Мятежи князя Свидригайло: яблоко раздора

Неугомонный Свидригайло, младший брат польского короля Ягайло и двоюродный брат великого князя литовского Витовта, попортил немало крови своим родственникам. Обладая далеко идущими амбициями, он стремился к верховной власти в ВКЛ. Не раз младший Ольгердович предавал доверие своих братьев, искал себе союзников среди их врагов, потом прилюдно каялся и обещал верно служить сюзерену, но вновь и вновь нарушал своё слово. Неожиданная смерть князя Витовта открыла перед вероломным Свидригайло заманчивые перспективы. И он не преминул ими воспользоваться, поставив Великое княжество Литовское на порог большой войны с Короной.

Иногда мечты сбываются

Осень 1430 года должна была стать счастливейшей в жизни великого князя литовского Александра-Витовта: королевская корона вот-вот должна была увенчать голову 80-летнего правителя. Ко двору в Вильно съехалась вся знать ВКЛ, а также соседние правители — польский король Владислав-Ягайло и магистр Тевтонского ордена Пауль фон Русдорф. Из-за конфликта с польской знатью, которая не могла понять: как это ленник польского правителя вдруг сам станет королём? — коронация была перенесена на более поздний срок. Но во время ожидания случилось несчастье: по дороге из Вильно в Троки (Тракай) пожилой Витовт упал с коня. Боль была такая, что весь оставшийся путь князь проделал в повозке. В Троках состояние князя ухудшилось, и тень смерти нависла над литовским князем.

Бо́льшая часть литовской знати разъехалась по домам, ведь коронация отодвинулась на неопределённое время, а кормить себя и свою свиту лучше и дешевле дома. При Витовте остались двоюродные братья Ягайло и Свидригайло. Но если первый всё своё время старался проводить возле больного, то второй быстро сообразил, что если он упустит и этот шанс, то навечно останется на вторых ролях, удельным князем где-нибудь на границах ВКЛ. Поэтому Свидригайло начал вербовать себе сторонников, которые в случае ожидаемой смерти Витовта должны были поддержать его вступление на литовский престол. Объезжая княжеские замки, он сумел привлечь на свою сторону многих воевод и наместников. Витовт, узнав о действиях беспокойного братца, пожаловался Ягайло, но это было всё, что мог сделать смертельно больной князь. 27 октября Александр-Витовт скончался в Троках.

Свидригайло заявил, что лучшей кандидатуры, чем он, на литовский престол не существует. В целом он был прав: Витовт умер, не оставив сыновей, а его родной брат Сигизмунд Кейстутович был довольно бледной фигурой, не пользовавшейся популярностью. Решающее слово оставалось за польским королём Владиславом-Ягайло, который являлся сюзереном Великого княжества Литовского. Пока Ягайло занимался похоронами Витовта, Свидригайло сумел заручиться поддержкой гарнизонов Виленского и Трокайского замков, а также многих других. На похоронах двоюродного брата Свидригайло предстал в окружении многочисленной свиты, которая уже видела в нём нового правителя Литвы. Любопытно, что его поддерживали как представители литовской знати, занимавшие высшие посты при Витовте, так и русины, рассчитывавшие, что Свидригайло уравняет православных в правах с католиками.

Уже 7 ноября Ягайло признал младшего брата великим князем литовским и даже отправил ему «особый перстень». Впрочем, окончательно ситуация не была разрешена. Признавая за Свидригайло литовский престол, Ягайло продолжал себя считать и королём Польши, и верховным правителем Литвы. Младший брат, в свою очередь, категорически отказался признавать за собой вассальную зависимость. Для урегулирования всех противоречий братья решили провести в следующем году, в день Вознесения Девы Марии (15 августа), в Луцке съезд правителей. Но события разворачивались таким образом, что вместо праздничной встречи жители Луцка стали свидетелями кровавой битвы и долгой осады.

