Неаполь: город сбежавших королей

1495 год начался весьма удачно для французского короля Карла VIII. К этому времени он подчинил своей власти Пизу, Флоренцию и Сиену, а также нашёл общий язык с римским папой Александром VI. Казалось, монарх был близок к успешному завершению своего итальянского предприятия. 28 января 1495 года он попрощался с понтификом и во главе армии отбыл на юг. Чем ближе подбирались французы к границам Неаполитанского королевства, тем активнее паковал сундуки его правитель Альфонсо Арагонский.

Резня в Монтефортино и Монте-Сан-Джованни

Вступление французской армии на землю Неаполитанского королевства сопровождалось знаковыми событиями, которые оставили чёрный след в сердцах местных жителей. В самом конце января 1495 года авангард французов под командованием Анжильбера де Клеве захватил крепость Монтефортино близ Фросиноне. Солдаты перебили её жителей, а в отношении женской части населения учинили то, что венецианский историк М. Сануто стыдливо отказался описывать.

История повторилась в соседнем городке Монте-Сан-Джованни, который принадлежал маркизу Пескара, одному из приближённых неаполитанского короля Альфонсо II. Это поселение лежало в центре богатой местности и представляло собой лакомый кусок для солдат и их командиров. Возможно, в печальной участи Монте-Сан-Джованни виновны сами его защитники: отправленным к нему французским парламентёрам комендант крепости отрезал уши и носы и, по-видимому, умертвил посланцев. После этого участь города была решена.

Карл VIII велел Жильберу де Монпансье подвести к Монте-Сан-Джованни артиллерию, а вскоре и сам прибыл на место, чтобы руководить осадой и штурмом. Город был взят, а его защитники перебиты. По сообщению феррарского хрониста, французы изрубили на куски женщин, детей старше 12 лет и «всех оставшихся, кто там был». От Сануто до нашего времени дошёл рассказ о жителях Монте-Сан-Джованни, собравшихся на городском кладбище, чтобы на коленях, с крестами в руках, молить солдат о пощаде. Все они были перебиты и в течение нескольких дней лежали непогребёнными. Впоследствии, по словам Ф. Гвиччардини, французы «подвергли всё (Неаполитанское — прим. авт.) королевство жесточайшему террору», действуя «со всевозможными способами варварства».

Отречение Альфонсо II

Вероятно, акции устрашения в Монтефортино и Монте-Сан-Джованни сыграли свою роль. В течение января французы заняли Лаквилу, Кьети, Тальякоццо и Гаэту. Калабрийские города один за другим приносили Карлу VIII клятвы верности. Повсюду вздымались флаги с французскими лилиями. Возмутившегося этим епископа города Фросиноне сами горожане выбросили из окна его дворца. Жители Монополи в Апулии, не зная, как выглядит королевский штандарт, размахивали флагом с изображением белого креста на красном фоне.

Оборону границы королевства должен был взять на себя его правитель. Альфонсо Арагонский обладал репутацией умелого военачальника и опытного полководца. Его армия оставалась в целости, а её командиры были лучшими в Италии. Дороги от границ Папского государства в Неаполь хорошо защищались. Несмотря на всё это, король решил отказаться от власти в пользу своего сына Феррандино (Ферранте II). Формально он отрёкся от престола, чтобы стать монахом в сицилийском монастыре Маццара. Впрочем, поговаривали, что он отплыл на Сицилию на четырёх галерах, забитых взятыми из казны сокровищами. По словам современного историка М. Маллета, Альфонсо «оставил сына с пустыми сундуками, а королевство — готовым сдаться французам».

Попытки Ферранте II защитить королевство

Отъезд Альфонсо совершенно не способствовал появлению у его бывших подданных желания идти на большие жертвы ради молодого короля. По сообщению Ф. Гвиччардини, репутация двух предыдущих монархов среди «всего народа и почти всей знати» была одиозной. Вряд ли неаполитанцы ожидали чего-то лучшего от нового правителя. С приближением французов напуганные горожане стали снимать дома на близлежащем острове Искья, готовясь покинуть столицу, как только неприятель подойдёт достаточно близко.

Единственным шансом на успех для Ферранте II было сразиться с Карлом VIII на границах королевства. Однако французская армия настолько быстро продвигалась к Неаполю, что правитель оказался не в состоянии маневрировать. По мере отступления армии города открывали перед французами свои ворота. Оставив столицу на попечение бабки и дяди, новоиспечённый король выехал в городок Сан-Джермано, ближе к врагу. Считалось что этот город невозможно взять. Гвиччардини называл его «ключами к Неаполитанскому королевству». Однако, хотя при короле находились его ведущие военачальники, момент был упущен. По словам Гвиччардини, неаполитанская армия боялась одного только имени французов, а её капитаны больше думали о своём спасении, нежели об обороне государства.

Несмотря на первоначальное желание проявить себя, по мере приближения французов Ферранте отступил в Капую, а затем уехал в Неаполь, дабы усмирить взволновавшихся жителей столицы, которые начали громить дома богатых горожан и местных евреев. На следующий день в Сан-Джермано вступили французы. Облачённые в белое дети встречали Карла VIII пением христианского гимна Te Deum Laudamus. Когда 17 февраля Ферранте вновь подошёл к Капуе, ему сообщили, что горожане, не видя возможностей сопротивляться французам, уже открыли им ворота.

Измена неаполитанских командиров

Поскольку король задерживал жалование кондотьерам, те также изменили ему: Вирджинио и Никколо Орсини отступили со своими людьми и попытались перейти на сторону французов, сдав крепость Нолу с гарнизоном в 400 всадников. Они были взяты в плен и заключены в замок Мондрагон.

Необычным поступком отличился неаполитанский командующий Джанджакомо Тривульцио. По собственной инициативе он вступил в переговоры с Карлом VIII, предлагая тому оставить во власти Ферранте часть королевства. Безусловно, французский монарх отказался, заявив, что ему принадлежит весь Неаполь. По-видимому, кондотьер беседовал с королём и на другие темы. По крайней мере, после возвращения в Капую Тривульцио со своими солдатами перешёл на службу к французам. С этого момента он начал славную карьеру в их армии, приведшую итальянца к званию маршала Франции.

Бегство короля Ферранте II

После отступления неаполитанских войск Карл Валуа вступил в Капую — «с помпой», как писал М. Сануто. Французского короля сопровождали многочисленные войска. Сам он был одет не в доспехи, а в гражданское платье, что должно было символизировать вступление — не завоевание! — законного суверена в свои владения. Несколько дней спустя с тем же символизмом Карл въехал в Неаполь.

Что касается Ферранте, то он был вынужден вернуться в столицу, где всё сильнее расходилась почувствовавшая безвластие чернь. При въезде король столкнулся с той же бедой, что и в Капуе: ему позволили вступить в город только после униженных просьб и в сопровождении всего лишь 20 спутников. Казалось, неаполитанцы оставили своего государя и были готовы принять нового. Повсюду в городе раздавались крики: «Франция! Франция!». Население увлечённо предавалось грабежам и погромам.

Богатые горожане, опасавшиеся за свои жизни и имущество, готовились бежать из Неаполя. Их было так много, что перегруженные лодки не вмещали всех желающих отплыть на Искью. Джованбаттиста Караччоло, граф Бриенца, избранный «военным капитаном» Неаполя, тщетно пытался восстановить в городе порядок с помощью вооружённых патрулей. Несмотря на все усилия, дворцы короля и правящего семейства были разграблены. В руках Арагонской династии остались только укреплённые пункты — замки Неаполя.

Ферранте хотя и мог продолжить сопротивление, но отказался от борьбы и решил скрыться из столицы, которая ему уже не подчинялась. Перед бегством он освободил мятежных баронов, заключённых ещё во времена его деда и отца. Когда Ферранте садился на корабль, французские войска уже входили в Неаполь.

Вступление Карла VIII в Неаполь

После того как стало очевидно, что король Ферранте собрался бежать, неаполитанские власти вступили в переговоры с представителями Карла VIII. Сам французский монарх в это время пребывал в великолепной загородной королевской резиденции в Поджореале. Поскольку победа французов была очевидна, неаполитанцы легко пошли на всевозможные уступки, договорившись о сдаче города. Чтобы продемонстрировать власть французов, представитель короля маршал Жье символично воссел на трон в церкви Сан-Лоренцо. Одновременно в Неаполь вступили интендантские службы, которые стали делать мелом пометки на домах: сколько там разместится солдат и сколько лошадей.

Карл VIII решил отказаться от триумфального вступления в город. Он въехал туда 22 февраля 1495 года в сопровождении сравнительно небольшого эскорта. Король в охотничьей одежде восседал на муле и держал в руке сокола, подаренного ему венецианцами. Выбор ездового животного напоминал о въезде Христа в Иерусалим и говорил о миролюбии. По словам феррарского хрониста, Карл взял город «ни разу не ударив мечом и не убив ни единого человека (…) как посланец Божий». Нового владыку Неаполя приветствовали представители местной знати во главе с Караччоло, который вручил ему ключ от города. В сопровождении радостной толпы Карл VIII проехал через город, вступил в собор, а затем въехал в замок Кастель-Капуано — древнюю резиденцию королей Анжуйской династии.

