Гастингское сражение и тайны гобелена из Байё (ч.2)

Начало читайте в  статье Гастингское сражение и тайны гобелена из Байё (ч.1)

Зашифрованный памятник

Издалека бросается в глаза средневековый собор, расплывчатые контуры башен и шпилей которого постепенно, по мере приближения к городу, становятся более четкими. Дорога, словно защитное ограждение, кольцом огибает старый центр, в пределах которого лежит паутина тенистых улочек и старинных каменных зданий; то тут, то там на солнце блестят фасады деревянных домов в стиле позднего Средневековья, как будто они проникли сюда, в наше время, из прошлого. В центре города возвышается огромный собор, готический шедевр в романском стиле. Его западные башни, возведенные во времена Вильгельма Завоевателя, словно парят над маленькими домами у их подножья. Однако не этот собор, без сомнения выдающийся, но все же по французским меркам достаточно обыкновенный, привлекает в Байё около полумиллиона туристов каждый год. Они приезжают, чтобы увидеть одно из величайших и загадочных произведений искусства.

Указатели, ведущие к этому шедевру, можно найти в центре города повсюду. На них только одно слово на английском или французском языке Tapisserie («гобелен»). Здесь, в Байё, остальные слова излишни.

 Дорога, отмеченная указателями «Гобелен», поведет вас вдоль узких улочек, раскинувшихся под сенью старинных домов и собора. Она проведет вас мимо магазинов, в которых продаются всевозможные вещи, украшенные изображениями гобелена из Байё, начиная от кружек и вафельных полотенец и заканчивая ковриками для «мышек» и футболками. Под бледно-зеленым шатром ресторана «Le Buillaume» можно передохнуть и вспомнить о ратных подвигах герцога Вильгельма Нормандского или же о его жене, королеве Матильде, если вы остановитесь в отеле «La Reine Mathilde».

 Далее дорога поведет вас мимо этих учреждений вдоль улицы De Mesmono к внушительному зданию XVII века, которое было превращено в музей в начале 1980-х годов.

Вы открываете дверь музея. Внутри тишина и полумрак. Вы покупаете билет. Поднимаетесь по широкому лестничному проходу и, миновав несколько дверей, шаг за шагом приближаетесь к святая святых средневековой загадки. Вы минуете длинный, узкий коридор без окон с неожиданным изгибом в середине. Именно здесь находится гобелен из Байё, заботливо укрытый под толстым стеклом. Он растянут как гигантская кинолента, прекрасный, красочный фриз из глубины Средневековья. Хотя это произведение искусства всего лишь полметра шириной, оно невероятно длинное, особенно для такой старинной работы. Кажется, что если взять гобелен в руки, то он рассыплется. Гобелен тянется вдоль стены, затем делает изгиб и тянется дальше. Его длина составляет 70 м, но он был бы еще длиннее примерно на 60 м, если бы в глубоком прошлом не была утеряна его финальная часть. Но даже в таком виде им можно покрыть третью часть колонны Нельсона.

Да, именно здесь, в самом сердце Нормандии, находится вышитое современниками свидетельство драматической истории норманнского вторжения в Англию в 1066 году. Несмотря на возраст и хрупкость, гобелен превосходно сохранился. Большая часть того, что изображено на гобелене сегодня, является оригиналом, а те сцены, которые были отреставрированы, воспроизведены с большой тщательностью и не меняют первоначальной интерпретации.

Гобелен выполнен на простом льняном полотне шерстяными нитками красного, желтого, серого, двумя оттенками зеленого и тремя оттенками синего цвета. Несмотря на свою древность, он остается таким ярким и пленительным, словно его закончили вчера, а не тысячу лет назад. Необыкновенная история разворачивается перед вашими глазами по мере того, как вы проходите вдоль тускло освещенной галереи. Льняная сцена быстро заполняется множеством фигур, которые заняты своими делами в замках, на кораблях, скачут куда-то на конях или просто пристально смотрят куда-то. Это средневековое сказание об интригах, опасностях и войне. Оно начинается с изображения таинственных событий, имевших место за год или два до 1066 года, критического фона для всех последующих действий, кульминацией которых стало сражение 1066 года, самого решающего года для английской истории.