Casus belli

Зная буйную натуру Свидригайло, можно было сразу предположить, что без войны его правление не обойдётся. Так и произошло. Только повод для её развязывания, на удивление, предоставил не великий князь литовский, а польская сторона. Яблоком раздора послужили подольские земли. В середине XIV века здесь утвердили свою власть литовские князья Кориатовичи. В 1394 году Витовт с согласия Ягайло изгнал Фёдора Кориатовича из Подолья, а саму территорию разделил на две части: западная часть с Каменцом отошла польской короне, а восточная с Брацлавом осталась Витовту. Западным Подольем управлял Спытко из Мельштина, а после его смерти в битве на Ворскле эти земли перешли Свидригайло. Когда же он бежал к тевтонцам, западная часть стала ленным владением Витовта, оставаясь при этом землёй короны. На протяжении своего правления Витовт пытался различными мерами закрепить свою власть в Западном Подолье, но местная знать продолжала тяготеть к Польше.

Получив известие о смерти Витовта, подольская шляхта стала действовать молниеносно. Выступление подолян возглавили братья Бучацкие — Михал, Мужило, Теодорик и Грицько Кирдеевич (его отец в своё время занимал должность старосты Подолья), которых активно поддерживал каменецкий католический епископ Павел из Боянчиц. Бучацкие арестовали подольского старосту, литовца Яна Довгирда, до которого ещё не дошли вести о смерти князя, и захватили Каменец, а также другие крепости Подолья: Смотрич, Скалу, Червоногрод.

Когда Свидригайло узнал о подольских событиях, он пришёл в ярость и приказал схватить Ягайло и его приближённых. Бросить в темницу своего старшего брата Свидригайло не решился, и для польского короля дело ограничилось своего рода домашним арестом. Условием освобождения стало возвращение Западного Подолья под власть литовского князя. Ягайло был вынужден согласиться с этим требованием и даже отправил к панам Бучацким гонца с приказанием оставить захваченные замки. Но одновременно Ягайло контактировал со своими советниками Анджеем Тенчинским и Миколаем Джевецким, находившимся в Польше. С ведома короля они отправили Михалу Бучацкому совершенно другое послание: крепости не сдавать ни в коем случае. Когда в Каменец прибыл гонец от Ягайло в сопровождении свидригайлова посла князя Ивана Бабы Друцкого, то вместо тёплого приёма Бучацкие их арестовали и начали готовиться к осаде.

В Польше тем временем стало собираться войско для войны с Литвой. Отдельные отряды были направлены на Подолье, чтобы усилить крепостные гарнизоны. Чтобы читатель мог представить, какое внимание поляки уделяли мерам по удержанию Подолья, отметим, что жена Владислава-Ягайло, Софья Гольшанская (сам король, как помним, находился в Вильно), приказала отправить из Кракова в Каменец 40 орудий. Раздосадованный Свидригайло ничего не мог поделать в такой ситуации. Сбор хоругвей в Польше показал, что поляки настроены довольно агрессивно, и война не за горами. Совсем недавно придя к власти, младший Ольгердович, по всей вероятности, не имел под рукой достаточно сил для немедленной войны. Поэтому он был вынужден пойти на компромисс, выпустив брата из заточения. Оба Ольгердовича понимали, что в будущем война неизбежна. Оба начали оглядываться по сторонам в поисках союзников.

Против кого дружим?

То ли Свидригайло оказался зорче, то ли соседи Польши любили поступать по традиционному соседскому принципу «ничто так не радует, как беда товарища», но Корона оказалась фактически в одиночестве против сильной коалиции врагов.

Естественно, что первым помощником Свидригайло в борьбе с Польшей стали рыцари Тевтонского ордена. Между ними и поляками уже больше сотни лет продолжалась кровавая вражда. Великая война 1409–1411 годов хотя и ознаменовалась громкой для славянского оружия победой при Грюнвальде, но в стратегическом плане она так ничего и не решила. Последовавшие за ней Голодная и Голубская войны умерили территориальные аппетиты крестоносцев, но сохранили тлеющий огонь конфликта. И Свидригайло умело подбросил в него дровишек, получив сильного, а главное, стремившегося взять реванш у поляков союзника.

