Наполеон на пути к Египту: предыстория сражения при Абукире

Французский флот во времена больших потрясений

Великая французская революция самым негативным образом сказалась на флоте государства. Во всех приморских городах — Гавре, Шербуре, Тулоне, Бресте и других — происходили беспорядки. Офицеры подвергались нападениям матросов, которые обвиняли их в контрреволюции и приверженности монархии. Некоторые офицеры действительно поддерживали старый порядок, другие приветствовали республику, однако попасть в тюрьму или на эшафот можно было не только за консервативные взгляды, но и за происхождение.

У руля встали совершенно некомпетентные люди. Например, Жанбон Сент-Андре, в 1793 году заведовавший морским департаментом в Комитете общественного спасения. Он пересмотрел не только комплектование офицерского корпуса, активно заменяя старое дворянство на капитанов торгового флота, но и саму стратегию:

«Пренебрегая, сознательно и по расчёту, искусными эволюциями, наши моряки найдут, быть может, более приличным и полезным стараться сваливаться с противником на абордаж в таких схватках, в которых француз всегда был победителем, и таким образом удивить Европу новыми доблестными подвигами».

Проблема заключалась в том, что до абордажа нужно было ещё сблизиться, а к этому времени французские корабли обычно были расстреляны донельзя, и речь шла уже не об абордаже, а о сдаче в плен. Отметим, что корпус морской артиллерии был распущен как рассадник монархизма.

Для контроля за деятельностью капитанов был создан институт комиссаров Конвента. Заподозрив какого-либо офицера в монархических симпатиях, они могли лишить его командования. Доходило до смешного: каждый приказ командира, даже вроде такого: «Брасопить лиселя, травить шкоты!», судовой комитет обсуждал на предмет верности идеалам революции и отсутствия монархического душка, а потом его утверждал комиссар корабля.

В 1789–1795 годах на флоте царил настоящий бардак, что привело к гигантским потерям как в кораблях, так и в людях. Париж такое положение дел не устраивало. Здравый смысл возобладал, и в 1796–1797 годах морской министр Лоран де Трюге восстановил в званиях и вернул на службу многих капитанов-дворян, начал карать за нарушение дисциплины и предпринимал другие меры по наведению порядка. Шло это дело медленно, со скрипом, и к 1798 году конца работе не было видно.

В Египетском походе Наполеона (1798–1801) участвовали капитаны совершенно разных судеб. Например, граф Франсуа-Поль Брюэ д’Эгалье в 1793 году был исключён со службы по причине дворянского происхождения. Восстановлен в звании в 1796 году. Похожая история приключилась с Пьером-Шарлем де Вильнёвом, исключённым со службы как дворянин в 1793 году и восстановленным в 1795 году, и Арманом Бланке дю Шайла, который был исключён из флота в 1793 году и восстановлен в 1796 году. Жозеф Онорэ Антуан Гантом, капитан торгового флота, командовал каперским кораблем, попал в плен и до 1793 года находился в английской тюрьме. С другой стороны, Антуан Рене Тевенар, капитан 1-го ранга, был выходцем из торгового флота.

Как видим, офицерский корпус был весьма разнородным, и особого доверия между капитанами не сложилось.

В Египет!

К 1798 году Франция захватила Бельгию, левый берег Рейна, Савойю и некоторую часть Италии, а также окружила себя целым рядом «республик-дочерей» — профранцузских государств. В очередной раз всплыла на поверхность идея высадки в Англии или Ирландии, но этому мешала очевидная слабость французского флота. Новой целью стал Египет. Правда, он являлся вассалом Османской империи, союзницы Франции, но кого это беспокоило? Главное захватить, а там как-нибудь договоримся.

Стратегический смысл оккупации дельты Нила остаётся неясным. Все рассуждения самого Наполеона и французских директоров о том, что захват Египта как-то повлияет на положение англичан в Индии, можно смело отбросить за несерьёзностью. Расстояние от Александрии до Бомбея составляет около 4500 км. Если захват Египта планировался как промежуточный этап на пути в Индостан, то на этом маршруте французов поджидали пустыни, горы и множество водных преград, да и думать о снабжении армии, имея настолько растянутые коммуникации, мог только безумец. Если движение в Индию всё же на самом деле планировалось, то армии приходилось надеяться только на масштабные реквизиции у мирного населения, что неизбежно привело бы к партизанской войне.

Гораздо более логичной выглядит иная версия. Виконт де Баррас и Жан-Ламбер Тальен, два лидера Директории, решили таким образом отвязаться от Бонапарта, отправив его в поход без права возврата. Конечно, молодому горячему генералу рассказывали, что экспедиция в Египет — это только первая часть плана, а далее он, подобно Александру Македонскому, завоюет Турцию, Персию, пройдёт через пустыни Афганистана, горы Пакистана и отберёт у англичан их самую богатую колонию. Честолюбивый Наполеон купился на эти сказки, как ворона в известной басне дедушки Крылова.

