Балтийский вопрос
После Трафальгарского сражения в 1805 году Британия, казалось, завоевала господство на всех морях. Однако нельзя сказать то же самое о её стратегическом положении. По факту, к 1807 году положение Туманного Альбиона ухудшилось по сравнению с 1805 годом. Французские победы в Австрии и в Пруссии ослабили антинаполеоновскую коалицию на континенте, а расширение Франции мешало британскому правительству, которое поставило себе целью экспансию на торговые рынки Европы. По сути, к 1807 году не Франция, а именно Англия была изгнана из Европы и находилась в изоляции, пусть и «блестящей».
Сражение при Трафальгаре, 1805 год
Эту ситуацию остро чувствовали на Балтике. Регион оставался одним из немногих мест в Европе, открытых для британской коммерции, и кроме того — важным стратегическим ресурсом Англии. Британцы везли из Балтики лес, пеньку, парусину, железо, сало, кожи, лён, смолу, то есть всё то, из чего строился Роял Неви — лучший флот мира. К 1807 году материалов для ремонта и постройки кораблей уже катастрофически не хватало. Королевский Флот был вынужден произвести ревизию собственных запасов и пересмотреть стратегию строительства кораблей, делая упор на фрегаты и шлюпы вместо линейных кораблей. Кроме того, в отсутствие польского и прусского дуба, шведской и испанской сосны, русской ели пришлось использовать материалы-заменители, вплоть до тополей Бермудских островов, что не могло не сказаться на качестве постройки.
И всё-таки главным объектом беспокойства на Балтике для Британии была Дания. Надо сказать, что на конец XVIII века Дания играла в мире роль современной Швейцарии — это была страна, соблюдавшая в большинстве войн нейтралитет. Но было у датчан и ещё одно обстоятельство, которое привлекло к ним внимание Туманного Альбиона: Дания контролировала вход в Балтику. Позиция Копенгагена, таким образом, была для англичан, торговой нации, исключительно важной.
После начала Континентальной блокады, несмотря на восприимчивость датского двора к французскому влиянию, Дания сполна воспользовалась затруднительным положением Англии.
Датский расцвет: торговля
Почти весь XVIII век Англия оставалась дружественной Дании. Более того, морская мощь Копенгагена, значительной третьей силы в бесконечном споре Швеции и России, в известной степени поддерживалась и создавалась Лондоном. Английским приватирам было запрещено захватывать датские нейтральные суда во время больших войн. Датские коммерсанты пользовались преференциями в Англии, России, Голландии и Ганновере. Неудивительно, что датский торговый флот упорно рос и набирался сил. Англия даже поощряла торговлю Дании с Индией, несмотря на рьяное противодействие британской Ост-Индской компании, которая обладала монополией на торговлю с Востоком.
Ситуация начала меняться с 1793 года. Англия объявила о полной блокаде Франции. Главная задача Лондона заключалась в том, чтобы лишить Париж трёх стратегических материалов из Балтики: леса, железа и зерна. Датчане объявили, что продолжат торговать с Францией за исключением недозволенных товаров. Но коса нашла на камень: британцы относили к военным товарам не только порох, оружие или даже лес с железом, а вообще всё, последовательно расширяя списки запретов. Сукно? Из него вполне могут делаться шляпы и панталоны для армии. Запретить. Обувь? Может использоваться для армии. Запретить. Чай? Его могут пить офицеры противника. Запретить. Слоновая кость? Её могут продать и купить оружие. Запретить.
Понятно, что с таким подходом между датчанами и англичанами начали возникать конфликты. Король Кристиан VII и его министр иностранных дел Андреас Бернсторф последовательно отстаивали право Дании вести нейтральную торговлю со всем миром. Более того, датские колонии в Вест- и Ост-Индии, в Европе и Норвегии, в Исландии и на Шпицбергене давали укрытие контрабандным судам и разрешали пользоваться своим флагом для торговли с Францией, а позже и с Испанией. Конфискации датских судов оспаривались в английских призовых судах, но считались малой платой за торговое процветание нации.
Датский работорговый фрегат Fredensborg, плававший между Африкой и Вест-Индией в 1778–1790 годах. Парусиновые столбы — это воздухозаборники для вентиляции трюма
Однако к 1796 году положение изменилось. Тут надо заглянуть немного назад, чтобы пояснить, в чём дело. В 1787 году между Францией и Англией был заключён так называемый «договор Идена» — по сути, первый в истории торговый договор о свободной торговле. Англия снижала налоговые и акцизные ставки на французские товары, Франция — на английские товары. Оказалось, что английская продукция стоила дешевле и была лучше качеством, и это просто убило французскую промышленность. В 1792 году, уже после начала Французской революции, Париж расторг «договор Идена». До поры до времени англичан это не беспокоило, но вскоре воротилы из Сити задумались: а почему бы не начать опять торговать с врагом? В этом случае английские промышленные товары сбывались бы на территории Франции, а Англия получала бы серебро для производства новых товаров, вооружения, оснастки кораблей и т.п. Поскольку прямая торговля была запрещена, англичане начали торговать через датчан, которые становились идеальным посредником между двумя странами: датские таможенники и купцы перебивали английские знаки на товарах на свои и ввозили их во французские порты.
Датчане добились ещё одной важной уступки: если французские каперы захватывали датское судно с британским грузом, то Англия выделяла Дании новое судно из числа захваченных французских. Таким образом, датский торговый флот не уменьшался, а только увеличивался в размерах.
К 1798 году, после разгрома Голландии французскими войсками, датский торговый флот занял второе место в мире, имея 3 344 крупных торговых судна. Получалась интересная вещь: пока весь мир вёл войны не на жизнь, а на смерть, Дания процветала и богатела. И всё же запреты торговать на море с тем, с кем хочешь, датчан выводили из себя и виделись преградой к богатству и процветанию страны.
Датский расцвет: боевые корабли
Датский военно-морской флот был довольно сильным: в течение 1780–1790-х годов он поддерживал численность в 22–27 кораблей. При этом, если Швеция и Россия либо использовали корабли только в прибрежных водах, либо строили галерные флоты, чей прибрежный статус очевиден, датчане делали упор на океанский флот, не забывая, что им принадлежит и Норвегия, располагающаяся на побережье Северного моря. Датские военные корабли были отлично построены. Вменить в недостаток им можно было только осадку, не превышавшую 22 футов (6,7 м), и довольно слабое вооружение главного дека на части кораблей. В Англии на тот момент 74-пушечные корабли имели 32-фунтовый главный калибр, во Франции и России — 36-фунтовый, тогда как датчане — только 24-фунтовый.
Военный флот Дании создавался для двух вещей:
- как средство немного охладить экспансионистские амбиции своей соседки Швеции;
- датские малые корабли использовались для защиты торговли и колоний.
Если вдруг Дания с чем-то или с кем-то не справлялась, чаще всего ей на помощь приходила Россия. Вообще, российско-датский союз поддерживался весь XVIII век, за исключением пары-тройки небольших осложнений. Это было выгодно и для Дании (Россия обладала мощным флотом и мощной армией), и для России (датский флот служил щитом против всех, кто пытался войти в Балтику).
Чертёж датского 80-пушечного корабля Waldemar, 1798 год
В 1796 году датское правительство перевело часть своего флота к Норвегии, чтобы защитить там свои порты и иметь дозоры против британских и французских каперов. Основными противниками во фьордах для датчан оказались голландские каперы, выступавшие под французским флагом. Однако фьорды — это идеальные места для укрытия, и собственными силами решить эту проблему не удалось. В результате в 1799 году туда выслали свои патрули Англия и Россия. Правда, и их успехи оказались весьма ограниченными.
А 2 марта 1799 года Россия внезапно вышла из второй коалиции.
Начало конфликта
Для англичан это событие стало шоком. Оно заставило Лондон пристальнее взглянуть на ситуацию в Дании. И английское правительство, и дельцы из Сити более питались собственными страхами, нежели руководствовались здравым смыслом. Когда развивается паранойя, начинаешь подозревать доброго соседа в самых обыкновенных вещах и толковать их как заговор. Например, Дания и Швеция в 1794 году заключили договор о нейтралитете и о сотрудничестве в делах обороны, и следующие два года соединёнными эскадрами патрулировали норвежское и балтийское побережье. Не направлено ли это против Англии? Или вот. В 1797 году Дания отказалась от защиты собственных торговых конвоев британскими военными кораблями, в том числе и в Средиземном море, и в Вест-Индии. Не вынашивают ли датчане замыслы против Туманного Альбиона?
В июне 1797 года умер Бернсторф — человек, которому англичане безусловно доверяли. Поскольку Кристиан VII был слабоумен, власть сосредоточилась в руках наследного принца Фредерика. Как всякий молодой человек, тот был менее сдержан и не так мудр, нежели покойный Бернсторф, и принял ряд актов, несовместимых с британскими понятиями о морской торговле. Например, Фредерик приказал капитанам датских военных судов не допускать, чтобы британцы останавливали датские торговые корабли для осмотра. До 1800 года британцы даже согласились с этим, но тут… Неужели опять заговор против Англии?
Датский фрегат в открытом море
Далее отношения начали портиться по нарастающей. Под сочельник 1799 года британский патруль из трёх фрегатов перехватил четыре датских торговых судна, следовавших под защитой 46-пушечного датского фрегата Havfruen в Средиземном море. На требование остановиться датский капитан открыл огонь. Британцы, несмотря на численное преимущество, решили не нагнетать обстановку. Об инциденте узнал портовый капитан Гибралтара, а потом и Адмиралтейство. Англичане выпустили новые инструкции патрулям: в случае сопротивления досмотру надлежит применять военную силу, корабли должны захватываться и приводиться для осмотра в ближайший английский или союзный порт.
Летом 1800 года шесть торговых судов, сопровождаемых датским 38-пушечным фрегатом Freja, были перехвачены тремя английскими фрегатами, флагманом которых был 28-пушечный Nemesis. Кэптен Бейкер потребовал от датчан остановиться для осмотра. В ответ капитан Краббе сообщил, что откроет огонь по любому кораблю, который подойдёт к датским судам. Более того, по одной из британских шлюпок с призовой партией был произведён выстрел, в результате которого погиб английский матрос. Разъярённый Бейкер приказал открыть огонь, и через 25 минут всё было кончено: датский фрегат и торговые суда были препровождены в Даунс. Последовало судебное разбирательство. Бейкер утверждал, что, согласно инструкциям Адмиралтейства, он имел право останавливать и досматривать любые корабли, тогда как датчане настаивали на том, что нейтральный конвой в сопровождении фрегата нейтральной страны являлся чётким доказательством отсутствия там контрабанды.
В результате в Копенгаген отправилась миссия во главе с лордом Витвортом и вице-адмиралом Диксоном. Диксон поехал не один, а с эскадрой из дюжины линейных кораблей. В ответ в гавани Копенгагена датчане выстроили шесть линкоров, готовых к бою. Во всеуслышание было объявлено о срочной мобилизации всех окрестных рыбаков в военный флот.
Патруль из английских фрегатов в море
Стороны договорились о следующем: англичане за свой счёт отремонтируют фрегат Freja и вместе с торговыми судами вернут его Дании. Правила же досмотра нейтральных судов будут определены позднее.
Тем не менее инцидент с фрегатом Freja имел совершенно фантастическое продолжение. Павел I, узнав о нападении на датский военный корабль, арестовал все английские торговые суда в русских портах и объявил эмбарго на торговлю с Британией. Этим российский император не ограничился. Он обратился к Дании, Пруссии и Швеции с предложением возродить вооружённый нейтралитет 1780 года. С 16 по 18 декабря 1800 года страны подписали соответствующую конвенцию. Главными требованиями были:
- оповещение всех нейтральных судов о блокаде порта;
- признание того, что нейтральные суда, идущие под эскортом нейтрального военного судна, не могут быть подвергнуты досмотру, если командир конвоя заявит, что контрабанда на судах и кораблях отсутствует.
Для англичан это стало совершеннейшей неожиданностью. В Лондоне старые страхи разгорались всё ярче. В Адмиралтействе подозревали, что весной Дания, Швеция и Россия соединят свои корабли и получат в море могучую силу в 75–78 линкоров, способную разгромить любую английскую эскадру. Надо было срочно что-то решать.
Продолжение: Принуждение Дании к нейтралитету: англо-датское Копенгагенское морское сражение 1801 года.
