Нестор Махно: становление анархиста

Нестор Махно был одной из ярких личностей революционной эпохи. Мечтатель, хотевший создать общество без государства, оказался в стане проигравших и вошёл в историю как отрицательный персонаж. После исчезновения власти, против которой он воевал, интерес к личности анархиста проявился с новой силой. Как правило, оценки деятельности Махно напрямую зависят от той политической позиции, которую занимает исследователь, что не способствует поискам истины. Попробуем обойтись без оценок и приведём только факты из биографии героя/антигероя революции.

Дореволюционная биография

Нестор Махно, родившийся в октябре 1888 года в Гуляйполе, был пятым, последним сыном в крестьянской семье Ивана и Евдокии Михненко. Ивана односельчане прозывали Махно, и именно это прозвище стало фамилией для его детей. Отец вскоре умер, и сыновей воспитывала одна мать. Благодаря её настойчивости Нестор окончил начальную школу, но так как средств для дальнейшего обучения семья не имела, на этом образование и закончилось. В 13 лет Нестор устроился подручным в красильную мастерскую и через два года уже считался помощником мастера. Затем он пошёл работать чернорабочим на завод Кернера, где позднее стал литейщиком.

В революционных событиях 1905 года Махно увидел шанс на изменение жизни к лучшему. В следующем году молодой парень примкнул к группе гуляйпольских анархистов-коммунистов «Союз бедных хлеборобов», которые активно занимались «экспроприацией» у местных «мироедов». По словам участника этой организации Назара Зуйченко,

«в Екатеринославе мы взяли тысячёнок десять, в Александровске — пяток, а Александр Семенюта в Ногайске побывал и в Мелитополь заглянул, оттуда тоже тысячёнок двадцать привёз. Командировали мы парня в Вену за оружием и литературой, связались с анархистами Москвы и Петрограда — всем можно помочь, когда деньги имеешь!».

Махно участвовал в распространении листовок и в нескольких небольших налётах. Пригодилась и его квалификация литейщика: на своём рабочем месте Нестор отливал бомбы для организации. Два раза его арестовывали, но оба раза Махно выходил на свободу. Летом 1908 года благодаря внедрённому провокатору «Союз бедных хлеборобов» был разгромлен, а почти все его участники были арестованы и отданы под суд. В их числе оказался и Нестор Махно — его обвиняли в убийстве полицейского урядника Лепетченко, застреленного во время прорыва анархистов из окружения. В. Белаш — анархист, впоследствии начальник штаба революционной армии Нестора Махно — вспоминал, что урядника в суматохе застрелил Иван Левадный, то есть непосредственно в убийстве Нестор был невиновен.

Спастись удалось лишь руководителям группы Александру Семенюте и Вольдемару Антони — они скрылись за границей. В следующем году они вернулись в Российскую империю, где убили нескольких полицейских чинов, в том числе подготовившего разгром организации пристава Караченцева и проводившего жестокий допрос арестованных пристава Михайловского. Подсудимым это не помогло: пять человек в 1910 году были приговорены к смертной казни, а остальные получили по шесть лет заключения. Махно оказался в группе смертников, но так как на момент вынесения приговора ему ещё не исполнился 21 год, то для него как для несовершеннолетнего казнь была заменена бессрочной каторгой.

После суда Махно отправился в Бутырскую тюрьму, которая заменила ему университет. Он оказался в одной камере с известным анархистом Петром Аршиновым, который стал наставником для молодого заключённого. Аршинов громко заявил о себе во время революционных событий, отметившись взрывом полицейского участка в посёлке Амур близ Екатеринослава, жертвами которого стали три казачьих офицера, несколько приставов и стражников, а также убийством начальника главных железнодорожных мастерских Александровска Василенко, который отдал в руки военного суда более сотни рабочих, участвовавших в декабрьском восстании. Аршинов и сформировал окончательно анархистские взгляды Нестора. Как и Махно, он был сторонником анархо-коммунизма, постулаты которого впервые высказали Карло Кафиеро и Эррико Малатеста, а окончательно оформил Пётр Кропоткин. Кроме отказа от социальной иерархии, частной собственности и товарно-денежных отношений, Кропоткин выступал за полную ликвидацию наёмного труда и наличие коллективной (негосударственной) собственности. По его мнению, всё будет строиться на самоуправлении людей и взаимопомощи между ними.

Махно вспоминал:

«Восемь лет и 8 месяцев моего сидения в тюрьме, когда я был закован (как бессрочник) по рукам и ногам, сидения, сопровождавшегося временами тяжёлой болезнью, ни на йоту не пошатнуло меня в вере в правоту анархизма, борющегося против государства как формы организации общественности и как формы власти над этой общественностью».

Бессрочное заключение закончилось для Махно, как и для Аршинова, в марте 1917 года, когда Февральская революция распахнула двери тюрем для всех политических заключённых. Через три недели после освобождения Махно уже находился в Гуляйполе, где вернулся работать на завод Кернера и занялся революционной деятельностью, привлекая к ней своих бывших товарищей по анархистской организации.

Легитимный руководитель

Украинские губернии в то время являлись ареной политической борьбы между Временным правительством и Украинской Центральной Радой. Первое обещало провести в жизнь широкую программу демократических свобод, но не слишком стремилось воплощать их в жизнь, ограничившись амнистией заключённых, демократизацией армии и расширением местного самоуправления, а остальное отложив до созыва Учредительного собрания. Вторая стремилась установить национально-территориальную украинскую автономию и всячески поддерживала национальное развитие. И в том, и в другом случае социальные вопросы, в решении которых было заинтересовано подавляющее большинство населения, оказались для политиков второстепенными. Соответственно, деятели, считавшие их первоочередными, становились популярными в народе.

Махно довольно быстро завоевал авторитет окружающих. Он возглавил сначала союз гуляйпольских крестьян, в августе 1917 года — Совет крестьянских депутатов Гуляйполя, а осенью фактически стал руководителем всей округи. Кроме того, он являлся главой профсоюза рабочих-металлистов, председателем районного земельного комитета и районным комиссаром милиции. На этих постах Махно проявил себя борцом за дело угнетённого класса. Ему удалось заставить владельцев предприятий поднять зарплату рабочим на 45–65%. По словам Белаша, вопрос был решён довольно быстро. Когда на собрании перед хозяевами фабрик поставили вопрос об увеличении зарплаты, те наотрез отказались. Тогда Махно заявил:

«Не хотите удовлетворить наши законные требования? И не надо! Заседание объявляю закрытым. А для вас, господа, телеграфных столбов хватит».

Впрочем, в своих воспоминаниях, Махно рисует несколько иную картину: по его словам, поднять зарплату удалось путём переговоров и компромисса. Пытался Махно устроить и передел помещичьей земли, пользуясь отсутствием центральной власти в неспокойное революционное время. Как председатель Совета крестьянских депутатов он добился конфискации части земли помещиков в собственность крестьян. Было создано несколько сельских коммун, а также одна промышленная — механическая мастерская.

Во время корниловского мятежа в Гуляйполе анархисты для защиты завоеваний революции начали формировать отряд Чёрной гвардии — своеобразный аналог большевистской Красной гвардии. Поскольку оружия у черногвардейцев почти не имелось, часть анархистов под руководством прибывшей в Гуляйполе Маруси Никифоровой совершила рейд в соседний Орехов, где располагалась воинская часть. По словам Белаша, в Орехове находились преображенцы, но в действительности это был 48-й запасной полк. Анархисты без сопротивления захватили цейхгауз с оружием. Нескольких офицеров Никифорова расстреляла лично. Захваченное оружие анархисты поделили между собой.

Переход к вооружённой борьбе

В октябре 1917 года большевики свергли Временное правительство и провозгласили Российскую Советскую республику. Они пытались распространить свою власть и на украинские губернии, что в декабре того же года привело к вооружённому конфликту с Центральной Радой. Махно, как и другие анархисты, поддержал советскую власть, считая Раду, по словам Д. Архиерейского, «чрезмерно буржуазной, бюрократической и националистической». Когда в Украину вторглись части Красной гвардии под командованием Владимира Антонова-Овсеенко, Махно официально подчинился ему и совместно с отрядом Никифоровой помог установить советскую власть в Александровске. В этой операции отряд гуляйпольской Чёрной гвардии возглавлял его брат Савва Махно. Сам Нестор фактически стал комиссаром отряда и занялся установлением политических связей между городом и селом. Вместе с анархистами Марусей Никифоровой и Яшей Портовым он вошёл в состав Александровского революционного комитета (ревкома).

Махно избрали председателем Военно-революционной комиссии, которой было поручено «разгрузить тюрьму», где находилось более 200 контрреволюционеров. Основу комиссии составляли петроградские большевики, прибывшие для

«помощи украинским рабочим и крестьянам в борьбе против контрреволюции Центральной Рады».

Питерцы предлагали, не затягивая время, рассмотреть протоколы обвинений и вынести резолюцию. Махно настоял на том, чтобы ещё раз допросить каждого арестованного, и сумел добиться своего, несмотря на недовольство многих большевиков, в том числе командира александровской Красной гвардии Богданова. В результате часть арестованных была освобождена, и лишь небольшое их число было расстреляно.

Постепенно отношения между большевиками и анархистами накалялись. Некоторое время коммунисты были вынуждены идти на уступки и искать компромиссные решения: наличие внушительной анархистской группировки в округе не позволяло решить возникающие разногласия силовым путём.

7–9 января махновцы помогли остановить прорыв через Александровск на Дон нескольких эшелонов с казаками, которые возвращались с фронта. В воспоминаниях Махно эти события предстают масштабным боем со столкновением и крушением двух казачьих эшелонов. В действительности же, разобрав железнодорожное полотно и показав огнём 15 пулемётов, что дальнейший путь перекрыт, командир 1-го Петроградского отряда Поляков вынудил казаков отправить парламентёров. После переговоров он пропустил разоружённых казаков в направлении Харькова.