19 мая 1798 года из Тулона отплыла французская эскадра в составе 13 линейных кораблей, шести фрегатов, десяти корветов, 26 вспомогательных судов и 309 транспортов, которые увозили 23 400 пехотинцев, 4000 кавалеристов с лошадьми, 3000 артиллеристов с пушками и 1000 человек нестроевого состава. 8 июня армада появилась у Мальты. Командующий экспедицией генерал Бонапарт потребовал впустить суда в гавань Ла-Валетты для пополнения запасов воды, но капитул Мальтийского ордена отказал в этой просьбе: по правилам в порт одновременно могло зайти не более четырёх военных кораблей иностранной державы. Отметим, что на тот момент на французской эскадре запасов воды имелось на 40 дней, еды — на 100 дней, а в столице Мальтийского ордена не было источника пресной воды, поэтому повод для открытия военных действий был абсолютно надуманным.

10 июня 15 000 французских солдат высадились на Мальту, легко подавили очаги сопротивления и вплотную подошли к крепостям Ла-Валетта, Бригу и Флориана. На тот момент в рядах ордена состояли 332 рыцаря, в большинстве своём больные и старики, и 1800 наёмников, которые сразу же после высадки французов дезертировали в стан врага. Часть братьев выступала против ведения боевых действий, утверждая, что орден создан для борьбы с неверными, а убивать христиан — большой грех. Однако гроссмейстер госпитальеров Фердинанд фон Гомпеш призвал всех способных держать оружие на стены, и рыцари решили сражаться.

11 июня французы атаковали Ла-Валетту. Старые рыцари явили образец величайшей отваги и высокого военного духа. К примеру, 80-летний бальи де Тинье, который уже не мог ходить, приказал вынести себя на стены, повторяя, что во время битвы офицер должен находиться на поле боя. Однако превосходство французских войск в живой силе и вооружении было настолько велико, что к вечеру орден капитулировал.

На следующий день на борту французского флагмана «Лориан» было подписано соглашение, согласно которому Мальта и острова Комино и Гоцо переходили во власть Французской республики. Бонапарт бесстыдно разграбил музеи и церкви ордена. На острове остался отряд из 3065 французских гренадеров и пять артиллерийских полков под командованием генерала Клода-Анри де Вобуа, а рыцарям было приказано покинуть Мальту.

1 июля 30-тысячный французский экспедиционный корпус высадился в Александрии. Через две недели турецкий султан обратился за помощью к правительствам России и Англии.

Стяжатели и индивидуалисты

А что же англичане? — спросит читатель. Неужели они проморгали выход французского флота в море? Почему не нагнали, не остановили, не спасли Мальту и вообще позволили французам высадиться в Египте? Давайте посмотрим на события с английской стороны.

Итак, флот Бонапарта отплыл из Тулона 19 мая 1798 года. Естественно, англичане знали, что в этом порту собирается и готовится к выходу флот Леванта, но понять, куда он поплывёт, они никак не могли. Основные британские силы были сосредоточены у берегов Испании, у Кадиса и в Португалии, где англичане воевали с испанцами и там же старались поймать «серебряные конвои». В посвящённой Абукирскому сражению литературе обычно говорится, что англичане однозначно предполагали, что Бонапарт пойдёт либо в Брест, либо в Ирландию. В принципе, это, пожалуй, так. Расположив большую эскадру у берегов Португалии, адмирал Джон Джервис, граф Сент-Винсент, однозначно перехватил бы тулонский флот, если бы он пошёл к Ирландии. Тем не менее Адмиралтейство настаивало на блокаде Тулона, и Сент-Винсент скрепя сердце послал к французскому порту с чисто разведывательными задачами адмирала Нельсона с отрядом в составе трёх линейных кораблей (74-пушечные «Вэнгард» (флагман), «Александр» и «Орайон»), двух фрегатов (36-пушечный «Эмеральд» и 32-пушечный «Терспсихора») и шлюпа (22-пушечный «Бонн Ситуайен»).

Отряд отплыл из устья Тежу (Тахо) 9 мая, но… Не будем забывать, что кэптены британского флота рассматривали свою службу не только как гражданский долг, но и как бизнес. В одной из советских книг 1980-х годов говорилось, что английский и американский флоты отличались «крайним индивидуализмом капитанов, их продажностью и склонностью к стяжательству». Собственно, этим страстям они и предались. У берегов Испании английские кэптены стали вовсю ловить призы, желая набить свои карманы.

Именно поэтому к Тулону отряд Нельсона подошёл 21 мая, то есть через два дня после того, как французский флот покинул порт. В этот же день начался сильнейший шторм, и английские корабли разметало в разные стороны. «Вэнгард» отволокло к Корсике, «Александр» — к Сардинии, «Орайон» — к Италии, а фрегаты отнесло к испанской Картахене. В любом другом флоте фрегаты, исполняя поставленную задачу, как минимум стремились бы соединиться с флагманом, чтобы узнать дальнейший порядок действий. Англичане же начали охотиться за призами.

29 мая «Эмеральд» встретил 32-пушечный фрегат «Алкмена», шедший в усиление к Нельсону. Кэптен «Эмеральд» предположил, что «Вэнгард», скорее всего, погиб в шторме, и «Алкмена» с чистой совестью присоединился к ловле испанских кораблей. Лишь 13 июня встретивший «Эмеральд» и «Алкмену» бриг «Мютин» сообщил, что французы внезапным ударом захватили Мальту. Кэптены решили наконец оторваться от набивания собственных карманов и отправились на розыски Нельсона.

Продолжение следует: