Герой, не ставший «Героем»: отчаянная переправа через Одер и подвиг гвардии сержанта Василия Заики

За совершённые во время этой операции подвиги звезду «Героя» получили более шестидесяти человек. Но представлено к ней было гораздо больше людей, так как красноармейцы и командиры 4-й танковой армии проявляли массовый героизм. Одним из таких бойцов был гвардии сержант Василий Заика, совершивший подвиг на Одере, но так и не ставший Героем Советского Союза, несмотря на представление к награде.

От Вислы к Одеру

12 января 1945 года началась Висло-Одерская стратегическая наступательная операция, которая проводилась силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Целью операции был разгром немецких войск на территории Польши с последующим выходом советских войск к реке Одер. 1-му Украинскому фронту маршала Ивана Степановича Конева Ставка ВГК поставила задачу: во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта не позднее десятого дня наступления овладеть рубежом Пётркув–Радомско–Ченстохов–Мехув–Бохня. В дальнейшем фронту предстояло развивать наступление в общем направлении на Бреслау.

Наступая с Сандомирского плацдарма, за шесть дней боёв войска Конева прорвали оборону противника на 250 км по фронту, разгромили главные силы немецкой 4-й танковой армии и нанесли серьёзное поражение 17-й армии противника, продвинувшись на глубину 140 км. Как писал в своих мемуарах Дмитрий Данилович Лелюшенко, учитывая благоприятно складывающуюся обстановку, Ставка решила продолжать наступление на центральном направлении. 1-му Украинскому фронту предписывалось стремительно наступать на Одер. Командующий фронтом приказал:

«Командующим 3-й гвардейской и 4-й танковых армий стремительно преследовать противника, громить его подходящие резервы, тылы, штабы; не дать ему возможности занять и закрепиться на подготовленных оборонительных рубежах по восточной границе Германии. Иметь дальнейшей задачей форсировать реку Одер северо-западнее Бреслау. Командарму 4-й танковой армии 25.1 овладеть рубежом Равич, Вильгельмсбрух, Трахенберг, Радунген».

Задача была поставлена непростая. В своём докладе об участии 4-й танковой армии в Висло-Одерской операции начальник штаба генерал-майор Карл Упман писал об этом следующее:

«Противник имел возможность организовать сопротивление на рубеже р. Одер и использовал её. Форсирование водных преград представляет для танковых войск ряд специфических трудностей. Растяжка армии, отставание тылов, недостаток ГСМ и огнеприпасов, а также значительное понижение численности 4 ТА к моменту завязки борьбы на Одере, представляли собой крупное осложнение для выполнения задачи и весьма значительно наращивали трудности предстоящих действий, и по этой причине успех 4 ТА — форсирование р. Одер не мог быть использован для развития наступления».

Приказываю главными силами продолжать наступление

22 января 1945 года Лелюшенко приказал командиру 6-го гвардейского механизированного корпуса гвардии полковнику Василию Орлову «главными силами продолжать наступление» и к 23 января выйти к немецко-польской границе в районе населённых пунктов Равич и Геррнштадт, после чего по возможности захватить переправу через Одер у города Кебен.

Орлов поставленную задачу выполнил. Успеху способствовала стремительность действий корпуса, который преодолел 170 км между реками Просно и Одер за 20 часов. В журнале боевых действий корпуса было отмечено:

«Отходящие части противника, пытавшиеся задержать корпус на р. Просно, были полностью уничтожены, остальные части отходящие с сев.вост. имевшие задачу отойти на заранее подготовленный оборонительный рубеж проходивший по Германо-Польской границе были упреждены в выходе на целых двое суток, в результате корпус преодолел рубеж без единого выстрела и обеспечивая открытый правый фланг с севера двумя бригадами к исходу дня 23.1.45 вышел на р. Одер, где к этому времени частей противника не было».