26 января 1918 года красногвардейские войска под командованием М. Муравьёва заняли Киев. Казалось, что до окончательного триумфа советской власти в Украине осталось совсем немного. Но уже через несколько недель её победная поступь была остановлена. Причиной стали мирные переговоры в Брест-Литовске, по итогам которых большевики были вынуждены оставить Украину, признав её независимость. Для контроля над отступлением большевиков в Украину вошли австро-венгерские и немецкие войска. Кроме того, их присутствие было гарантом не только ликвидации советской власти, но и поставок продовольствия в Германию и Австро-Венгрию, обещанных Центральной Радой на брестских переговорах.

Первая неудача

Присутствие в Украине немцев и австрийцев поначалу немало помогло Центральной Раде, так как красногвардейцы не спешили выполнять условия договора и пытались оказывать сопротивление. Анархисты не поддерживали политику большевиков на международной арене, но после вторжения немецких войск присоединились к Красной гвардии. Махно объявил призыв добровольцев по Гуляйпольской округе, и к марту 1918 года его отряд насчитывал семь пехотных рот по 200–220 человек каждая (одна из рот состояла полностью из евреев), а также имел кавалерийское подразделение в пару сотен сабель и госпитальную часть. Оружие и боеприпасы предоставили большевики. Махновцы получили, по воспоминаниям командира,

«шесть орудий (из них четыре — французской системы, две русские гаубицы), три тысячи винтовок, к ним два вагона патронов и девять вагонов снарядов к орудиям».

В других источниках цифры несколько отличаются. Иногда встречается информация, что орудия были переданы без прицелов и, таким образом, изначально не были пригодны. Как писал сам Махно, прицелы действительно находились отдельно от пушек, и сразу его люди их не заметили, но после телефонного звонка проблема разрешилась. Возглавил отряд, который В. Антонов-Овсеенко обозначал как полк, а Махно именовал батальоном, бывший офицер императорской армии Апполон Волох. Нестор Махно стал комиссаром и по совместительству начальником штаба.

Несмотря на многочисленность и снабжение, отряд Махно не был готов к серьёзным столкновениям с регулярными частями немцев и австрийцев. Белаш вспоминал:

«Чёрная гвардия» была неспособна на какое-либо сопротивление, ибо, начиная от самого командира, Махно, и кончая гвардейцем, никто не знал толком, как надо обращаться с винтовкой. Вид-то у них, черногвардейцев, был страшен и суров: пулемётные ленты с патронами на плечах, за поясом торчало по два револьвера, были навешены ручные гранаты, из голенища выглядывали чеченские кинжалы. Но толку было мало. Никто не обучен».

Полк Махно готовился к отправке в район станции Чаплино, чтобы совместно с 2-й революционной армией прикрыть Екатеринославское направление. Накануне выступления на фронт Махно был вызван в штаб командующего красными частями Павла Егорова. Пока Махно искал штаб, который перемещался в сторону Донбасса, полк на фронт не спешил. Когда к Гуляйполю приблизились наступающие немцы и войска Центральной Рады, А. Волох совместно с другими офицерами заявил о переходе на украинскую сторону. При помощи еврейской сотни им удалось установить свою власть в Гуляйполе.

Махно в воспоминаниях пишет, что сам в это время находился на станции Цареконстантиновка (современная Камыш-Заря), где встретился с Белинкевичем, который также разыскивал штаб Егорова, и отрядом Маруси Никифоровой. Тут он узнал о перевороте в Гуляйполе. Махно попытался привлечь находящиеся на станции силы для подавления мятежа, но Белинкевич не проявил энтузиазма. Никифорова, напротив, попыталась помочь Махно, но считала, что одного её отряда недостаточно. Она связалась с бронепоездом матроса Полупанова, направленным в Мариуполь для подавления восстания голодных фронтовиков. Однако тот заявил, что помочь не сможет, и посоветовал Никифоровой как можно быстрее двигаться на восток, пока немцы не перерезали железнодорожное сообщение. Маруся проигнорировала это пожелание, благо в Цареконстантиновку прибыли с эшелонами красногвардейские отряды Степанова и Петренко. Степанов, сославшись на большое количество беженцев, которые прибились к нему, отказался участвовать в походе на Гуляйполе, но Петренко согласился.

Пока шла подготовка к выступлению, Махно узнал от односельчанина, что в Гуляйполе вступил немецкий отряд. Для борьбы с немцами сил было уже недостаточно, и от наступления пришлось отказаться.

Несколько по-иному описывает эти события В. Антонов-Овсеенко:

«Махно с 80 кавалеристами удалось прорваться к нашему бронепоезду (Беленкович), подоспевшему в Гуляй-Поле и открывшему огонь по расположению полка».

Некоторые исследователи, развивая версию Антонова-Овсеенко, пишут, что красный командующий специально отправил бронепоезд на выручку Махно, который попытался самостоятельно подавить восстание. Но версия, изложенная самим Махно, выглядит пусть и прозаичнее, но зато более правдоподобно.

Махно, примкнув на время к отряду Никифоровой, направился в сторону Ростова-на-Дону. В родное Гуляйполе он вернётся только через несколько месяцев.

Продолжение следует: Нестор Махно: реванш батьки