Образы Левитана: 10 портретов гениального пейзажиста и писаного красавца

Левитан являлся обладателем наружности не только красивой, но и чрезвычайно колоритной и запоминающейся. На него, высокого и стройного, засматривались на улице. Где-нибудь в театре, вспоминали современники, все женские взгляды, пока не погас свет и не открылся занавес, устремлялись на Левитана. На железнодорожных станциях, крокетных площадках, летних концертах под открытым небом появление Левитана приводило к неизбежному следствию: в его направлении сворачивались шеи. Женщины, влюблявшиеся в художника (а таковых были десятки), теряли сон и покой. Внешняя Левитанова привлекательность в среде его знакомых стала притчей во языцех, друг художника Антон Чехов иронизировал в письмах: «Я приеду к вам, красивый, как Левитан».

Одним словом, нет ничего удивительного в том, что Левитана всегда охотно рисовали и писали — его однокурсники Николай Чехов и Алексей Степанов, его учитель Василий Поленов, его современник Валентин Серов. В нашей статье - пристальное разглядывание портретов Левитана, созданных в разное время и разными людьми, могло бы стать неплохим поводом попутно рассказать о самой жизни художника и о его окружении.

Амплуа: болеющий Левитан

Кто автор? Николай Чехов

Обстоятельства создания. Этот эскиз сделал однокашник Левитана по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества Николай Чехов, старший брат писателя.

Вообще, болел Левитан часто — основной причиной тому была его сиротская, временами бездомная и поначалу совсем нищая юность. Он дважды за жизнь умудрился подхватить тиф. В первый раз — лет в 17, одновременно с отцом. Сочувствующие соседи тогда увезли лежавших в бреду Эльяша (Илью) и Исаака Левитанов в разные московские больницы, а вернулся оттуда один Исаак — отец скончался. Второй тиф в конце 1890-х годов обострит сердечную болезнь Левитана, которому не исполнилось еще сорока, и приблизит его кончину. Между этими крайними случаями Левитан регулярно страдал от мучительных, с сильным суицидальным компонентом, депрессий. Его сохранившиеся письма переполнены жалобами на меланхолию, неудовлетворённостью собой, невозможность воплотить красоту природы во всей полноте, личную неустроенность.

Но этот портрет-набросок Николая Чехова, по-видимому, связан с другой болезнью. 25-летний Левитан, всё еще не имевший стабильных доходов, был вынужден взять нежеланный для него заказ — написать эскиз Москвы-реки с вмерзшими в воду баржами у Краснохолмского моста. Зиму Левитан не любил и почти не писал, но нужны были деньги. В сильный мороз Левитан в худом пальто и холодных ботинках работал на пронизывающем ветру и заработал воспаление надкостницы (локализацию воспаления биографы, впрочем, не уточняют, говорят только, что болезнь протекала тяжело). Но что интересно: и в лечебнице, и потом в гостинице, куда перевезли выздоравливающего пейзажиста, за ним, строго распределив очередность, трогательно ухаживали его друзья: художники Нестеров и Степанов, архитектор Шехтель, братья Чеховы. Недаром Илья Остроухов говорил, что Левитан — это тот редкий человек, который вообще не имеет врагов.

Похоже, дежуря у постели Левитана, Николай Чехов (6 лет назад, кстати, вписавший в левитановскую картину «Осенний день. Сокольники» женскую фигурку) и сделал этот портрет. Выдающимся портретистом Чехов не был. Это изображение, как видим, слишком обобщает и идеализирует черты Левитана, но оно любопытно как документ. Всего через четыре года, в 1889-м не станет и самого Николая Чехова: в 31 год он умрёт от туберкулёза. «Сердечник» Исаак переживёт друга-«чахоточника» на 11 лет.

Амплуа: Левитан задумчивый

Кто автор? Алексей Степанов

Обстоятельства создания. Это еще один «дружеский» портрет, написанный года через три после чеховского наброска. Его сделал сокурсник Левитана, художник-анималист Алексей Степанов. Закончив училище, оба они поселились в так называемых «меблирашках» — скудно, но всё же с претензией обставленных комнатах гостиницы «Англия». Насмешливый Антон Чехов острил, что это будет их «английский период творчества». В «Англии» было темновато, накурено и страшно шумно. Друзьям приходилось пошире раздвигать шторы, впуская свет, и, наоборот, получше завешивать и затыкать любой подходящей ветошью двери — чтобы навязчивый посторонний шум не мешал работать. И Левитан, и Степанов были небогаты, за плечами у обоих было трудное детство — словом, их многое связывало. А вот что отличало двух пейзажистов — так это то, что Левитан всегда работал в сфере чистого пейзажа, не уклоняясь в жанр (ему долго была памятна вписанная Николаем Чеховым «ненужная баба» — так бранился после выставки их учитель Саврасов), тогда как Степанов щедро населял свои пейзажи животными и людьми. Он и в зимний пейзаж Левитана однажды волка «пристроил». Впрочем, сделал это хоть и искусно, да напрасно: Левитан обладал редкостным умением заставить «говорить» сам пейзаж — ему для этого не требовались ни люди, ни животные, ни даже птицы. Учитель Алексей Саврасов внушил Левитану: «Ты должен научиться писать так, чтобы жаворонка на холсте было не видно, а пение его — слышалось».

Амплуа: Левитан-щёголь

Кто автор? Василий Поленов

Обстоятельства создания. Когда в 1882-м году талантливого, но год от года всё сильнее пьющего и не стеснявшегося озвучивать свои нелицеприятные мнения Алексея Саврасова тихо выжили из Московского училища живописи, ваяния и зодчества, на его место — возглавить пейзажный класс — пришёл Василий Поленов. Левитан собирался покинуть училище вслед за своим педагогом: он провел там 8 лет, большую серебряную медаль ему по «зарубили» (причиной была неприязнь к Саврасову и имевший место в училище антисемитизм), пора было уходить на вольные хлеба. Но Левитан неожиданно остался. Еще недавно ему казалось, что в области пейзажа никто, кроме Саврасова, не способен ничего ему дать в профессии, но вдруг выяснилось, что новый преподаватель Поленов — не только интересный художник, а еще и дипломированный юрист, знавший в совершенстве несколько языков и немало поездивший по миру — может научить Левитана многому. Саврасов не был выдающимся колористом, а Поленов — был. Он знал, как взаимодействуют краски, интересовался их химией, умел делать красочный слой чрезвычайно долговечным и добивался от учеников чистых праздничных цветов, а любознательному Левитану — рассказывал о барбизонцах и импрессионистах. После знакомства с Поленовым в живописи Левитана стало меньше рыжих и мрачно-серых оттенков, он смелее стал позволять себе яркую палитру.

Любимцами Поленова в училище были Левитан и Константин Коровин. Общаться все трое продолжали и после училища. На беспокойного, тоскующего Левитана общество Василия Дмитриевича Поленова действовало умиротворяюще. И в самые черные свои минуты Левитан иногда обращался к нему в письмах с просьбой — разрешить приехать поохотиться в его имении. А Поленов часто использовал Левитана в качестве модели.

Левитану на этом портрете Поленова чуть за тридцать. Он смотрит в сторону и скрестил руки на груди. Любой психолог скажет, что этот жест — проявление того, что человек «закрывается». Левитан таким и был — дверь в его личную жизнь или в глубины его личности практически для всех оставалась закрытой, он отличался внешней сдержанностью и, как писал Александр Бенуа, «восточной важностью». Обратим внимание, как щегольски Левитан на портрете Поленова одет: черный ладный сюртук, белоснежный крахмальный воротник и манжеты, крупная запонка, галстук (галстуки Левитан умел повязывать какими-то особыми способами).

Щеголь жил в Левитане всегда, и потому в юности его особенно угнетали его неизменный (по причине единственности) клетчатый пиджак, измазанный краской и с протёртыми локтями, короткие брюки, кричаще красная рубашка, которую Левитан был вынужден носить целое лето, последние ботинки, рассохшиеся после того, как писал этюды на болоте. Даже на свою дебютную выставку, где его картину впервые купит Третьяков, 19-летний Левитан пришёл в одежде с чужого плеча — сюртучке, спешно купленном в маскарадной лавке, — и ужасно этого стеснялся, он был от природы болезненно аккуратен, любил красивую одежду. Поэтому как только у Левитана появлялись деньги, он начинал форсить — покупал дорогую тросточку, например, или туфли на номер меньше — так они изящнее облегали стопу. А его сестра Тереза, если ей удавалось удачно продать этюд брата, за вырученные деньги покупала Левитану тонкую рубашку и одеколон — как он любил, с запахом резеды. К тридцати его материальное положение немного наладилось и Левитан радовал окружающих своей несколько даже картинной элегантностью. Писательница и переводчик Татьяна Щепкина-Куперник, например, вспоминала его восхитительные бархатные блузы, оттенявшие яркую внешность.

Амплуа: Левитан — восточный мудрец

Кто автор? Василий Поленов

Обстоятельства создания. Поленов много лет работал над произведением, которое, как считал он сам, его родители и друзья, должно было бы стать его главным делом — огромной картиной из жизни Христа (сейчас мы знаем эту работу под названием «Христос и грешница»). Художнику был интересен исторический Христос — не тот идеально прекрасный, образ которого подарила человечеству живопись Возрождения и барокко, а такой, каким Он мог бы быть в реальности. Набросков и предварительных работ для «Христа и грешницы» Поленова сделал бессчетное число. Для Иисуса ему позировали любимые ученики — Коровин и Левитан, оба их профильных портрета сохранилось. Но если уж ставить целью полное правдоподобие, следовало признать, что еврей (и к тому же внук раввина) Левитан выглядел в качестве модели для фигуры Христа и достовернее и органичнее, чем Коровин. В финальной версии картины Поленова (да и в других его картинах евангельской серии) без труда считывается внешность Левитана.

Интересно, что изначально в «Христе и грешнице» Левитан, с которого Поленов писал Спасителя, как и на этом этюде, должен был быть в головном уборе — под палящим палестинским солнцем иначе было нельзя, недаром же все остальные персонажи изображены с покрытыми головами. Но «Христос в шапочке» сильно возмутил матушку Поленова, женщину властную, немного вздорную и имевшую на сына огромное влияние: это же было против живописной традиции, ни Рафаэль, ни Рубенс себе такого не позволяли! И в последний момент Поленов дрогнул и на большой картине оставил «Левитана» без головного убора.

Амплуа: Левитан-бедуин

Кто автор? Василий Поленов, Сергей Виноградов

Обстоятельства создания. С 1884-го года Василий Поленов закладывает интересную традицию совместной работы с учениками и друзьями прямо у себя дома: по четвергам у Поленовых проводились «рисовальные четверги», а по воскресеньям — «акварельные утра». Завсегдатаями таких встреч бывала молодёжь: Константин и Сергей Коровины, Илья Остроухов, Сергей Виноградов, Исаак Левитан, Михаил Нестеров, Леонид Пастернак, Елена Поленова и другие.

Кто чаще других становился моделью? Бесспорно — сам по себе живописный Левитан. Василий Поленов, готовясь к библейским картинам, ездил в Палестину и привозил из путешествий восточную одежду, которая могла бы пригодиться ему в работе. В одну из творческих встреч в костюм бедуина был наряжен Левитан, а остальные посетители «рисовального четверга», включая хозяина дома, обступив перевоплотившегося пейзажиста, сосредоточенно работали карандашами.

Образ бедуина Левитану очень шёл, в художнике словно включался загадочный «зов предков». Приятельница Левитана Татьяна Щепкина-Куперник так описывала его: «Очень интересное матово-бледное лицо, совершенно с веласкесовского портрета, слегка вьющиеся темные волосы, высокий лоб, „бархатные глаза“, остроконечная бородка: семитический тип в его наиболее благородном выражении — арабско-испанском».

Летом 1885 и 1886 года Левитан продолжил свои перевоплощения в бедуина, но уже с иной целью. Они с Антоном Чеховым, гостя в подмосковной усадьбе Бабкино, устраивали, наряжаясь бедуинами, уморительнейшие представления. Сначала заматывались простынями и Левитан под хохот окружающих учил Чехова, как правильно «ходить бедуином». Потом начиналось собственно действо. Бедуин-Чехов, взяв ружье, прятался в кустах, а бедуин-Левитан, оседлав ослика (которого хозяева усадьбы держали для своих детей), медленно кружил по лугу, долго выбирая место для «молитвы». Потом Левитан слезал с осла, опускался на землю и начинал «творить намаз», издавая громкие заунывные горловые звуки. А в это время из кустов в его сторону медленно полз на брюхе и прицеливался бедуин-убийца. На самой визгливой и резкой ноте молитву бедуина прерывал меткий чеховский выстрел. Окружающие уже не просто хохотали — они катались по траве и хватались за животы. Левитан заваливался навзничь, его «труп» погружали на носилки, и начинался следующий акт комедии — потешные похороны. «Безумства» бабкинских лет остались для Левитана одними их самых счастливых воспоминаний.

Амплуа: Левитан — одновременно знаменитость и изгой

Кто автор? Валентин Серов

Обстоятельства создания. В 1892-м году генерал-губернатором Москвы стал великий князь Сергей Александрович, одним из первых его решений было выселение из города всех евреев-ремесленников. Ретивые чиновники, подогревая истерию антисемитизма, вручили Левитану и его родне предписание покинуть Москву. Так уже было более десяти лет назад, когда народовольцы покушались на царя, а крайними опять назначили евреев: но тогда изгнанный из Москвы Левитан был никому не известным 19-летним студентом, заступиться за него было некому. А теперь из Москвы выдворяли художника с всероссийской славой, получившего первую известность и за пределами страны.

За Левитана хлопотали влиятельные лица, в том числе Третьяков, в галерее которого уже находилось немало левитановских шедевров, и к концу года Левитан всё же вернулся в Москву, в свой флигель-студию в Трёхсвятительском переулке, предоставленный ему поклонником его творчества, промышленником и меценатом Сергеем Морозовым. На второй этаж этого дома, поднимаясь по витой лесенке, приходил писать портрет Левитана художник Валентин Серов.

Неприглядная история выдворения Левитана была известна Серову, человеку большого благородства и исключительной нравственной щепетильности. То, что он задумал писать портрет Левитана именно в это трудное для пейзажиста время, можно расценивать как «акт моральной поддержки, желание защитить коллегу от несправедливых действий московских властей, — пишет биограф Серова Валентин Кудря, — Серов заканчивал портрет, сознавая, что ему, пожалуй, удалось отразить внутренний мир Левитана, свойственные ему печаль и меланхолию. Обычно трудно давались руки, но в этот раз артистизм модели подчеркивала и небрежно опущенная кисть руки с тонкими, выразительными пальцами».

Амплуа: Человек перед лицом смерти

Кто автор? Исаак Левитан

Обстоятельства создания. Последний автопортрет написан Левитаном примерно за год до смерти — в 1899-м. К этому времени Левитан уже знает, что обречён.

В марте 1897-го года, еще надеясь, что его сердечная хворь может быть обратимой и несмертельной, он просит друга Антона Чехова о консультации. Письмо Левитана от 8 февраля 1897 года написано в обычной для их переписки лирически-ёрнической, фамильярно-насмешливой манере:

«На днях я чуть вновь не околел и, оправившись немного, теперь думаю устроить консилиум у себя, во главе с Остроумовым, и не дальше, как на днях. Не заехать ли тебе к Левитану и в качестве только порядочного человека, вообще, и, кстати, посоветовать, как всё это устроить. Слышишь, аспид? Твой Шмуль».

Чехов приехал со своим стетоскопом, внимательно выслушивал и выстукивал, по обыкновению шутил, старался подбодрить Левитана. Но архитектору Шехтелю вскорости сообщил: «Дело плохо. Сердце у него не стучит, дует. Вместо звука тук-тук слышится пф-тук. Это называется в медицине „шум с первым временем“».

Как минимум три раза ранее пытавшийся свести счеты с жизнью, при осознании реальной опасности Левитан не спешил сдаваться. Он теперь преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в том же классе, где когда-то встретился с Саврасовым, его ученики должны были дебютировать на Передвижной выставке и за них Левитан волновался больше, чем за себя. «С провалившимися глазами, облысевший раньше времени, с замученным лицом, с палочкой в руках, через два шага отдыхающий, — описывает Иван Евдокимов Левитана последнего года жизни, — он поехал в Петербург, на вернисаж. Так было во всем, всегда — самоотверженно, без оглядки назад».

В декабре 1899 года (автопортрет-итог к этому времени уже завершён) Левитан уехал встречать новый 1900-й, последний для себя год в Ялту, к Чехову. Поднимаясь на гору вместе с сестрой Чехова Машей, которой много лет назад делал предложение руки и сердца, Левитан говорил: «Мне так нужно туда, выше, где воздух легче, где дышать хорошо, Marie! Как не хочется умирать. Как страшно умирать… И как болит сердце…»

Амплуа: Левитан-призрак

Кто автор? Валентин Серов

Обстоятельства создания. Этот пастельный портрет Валентин Серов выполнил, когда Левитана уже около года как не было в живых. Предыдущий серовский портрет имел хорошую прессу и заслужил немало хвалебных слов и критиков, и публики, и — что случается нечасто — самой модели. Художник Владимир Соколов, один из учеников Левитана, передавал слова своего учителя: «Это поразительная вещь! Серов — изумительный художник. Я уверен, что мой портрет его работы будет потом в Третьяковской галерее». Но, удивительное дело, самому перфекционисту Серову работа не принесла удовлетворения, портрет Левитана он не считал удачным, думал, что его следовало бы изобразить иначе.

В 1901-м году планировалась ученическая выставка памяти Левитана. Для Серова это стало поводом решить образ Левитана как-то по другому, по-новому. В этот раз он работал пастелью и изобразил Левитана в шапке и пальто, в трёхчетвертном развороте, выбрав ракурс несколько снизу. Художник Борис Липкин вспоминал, что Серов интересовался его мнением: «Как портрет?» Хорошо знавший Левитана при жизни Липкин не решился соврать из уважения к Серову. «Портрет мне кажется не очень похожим», — сказал он. Серов немедленно согласился: «Да, не умею писать без натуры. Шапка и пальто левитановские, а остальное — нет. Голова не вышла, писал с Адольфа и фотографии, не получилось, без натуры не умею…»

Адольфом звали родного брата Левитана, тоже художника, который поступил в МУЖВЗ «учиться на художника» на год раньше Исаака, а пережил знаменитого родственника на 33.

Амплуа: «брат Левитана»

Кто автор? Адольф Левитан

Обстоятельства создания. Таким, безусым и безбородым, совсем юным и не похожим на собственные «канонические» портреты, мало кто помнил Исаака Левитана. Разве что друг и ровесник Михаил Нестеров, писавший: «Я узнал Левитана юношей, каким тогда был и сам. На редкость красивый, изящный мальчик-еврей был похож на тех мальчиков итальянцев, кои, бывало, с алым цветком в кудрявых волосах встречали форестьери на старой Санта Лючия Неаполя или на площадях Флоренции, где-нибудь у Санта Мария Новелла. Юный Левитан обращал на себя внимание и тем, что тогда уже слыл в школе за талант». А еще — Исаака помнил таким и, возможно, вовсе не желал знать другим, тем, кем он станет потом, его брат и автор этого поразительного портрета — Адольф Левитан.

Семейная история Левитанов — запутанная и странная, не зря Исаак так упорно не хотел ничего рассказывать о своем детстве, а всю переписку велел после смерти сжечь. Его брат Авель Лейб, по собственному почину взявший себе имя Адольф, не оставил никаких воспоминаний, хотя пережил Исаака на 33 года. Устоявшаяся версия их биографии гласит: в семье литовских евреев-сефардов Эльяша и Баси Левитан было два сына Авель и Исаак и две дочки Тереза и Эмма. Когда семья переехала в Москву, учиться живописи начал более способный Авель, а через год по следам брата написал прошение принять его в училище и 13-летний Исаак. Оба делали успехи и в связи с крайней бедностью иногда получали от училища финансовую помощь. Знакомые по училищу так и говорили о них тогда во множественном числе: «Левитаны». Все признавали, что внешне братья очень похожи.

Осиротев, Левитаны делили невзгоды, иногда голодали, неудачно пытались вместе написать что-нибудь коммерчески выгодное (Авель отвечал за фигуры, Исаак — за пейзаж). В конце 1870-х их вместе с другими евреями в первый раз выдворили из Москвы в Салтыковку. Именно там 30 мая 1879 года Авель написал портрет Исаака. В нём чувствуется определённая братская нежность. У обоих всё пока впереди, и Авель, конечно же, еще не подозревает, что в истории искусства останется только один Левитан — Исаак.

Об Авеле известно немного, и даже фотографий его не найти. Как и брат, он участвовал в выставках, получал малые серебряные медали, печатал рисунки в юмористических журналах, что-то писал. Но в Общество передвижных художественных выставок Адольфа, в отличие от Исаака, не приняли. И за границей, в отличие от Исаака, ему не удалось побывать, хотя Адольф обращался с письменной просьбой оказать содействие в этом к самому Третьякову. После смерти Исаака Авель, выполняя его предсмертную волю, сжёг все письма и стал распорядителем его наследия. Насколько в художественной среде любили Исаака — настолько же настороженно и даже неприязненно относились к Адольфу, чему есть несколько эпистолярных свидетельств. Спустя несколько лет Авель-Адольф уехал в Ялту, руководил там небольшой художественной студией, жил почти затворником. О его творчестве, как и о личности, не известно практически ничего. Считал ли в глубине души Авель своего более талантливого брата — Каином, трудно судить.

Новонайденные в 2010-м году Михаилом Роговым метрики указывают, что Исаак не мог родиться в семье родителей Адольфа — Эльяшива (Ильи) и Баси Левитан. Согласно документам, у них родилось двое детей — дочь Михля и сын Авель, появившийся на свет 9.01.1861 года. А сын Ицик Лейб (вероятно, это и есть Исаак) родился 3.10.1860 в семье брата Эльяшива — Хацкеля и его жены Добры. Михаил Рогов предполагает, что Исаак был взят из обедневшей семьи Хацкеля на воспитание в более благополучную семью Эльяша и Баси на правах «бедного родственника».

В свете этой версии получает новый смысл давно известное, но не до конца понятное признание Марии Чеховой о том, что Исаак Левитан «никогда и ничего о родных и детстве не говорил. Выходило, как будто у него не было совсем ни отца, ни матери. Порой мне казалось даже, что ему хотелось забыть об их существовании…».