первым официально зафиксированным прямым сообщением между Римом и Китаем. В качестве даров послы привезли слоновую кость, рог носорога и панцирь черепахи, приобретённые ими, должно быть, где-то по дороге. Наиболее вероятно, что члены этого посольства были на деле обыкновенными купцами, которые для увеличения собственной прибыли сказали, что являются официальной делегацией, посланной императором. Очень может статься, что причиной, побудившей посольство пуститься в столь дальний путь, стала Парфянская война императора Луция Вера и захват римлянами в 165 году Селевкии на-Тигре и Ктесифона. Возможно, именно через это посольство китайцы получили из Римской империи трактат по астрономии.

Помимо посольства Аньдуна, в китайских хрониках есть ещё несколько упоминаний, связанных с посольствами или дарами из Дацинь. В период Троецарствия (220–280) правитель царства Вэй Цао Жуй (205–239) принимал у себя «человека из Дацинь». Преподнесённые им подарки состояли из стеклянных изделий разных цветов. Ещё одно посольство из Дацинь отметилось при дворе юго-восточного царства У. Его правитель в качестве ответного дара отправил обратно с путешественниками 20 карликов. Как и «посольство Аньдуна», эти миссии скорее всего были просто купцами, а их дары подогревали представления китайцев о своей стране как о центре мира.

Возможно, первое настоящее посольство было зарегистрировано при дворе в 284 году. Его возглавляли Гаркалий и Теодор из Византии, действовавшие по поручению императора Проба.

Если не считать обмен любезностями и дарами, реальные результаты посольств оставались ничтожными. По суше прямые контакты были затруднены из-за позиции парфян и сменивших их позже персов. Морская торговля между Южной и Юго-Восточной Азией с одной стороны и Римской империей с другой продолжала процветать в IV–VI веках н.э., о чём свидетельствует большое количество находок римских монет этого времени.