 Интересно, что величайшая драма в истории и ежедневные дела зафиксированы художником без амбиций и как будто в случайном порядке. Одни люди здесь пируют, едят мясо, приготовленное на вертелах, другие пьют вино, налитое в кубки из слоновьих бивней, третьи охотятся, сеют или посещают церковь. Мужчины переходят реку вброд, высоко подняв туники, грузят провизию на корабли и сражаются. Каждый раз, когда вы смотрите на гобелен, невольно возникает мысль, что на нем появляются новые детали, которые вы раньше не видели. Это произведение, с одной стороны, понятно и очевидно, но в то же время оно загадочно и заманчиво. Комментарий на латыни, расположенный вдоль верхней границы главного фриза, проливает свет на содержание полотна, но буквально приводит в ярость из-за своей краткости и двусмысленности. Над и под главным фризом идут два узких бордюра, заполненные странными рисунками: реальные и мифические создания, древние предания, астрологические символы, сцены из обычной жизни и даже отдельные эротические эпизоды.

 Несмотря на подпись, гласящую, что это гобелен, на самом деле это совсем не гобелен. Если быть точным, то это вышивка, так как изображения вышиты на ткани, а не выполнены в характерной для изготовления гобеленов манере. Но это произведение является, возможно, самым известным «гобеленом» в мире, поэтому было бы чистым педантизмом настаивать на изменении его названия. У нас нет настенных украшений того времени, чтобы сравнить их с гобеленом из Байё, нет и документов, описывающих, когда, почему и кем он был изготовлен. Всю информацию о гобелене из Байё мы можем почерпнуть только из исторического расследования. Например, как он появился в Байё, если первое упоминание о нем датировано 1476 годом.

 Даже после того, как вы увидите гобелен из Байё много раз, его детали, длина и сложность изготовления будут продолжать вас поражать. Так, на нем изображено 626 человеческих фигур, 202 лошади, 55 собак, 505 других животных, 49 деревьев, 37 зданий и 41 корабль. В основном гобелен повествует о мужчинах: из 626 человеческих фигур только 3 на главном фризе и 2 на бордюрах принадлежат женщинам. В нескольких интригующих эпизодах можно узнать даже неназванных персонажей, но обычно, чтобы идентифицировать людей, приходится прибегать к подписям на латыни.

Комментарий содержит имена только пятнадцати персонажей. Очевидно, что это основные герои гобелена. Названные герои в основном принадлежат к верхушке средневекового общества, их имена упоминаются практически в каждом исследовании событий 1066 года. Среди них Эдуард Исповедник, старый король Англии, и два главных претендента на его престол граф Гарольд Уэссекский и герцог Вильям Нормандский. Однако кроме них упоминаются еще 4 неизвестных персонажа: карлик Турольд, выполнявший обязанности конюха, английская леди Эльфива, состоявшая в любовной связи со священником, и два младших норманнских рыцаря Вадард и Виталь. И тут перед нами возникает первая загадка гобелена: почему карлик, элегантная, но со скандальной репутацией леди и два младших рыцарянорманна разделили славу с королями, герцогами, графами, епископами, заставляя нас тем самым выяснять, кто они такие и какую роль сыграли в событиях 1066 года. Еще один важный персонаж на гобелене епископ Одо из Байё. Он изображен на гобелене с жезлом военачальника в руках, больше похожим на суковатую дубину. Одо был жадным и амбициозным единоутробным братом Вильгельма и главным его сторонником в этом завоевании, после которого он стал одним из богатейших людей Англии.