Французы нашли в Неаполе несметные богатства и с восхищением описывали их в письмах на родину. Неизвестный нам респондент кардинала Брисонне, рассказывая о замке Кастель-Капуано, писал о подвалах с двумя сотнями бочек лучшего в мире вина; о комнате, вмещавшей коллекцию из двух или трёх тысяч лошадиных морд, висевших на стенах; о другой комнате, заполненной хрустальными, фарфоровыми, алебастровыми и мраморными вазами стоимостью не менее 10 000 дукатов; о комнате, заполненной льняными скатертями; о множестве золотой и серебряной посуды и прочем богатстве.

Завершение Неаполитанской кампании

Итак, как писал Ф. Гвиччардини, «к величайшему стыду и посмешищу итальянского оружия и при величайшем риске и беззаботности всех», значительная часть Италии оказалась в руках французов. Однако вне власти завоевателей оставались главные укреплённые места столицы: крепости Кастель-Нуово и Кастель-делль-Ово, крупные города страны — Бриндизи, Галлиполи, Амантея и Тропея, а также крепость города Реджо в Калабрии. Они могли продолжать сопротивление достаточно долго: по оценке М. Сануто, гарнизон замка Кастель-Нуово под командованием «врага французов» Альфонсо д’Авалоса, маркиза Пескара, был обеспечен всем необходимым для осады и сопротивления в течение 25 лет. Расположенные в Неаполитанском заливе острова Искья, Прочида и Капри служили местом базирования арагонского флота в составе 14 галер под командованием дяди Феррандино, принца Федериго д’Альтамура.

Эти очаги сопротивления необходимо было подавить как можно скорее. Первыми в очереди стояли неаполитанские замки. После тщетных переговоров Тривульцио с маркизом Пескарой 24 февраля французские войска под командованием Габриэля де Монфокона и Жана де ла Гранжа штурмовали Кастель-Нуово. Штурм завершился безрезультатно. С каждой стороны погибло по 100 человек. Следующей ночью с трёх подошедших к берегу галер высадилось подкрепление — 250 солдат. Стало ясно, что лобовой атакой крепость взять нельзя, и французы сделали ставку на артиллерийский обстрел.

Французские пушки обстреливали Кастель-Нуово непрерывно, даже в ночное время. Обстрел был таким интенсивным, что у французов даже закончились боеприпасы, так что пришлось посылать за ними в Остию. Наконец, их усилия дали результат: один из снарядов попал в крышу порохового склада крепости и вызвал там пожар. Среди гарнизона, состоявшего преимущественно из немецких ландскнехтов, началась паника. Их капитаны, видя, что «они не могли честно погибнуть в открытом сражении», решили изменить контракту и сдаться осаждающим. Они вступили в переговоры с французами. Командующий маркиз Пескара был вынужден удалиться в другой неаполитанский замок — Кастель-делль-Ово.

По результатам переговоров немецкие наёмники получили разрешение покинуть Кастель-Нуово «с тем имуществом, что они смогут унести» и удалиться на родину, что они и сделали 7 марта. Так, по словам Ф. Гвиччардини, «из-за трусости и скупости охранявших его пятисот немцев» пал самый значительный оплот власти Арагонской династии в Неаполе.

После встреч Карла VIII с принцем Альтамура, о чём речь пойдёт чуть ниже, французы начали обстреливать вторую неаполитанскую крепость — Кастель-делль-Ово. Поскольку она была построена для защиты города от нападений с моря, то не предназначалась для обстрела городских районов. Её защитники могли через узкие бойницы использовать против нападающих преимущественно арбалеты, тогда как французы вели полноценный артиллерийский обстрел с господствующего над городом холма Пиццофальконе. Уже на следующий день после начала операции Карл VIII во время обеда лично наблюдал за действиями артиллеристов. Обстрел крепости продолжался несколько дней, пока король не призвал её защитников к немедленной капитуляции. Те решили сдаться, если в течение восьми дней не получат помощь. В конце концов 21 марта ещё один укреплённый оплот Арагонского дома в Неаполе, Кастель-делль-Ово, оказался в руках французов.