Немецкий историк Курт фон Типпельскирх, бывший генерал вермахта, писал в своей работе о сложившейся для немецкой стороны ситуации следующее:

«В то время как развёртывались бои за Восточную Пруссию, армии Конева и Жукова неудержимо продвигались к реке Одер от Оппельна до Кюстрина. Когда 20 января Шёрнер принял командование группой армий «А», переименованной 25 января в группу армий «Центр», танковые части Конева вышли к старой германской границе восточнее Бреслау. В первый момент для организации обороны на Одере имелись лишь запасные части, полицейские подразделения и отряды фольксштурма, наряду с разрозненными и отступавшими в беспорядке подразделениями и частями из состава 4-й танковой армии»

Однако несмотря на удачно сложившуюся ситуацию при выходе частей Орлова к Одеру, форсировать реку с ходу не удалось. Из-за плохого снабжения горючим корпус вышел к Одеру лишь танковыми полками с пехотным десантом, а главные силы мотопехоты и артиллерии отстали по маршруту. В результате из-за перебоев с топливом Орлов задержался с форсированием Одера на целый день. А из-за отсутствия у 6-го корпуса переправочных средств для мотопехоты и танков были потрачены сутки для изготовления деревянных лодок для переправы пехоты. Ещё сутки пришлось ждать понтоны для танков. Это дало немцам возможность подтянуть свои части и укрепить оборону западного берега реки у города Кебен.

Стояние на Одере

Выдвижение частей 6-го корпуса из района немецко-польской границы к Одеру началось к вечеру 23 января 1945 года. Исполняя приказ Лелюшенко, в 16:00 комкор Орлов приказал 17-й гвардейской механизированной бригаде выдвинуть к Одеру передовой отряд: два батальона пехоты, девять танков и пять САУ. Отряд вышел к реке восточнее Кебена, но ни моста, ни переправочных средств не обнаружил.

Одер был серьёзной преградой: ширина реки составляла 110 м, а глубина — 3–7 м. Лёд имелся только у берегов, так как по фарватеру продолжался ледоход. Западный берег доминировал над восточным, местами превышая его до 20 м, что давало преимущество в обороне реки и создавало трудности в её форсировании. Восточный берег был лишён маскировки, в то время как западный скрывал своим гребнем глубину обороны противника.

Получив долгожданное горючее, части 6-го корпуса стали подтягиваться к Одеру в течение ночи и утра 24 января. Но Орлова подвели соседи: 10-й танковый корпус вышел к реке южнее, прикрыв левый фланг 17-й бригады, 25-й танковый корпус запаздывал, и правый фланг оказался «голым». Орлов был вынужден отправить туда 49-ю механизированную бригаду, чтобы прикрыть готовящуюся переправу. Лелюшенко же торопил комкора, отдав в 15:00 приказ о форсировании Одера на подручных средствах в районе Кебена в ночь на 25 января.

Полковник Орлов решил форсировать реку силами 17-й бригады, которые должны были захватить и удерживать плацдарм на западном берегу. Для этого на восточном берегу сосредотачивалась вся корпусная артиллерия. Вслед за 17-й бригадой Одер должна была пересечь 16-я гвардейская механизированная бригада, которой предстояло помочь ей в уничтожении вражеской обороны у Кебена. Попытки Орлова получить понтонный парк 20-й инженерной бригады успехом не увенчались. Лелюшенко радировал ему, что понтоны прибудут позже, поэтому переправу пехоты и орудий следует производить на подручных средствах. К вечеру того же дня сапёры 6-го корпуса смогли подготовить 15 лодок и один паром.

Адская переправа

В 03:00 25 января 17-я бригада начала форсирование Одера при поддержке огнём танков и восьми орудий, выдвинутых на восточный берег для подавления огневых точек противника. Последних же у немцев было немало: две батареи автоматических зенитных орудий, ДОТы и огневые точки в домах Кебена. В первую очередь на переправу были брошены 1-й и 2-й стрелковые батальоны, которые были разбиты на очереди для переправы. Бойцы подняли лодки на руки и понесли их к воде. В ответ немцы открыли ураганный ружейно-пулемётный огонь, усиленный эффектом массового применения фаустпатронов. Автоматические пушки били прямой наводкой по приближающейся к воде пехоте.

Поначалу к западному берегу было отправлено две лодки с 20 добровольцами из 1-го батальона гвардии капитана Александра Царева. О том, что их ждало дальше, свидетельствует журнал боевых действий 17-й бригады:

«Несмотря на потери первоначально удалось отправить только две лодки, из которых одна утонула, а вторая выбросила на западный берег живых только 3 человека. Усилив огневое воздействие на пр-ка удалось подавить его фронтальные огневые точки, однако пр-к усилил фланкирующие огни губительно отражавшиеся на темпе переправы».

Переправа через Одер была адским местом. Лодки с бойцами шли к западному берегу сквозь свинцовый шквал. В ответ на огонь немцев корпусная артиллерия и танки с восточного берега подавляли их огневые точки. Бой за переправу длился до 10:00. К этому времени удалось переправить только 51 человека под командованием командира роты 1-го батальона. После этого процесс переброски пехоты через реку был временно приостановлен, так как уцелели только пять лодок.

Высадившийся десант завязал бой на северной окраине Кебена, где противник начал яростные контратаки, пытаясь сбросить полсотни храбрецов в Одер. Однако немцы встретили не менее яростный отпор: десантники захватили несколько домов, три ДОТа и взяли 15 пленных. В критический момент боя за плацдарм действия десанта нужно было поддержать артогнём. В 16:30 для его корректировки на западный берег переправился командир артдивизиона 16-й бригады гвардии майор Иван Рубленко с группой разведчиков и связистов. В неё входил и гвардии сержант Василий Заика — командир отделения связи 1-й батареи из дивизиона Рубленко, который сыграл важную роль в удержании плацдарма у Кебена.

Подвиг связиста

Группа из 17 человек переправлялась через Одер в одной лодке. Во время переправы лодка была повреждена пулемётным огнем противника, поэтому разведчикам пришлось вплавь добираться до вражеского берега. Вот как описывал этот эпизод сержант Заика:

«Немцы вели кинжальный огонь с близкой дистанции. Не успели мы отплыть от берега метров 30, как пулемётной очередью была пробита наша лодка. Опасность угрожала всем сидящим в лодке, здесь же был командир дивизиона. Сняв с себя рубашку, мне удалось заткнуть отверстие в лодке, но лодка быстро наполнялась водой. Чтобы уменьшить груз в лодке я решил бросить лодку и плыть за ней, так как до берега оставалось метров 15. Привьючив покрепче катушку кабеля, я бросился в воду, разматывая связь».

Выбравшись на берег, группа майора Рубленко сходу вступила в бой, отбивая атаку противника. Отразив нападение, бойцы уничтожили немцев, оборонявших участок берега на месте высадки. Затем разведчики заняли там оборону. Противник же сразу предпринял контратаку силами взвода пехоты. Группе Рубленко пришлось выдержать три вражеских атаки, в отражении которых очень пригодились гранаты и фаустпатроны, ранее захваченные у немцев. В ходе боя Василий Заика совершил ещё один героический поступок:

«Противник перешёл в контратаку, но тов. Заика уничтожил 17 солдат и офицеров противника. Связь прервалась, но тов. Заика под ураганным пулемётным огнём восстановил связь. Командир дивизиона получил возможность управлять огнём дивизиона и отражать контратаки противника».

С места, где оборонялись разведчики, хорошо просматривалась немецкая оборона у Кебена. Как вспоминал сам Заика, «связь была установлена и командир дивизиона гвардии майор Рубленко открыл сосредоточенный огонь по ДЗОТам и траншеям противника».

Взятие Кебена

Благодаря героическим действиям десанта и огню артиллерии, который корректировал Рубленко, плацдарм был завоёван и удержан. К полуночи 17-я бригада закончила переправу всей пехоты, а к утру разгорелось ожесточённое сражение за расширение плацдарма. С помощью переправленных 76-мм орудий пехота выбивала противника из Кебена, который, упорно сопротивляясь, цеплялся за каждый дом, широко применяя фаустпатроны. С 10:00 26 января бои велись за центральную часть города. Немцы, имея сильные очаги сопротивления, семь раз переходили в контратаку, но были отбиты. К 15:00 бригада уже вела бой за южную окраину Кебена. Согласно журналу боевых действий, штурм Кебена была завершён спустя час:

«После мощного огневого воздействия на оборону пр-ка на южной окраине Кебен пехота отбивая яростные контратаки пр-ка к 16:00 уничтожила последние очаги сопротивления противника и полностью овладела г. Кебен, нанеся пр-ку большой урон и обратила его в бегство (…) Бригада немедленно приступила к организации обороны, закрепляя достигнутые успехи, преследуя одновременно огнём отступающего противника. Таким образом бригада овладела плацдармом для переброски основных сил корпуса».

За время боёв с 25 по 27 января 1945 года 17-я бригада потеряла 64 человека убитыми и 216 ранеными. Потери противника убитыми и пленными оценивались приблизительно в 500 человек. 27 января через Одер был наведён понтонный мост, что позволило 6-му корпусу начать переброску артиллерии и боеприпасов на западный берег. Основные танковые силы корпуса начали переправу через реку только на следующий день. Корпус продолжил бои за расширение плацдарма на западном берегу для обеспечения дальнейшего продвижения 4-й танковой армии на территории Германии.

Герой, не ставший «Героем»

Форсирование Одера сопровождалось массовым героизмом личного состава 6-го гвардейского корпуса. Люди часами, под пулемётным огнём, находились в ледяной воде. Жертвуя собой, они бросались на пулемётные точки и ДОТы, карабкались на крутой берег, срывались и опять двигались вперёд. Много храбрых солдат и офицеров полегло на переправе, выполняя приказ командования. За совершённые подвиги около двухсот человек было представлено к званию Героя Советского Союза. В их числе были сержант Заика и его командир майор Рубленко.

В апреле 1945 года начали выходить указы Президиума Верховного Совета СССР о присвоении званий Героя Советского Союза участникам форсирования Одера у городка Кебен. Всего же с апреля по июнь 1945 года звезду «Героя» получили более 30 военнослужащих 6-го гвардейского корпуса. Однако Василий Заика в этих указах не был упомянут. В апреле 1945 года его представление по неизвестной причине было отклонено, несмотря на то, что оно было подписано командованием 1-го Украинского фронта.

Но командование фронтом не захотело оставлять героя без награды. 11 апреля 1945 года приказом войскам 1-го Украинского фронта гвардии сержант Заика был награждён орденом Богдана Хмельницкого III степени. Это был единственный из «полководческих» орденов, согласно статуту которого одной из степеней мог награждаться рядовой, сержантский и старшинский состав Красной армии, а также партизаны.

«Богдан Хмельницкий» стал четвёртой наградой сержанта-связиста, полученной за время боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны. К моменту награждения им Заика уже имел две медали «За Отвагу» и орден Красной Звезды. Позже к его наградам добавилась также медаль за оборону Москвы — он принимал участие в обороне столицы в октябре 1941 года.

Хотя Василий Степанович и не стал Героем Советского Союза, это нисколько не умаляет важности его вклада в захват и удержание плацдарма на левом берегу Одера. Обеспечение связи во время корректировки огня корпусной артиллерии помогло десанту выдержать натиск немецких контратак в самый важный момент боя за плацдарм у Кебена 25 января 1945 года. Как справедливо отметил в рассказе о том тяжёлом дне сам герой-связист, «так мы создали Одерский плацдарм».