Согласно популярной концепции, гобелен из Байё это произведение о триумфе Вильгельма Завоевателя. Оно, без сомнения, имеет огромное историческое значение, но абсолютно буквально воспринимать его нельзя. Почитайте любой известный труд на эту тему, и в нем вы найдете информацию о том, что на гобелене изображена история бездетного английского короля Эдуарда Исповедника, который в конце жизни отправил своего приближенного, графа Гарольда, с миссией в Нормандию. Миссия графа сообщить кузену Эдуарда, герцогу Вильгельму Нормандскому, о том, что старый король избрал его своим наследником. После несчастного случая, произошедшего в другой части Франции, когда герцог Вильгельм любезно спас графа Гарольда, тот должным образом принес ему присягу и торжественно поклялся быть вассалом Вильгельма. Однако, вернувшись в Англию, после смерти короля Эдуарда в январе 1066 года Гарольд предательски захватил его престол. То есть герцог Вильгельм был обманут жадным англичанином и поэтому собрал огромную армию норманнов и вторгся в Англию, чтобы предъявить свои законные права на трон. В конце концов, он победил вероломного англичанина в сражении при Гастингсе (но не без поддержки своего сводного брата Одо), а Гарольд получил за свое предательство стрелу в глаз. История эта рассказывается «строго с точки зрения норманнов». Такой взгляд на трактование гобелена из Байё повторяется во всех путеводителях, брошюрах и популярных исторических книгах.

 Но правда, видимо, отличается от этой версии, и она гораздо более интересна. Она медленно проявляется в последние 50 лет в журнальных статьях, и понятно, что широкой публике она совсем не известна. Многое остается загадкой, и не все специалисты согласны с этой версией, но есть веские основания полагать, что гобелен из Байё был создан вовсе не в Нормандии, а в завоеванной Англии. Возможно, что над ним работали в течение ближайших 10 лет, последовавших после 1066 года, и что гениальный художник, создавший рисунок для команды английских швей (королева Матильда в этом случае была здесь вовсе ни при чем!), сотворил опасно многослойный шедевр. Просто существовало романтическое предание, впервые записанное в XVIII веке, согласно которому гобелен из Байё был обязан своим появлением гордой и восхитительной жене Вильгельма, королеве Матильде. Как гласит легенда, она и ее помощницы вышили гобелен, чтобы таким образом отпраздновать успех Вильгельма в завоевании Англии. Кстати, табличка со словами «Гобелен королевы Матильды» все еще висит на стене музея в Байё, возможно, потому, что большое число французских туристов продолжают приходить сюда с надеждой увидеть работу королевы Матильды.

На самом деле замысел полотна был просто замечательно продуман и полон тайного смысла. Только на первый взгляд гобелен поддерживает норманнскую версию событий. Похоже, что идея художника была в действительности подрывной. Работая под началом норманнов, он придумал вышивку, которая, на первый взгляд, не должна была разочаровать завоевателей. Однако, при более глубоком рассмотрении, начинаешь понимать, что художник рассказывает совсем другую историю. В то время, когда невозможно было с помощью письменности передать английскую точку зрения на произошедшие события, мастер сделал это с помощью рисунков. То, о чем нельзя было сказать, автор показал тайно и искусно. И произведение искусства, которое норманны приняли и которым восхищались, было на самом деле троянским конем, в котором была навеки запечатлена английская точка зрения. Таким образом, на гобелене вышита та история, которую мы понемногу начинаем открывать. И согласно этой версии событий, отвергаются притязания норманнов на трон, а сам гобелен из Байё больше похож на затерянную версию Англо-Саксонской хроники.

 Без сомнения, на гобелене из Байё изображена победа норманнов, и сам факт их победы нельзя отрицать. Мы видим, как талантливый художник приступает к искусному изложению английской версии тех событий, которые привели к норманнскому завоеванию. И самое главное он пытается оценить завоевание с точки зрения глубокой религиозности и верований того времени. Согласно доктрине, господствовавшей в христианстве в XI веке, все великие события происходили по воле Господа. Поэтому в поисках объяснения причин завоевания Англии норманнами художник обращается к Ветхому Завету и приходит к выводу, что покорение Англии было божьим наказанием за грехи. Именно так беспомощные, покоренные люди пытались объяснить то, что с ними произошло. Норманны в свою очередь тоже провозгласили, что Бог за них. Здесь много сложных переплетений, и полностью смысл этих связей не был и, скорее всего, не будет раскрыт. Однако художник, по-видимому, поддерживал графа Юстаса II Болонского, который хотя и присоединился к вторжению Вильгельма в 1066 году, намеревался бороться с норманнами за власть в Северной Франции. Вероятно, он претендовал и на английский трон. Графа Юстаса Болонского обычно ошибочно называют «норманном», хотя на самом деле он вовсе не был их ревностным сторонником, и герцог Вильгельм ему не доверял. На гобелене названы только трое из норманнов, участвовавших в битве при Гастингсе: епископ Одо из Байё, герцог Вильгельм и граф Юстас из Болони. Но стоит приглядеться к изображению на полотне чуть более внимательно, как становится понятно, что из этих троих главная роль отводится именно графу Юстасу, а вовсе не Вильгельму Завоевателю! То есть гобелен это не что иное, как зашифрованный памятник тех далеких событий. И если это действительно так, то цель его рассказать правду потомкам побежденных англичан! Однако отыскать ее на этом гобелене не так-то и легко.

