Рождение флота Леванта: освобождение Леринских островов стало боевым крещением молодого французского Средиземноморского флота

Война с Испанией и французский флот

В марте 1635 года испанские войска вошли в Трир на западе современной Германии. Французский гарнизон города был уничтожен, а правитель Трирской области, находившейся под патронажем Франции, был взят под арест. Людовик XIII направил испанскому наместнику Фландрии Хуану Австрийскому официальный протест, требуя освободить курфюрста и очистить Трир от испанских войск. Наместник меморандум проигнорировал. Такой поворот событий совершенно не устраивал первого министра Франции кардинала Ришелье, и 1 мая 1635 года Франция объявила войну Испании и императору Священной Римской империи, причём довольно оригинальным рыцарским образом. Из Парижа выехали герольды в средневековом одеянии с гербами Франции и Наварры. Первый герольд в Мадриде при всём испанском дворе вручил королю Филиппу IV акт о начале войны. Второй герольд 19 мая прибыл ко двору Хуана Австрийского в Брюссель, но его отказались принять. Тогда уполномоченный прибил одну бумагу к дверям дворца губернатора, а вторую — к пограничному столбу между Францией и Фландрией. Франко-испанская война началась.

Ришелье сколотил довольно большую коалицию. Его союзниками выступили герцогства Мантуанское, Савойское, Венецианская республика и Голландия. Благодаря нажиму Франции в конфликт опять вмешалась Швеция. Войска Людовика XIII вошли во Фландрию и Ломбардию.

Одновременно кардинал занимался и внутренними, организационными, делами. Ришелье очень удачно использовал церковных иерархов для военной службы в армии и во флоте. Например, знаменитый духовник короля Людовика XIII отец Жозеф отлично исполнял обязанности генерал-интенданта под Ла-Рошелью. Эскадрой Бретани долгое время командовал Нантский епископ де Бове, а флотом Леванта — Анри де Сурди, архиепископ Бордо. Кардинал вполне обоснованно считал, что церковные владыки способны противостоять самоуправству и спеси французской родовой знати. Позже это подтвердилось в конфликте между маршалом Витри и лейтенант-генералом де Сурди.

Первая морская стычка между испанцами и французами произошла у Леринских островов в Средиземном море, у Лазурного побережья. Эти острова имели стратегическое значение. Они расположены всего в 6 милях (11 км) от Канн и насчитывают два острова — Сент-Маргерит и Сент-Онора. В 1607–1610 годах на Сент-Маргерит была построена сильная крепость Фор-Руаяль, защищавшая побережье Прованса от набегов берберийских пиратов. На острове Сент-Онора находился бенедиктинский монастырь, обнесённый мощными стенами, которые соединяли внешние постройки. Монастырь также использовался как крепость.

В мае 1635 года испанцы послали 12 галер к Леринским островам, намереваясь их захватить. Однако около острова Сент-Маргерит их перехватили 16-пушечный флейт «Нептюн» и три галеры под командованием молодого протестанта Абрахама Дюкена. Бордосский архиепископ де Сурди, лейтенант-генерал моря, видя склонность юноши к службе во флоте, пригласил его в качестве капитана в марсельскую королевскую эскадру. На тот момент «Нептюн» был единственным её кораблём. В гавани Марселя стояло ещё 17 галер — и это были все силы молодого французского Средиземноморского флота. По итогам скоротечного боя, который продлился полчаса, Дюкен смог потопить пять испанских галер. Погиб капитан-генерал испанской эскадры дон Риккардо ле Веласко. В свою очередь, французы потеряли все три галеры: испанские призовые партии легко взяли их на абордаж. Несмотря на потери, французы смогли отбить атаку на форты. Но оказалось, что из этой стычки испанцы сделали правильные выводы.

Летом 1635 года, когда единственный военный корабль Дюкена был разоружён и тимберовался, из Барселоны вышел испанский флот в составе 22 галер и пяти галиотов под командованием дона Гарсии де Толедо, герцога Фернандино.

Захват Леринских островов

13 сентября 1635 года дозорные с форта Круазет в Каннах заметили 15 испанских галер, крейсировавших между островом Сент-Маргерит и материком. В это же самое время из Фор-Руаяля пришла лодка с просьбой о помощи: эскадра противника атаковала гарнизон крепости. По донесениям защитников острова, ещё пять галер перекрыли пролив между Сент-Маргерит и Сент-Онора. Из Канн спешно отправились на лодках триста мушкетёров, но они не смогли прорваться через блокирующий испанский отряд дона Педро де Орельяно. Командир гарнизона Фор-Руаяля Жан де Муареньяк приказал крепостным орудиям стрелять по кораблям противника. Однако ядра просто не долетали до испанцев, да и сам огонь двадцати мелких орудий был очень слабым. 14 сентября французский гарнизон численностью 110 человек капитулировал. Испанцы захватили Сент-Маргерит. Они заставили французов сложить оружие и отпустили их восвояси.