Для приведения к покорности остальной обширной территории Неаполитанского королевства, «во все края (…) были разосланы капитаны и рыцари». Как правило, местные власти принимали французских эмиссаров с послушанием: «почти все коменданты крепостей капитулировали без боя». Впрочем, были и исключения. Некоторые из них объясняются тем, что в ту или иную местность посланцы Карла VIII просто не доехали. К примеру, если жители Тропеи и Амантеи, недовольные новыми правителями, изгнали их, то крупные города Бриндизи и Отранто, «ввиду отсутствия французов» просто не признали власть последних.

Переговоры принца Альтамура и осада Искьи

Помимо крепостей Неаполя действенной военной силой Арагонской династии оставался флот. Он дислоцировался на Искье, а командовал им принц Федериго д’Альтамура. Принц пользовался авторитетом среди князей и монархов, с которыми поддерживал отношения и даже находился в родстве.

Выступая от имени своего племянника, Федериго начал переговоры с Карлом VIII. Дважды он приезжал в Неаполь, где встречался с французским монархом, пока знатные заложники из числа приближённых последнего находились на арагонском корабле. Король принял Федериго перед осаждённым замком Кастель-делль-Ово, непосредственно перед крепостным рвом. Они беседовали, сидя под оливковым деревом, недалеко от артиллерийских орудий.

Несмотря на готовность сторон пойти на некоторые уступки, переговоры завершились безрезультатно. Арагонский флот под командованием принца Федериго отплыл на дружественную Сицилию. На Искье остался гарнизон под командованием брата маркиза Пескара — Иньиго д’Авалоса, маркиза дель Васто. Спустя более чем 20 лет младший современник событий Лудовико Ариосто так отразил события осады Искьи в своей поэме «Неистовый Роланд»:

Вот Восьмой перед вами Карл

Сходит с Альп в пышном цвете целой Франции

И, не тронув ни меча, ни копья,

Забирает королевство за Лирисом,

Кроме той скалы,

Подминающей Тифеево тулово,

Для которой обороною встал

Иник Вастский из Авалова рода.

Имевшегося у Карла VIII флота в составе генуэзских и провансальских кораблей было недостаточно для того, чтобы захватить острова Неаполитанского залива и изгнать оттуда сторонников Арагонской династии. Чтобы подготовиться к этому предприятию, в Неаполе был объявлен сбор корабелов и конопатчиков, необходимых для строительства кораблей. Кроме того, Карл ожидал от Лодовико «Моро» подмоги в 12 галер. Этим планам не суждено было сбыться по причинам как политическим (из-за измены «Моро»), так и техническим: Неаполитанский арсенал сгорел, а мастеров остро не хватало.

Создание Священной лиги

Продвижение Карла VIII во главе армии в Неаполь, а затем захват южноитальянского королевства вызвали обеспокоенность как среди государств Италии, так и среди «великих держав» Европы. Основным соперником Франции за власть над югом Апеннинского полуострова должна была стать объединённая Испания, владевшая островами Сицилия и Сардиния. Однако борьба с ней была ещё впереди.

Первым неприятелем, с которым французам предстояло сразиться на обратном пути из Неаполя, стали итальянские государства, в том числе и некоторые прежние союзники Карла VIII. После недолгих переговоров, проходивших в нейтральной Венеции, 28 марта 1495 года император, папа, правители Испании, Милана и Венеции заключили соглашение, образовав так называемую Священную лигу.

Фактически этот союз был нацелен против французов, дела которых в Неаполе складывались не лучшим образом. Правление Карла VIII не принесло местным жителям тех льгот и преимуществ, о которых они мечтали. Напротив, расходы на армию привели к ужесточению налогового пресса. Как следствие, в столице и за её пределами стали распространяться антифранцузские настроения. Люди ожидали возвращения короля Феррандино. Иногда дело доходило до вооружённого противостояния французским властям.

С другой стороны, сами французы мечтали о скорейшем возвращении на родину. Лишь малая доля простых солдат и их командиров хотела обосноваться в новом владении династии Валуа. Настроения французов отражают несколько сотен писем, написанных родным во Францию, но перехваченных службой Лодовико «Моро». По словам историка С. Бьянкарди, «грядущая катастрофа французов в Неаполе определена не звёздами, а этими письмами»: французы не хотели осесть на жаркой итальянской земле и стать частью правящей элиты.

Однако возвращение назад могло оказаться сложной задачей — ещё более трудной, нежели продвижение к Неаполю и его захват.

Продолжение: Кровавая бойня на реке Таро.