Сказание о последствиях

Сегодня стены зданий XI века выглядят голыми и пустыми, на них не сохранилось ничего от блеска и роскоши прежних времен. Но если бы мы могли перенестись во времени и попасть в великие храмы или мирские дворцы той эпохи, мы увидели бы красочные настенные драпировки, фрески и другие украшения.

Так, в великой англо-саксонской поэме «Беовульф» холл светского здания описан как помещение, украшенное блестящими драпировками, «расшитыми золотом», и «многие, кто был удостоен видеть их, не могли сдержать возгласа восторга». Известно, что вдова англо-саксонского воина Бертнота, погибшего в 991 году в сражении при Малдоне, создала интересную вышивку, посвященную гибели мужа, и передала свою работу в церковь Эли. Но она не сохранилась; о ее размере, дизайне и технике исполнения мы можем только гадать. А вот гобелен из Байё сохранился, причем даже для XI века он был исключением, так как очень небольшое число людей имели достаточно места, чтобы выставить работу такой длины, и средства, чтобы ее заказать. Огромное число украшений из ткани, как больших, так и маленьких, исчезло. Так что даже то, что этот гобелен сохранился, редкостная удача для историков. Двойная удача, что на единственном сохранившемся творении такого рода запечатлено самое важное событие английской истории.

В современном мире почетнее быть побежденным народом, чем нацией воинов-победителей. Ведь, как было сказано: «Блаженны кроткие…». И хотя с ХI века Англия чаще выступала в роли завоевателя, поражение, которое она потерпела от норманнов, можно считать одним из самых жестких и сокрушительных за всю историю человечества. Однако норманны и французы, высадившиеся в Англии, составляли лишь малую часть общего населения страны (1,5–2 млн человек). Но они заняли все ключевые позиции во власти. В течение нескольких лет практически вся англо-саксонская аристократия была смещена франкоязычной элитой. Один за другим главные епископы и аббаты заменялись норманнами или их ставленниками. Богатство в качестве трофея войны перетекло в казну завоевателей. К 1086 году, когда король Вильгельм провел опись земельных владений и зафиксировал ее в «Книге Страшного Суда», четверть Англии принадлежала одиннадцати его ближайшим сторонникам. Из 200 аристократов, владевших еще одной четвертью страны, только четверо были англичанами. Огромная масса представителей англо-саксонского правящего класса была уничтожена в битве 1066 года, остальные превратились во второсортных людей на своей же земле или стали изгнанниками. Новой элитой стали норманны, но важное меньшинство при этом составили их союзники из других частей Франции и Фландрии. Для усиления своей власти норманны стали возводить замки (сначала из дерева, затем из камня) по всей территории страны. До 1066 года в Англии было мало замков. Сейчас укрепленные замки квадратные крепости на рукотворных холмах стали характерной чертой английских графств. Со смертью короля Гарольда в битве при Гастингсе Англия потеряла единственного человека, который мог организовать оппозицию в стране. Поэтому сопротивление было спорадическим и абсолютно безрезультатным. И если крепости отняли надежду на успешное восстание, то душа народа тоже сжалась в тени великолепных церквей и соборов, возведенных захватчиками в континентальном стиле. Элегантные, парящие соборы Винчестера, Эли всё это выдающееся наследие норманнского завоевания (как и Тауэр знаменитая Белая башня в Лондоне) напоминание о той военной силе, которая его создала.

В жестокие времена жестоки были все, но нельзя не отметить особую жестокость в характере Вильгельма Завоевателя. Именно она сделала завоевание Англии возможным. Он был человеком с железной волей. Если Вильгельм считал, что он прав, то немедля использовал всю силу и не обращал внимания на невинные жертвы. Вторжение 1066 года, так ярко запечатленное на гобелене из Байё, это история устремленной к победе воли человека. Менее известно, но не менее показательно то, как Вильгельм подавил восстание на севере Англии в 1069 и 1070 годах. Тогда он покарал все слои общества с чрезвычайной жестокостью. Разделив армию на небольшие отряды, он приказал разорить эту землю. Воины сожгли урожай, устроили бойню среди крестьян, уничтожили орудия труда.

Это была политика продуманного террора: в течение целого поколения земля не родила, начался голод, но зато бунт был подавлен. Погибли тысячи людей. Самсон Дархемский пишет, что трупы гнили на улицах и в домах, а выжившие вынуждены были питаться лошадьми, собаками, кошками или продавать себя в рабство. Все деревни от Дархема до Йорка были разорены и брошены. 50 лет спустя уже упоминавшийся нами Одерик Виталис, монах англо-норманнского происхождения, с горечью вспоминал о «беспомощных детях, молодых людях, только начавших свой путь, дряхлых стариках», погибших в результате карательной операции Вильгельма на севере. Репутация жестокого человека помогла Вильгельму навязать свое правление Англии. Немногие осмеливались высказываться против него, еще меньшее число людей решались восставать.

 Прямые человеческие жертвы норманнского завоевания велики, но и долговременное влияние этого вторжения также драматично и ощущается до сих пор. События 1066 года глубоко повлияли на дальнейшее развитие британской и общеевропейской истории. Страна вышла из числа государств скандинавского мира и повернулась лицом к Франции. В течение последующих столетий Англией управляла франкоязычная элита, чьи интересы или по крайней мере амбиции лежали по обе стороны Ла-Манша. Со временем Англия все больше втягивалась в региональные и династические интриги Франции. Когда со смертью короля Стефана в 1154 году прервалась норманнская династия, ей на смену пришла французская династия Генриха Плантагенета, правнука Вильгельма Завоевателя. Конфликт, известный как Столетняя война (закончился в 1453 году), является самым ярким примером длительных и запутанных англо-французских отношений, причина которых кроется как раз в победе Вильгельма Норманнского в битве при Гастингсе в 1066 году.

Англо-саксонская система управления была достаточно сложной для своего времени, поэтому норманны в Англии ее сохранили. Например, они оставили англо-саксонские графства в качестве административной единицы. Графства и сегодня сохраняются в тех же границах. Школьникам говорят, что норманны привнесли в Англию «феодализм», но историки более не уверены в этом, как и в том, что сам термин «феодализм» подходит тому строю, который имел место в Англии. Легче поддаются определению более долговременные культурные и лингвистические изменения. В одно мгновение староанглийский язык стал языком бессильных плебеев, на нем почти перестали писать, а развитие английской литературы, до этого представленной англо-саксонскими поэмами «Беовульф» и «Сражение при Малдоне», практически полностью остановилось. И хотя французы смеялись над англо-саксонской поэзией, казавшейся им неуклюжей и грубой, они все же смогли внести в новую культуру свой значимый вклад. Французская этническая поэзия, захватывающие истории и поучительные сказки, написанные для развлечения франкоговорящих лордов и леди в их новых английских замках, составили важную часть и французской литературы. Некоторые исследователи уверены, что первое значимое произведение на французском языке «Песнь о Роланде» было написано не где-нибудь, а именно в покоренной Англии. Как бы то ни было, но самая ранняя версия «Песни о Роланде» это копия, записанная в Англии в XII веке.

В течение веков два языка существовали параллельно: французский для правящего класса, английский для среднего и низшего.

Как заметил Вальтер Скотт в романе «Айвенго», эхо этого социального и языкового барьера все еще слышится в современном английском. Многих животных продолжают называть старыми английскими терминами (sheep овца, cow корова, ох бык, deer олень), в то время как блюда из них, которые готовились для дворян, получили в свое время французские названия (mattock баранина, beef говядина, beacon бекон, venison оленина, real телятина). Только в 1362 году французский язык перестал быть языком английского парламента. Когда в 1399 году Генрих IV взошел на престол, он стал первым английским королем со времен Гарольда Гудвинсона, чьим родным языком был английский, а не французский. Даже в XVII веке английские адвокаты использовали дегенерировавшую форму французского языка в стенах суда. Норманны никогда не ставили перед собой цель искоренить английский язык. Говорят, что Вильгельм Завоеватель пытался выучить английский язык, но нашел его слишком сложным для себя и сдался. Но благодаря подавляющему большинству англоговорящих жителей и постоянным войнам с Францией французский в Англии постепенно исчез из разговорной речи, и к XV веку современный английский стал главным языком страны. К этому времени французский язык норманнов и Плантагенетов обогатил английский тысячами новых слов. Огромное число синонимов появилось в современном английском языке в результате «прививки» французского языка, последовавшей за норманнским завоеванием. Если бы Гарольд выиграл сражение при Гастингсе, то язык современных англичан был бы совершенно не похож на тот, на котором они разговаривают сейчас.

Строительство самого собора в Байё в 1070 году, возможно, финансировалось за счет конфискованных у английских аристократов богатств. Другие следы французов на английской земле менее материальны, но не менее значимы. Среди огороженных пастбищ Шербурского полуострова на западе и просторов Франции на северо-востоке находится множество городов и деревень, названия которых тесно связаны с некоторыми известными родами Британии. Именно из таких местечек, как Квинчи, Монбре, Мормемар, Ла Померас, Секьювиль и Вер, произошли знаменитые семьи британских аристократов Де Квинси, Мобрай, Мортимер, Померой, Саквил, Де Вере. Это тоже наследие норманнского завоевания, и все эти фамилии еще вызывают в памяти англичан воспоминания об их родовитой франкоязычной аристократии. Предки этих аристократов были влиятельными людьми, которые переселились в Англию сразу после норманнского завоевания или во время второй и последующих волн иммиграции.

По-разному события, запечатленные на гобелене из Байё, повлияли на английскую историю, так, что их отголоски слышны до сих пор. Спустя девять столетий мы все еще можем ощутить последствия, которые повлекло за собой это завоевание, да и не только оно одно. Норманнское вторжение 1066 года было последним случаем в истории Англии, когда она была завоевана другим государством. Ни Филипп II Испанский в 80-х годах XV века, ни Наполеон в начале XVIII века, ни Адольф Гитлер в 40-х годах XX века не смогли повторить достижение Вильгельма Завоевателя.

Так все-таки как же это было?

Считается, что в битве при Гастингсе 14 октября 1066 года конное войско нормандских рыцарей безуспешно атаковало британцев, пока те укрывались за «стеной из щитов» на возвышенности. Но, выманив их ложным отступлением на открытое место, Вильгельм использовал свое преимущество в коннице и разгромил англичан. Король Гарольд пал в битве, а в Англии установилось нормандское правление. Однако почему все произошло именно так, а не иначе, англоязычные историки спорят до сих пор* .

 При этом все большее их количество склоняются к тому, что между тем, что реально происходило в битве при Гастингсе, и тем, что изображено на гобелене, на самом деле существует большая разница. Так, на полотне запечатлено, что со стороны Вильгельма действовала только одна конница, однако, согласно другим источникам, в битве были задействованы и крупные силы пехоты и лучников, а нормандские всадники в начале битвы находились в тылу, и только под конец они из самых последних стали первыми, хотя на гобелене все изображено совершенно не так.

Интересно, что в сценах сражения на Байёском гобелене можно увидеть 29 воинов-лучников. Однако 23 из них изображены на кайме, вне основного поля, что явно указывает на их второстепенную роль, хотя многие всадники на основном поле буквально полностью утыканы стрелами. Там же можно увидеть четырех пеших воинов-нормандцев (сами англичане предпочитают название норманны) в защитном вооружении и с луками в руках и одного лучника-сакса, одетого совершенно не по-боевому. Конный лучник всего один. Он также не имеет защитного вооружения и держится позади преследующих саксов нормандских рыцарей. Вряд ли это можно списать на забывчивость вышивальщиц, поскольку все остальные детали вооружения показаны на гобелене достаточно подробно и вышиты весьма тщательно.

Из школьного учебника истории (да, кстати говоря, и из вузовского тоже!) мы знаем о том, что главную роль в этой битве сыграла конница Завоевателя, несколько раз атаковавшая стоявших на холме англичан, которые укрывались там за «стеной из щитов», и в конце концов притворным отступлением выманившая их на равнину. Там англичане, конечно же, расстроили свои ряды, а нормандская конница их тут же окружила и уничтожила. Но как такое вообще могло случиться, ведь Гарольд, предводитель англичан, отнюдь не был новичком в военном деле? Он буквально недавно одержал решительную победу над высадившимися в Англии норвежцами. И почему-то все его войско показано на гобелене пешим, хотя щиты у его воинов в большинстве своем совсем не отличаются от всаднических щитов его противников-норманнов! 

А сам Гарольд был сначала ранен стрелой в глаз, а уже после этого зарублен мечами норманнских рыцарей. Так вот она, тайна гобелена, перед нами! На поле боя при Гастингсе в тот день победило отнюдь не конное войско герцога Вильгельма, а пехотинцы и лучники графа Юстаса Болонского, буквально засыпавшие англичан своими стрелами. Только лишь в самом конце боя по англичанам действительно ударила рыцарская конница герцога Вильгельма, но и то неудачно. С трудом одолев крутой подъем на холм, нормандские всадники подверглись ожесточенной контратаке хускарлов элитных воинов Гарольда, мастерски владевших двуручными широколезвийными топорами. Рыцари-норманны обратились в бегство, причем распространился панический слух, что герцог Вильгельм убит. И не кто иной, как граф Юстас, организовавший атаку на пехоту англичан с фланга и скакавший впереди со знаменем в руках, остановил панику. «Вон он, Вильям!» крикнул он, а сам Вильгельм в это время опустил с лица кольчужное забрало, откинул на затылок шлем, и воины узнали его.

Воины графа Гарольда, в свою очередь, были не пехотинцами, а точно такими же всадниками, как и всадники Вильгельма, за исключением разве что его знаменитых хускарлов, которых, однако, в его войске было не так уж и много. Вот только сам Гарольд, видимо, не доверяя своим воинам и опасаясь предательства, приказал им сражаться в пешем порядке, а лошадей укрыл в ближайшем лесу позади занятого ими холма. Ведь именно на лошадях они и бежали от преследовавших их воинов Завоевателя после поражения, что нашло свое отражение в 59-ом эпизоде гобелена.

Да и персонажи из басен Эзопа изображены на кайме гобелена совсем неслучайно. Они словно подсказывают: «Не все здесь так просто! Здесь все, как и у Эзопа, имеет двойной смысл!». Однако так ли все это на самом деле, мы можем, к сожалению, пока что только гадать.

Реконструкция хода сражения с учетом новых прочтений Байеского полотна

Первая фаза: Англичане стоят на вершине холма длинной извилистой линией, прикрываясь с фронта щитами. Нормандцы наступают на них с подножия холма тремя линиями. Впереди лучники, за ними пехота, и, наконец, позади нее находятся отряды рыцарской конницы, которой, разумеется, никак не могло быть очень много. На левом фланге командует герцог Вильгельм, на правом граф Юстас Болонский.

Вторая фаза: Лучники расстреляли все стрелы и отошли для пополнения запасов к лагерю норманнов. Пехота атакует «стену из щитов», но ее атаки успешно отражаются.

Третья фаза: Лучники возвращаются на поле боя и подвергают позицию англичан массированному обстрелу. Граф Гарольд ранен стрелой в глаз. Рыцари приближаются к «стене из щитов» и группируются у подножия холма для атаки.

Четвертая фаза: воины Гарольда, не выдержав обстрела из луков, бросаются вниз по склону холма. Войска герцога Вильгельма, включая всадников, захвачены врасплох и отступают. Начинается паника. Распространяется слух о том, что герцог убит. Граф Юстас Болонский перестраивает свою конницу и ведет ее на помощь Вильгельму.

Пятая фаза: Фланговая атака конницы графа Болонского в тыл наступающих англичан приводит к их окружению и последующему уничтожению.

Шестая фаза: Совместная атака пехоты и конницы норманнов на «стену щитов», гибель Гарольда и отступление англичан в сторону леса, где уцелевшие, скорее всего, сели на коней и обратились в повальное бегство.