Союз с тевтонцами обеспечил Свидригайло и поддержку со стороны короля Германии, с 1433 года императора Священной Римской империи, Сигизмунда Люксембургского. Он ранее неоднократно принимал у себя мятежного Ольгердовича, пытаясь с его помощью оказывать давление на Владислава-Ягайло. Ещё в 1410 году, когда польско-литовская и тевтонская армии спешили к Грюнвальду, Сигизмунд планировал вторгнуться в польские земли с юго-запада, но собственные вассалы не поддержали короля. Позднее Сигизмунд не раз выступал арбитром в польско-тевтонских конфликтах, причём недвусмысленно поддерживая немецкую сторону. Обострению противоречий между Сигизмундом и Ягайло способствовали начавшиеся в 1420 году гуситские войны. Вряд ли католик Ягайло был согласен с гуситской ересью, но как только представился шанс ослабить влияние Сигизмунда, польский король тут же им воспользовался. Его племянник Сигизмунд Корибутович совершил два похода в Чехию. Опираясь на группировки умеренных гуситов, он пытался стать правителем страны, но оба раза безуспешно. В 1431 году начал свою работу Базельский вселенский собор. Будучи одним из главных его действующих лиц, Сигизмунд Люксембургский обеспечил Свидригайло широкую «информационную поддержку».

Ещё одним союзником Свидригайло стало Молдавское княжество. Правящий с 1400 года господарь Александр І Добрый длительное время пребывал в статусе вассала польского короля. Молдавские войска участвовали в польско-тевтонских конфликтах на стороне Короны и даже отличились под Мариенбургом во время Голубской войны. Однако Свидригайло, возможно, не без влияния Сигизмунда Люксембургского, склонил молдаван на свою сторону. Александр внезапно пришёл к выводу, что принадлежавшее Польше Покутье гораздо лучше управлялось бы молдавскими чиновниками, собиравшими налоги в казну господаря.

Умеренные гуситы через Сигизмунда Корибутовича также попытались установить контакты со Свидригайло. Однако литовский князь, вероятно, опасаясь утратить симпатии Сигизмунда Люксембургского, отказался встречаться с представителями гуситов. Впрочем, на его стороне и так собралась довольно сильная коалиция в лице Тевтонского ордена и Молдавии. К тому же начались переговоры с татарами. Если к этому добавить моральную поддержку Сигизмунда Люксембургского, представлявшего в глазах европейцев войну против Короны как «правое дело христиан», то стороннему наблюдателю могло показаться, что шансов у поляков просто не было. Однако ход последующих событий наглядно показал, что человек предполагает, а бог располагает.

Пока Свидригайло создавал коалицию против своего брата, внутренние дела он временно пустил на самотёк, полностью доверив ситуацию на местах старостам и воеводам. Литовская знать на Подолье активизировалась довольно быстро. Стремясь ответить на болезненный щелчок по носу от братьев Бучацких, захвативших Каменец, литовцы предприняли ряд набегов и рейдов на польские земли Подолья. Им удалось отбить несколько небольших замков — Збараж, Кременец и Олеско. В течение восьми дней литовцы безуспешно пытались захватить замок Смотрич, а затем предприняли рейд на запад, разграбив окрестности Теребовли и Львова. Власти Львова, опасаясь прямой угрозы городу, даже отдали приказ об изготовлении новых пушек, которые должны были усилить защиту крепостных стен. Поляки Подолья, желая показать, что и они не лыком шиты, совершили ответный рейд к Брацлаву. Однако здесь всё пошло не так. Награбив, на их взгляд, достаточно, поляки повернули к Каменцу, но захваченная добыча серьёзно замедляла скорость. Неизвестный нам по имени литовский наместник Брацлава (в документе он фигурирует как hewptman) собрал местную шляхту, догнал поляков и заставил их бежать, бросив добычу.

Локальные успехи литовцев не дали стратегического результата: все главные крепости Западного Подолья оставались в руках поляков. Чтобы окончательно привлечь подолян на сторону Польши, вернувшийся из Литвы Владислав-Ягайло во второй декаде февраля 1431 года на шляхетском съезде в Сандомире объявил о том, что подольские купцы получают привилегию торговать без пошлины в течение трёх лет на всей территории Польского королевства, за исключением Львова. Тогда же поляки приняли окончательное решение готовиться к войне против Свидригайло. В апреле 1431 года Ягайло разослал соответствующее указание по всем землям королевства.

Продолжение следует: