Катерина Сфорца: «Тигрица из Форли», которая после смерти папы римского отстояла Замок святого Ангела, а после убийства мужа дала отпор бунтовщикам

Катерина на итальянском рынке невест

Катерина была незаконной дочерью герцога Миланского Галеаццо Марии Сфорца (1467–1476 годы). Она воспитывалась в семье отца вместе с его сыновьями, своими сводными братьями, и восприняла присущую той эпохе гуманистическую культуру. Как и многих других девушек из её круга, Катерину ожидала судьба стать супругой какого-нибудь знатного мужчины и династическим браком поддержать связи своей семьи с другими влиятельными домами Италии. В этом смысле начало её биографии вполне стандартно: в возрасте 14 лет Катерину отдали в жёны Джироламо Риарио.

35-летний Риарио был племянником римского папы Сикста IV. Получив от дяди множество подарков и наград, Джироламо занял должность генерального капитана папской армии. Высокомерный и амбициозный, он стремился занять престол какого-нибудь итальянского княжества и с этой целью развязал войну против Флорентийской республики. Карьерный рост молодого Риарио оборвала смерть его дяди в августе 1484 года. Это же событие изменило судьбу Катерины, дав ей шанс в первый раз проявить себя в роли вираго.

Современный историк Джойс Де Врис характеризует Катерину Сфорца тремя словами: насилие, отвага и дерзость. В биографии Катерины было как минимум три эпизода, когда она могла в полной мере проявить указанные качества. Расскажем о двух из них, не забывая при этом, конечно же, о любви.

Катерина в Замке святого Ангела

Смерть папы всегда приводила в Риме к волнениям, связанным как с переделом сфер влияния при курии, так и с обычным для простого народа стремлением выплеснуть накопившуюся негативную энергию. Так было и в тот раз. Вооружившиеся чем попало молодые римляне двинулись ко дворцу фаворита покойного понтифика — Джироламо Риарио, попутно калеча всех попадавшихся на пути лигурийцев (папа происходил из-под Генуи).

Вызывавший всеобщую ненависть молодой полководец в это время находился в военном лагере, осаждая город Пальяно (Палиано), принадлежавший враждебным ему Колонна. Отсутствие в Риме сохранило ему жизнь, но не спасло дворец от разграбления. Интересно, что римские кардиналы опасались не столько толпы, сколько войск Риарио.

Несмотря на возможность ввести в Вечный город солдат и повлиять на выборы нового папы, Джироламо ничего не предпринимал. Верный ему кондотьер Вирджинио Орсини прервал осаду и расположил войска в непосредственной близи от ворот Порте-Молле, но в город их не вводил. День спустя Джироламо вместе с армией отступил от Рима в Изолу, владения рода Орсини.

Пути Джироламо и его молодой супруги разошлись в тот самый момент, когда была прервана осада Пальяно. Будучи на седьмом месяце беременности, 20-летняя Катерина немедленно покинула войско мужа и направилась в Замок святого Ангела. Это сооружение — перестроенный древнеримский Мавзолей Адриана на берегу Тибра — было главной папской крепостью в Риме, хранилищем казны и тюрьмой. Катерина ворвалась в замок с криками: «Герцог! Джироламо!». Велев запереть ворота, она собрала растерянных солдат и, «действуя подобно сержанту-инструктору», навела среди них дисциплину. В ответ на предложение покинуть крепость молодая женщина заявила, что передаст Замок святого Ангела только вновь избранному папе.

Между тем беспорядки в Риме только усиливались. Грабежи продолжались несколько дней. Был украден даже воск, приготовленный для свечей на церемонию похорон Сикста IV. Пока толпа грабила лавки и жилые дома, знать и кардиналы укрепились во дворцах, многие ввели в город частные армии. Вскоре жители разных кварталов стали вступать между собой в стычки. В конце концов члены городского совета направили к кардиналам делегацию, умоляя их вывести из города всех солдат и поскорее собрать конклав.

На фоне этого хаоса Замок святого Ангела представлял собой островок порядка и безопасности, но в то же время нёс потенциальную угрозу для римлян. Если генеральный капитан папских войск самоустранился от каких-либо действий, то его супруга фактически дала Джироламо единственный козырь в торге с враждебно настроенными кардиналами. Риарио сумел воспользоваться этим козырем. Получив гарантии возмещения за разграбленную собственность и подтвердив права викария (папского наместника) в городах Форли и Имола, он обязался уступить Замок святого Ангела церкви. Вскоре враждебные «партии» Орсини и Колонна отвели от Рима свои войска. В Вечный город вернулся покой, конклав мог начать работу.

Что касается Катерины Сфорца, то за время фактической осады в Замке святого Ангела она пережила осложнение беременности, вызванное стрессом и сильной жарой. Тем не менее в окружении враждебного города и с сотней наёмников, без поддержки близких она сумела проявить себя как истинная вираго. Получив гарантии свободного прохода, Катерина спустя десять дней после смерти понтифика покинула римскую крепость, чтобы воссоединиться с мужем.

Катерина в замке Равальдино

Следующие четыре года супружеская чета прожила в своих владениях в Форли. Однако полученный в Риме урок не пошёл на пользу Джироламо. Вырвавшийся буквально из грязи в князи (до того, как его дядя стал папой, Риарио занимался мелкой торговлей) правитель Форли проявлял не лучшие качества. В итоге он вызвал недовольство народа и страх — у местной элиты, и дело кончилось убийством: вечером 14 апреля 1488 года группа заговорщиков сразу после ужина заколола Джироламо Риарио кинжалом, а затем выбросила его тело из окна дворца.

Примечательна первая реакция Катерины на известие о гибели мужа: графиня вскочила с кровати и забаррикадировала дверь в свою комнату мебелью. При этом она сделала очень важный ход, позволивший впоследствии вернуть благосклонность Фортуны: Катерина велела придворному немедленно отправиться в городскую крепость Рокка ди Равальдино и передать её кастеляну приказ не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Под покровом темноты это удалось сделать, а кастелян Томмазо Фео направил в Милан и Болонью посланцев с просьбами о помощи.

Тем временем в Форли повторялась история народного бунта, знакомого Катерине Сфорца по событиям после смерти папы Сикста. Вооружённые люди бродили по городу и выкрикивали лозунги. Начались убийства приближённых покойного и грабежи. Импровизированная баррикада во дворце была разрушена, и Катерина оказалась пленницей вместе со своей матерью, двумя сводными сёстрами, бастардом покойного мужа и их общими шестью детьми.

Собравшиеся на чрезвычайную сессию органы самоуправления решили передать Форли папскому губернатору — протонотарию Джованни Баттисте Савелли. Уже на следующий день он прибыл в город. С того времени именно Савелли вёл переговоры с Катериной и защитниками Равальдино. Вначале он предложил графине от имени старшего сына отказаться от власти над Форли и удалиться в верную ей Имолу. Однако время шло, и заговорщики, ожидавшие прибытия как папских войск, так и сторонников семьи Риарио, хотели установить над городом полный контроль, захватив крепость. По настоянию главных из них, братьев Орси, Катерину дважды приводили к стенам Равальдино, чтобы она велела защитникам сдаться. Памятуя об отданном ранее приказе, оба раза Фео отказался это сделать, невзирая на мольбы графини. В то же время его посланец передал заговорщикам, что Фео боится утратить честь и сдаст крепость после того, как лично переговорит с графиней и получит от неё прощение. Вскоре почва под Орси заколебалась, и они были вынуждены принять это предложение, оставив в качестве заложников детей Катерины.

В середине дня 16 апреля графиня ступила на мост, опущенный над крепостным рвом. Прежде чем исчезнуть за воротами, она обернулась и показала своим врагам неприличный жест. Этот эпизод имеет несколько версий. Вот как рассказывал об этом Никколо Макиавелли в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия»:

«Едва она вошла в крепость, как, взойдя на стену, обратилась оттуда к ним с упрёками и угрозами за убийство мужа; чтобы они не рассчитывали на детей её, которые остались у них заложниками, она показала им свои детородные органы, сказав, что о детях не заботится, потому что может наделать новых. Заговорщики, не зная, что делать, и поздно увидав свою ошибку, искупили её вечным изгнанием».

В конечном итоге заговор против правителя Форли оказался для Катерины Сфорца лестницей к власти. Осада её в Равальдино продолжалась не более недели. Под угрозой подхода союзных войск и артиллерийского обстрела городских кварталов заговорщики не выполнили свою угрозу. Хотя у папского губернатора были свои солдаты и даже артиллерийские орудия, он не решился пойти на военное столкновение. Со своей стороны, папа Иннокентий VIII и правитель Флоренции Лоренцо ди Медичи не поддержали заговорщиков, на что те рассчитывали, и придерживались нейтралитета.

Уже 18 апреля герольд правителя Болоньи Джованни Бентивольо въехал в Форли, объявив о гарантиях безопасности для детей Риарио. Осознав, в чьих руках сила, горожане постепенно стали откладывать оружие в сторону и возвращаться к мирным делам. Ещё несколько дней прошли в бесплодных переговорах и незначительных столкновениях. Тем временем войска союзников Катерины подступили к стенам Форли. Солдаты жаждали добычи.

В этот момент Катерина проявила себя как заботливая правительница: она обратилась к союзникам с просьбой не впускать войска в город. Тем временем пушки Равальдино запустили в город несколько ядер с запиской от графини:

«Мой народ, народ Форли! Говорю вам: накажите, убейте всех врагов».

Поняв, что их дело проиграно, братья Орси и другие заговорщики бежали из города. Незадачливый протонотарий был взят под стражу.

Героизация Катерины

Прежде чем перейдём от военных побед Катерины Сфорца к любовным, коснёмся знаменитой истории с задранной юбкой, одна из версий которой была приведена выше в изложении Макиавелли. Источники XV–XVI веков передают этот эпизод в двух основных вариантах, которые являются ярким примером мифологизации исторического события и его действующего лица. По замечанию Джулии Хэйрстон, «Рассуждения» Макиавелли являются «исходным текстом легенды, окружающей Катерину Сфорца». Этой легенде следовали другие авторы исторических трудов и биографических сочинений: Фабио Олива, Лодовико Гвиччардини, Франческо Сердонати. Однако произошедшая в крепости Равальдино сцена в таком варианте описания скорее не говорит о политических способностях правительницы Форли, а является художественным преувеличением. Практического смысла в поступке Катерины нет: вызывающий жест привлекал внимание читателя, но не мог повлиять на поведение заговорщиков. Вдова Джироламо не была законным правителем Форли — она могла там править только от имени своих сыновей, а лишившись их, она лишалась и права на власть.

Если сравнить эту версию эпизода при осаде Равальдино с другими историческими свидетельствами, картина будет выглядеть иначе. Наиболее ранним по времени описанием является текст письма Джованни Корбицци к Лоренцо ди Медичи от 17 апреля 1488 года. Корбицци, в частности, писал:

«Народ легко мог сказать: «Мы убьём твоих детей». Она отвечала, что выхода нет и их всё равно отравят, но что она носит ещё одного в своём теле и способна иметь больше».

Сходная информация содержалась в других эпистолярных и нарративных источниках (хроники Росси, Васко, Аллегретто, Веронского анонима). Все они едины в том, что Катерина в тот момент была беременна (тогда как в первой версии только могла иметь детей). С другой стороны, какие-либо неприличные поступки эти авторы не упоминают.

Проанализировав различные варианты описаний, историк Джулия Хэйрстон предположила, что именно Макиавелли является автором версии с поднятой юбкой. У её истоков находятся его размышления об ошибке любых заговорщиков: оставлять в живых детей — потенциальных мстителей за убитого родителя. Содержательную часть Макиавелли мог заимствовать у Плутарха, который дважды описывает соответствующие действия, совершённые спартанскими и персидскими женщинами. Этот жест (анасирмос) женщины использовали, чтобы пристыдить бегущих с поля боя мужчин. По предположению Хэйрстон, взойдя на мост над крепостным рвом, Катерина обернулась к осаждающим и продемонстрировала им какой-то неприличный жест, хотя и не дошла до того, чтобы задрать свою юбку. В хронике Леона Кобелли жест описан как «сделала четыре фиги» — вероятно, Катерина дважды продемонстрировала его обеими руками.

В заключение добавим, что действия Катерины Сфорца соответствовали стандарту, который характерен для описания авторами эпохи Возрождения поведения вираго. В последующем она сама стала ярким его примером и, возможно, образцом для подражания. Уже Хроника Веронского анонима называет Катерину Сфорца «подлинной вираго», что указывает на следование ею маскулинному поведенческому паттерну. Траяно Боккалини в своём трактате 1612 года подчеркнул разницу между женщинами, ведущими частную жизнь и ведущими жизнь публичную, на примере поступка Катерины Сфорца, который он описал в первой версии. В дальнейшем это стало общим местом.

Катерина в поисках любви

Публичная жизнь Катерины Сфорца была тесно переплетена с жизнью частной. Стремление к власти, обусловленное необходимостью выйти за тесные пределы гендерной роли женщины — жены и матери, органично сочеталось у неё с жаждой любви. Приняв в 25-летнем возрасте власть над городом от имени старшего сына Оттавиано Риарио, «Тигрица из Форли», как её позднее стали называть, приступила к наказанию заговорщиков. Некоторых она изгнала, лидеров казнила. Дом семьи Орси был разрушен, а его главу привязали к лошадиному хвосту и трижды протащили по площади.

Находясь в осаде в Равальдино, Катерина получила от неизвестных ценный совет. Во двор крепости залетели две стрелы с прикреплёнными записками, в которых правительнице рекомендовали выйти замуж повторно — за Антонио Марии Орделаффи. Отметим, что Орделаффи принадлежал к семье, которая владела Форли до Джироламо Риарио. Как ни удивительно, именно в этом человеке Катерина нашла утешение в первые недели после завершения осады. Молодые люди вместе прогуливались, устраивали пикники, играли в мяч и, по-видимому, проводили время в постели. Среди горожан быстро распространились слухи о грядущем браке, а в какой-то момент было изготовлено изображение с соединёнными гербами Риарио и Орделаффи. Однако не всё могут графини: под давлением родственников — Лодовико «Моро» Сфорца и кардинала Рафаэле Риарио — Катерина была вынуждена отказаться от союза с Орделаффи, который покинул Форли и поступил на службу Венеции.

Новым избранником Катерины стал брат коменданта Равальдино 19-летний Джакомо Фео — статный, энергичный и тщеславный юноша. Связь графини с собственным подданным не отягощалась политическими соображениями, и тем не менее очень скоро Джакомо стал расти по карьерной лестнице. Напротив, его старший брат в какой-то момент превратился для Катерины Сфорца из опоры и защитника в потенциального соперника. Своими действиями в трудные апрельские дни 1488 года Томмазо Фео не только заслужил благодарность графини, но и завоевал немалый авторитет. Катерина стала опасаться его влияния и поспешила избавиться от неудобного приближённого.

Одним августовским утром 1490 года Катерина внезапно появилась в крепости и пригласила Томмазо прогуляться с ней вместе по саду. Графиня была в облегающих одеждах, подчёркивавших её красоту, и всё её поведение создавало ауру эротики. Однако это был лишь отвлекающий манёвр: у самых апартаментов Катерины Томмазо арестовал капитан одной из крепостных башен. В тот же день Катерина написала герцогу Феррарскому, что Томмазо Фео

«весь сегодняшний день демонстрировал в отношении меня недостойное поведение, так что я была вынуждена взять его под стражу».

Чуть позже разыгрался ещё один фарс: рассказав Джакомо о «недостойном поведении» его брата, Катерина назначила своего фаворита новым кастеляном Равальдино. Согласившись «забыть» о том, что он является членом «неверной» семьи Фео, Катерина заручилась его лояльностью в обмен на жизнь брата, который отправился в изгнание. Впоследствии Катерина родила от Джакомо сына и в интересах последнего всегда настаивала на том, что вступила с его отцом в законный брак.

Как видим, Макиавелли не случайно избрал Катерину Сфорца одной из героинь своих политических трактатов: любовные страсти и политический расчёт, женские уловки и мужская решительность сопровождали её политическую карьеру на протяжении всей сознательной жизни. В биографии Катерины Сфорца был ещё один момент, когда она проявила себя как храбрый воин — борьба против Чезаре Борджа, закончившаяся для вираго неудачей. Оставим его вне рамок данной статьи.