На следующий день дон Педро атаковал гарнизон Сент-Онора — 100 солдат при трёх орудиях под командованием Франсуа Энея д’Усэ. К вечеру испанцы высадили на остров около 1000 человек и начали бомбардировку монастыря. 15 сентября французы отбили атаку идальго, однако вечером покинули крепость и уплыли в Канны. Командир гарнизона считал, что ничего больше не сможет сделать против таких мощных сил противника.

Испанцы заняли покинутые французами крепости и оставили там свои гарнизоны: 2000 человек на Сент-Маргерит под командованием дона Мигеля Переса и 2000 человек на Сент-Онора под командованием дона Хуана Тамайо. Между островами стал испанский флот из 16 галер и 14 паташей. По слухам, вскоре гарнизоны испанцев должны были увеличиться: из Барселоны уже выходили 12 больших транспортных галеонов с 8000 солдат.

Захват стратегической позиции — на острове Сент-Маргерит стояла 20-пушечная батарея, которая простреливала все подходы к порту, — сильно напугал губернатора Прованса Николя л’Опиталя, герцога Витри — того самого Витри, капитана гвардейцев Людовика XIII, который по приказу короля тремя выстрелами в лоб убил любовника Марии Медичи, итальянского прохвоста Кончито Кончини. За это дело Витри произвели в маршалы Франции. Впрочем, назначение оказалось ошибочным: Николя в совершенстве владел только караульной службой, а этого явно не хватало для командования боевыми соединениями. По воспоминаниям современников, «он был смел до безрассудства, но имел ужасный характер и слабую военную подготовку».

Опасения Витри насчёт Леринских островов подогревались тем фактом, что со времён Католической Лиги — союза, созданного накануне Тридцатилетней войны, — испанцы имели множество сторонников и целую разведывательную сеть на территории Прованса.

Узнав о захвате Леринских островов, Ришелье приказал аббату Бове, приближённому Витри, реквизировать все корабли, которые окажутся в Марселе и его окрестностях. «Его Величество, — писал Ришелье аббату, — желает иметь постоянно готовые к выходу в море военные корабли, поскольку они помешают противнику и пиратам угрожать нашим берегам и нашим купцам, которых прежде безнаказанно грабили на море». Бове вместе с маркизом дю Понт де Корлэ — племянником кардинала, генералом марсельских галер, который к началу военных действий умудрился рассориться со всеми капитанами галер, — реквизировал 11 галеонов. До конца года их спешно переделывали в военные суда, устанавливали пушки, усиливали корпус и такелаж. В Средиземное море перебросили 15 кораблей эскадры Бретани, 12 кораблей эскадры Гиени, восемь кораблей Нормандской эскадры, шесть брандеров, 12 флейтов и 7гра210 матросов. Согласно отчёту бордосского архиепископа де Сурди, в Левант отправились 12 кораблей водоизмещением 500 т, восемь кораблей в 300 т и 12 судов в 200 т. На каждый корабль погрузили по 300 солдат, которые позже образовали отдельный корпус береговой стражи. В Тулоне спешно строились галеры для противодействия испанцам. Так и появился Флот Леванта.

Новорождённый флот

Название флотов Франции — отдельная история. Ришелье, прародитель французского флота, был священником. Неудивительно, что при выборе названий он опирался на латинский язык. Названия Flotte du Ponant и Flotte du Levant образованы кардиналом от латинских выражений sol ponens и sol levens — «заходящее солнце» и «восходящее солнце». То есть, если переводить точно, то Атлантическая эскадра будет называться флотом Заходящего Солнца, а Средиземноморская — флотом Восходящего Солнца. Согласитесь, звучит почти как перевод с японского. Однако в русскоязычной литературе утвердились флот Океана (Атлантический) и флот Леванта (Средиземноморский).

Ришелье создал довольно запутанную, но действенную структуру военно-морских сил. Французский флот состоял из четырёх отдельных эскадр, базировавшихся в Бресте, Нанте, Бордо и Марселе. Эскадры в Бресте и Нанте подчинялись лейтенант-генералу Океана, которым в 1635 году был назначен архиепископ Нантский де Бове. Корабли Марселя и Бордо находились в распоряжении лейтенант-генерала Леванта де Сурди. В то же самое время первые три эскадры образовали флот Океана, или Атлантический флот, а четвёртая стала предтечей флота Леванта, или Средиземноморского. Звание адмирала Франции, ранее принадлежавшее коннетаблю из рода Монморанси, Ришелье выкупил, опасаясь концентрации слишком большой власти в руках одного человека. Общую же координацию действий обоих лейтенант-генералов осуществлял сам кардинал, причём по церковной линии — как более высокое лицо в духовной иерархии, которому оба епископа и так должны были отчитываться.

На персоне лейтенант-генерала моря Анри д’Эскуэбло де Сурди хотелось бы остановиться отдельно. По воспоминаниям современников, Сурди «был более мушкетёром, чем прелатом». Архиепископ любил море. Достаточно сказать, что во время осады Ла-Рошели он устроил себе резиденцию в каюте корабля, пришвартованного к знаменитой дамбе в гавани протестантского города. Сразу же после захвата Леринских островов Сурди писал Ришелье, что хочет с десятью кораблями попытаться отбить форты на Сент-Маргерит, но кардинал отвечал: «Осторожность и ещё раз осторожность, вот что я рекомендовал почаще вспоминать архиепископу бордосскому. Мы должны бить наверняка».

Ришелье озаботился строительством и закупкой новых кораблей. Ещё в 1630 году на верфях Бордо были построены 26-пушечные «Гранд Анри», «Сент-Андре», «Конкорд» и 42-пушечный «Лион». В 1633 году в Ла-Рош-Бернар был спущен на воду 72-пушечный корабль «Курон» водоизмещением 1600 т — гордость французского флота. После захвата Леринских островов новые корабли были заложены в Гавре и Бресте. В 1635–1638 годах французы купили в Англии корабль «Сент-Джордж де Лондерс», а в Голландии — «Сент-Винсент», «Труа Фано д’Амстердам», «Гранд Кардинал», «Фалькон», «Тритон», «Триомф», «Викторье», «Вержи», «Ликорн», «Лион» и «Нассау». Отметим, что отношения с Голландией у французов складывались прекрасные. К примеру, в 1639 году голландцы отдали им часть испанских призов, захваченных Тромпом в бою у Даунса.

В Тулоне были заложены несколько верфей для постройки судов, но в полную мощь они заработали только в 1641 году. До этого времени флот Леванта пополнялся кораблями флота Океана.

Испанские вылазки и подозрительный француз

Испанцы, обосновавшись на Леринских островах, совершали набеги на побережье Прованса. Последствия были плачевными для французов. К концу 1636 года Канны, к примеру, почти обезлюдели: в городе осталось только 300 жителей и гарнизон из 700 солдат. Рыбная ловля и судоходство практически прекратились. Галерный Средиземноморский флот пытался по возможности отбивать испанские вылазки и даже достиг некоторых успехов. Например, в бою 9 сентября 1636 года Толедо в результате стычки с галерами французов потерял три паташа и 12 своих галер. Однако тот факт, что морская база находилась в Марселе, расположенном довольно далеко от Канн, заставлял французов постоянно высылать дозорные эскадры к Леринским островам. Из-за слабости флота Леванта эти дозоры были очень малочисленными и серьёзно повлиять на ситуацию не могли. Кардинал Ришелье, подводя итоги 1636 года, отмечал: «К сожалению, флот Леванта ничего не добился за этот год».

Вылазки испанцев несли большую опасность. Например, 13 марта 1636 года 17 испанских галер вошли на рейд Марселя. На молы высадились 700 солдат и ринулись в город. Прево Марселя по соглашению с губернатором Прованса Витри решил откупиться от корсаров, что ему и удалось сделать: 3000 пистолей испанцы посчитали достойной платой за отступление. Людовик XIII написал Витри гневное письмо, в котором отмечал, что «все наши морские и сухопутные силы, которые хоть как-то могли бы изменить обстановку в нашу пользу, задействованы в Провансе, однако мы до сих пор не видим никаких результатов».

Вообще, действия Витри позволяли подозревать его в шпионаже и саботаже в пользу Испании. В 1642 году, когда маршал угодил в Бастилию, было доказано, что Витри в 1635–1637 годах состоял в постоянной переписке с мэром происпанского Мопракса (будущего французского Монако) и начальником испанского гарнизона на Леринских островах. Патриотически настроенный шевалье Меридор де Сен-Лоран ещё в сентябре 1636 года доложил де Сурди о переговорах Витри с испанцами, и это помогло парализовать все действия маршала. В октябре 1636 года де Сурди публично обвинил Витри в связях с противником. Обезумевший маршал дал пощёчину архиепископу. Действия Витри ужасно разозлили не только Ришелье, но и короля. Набожный Людовик считал недопустимым такое поведение с одним из отцов католической церкви. Витри получил резкий выговор и штраф.

Постепенно ситуация начала выправляться. Военные эскадры Франции перешли на базирование в Тулоне, который стал главным военно-морским портом Прованса. По приказу Ришелье здешняя гавань была поделена на внутреннюю и внешнюю, форты города были усилены, а также были заложены арсенал и мастерские. Ришелье повелел основательно расширить верфь Вейль-Дар (верфь внутренней гавани), и теперь на ней могло производиться одновременно до четырёх больших кораблей. Приглашение на работу получил знаменитый голландский мастер Ян де Верф, который в 1639 году заложил в Тулоне первые четыре корабля.

Французы переходят в наступление

В феврале 1636 года флот Леванта под началом де Сурди при помощи галер герцога Пармского атаковал испанское епископство Ористано на Сардинии. После небольшой артподготовки с 45 судов на берег высадились 5 000 французских солдат, которые пошли на приступ крепости. Испанский гарнизон под командованием Франсиско Сапаты капитулировал через полчаса. Однако спустя два дня к Ористано подошли новые испанские части, которые выбили французов из крепости. Сурди ушёл к Тулону, потеряв пять пушек, 700 мушкетов и 36 человек пленными. Ришелье, узнав о провале операции, философски прокомментировал произошедшее: «Время ещё не пришло, но уже близится».

В начале 1637 года флот Леванта, по мнению лейтенант-генерала де Сурди и кардинала Ришелье, был уже достаточно силён, чтобы выбить испанцев с Леринских островов. В начале марта 40 кораблей и 20 галер начали блокаду островов Сент-Маргерит и Сент-Онора. Испанские галеры, едва завидев французский флот, ушли к берегам Италии. Начиная с 24 марта высаженные на берег французские войска из развёрнутой на сухопутных позициях артиллерии начали постоянный обстрел Фор-Руаяль — главного пункта обороны на острове. 28 марта капитаны флота Леванта Канде, Гопевилль, Монтиньи и Кастелло на своих судах подошли довольно близко к берегу и обстреляли навесной мост, соединявший донжон Фор-Руаяль с одним из бастионов, расположенных на берегу. Капитанам удалось сбить мост. Более того, в проливе между островами они уничтожили три испанские бригантины. Под прикрытием морской артиллерии французы смогли занять все бастионы со стороны моря и оттеснить испанцев в донжон замка. Затем осаждающие сосредоточились на бомбардировке Фор-Руаяля.

За время осады к испанцам несколько раз пытались прорваться их галеры с подкреплениями, но каждый раз они разворачивались, завидев крупные силы флота Леванта. Каждый день в течение полутора месяцев с методичной пунктуальностью подопечные де Сурди посылали ядро за ядром внутрь крепости —.испанцы под началом Мигеля Переса несли большие потери: из гарнизона в 2000 солдат ко времени капитуляции осталось только 86 человек. 12 мая испанцы выбросили белый флаг. Гарнизон Сент-Маргерит получил разрешение вернуться на родину, но флаги и оружие испанцы должны были оставить в фортах.

Далее настала очередь гарнизона Сент-Онора. На предложение сдаться гордый командир Хуан де Тамайо ответил презрительным отказом. Восемь французских полков с рассветом пошли на штурм. 14 мая они захватили башни Сен-Пьер, Сен-Мишель, Сен-Панкрас, Сен-Совер и Сен-Циприн-ла-Тренте. 15 мая Тамайо согласился на капитуляцию. Французы взяли богатые трофеи: 70 пушек, восемь бомбард, восемь знамён и 680 пленных.

Испанцы были изгнаны с Леринских островов. По случаю победы французы отслужили молебен. Все захваченные в бою знамёна были вывешены в Соборе Парижской Богоматери. Кардинал писал де Сурди: «Господь благословил вас восстановить честь французской нации и смыл позор с армии короля и с Франции».

Испанцы попытались в отместку высадиться в Сан-Тропе, но командующий маленькой французской эскадрой (три паташа и две бригантины) Мельчиор де Бюшаж навязал 21 испанской галере бой на рейде порта. Совместным огнём с береговых батарей и с кораблей Бюшажа испанцев удалось отогнать в море, причём пять галер французы смогли взять на абордаж.

Таким образом, освобождение Леринских островов стало боевым крещением молодого французского Средиземноморского флота, который продемонстрировал свою растущую силу.