Европейские катаклизмы середины XVI века, от Бельгии до Венгрии

В 1540 году война Священной Лиги завершалась. Венеция, выйдя из войны и потеряв последние базы в Морее, вступала в 30-летний период мира и немощи. Император Карл, понеся поражения у Превезы и в Кастельнуово, готовил новую кампанию в Алжире. Португальцы, отбив индийскую экспедицию султана в 1538 году, сами вели разведку и рейдерство у берегов Аравии, пытаясь устранить или уменьшить угрозу своим индийским торговым путям. Однако не менее, а то и более опасным противником, чем османский султан, император и папа римский считали протестантское движение.

В 1539 году в число протестантских стран вошло Саксонское герцогство («альбертинская доля» Саксонии), и протестантские государства составили теперь сплошной пояс от Балтики (Дании) до Рейна. Английский король Генрих осуществлял в 1540 году ликвидацию «больших» монастырей.

Гентское восстание 1539-1540 гг.

Протестанты набирали силу и во Фландрии, находя там сильную опору в «третьем сословии» — богатеющей буржуазии. Одним из знаковых событий стало Гентское восстание 1539 года, когда мещанство богатого города, защищая нарушенные императором Карлом древние привилегии не платить не одобренные ими налоги, вооружилось и изгнало из города знать и чиновников императора.

После этого бунтовщики предложили французскому королю «вновь взять под свою руку вотчины во Фландрии и Артуа». Экономически и геополитически это было бы лучшим приобретением для короля Франциска, чем разорённое Миланское герцогство, но сиюминутное потепление в отношениях с императором Карлом, умелая имперская политика и внутренние интриги при французском дворе расстроили данный проект. Франциск в резких выражениях отказал гентской делегации и даже передал Карлу все только что полученные сведения о военных приготовлениях гентцев. Более того, Франциск согласился на «беспрецедентный» проезд императора Карла с небольшой свитой через Францию во Фландрию.

Во Фландрии император Карл возглавил войско, частью нанятое во фламандских, частью в немецких землях, а частью присланное из Испании по морю — «всего 4000 немцев и 600 копий». Гентцы, оставшись без всякой поддержки, в том числе и со стороны других городов Фландрии, сдались без боя. 11 февраля 1540 года Карл вступил во главе войска в открытые ворота Гента и учинил расправу: 26 предводителей мятежа были казнены, а многие горожане высланы; город был лишён всех привилегий и иммунитетов, и вообще были отменены прежние законы и установления, а городской совет впредь должен был назначаться императором. Поступления от сборов в дальнейшем должны были отбираться в имперскую казну. Возводилась сильная крепость, на постройку которой с города был назначен штраф в 150 000 флоринов, и для платы крепостному имперскому гарнизону был установлен ежегодный налог в 6000 флоринов.

Крепость, действительно, была заложена, и постройка велась весьма быстро: император успел торжественно сжечь на её закладном камне документы о гентских вольностях. В дальнейшем крепость, снесённая лишь в XIX веке, была известна в Генте как Испанский замок.

Восстановив своё владычество во Фландрии, император получил возможность отвергнуть, в нарушение своих же торжественных обещаний, все притязания короля Франциска в Милане и Фландрии. Этим он не только нанёс урон экономическим интересам последнего, но и — ещё хуже с точки зрения Франциска — выставил того на посмешище и заложил таким образом предпосылки к новой «войне короля и императора», которая началась через два года.

Цель — Алжир!

После усмирения «революционных стремлений» во фландрских владениях император Карл вернулся к своему излюбленному проекту: подавлению реформации, а также к подготовке военной экспедиции в Алжир.

Однако, испортив отношения с французским королём, император разрушил и новую Священную Лигу, задумывавшуюся ещё в сентябре 1539 года, уже после падения Кастельнуово. Не оправдались и надежды на то, что сорвутся переговоры венецианцев с султаном, и венецианцы со своим флотом вернутся в состав антиосманского союза. Оказалось также, что собирать средства на войска и флот для алжирской кампании в этом же году просто негде, поскольку истощены и Испания, и вице-королевства Неаполя и Сицилии. Среди предлагаемых мер были арест и мобилизация каравелл и больших транспортных судов, заходящих в Малагу, Севилью и прочих испанские порты, сбор 270 000 дукатов с испанского духовенства, поиск меди в Андалузии, поскольку транспортировка бургосской и фландрской меди к пушечным литейням занимала слишком много времени, и т.д.

Более того, в феврале 1540 года Габсбурги считали, что их австрийские и венгерские владения в этом же году могут попасть под очередной османский удар: посланники, прибывшие из Константинополя, рассказывали о «необычайных военных приготовлениях», направленных, возможно, на захват Буды, а возможно даже, и на новый удар по Вене.

Пленение Торгута

Ещё одним фактором в предстоящей алжирской кампании был Хайреддин Барбаросса, непобедимый султанский адмирал и предводитель сильнейшего личного флота в 40 галер, «лучших в султанском флоте», к которым следовало причислять и 50–60 галер пиратских капитанов. Тайные переговоры с Хайреддином имперская сторона не прекращала и после падения Кастельнуово. Как в апреле 1540 года доносил имперский представитель испанский капитан Вергара, «без Барбароссы и его слуг и союзников султанского флота не существует».

За переход же на имперскую службу Хайреддин требовал «возвратить» ему Тунис и претендовал на другие важные точки на ливийском берегу, то есть требовал весьма многого, а искренность его была под большим сомнением. И если сам Хайреддин, ведя переговоры, и не выходил в море, то «его слуги и союзники» продолжали грабить и разорять христианские берега. В этом особо отличался капитан Торгут (Драгут). Однако в июне 1540 года имперский флот под командованием Дориа смог несколько отыграться за предыдущие неудачи.

Исполняя неоднократные указания императора «очистить Средиземноморье от пиратов», к концу апреля 1540 года Дориа собрал в Мессине флот в 81 галеру, прибавив к «своим» генуэзским галерам неаполитанский, сицилийский и испанский контингенты, а также четыре галеры с Мальты и семь римских (папских). По приказу Дориа флот разделился на пять отрядов, которые разошлись по Западному Средиземноморью так, чтобы окружить действующий там отряд Торгута.

Эразм Дориа с 10 галерами охранял Балеарские острова, Джанеттино Дориа и Джентиле Орсини, граф Агвилар, с 21 галерой (14 генуэзских и семь римских соответственно) держались у Корсики и Сардинии, дон Федерико из Толедо с 11 галерами — у островов у входа в Неаполитанский залив, граф Рекесенс с 17 галерами и четырьмя мальтийскими галерами — к западу от Сицилии, а сам Андреа Дориа с 22 галерами — у африканского берега.

В конце мая Джанеттино Дориа и Джентиле Орсини получили донесение, что Торгут, разорив берега Корсики, с отрядом в 11 вымпелов прошёл проливом Бонифасио на Капрайю, островок Тосканского архипелага, бывший тогда в генуэзском владении.

Имперский отряд пустился в погоню, успел услышать пушечную стрельбу с кораблей Торгута, напавших на Северную башню на Капрайе, и, наконец, настиг отряд Торгута в пустынной бухте Джиролата на западном берегу мыса Корсо на Корсике. Пираты занимались дележом добычи и невольников. С раннего утра 2 июня имперские галеры заняли позицию дальше в море к западу на выгодном ветре. К бухте же был выслан Джорджо Дориа с шестью галерами и одной фрагатиной, чтобы выманить Торгута под удар остальных 15 галер.

Хитрость удалась, и отряд Торгута, оставив две галеры сторожить добычу, бросился в погоню. Отряд же Джорджо Дориа, вытянув корабли Торгута достаточно от берега, дал сигнал пушечным выстрелом, по которому быстро подошли остальные имперские корабли, и Торгут немедленно обратился в бегство. Но имперские галеры имели выгодный ветер и, преследуя Торгута, вели огонь в корму его галерам, так что тот приказал развернуть отряд и вступить в бой. В ходе боя удачный выстрел из главного орудия галеры Джанеттино Дориа почти оторвал форштевень галеры Торгута; ещё шесть галер были окружены и захвачены, а две ушли.

Тем временем отряд Орсини без боя захватил две сторожевые галеры, поскольку их команды под началом заместителя Торгута, некоего «капитана Мами», видя неравенство сил, бросили корабли и попытались скрыться в лесах острова. Через две недели, мучимые голодом, все они были пленены.

Таким образом, имперский отряд одержал победу без потерь: 1200 христианских невольников были освобождены, и примерно столько же «турков» взяты в плен вместе с капитанами Торгутом и Мами. Среди девяти захваченных галер капитан Орсини опознал и получил обратно неповреждённой галеру аббата Бибьены из папского отряда, захваченную османами у Превезы.

Вся слава за бой 2 июня 1540 года, проведённый соединённым генуэзско-римским отрядом, досталась Джанеттино Дориа, который 22 июня 1540 года торжественно привёл захваченные галеры в Геную. Этот успех оказался самым крупным в карьере приёмного сына Андреа Дориа.

Торгут же, оказавшись «пленником безбородого и неизвестного» капитана, якобы так был разгневан и огорчён, что настоял, чтобы его посадили простым гребцом на христианскую галеру и даже «чтобы его усы к веслу привязали». Но в плену османский капитан оставался недолго: князь Дориа с одобрения императора Карла согласился отпустить Торгута живым и здоровым за ничтожный выкуп в 3500 дукатов, «дабы научить турков обычаям доброй войны» — что современники трезво называли великой ошибкой. Впрочем, как поговаривали, Дориа хотел тем самым обязать османскую сторону и установить прецедент поблажек для себя и своих молодых родственников. Освобождённый Торгут продолжал наносить огромный урон христианам в Средиземноморье до самой своей гибели в 1565 году.

Стычки на Средиземном море продолжались до осени 1540 года.

Рейд в Красное море

После захвата османами Адена и османского похода на Диу португальцы в Индии должны были особо внимательно следить за действиями османского флота. В начале февраля 1540 года вице-король Гарсиа де Норонья выслал катар под началом Фернана Фарто на разведку в Красное море. В конце февраля были высланы из Гоа с той же целью ещё три катара под началом Антонио Карвальо. 12 марта в том же направлении вышла эскадра Васко Кунья в 12 фуст с целью перехватывать мусульманские торговые суда на путях в Аче, Бенгалию и Пегу, т.е. Бирму, а также поднять тревогу в случае обнаружения османской военной экспедиции.

Катары Карвальо разделились у Баб-эль-Мандебского пролива, и один из них усилил катар Фарто у Массуа (ныне эритрейская Массава). Оставшиеся два пошли к Адену, где крейсировали, ожидая одиночный корабль, и действительно взяли на абордаж и захватили османский галеот. Пленных перебили почти всех, лишь часть взяли в неволю, а галеот сожгли.

Среди гребцов галеота оказался некий португалец, проживший много лет в османской неволе. Он показал, что османские корабли пришли в 1538 году из Индии сильно побитыми и с неполными командами. Также он показал, что отношения между турками и арабами напряжённые, и Сулейман-паша оставил на активной службе какое-то количество галеотов, и один из них, собственно, и был только что захвачен при возвращении с каперских операций у берегов Малинди (ныне Кения). Большие же парусники вернулись в Суэц, где их ремонтируют, возможно, для новой индийской экспедиции.

С такими вестями отряд Карвальо вернулся 12 мая в Гоа, уже в начало сезона муссонов. 20 мая вернулась эскадра Кунья, не найдя в море никакой ценной добычи. 22 мая вернулся отряд Фарто; как выяснилось, на обратном пути его катарам повстречались османские галеоты, вытащенные на пляж. Два солдата были ночью высажены на берег, чтобы подобраться и сжечь галеоты гранатами, но османская стража была слишком сильна, и солдатам пришлось отказаться от попытки.

Венгрия

Летом 1540 года внимание вершителей европейской политики вновь привлекли земли бывшего Венгерского королевства. Все 15 лет после Мохача на тех землях, по большому счёту, не было мира, не прекращалась военные действия или стычки в приграничных областях. Оба венгерских короля не оставляли попыток склонить султана на свою сторону или хотя бы добиться новых политических поблажек именно для себя.

Кроме того, один из двух венгерских королей, Янош Заполья, ввиду обстоятельств его восшествия на престол не мог опираться на единогласную поддержку знати своего королевства, среди которых были и сторонники Габсбургов. Были и те, кто считал, что Заполья, возможно, не лучшая фигура на этом троне. Вообще король Янош при всём своём личном мужестве был, как напишет в XIX веке историк Майлат, человеком способностей средних, невеликий генерал и столь же невеликий политик и в целом «человек, амбиции которого превосходили его возможности».

В ноябре 1539 года султан потребовал от короля Яноша выплатить задержанную на два года дань и выдать Петра, молдавского великого князя, нашедшего в войну 1538 года прибежище в землях Заполья. Король Янош пообещал вскоре требование исполнить и начал сбор огромного, в 200 000 дукатов, денежного дара для отсылки в Константинополь. Королевским послом, который сей дар должен был отвезти, был назначен Дьёрдь Мартинуцци (отец Георгий или брат Георгий, как называли его современники, он же Иржи Утешенич), епископ в Вараде (то же Надьварад, ныне румынский Орадеа) и королевский казначей, который должен был употребить «свою великую хитроумность» и умилостивить султана. Собирались и выдать султану князя Петра, но якобы так предполагали устроить это дело, чтобы Петру вернуться в султанскую милость и даже получить обратно Молдавию.

Князь Пётр был выдан в феврале 1540 года, и действительно вернулся через год на молдавский трон. Выезд отца Дьёрдя с деньгами, однако, был задержан — резко обострилось положение в Трансильвании.

Продолжение следует: Венгрия, 1540 год: кровь и золото, уходящие впустую, заговоры и смерть короля Яноша.