Нестор Махно: в боях за Гуляйполе

1919 год принёс на украинские земли новые кровавые события. Ужасы гражданской войны, на время позабытые при гетманате Скоропадского, возвращались. С разных сторон наступали части Красной и Белой армий, и войска Директории Украинской Народной Республики (УНР) постепенно отходили на Правобережье Днепра, оставляя один город за другим. В этой ситуации многие крестьяне видели своим надёжным защитником гуляйпольского батьку и присоединялись к анархистскому движению. Для Нестора Махно наступило время решающего удара по врагам трудового народа.

Реорганизация махновской армии

Неудача под Екатеринославом вынудила Махно отступить в район станции Синельниково, которую контролировали части Директории, а затем ещё дальше, в направлении Гуляйполя. 3–4 января 1919 года на станции Пологи состоялся съезд делегатов повстанческих отрядов Екатеринославщины, на котором было решено преобразовать разрозненные части в единую армию. На территориальной основе были созданы пять полков:

Согласно приказу,

«все полки штатного формирования складываются из трёхбатальонного состава, батальон — из трёхротного, рота — из трёхвзводного состава».

Однако невозможно сказать, насколько устойчивыми были эти формирования. Уже через несколько дней после совещания махновцы начали наступление двумя крупными отрядами, Василия Куриленко и Петра Петренко, которые никак не были регламентированы. Позднее Гуляйполе защищал отряд Семёна Каретникова. Вероятно, соединения формировались в зависимости от боевой обстановки, а их командирами назначались те, кому батька и штаб доверяли в первую очередь.

Численность махновцев достигала 6200 человек. Часть из них, по словам Виктора Белаша, не имела оружия. Также в распоряжении Махно находился Гуляйпольский батальон («чёрная сотня»), составлявший его гвардию, конный отряд Ф. Щуся и несколько мелких разрозненных подразделений, что доводило общую численность войск батьки до 10 000 человек. Новосозданной армией руководил сам Нестор Махно, опиравшийся на оперативный штаб, который возглавил Виктор Белаш. П. Аршинов писал, что Белаш

«великолепный военный стратег, разрабатывавший все планы движения армии и за них отвечавший».

В ходе реорганизации повстанческих отрядов Махно добился, чтобы на должности командиров полков и батальонов попали преданные ему люди, а склонных к разгульной жизни и вольнице местечковых атаманов, которые не вызывали у батьки доверия, направили на штабные должности, где они находились под присмотром начальства. Линия фронта, которую занимали махновцы, была разделена на четыре боевых участка: Белоцерковка — Каракута (командир Куриленко), Поповка — Петропавловка (командир Коляда), окрестности Орехова (командир Онищенко) и окрестности Александровска (командир Зубков).

Неудачи и успехи

После съезда Махно отправился в Гуляйполе, куда привёл с собой всего 200 человек из многочисленного отряда, выступившего на Екатеринослав. Буквально сразу же он попытался взять реванш, а заодно поднять свой авторитет в глазах анархистов. Целью стало селение Блюменталь, в котором жили немецкие колонисты, ещё при гетмане Скоропадском создавшие военизированные дружины для поддержания порядка в окрестностях. Немцы негативно относились к анархистам, выступавшим за передел собственности. Посчитав их более лёгкой добычей, чем части УНР, Махно отправил отряд в немецкий посёлок. Однако и тут его ожидало разочарование: хотя махновцы сожгли многие строения в Блюментале, немцы отбили нападение анархистов и нанесли им значительные потери. Разъярённые неудачей махновцы отыгрались на попавшемся им под руку на станции Орехово священнике, который призывал их к миру. Описанная В. Белашем сцена наглядно показывает, какие нравы царили среди махновцев:

«Поезд Махно стоял у перрона, и у паровоза столпился народ. Махно кричал:

— В топку его, чёрта патлатого!

Мы подошли и увидели: Щусь, Лютый и Лепетченко возились на паровозе со священником — бородатым стариком. Его одежда была изорвана в клочья, он стоял на коленях у топки (…) Вдруг Щусь открыл дверцы и обратился к нему:

— Ну, водолаз, пугаешь адом кромешным на том свете, так полезай в него на этом!..

Все стихли (…) Священник защищался, но дюжие руки схватили его (…) Вот скрылась в дверцах голова, затрепетали руки (…) Момент — скрылись и ноги. Чёрный дым повалил из трубы, пахло гарью. Толпа, молча сплёвывая, отходила в сторону.

Оказалось, что на станции поп агитировал повстанцев прекратить войну с немцами во имя Бога и гуманности. Он стращал раненых, что, если они его не послушают, будут гореть в аду. Об этом сказали Махно, который распорядился сжечь его на паровозе на виду у всех».

В следующие несколько дней махновцы активных военных действий не вели и занимались реорганизацией армии. В окрестностях станции Синельниково произошло несколько стычек с отрядами УНР, не принесших успеха ни одной из сторон. В конце концов махновцы овладели станцией, захватив при этом 200 000 патронов. Значительных успехов махновцы добились на северном направлении, где действовала группа под командованием П. Петренко. Им удалось 10 января захватить Павлоград, удерживаемый куренем УНР, продвинуться дальше по железной дороге и установить контроль над Лозовой. Казалось, все неудачи уже позади. Однако наибольшую пользу продвижение анархистов принесло Красной армии, позволив наступающим частям В. Антонова-Овсеенко, не встречая сопротивления со стороны войск УНР, полностью овладеть участком железной дороги Харьков — Нижнеднепровск.

Приближение «красных» поставило перед Нестором Махно вопрос о сотрудничестве с большевиками. Ранее батька неоднократно шёл на него, но особых дивидендов это ему не приносило. Принимая анархистов в формируемые советы, большевики пытались оставить принятие всех главных решений за собой, а махновцам выделяли лишь второстепенные должности и не допускали их численного перевеса. Довольно ярко это проявилось две недели назад, во время боёв в Екатеринославе. Теперь Махно не спешил договариваться с советской властью. Однако события внезапно обернулись таким образом, что союз с большевиками оказался неизбежен: с юга на контролируемые махновцами территории начали наступление белогвардейцы.

Новый враг

Падение Скоропадского и новое наступление Красной армии вынудило генерала Антона Деникина отправить войска в Донбасс и Приазовье для обеспечения своего левого фланга, чтобы не повторить прошлогоднюю ситуацию, когда красноармейцы оказались под Ростовом в тылу «белых». Первые белогвардейские подразделения появились на украинских землях в конце декабря 1918 года. Это были прибывшие в Южный Донбасс части 3-й стрелковой дивизии под командованием Владимира Май-Маевского и Крымский отряд Николая де Боде, позднее преобразованный в Крымско-Азовский корпус. Также белогвардейцы произвели несколько десантов в Мариуполе, Бердянске и Геническе, взяв под контроль северное побережье Азовского моря. В дальнейшем они перешли в наступление по всей линии фронта, войдя в соприкосновение с передовыми частями Красной армии и махновцами. Согласно В. Белашу, их численность превышала 22 000 человек. Цифры выглядят довольно фантастическими, и здесь уместно сделать оговорку: В. Белаш значительную часть своей книги об истории махновского движения написал, будучи под следствием, и, естественно, стремился показать значение махновцев в победе советской власти. Поэтому он часто завышал численность как белогвардейцев, так и противостоявших им махновцев, не забывая указывать на слабое вооружение последних. В действительности же на всей территории Северного Приазовья и Южного Донбасса белогвардейцы вряд ли в то время располагали более чем 5000 солдат. Конечно же, они пытались проводить мобилизацию местного населения, но в целом она провалилась, хотя встречались и исключения. Причина заключалась в том, что крестьяне, составлявшие основной призывной контингент, ещё не испытали прелестей «военного коммунизма» и продразвёрстки и были настроены в большинстве своём просоветски.

В глазах белогвардейцев Махно, несмотря на политические разногласия с большевиками, выглядел таким же врагом, если даже не хуже, а его сторонники представлялись исключительно бандитами. Вот одна из оценок, данная Махно поручиком С. Мамонтовым, служившим в Дроздовской батарее:

«Называл он себя анархистом, но был просто разбойником. Жил весело и пьяно и пользовался у крестьян большим успехом. Фактически все крестьяне были махновцами и принимали участие в боях. Когда же дело оборачивалось для них плохо, они разбегались, прятали оружие и превращались в мирных обывателей. Поэтому борьба с ними была трудна. Махно выдумал лозунг «Бей жидов, спасай Россию». Но никого он не спасал, а жил разгульно, в своё удовольствие».

Героическое Гуляйполе

Тем не менее махновцы являлись силой, не считаться с которой было невозможно. Против них выдвинулись части 2-го конного полка, которые 5 января прибыли в немецкую колонию Грунаум. Принятые на постой дружественно настроенными жителями белогвардейцы на протяжении недели наблюдали за махновцами. 12 января, соединившись с пехотой и усилившись немецкими милицейскими дружинами, белогвардейцы перешли в наступление. 4-я Донская сотня при поддержке немецких колонистов в тот же день заняла Гайчул, после чего началось наступление на станцию Пологи. В течение следующих нескольких дней военные действия развернулись на участке Гайчул — Пологи. На стороне махновцев было численное преимущество, но «белые» брали опытом и боеспособностью. Тяжесть боёв легла на 2-й конный полк, который, сочетая атаки в пешем и конном строю, сумел прорваться к Пологам. На рассвете 20 января эскадрон ротмистра Малиновского занял посёлок и станцию, захватив восемь орудий и несколько десятков пулемётов, а также взяв неизвестное количество махновцев в плен.

Узнав о захвате станции, Махно приказал готовить свою столицу к обороне. Сложившуюся в Гуляйполе ситуацию В. Белаш описывает так:

«Гуляйпольцы знали, что белые не простят им повстанчества, и готовились к бою. Население дружно вышло на строительство вокруг Гуляйполя земляных сооружений. Все вооружались, чем могли. Каждая улица на ночь выставляла секреты и круглосуточные патрули, которые останавливали и проверяли всех без исключения. От станции Гуляйполе в сторону Полог был разобран железнодорожный путь, и на него сброшен состав с мокрым песком, что устранило опасность подхода бронепоездов к станции. Саму станцию занял отряд Каретникова».

Белогвардейцы тут же попытались развить успех и выдвинулись в направлении Гуляйполя. Дроздовец Владимир Кравченко, написавший историю своей дивизии, изображает события 21 января как эпический встречный бой, развернувшийся вдоль железной дороги. При этом противников белогвардейцев, которые перешли в наступление при поддержке бронепоездов, он именует «красными». Однако регулярных частей Красной армии в районе Гуляйполя в те дни не было. Это могли быть только махновцы, а «бронепоездами» могли оказаться железнодорожные платформы, на которых стояли артиллерийские орудия или специально оборудованные на основе угольного вагона пулемётные площадки. Не углубляясь в перипетии военных действий, отметим, что после продолжавшегося весь день боя махновцам удалось остановить продвижение врага.

В этот же день разъезд 3-го эскадрона конного полка под командованием поручика К. Подушкина ворвался на окраину Гуляйполя, но понёс потери, и кавалеристы были вынуждены отступить.

На следующий день белогвардейцы повторили атаку. В этот раз В. Кравченко скупо сообщает, что солдатам 7-го эскадрона и 4-й Донской сотни удалось выбить махновцев из вырытых накануне окопов, но затем вновь пришлось отступить, столкнувшись с упорным сопротивлением. После этих боёв численность 2-го офицерского конного полка сократилась до 78 сабель, и он был отведён на переформирование в село Воскресенка. Сменился и командир полка: вместо полковника В. Шумоваего его возглавил ротмистр Н. Поспелов.

Для дальнейшей борьбы с Махно белогвардейцы выделили сводный отряд под командованием полковника Витковского. Основу отряда составил батальон 2-го офицерского полка (командир подполковник А. Чертков), которому были приданы взвод 3-й батареи (командир капитан А. Самуэлов) и 2-й офицерский конный полк (командир ротмистр Н. Поспелов). Общая численность отряда достигала 400 штыков и сабель. Поддерживать наступление должен был бронепоезд «Вперёд за Родину». Позднее в распоряжение отряда поступил броневик «Верный» — один из 16 бронеавтомобилей «Пирлесс», разработанных британской фирмой «Викерс» для Русской императорской армии, который с 1918 года находился в рядах дроздовцев. Тот факт, что в боях было решено задействовать не успевший пополниться конный полк (его численность составляла всего 80 сабель), наглядно показывает всю сложность обстановки для белогвардейцев.

Разместив свой штаб в Пологах, Витковский начал наступление на Гуляйполе. Не желая терять солдат при штурме махновских окопов, «белые» затеяли артиллерийский обстрел села и станции. Махновцы также имели в своём распоряжении артиллерию, но качество их стрельбы оставляло желать лучшего. Очень скоро Гуляйполе было окутано дымом пожарищ. Попавшие под огонь дроздовских пулемётчиков махновцы несли большие потери. Была полностью уничтожена только что сформированная инженерная рота (хронология боёв за Гуляйполе весьма запутанна, поэтому, возможно, это произошло ещё 21 января). Махно, посчитав, что солдаты могли выйти на пулемёты только из-за предательства, приказал расстрелять командира роты Энзашвили, хотя его вина вызывала сомнения.

Поняв, что Гуляйполе не удержать, махновцы начали отступать в северном направлении, где уже готовилась новая линия обороны. Потери анархистов составили не менее 300 человек. Станция и село заняли белогвардейцы. Они не стали преследовать махновцев, а вместо этого решили навести порядок в захваченном Гуляйполе. Сразу же начались репрессии. Одной из первых жертв стал Карп Махно, родной брат Нестора: его расстреляли вместе с другими «сочувствующими».

Захват Гуляйполя оказался последним январским успехом белогвардейцев на махновском фронте. Батька нашёл союзника и двинулся в контрнаступление вместе с частями Красной армии.

Продолжение следует: Нестор Махно: с «красными» против «белых»