Сэмюэл Морзе, Льюис Кэрролл, Александр Флеминг и другие ученые-художники

«Чем дальше, тем искусство становится более научным, а наука более художественной: расставшись у основания, они встретятся когда-нибудь на вершине», — писал два столетия назад Гюстав Флобер. И хотя в его время такие примеры уже существовали — изобретатель и художник Леонардо да Винчи и естествоиспытатель Михаил Ломоносов, известный мозаичными картинами, — синтез науки и искусства продолжается.

Сэмюэл Морзе: популяризатор искусства, который изобрел телеграф

175 лет назад, в мае 1844-го, была отправлена первая депеша между Вашингтоном и Балтимором посредством «морзянки» и телеграфного аппарата, разработанного американцем Морзе. Текст сообщения гласил: «Дивны дела Твои, Господи». Изобретатель был не единственным, кто придумал подобное устройство, но никто из его предшественников не мог похвастаться художественным талантом, которым обладал создатель азбуки Морзе, и уж тем более никого из них не сравнивали с Тицианом. Вернее — с Вашингтоном Олстоном, которого современники называли «американским Тицианом». Тому понравились уже первые живописные опыты Сэмюэла.

Хотя во время учебы в колледже Сэмюэля Морзе и привлекали лекции по электричеству, он был равнодушен к науке, зато очень любил рисовать. Вышеупомянутый Олстон уговорил родителей талантливого юноши не неволить его на месте клерка в книжном издательстве, а отпустить в Лондон учиться живописи. Родители согласились отправить его в 1811-м в Англию постигать азы художественного мастерства в Королевскую академию художеств.

В Королевской академии художеств Морзе учился в студии Бенджамина Уэста. Два года спустя он представил там свою картину «Умирающий Геркулес», за что был награжден золотой медалью.

Хотя мечта «соперничать с Рафаэлем, Микеланджело или Тицианом» не осуществилась, и сегодня работы Морзе-художника впечатляют искушенную публику.

На своем самом знаменитом и масштабном полотне Морзе, который делал подготовительные работы-копии в парижском музее, сумел уместить около сорока работ, среди которых — картины Рафаэля, Леонардо да Винчи, Тициана, Рубенса. Не забыл художник и о себе, изобразив на первом плане, также запечатлел писателя Фенимора Купера с супругой и их дочерью (в левом углу помещения возле мольберта). Причины прозаичны: тот мог купить работу, дающую представление о Лувре американцам.

Американская публика встретила работы Морзе без энтузиазма, тем не менее, в 1825 году он основал в Нью-Йорке Национальную академию дизайна и был избран ее президентом.

В конце долгой жизни маэстро Морзе с сожалением говорил, что не он оставил искусство, а искусство не приняло его.

Льюис Кэрролл: рисунки профессора математики

Чарльз Лютвидж Доджсон с детства обладал ярко выраженными математическими способностями, благодаря чему, едва получив степень бакалавра, выиграл конкурс на чтение математических лекций в одном из крупнейших аристократических колледжей Оксфордского университета — Крайст-Черч. Там 26 последующих лет он их и читал. А заодно занимался научными изысканиями: предложил способ проверки делимости чисел на 17 и 19, два шифра, мнемонические правила для запоминания цифр, изобрел никтограф (или тифлограф), который позволял записывать что-либо в темноте.

Одним из увлечений профессора Кэрролла была фотография: в его коллекции — натюрморты, портреты знаменитых викторианцев, снимки друзей, детей. С 1856-го по 1880-й — почти 25 лет — он фотографировал, используя метод мокрого коллодия (ранний фотографический процесс), и делал это весьма профессионально.

Однако Кэррол вошел в историю как автор «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье», сочиненных по просьбе дочери декана колледжа в Оксфорде Алисы Лидделл. Профессор так увлекся повествованием, что собственноручно проиллюстрировал произведение.

Его истории об Алисе так понравилось сестрам Лидделл, что они просили продолжения. Позже в дневнике Кэрролл записал, что он рассказывал свою «бесконечную сказку», а иногда и рисовал по ходу повествования героев, если под рукой оказывался карандаш.

Роберт Вильямс Вуд: забавные рисунки отца современной физической оптики

Роберт Вуд

Роберт Вуд открыл и исследовал оптический резонанс, впервые изготовил телескоп с вращающимся параболическим зеркалом из жидкой ртути, первым сделал снимки Луны в ультрафиолетовом свете и начал проводить фотосъемку в ультрафиолетовой и инфракрасной частях спектра, написал немало работ, составивших основу современной квантовой теории строения атомов…
При этом никогда не был кабинетным червем: он слыл необыкновенно веселым человеком, который экспериментировал не только в лаборатории, но и в жизни, с удовольствием разыгрывая окружающих.

Своеобразным розыгрышем стала написанная Вудом в стихотворной форме шуточная книга «Как отличить птиц от цветов» — пародия на современные ему учебники по ботанике, проиллюстрированная автором. Книга выдержала более 20 изданий и множество переводов на иностранные языки.

Далее иллюстрации : Роберт Вуд. «Как отличить птиц от цветов»...

«Сущность Роберта Вильямса Вуда в том, что это — сверходаренный американский мальчик, который не стал взрослым за всю свою жизнь», — написал о Вуде его биограф. Но если бы это вдруг произошло, вероятно, наука недосчиталась бы многих открытий, которые «шутя» сделал «современный чародей физической лаборатории».

Как изобретатель инсулина Фредерик Бантинг отправился в живописную экспедицию за Северный полярный круг

Фредерик Грант Бантинг

Канадец Фредерик Грант Бантинг постигал основы богословие в университете Торонто, а потом перешел к изучению медицины. Сферой его научных изысканий стал сахарный диабет, вызванный недостатком белкового гормона инсулина, секретируемого в поджелудочной железе. Изучая проблему, Фредерик и помогавший ему студент-медик Чарльз Бест получили из ткани поджелудочной железы инсулин — и в 1923 году стали лауреатами Нобелевской премию по физиологии и медицине.

Кроме науки, доктор Бантинг увлекался живописью и даже участвовал в экспедиции за Северный полярный круг, где написал не одну работу. Ученый не имел художественного образования, зато обладал природным талантом. Он всегда боялся, что его картины будут приняты на выставки и оценены жюри не благодаря качеству исполнения, а из-за репутации ученого.

В 2018-м картину, написанную открывателем инсулина Бантингом, канадский аукционный дом Heffel продал за $237 тысяч.

Предполагают, что на ней изображена та самая комната, в которой был открыт инсулин. «Эта картина — не только эстетически успешная живопись, но и исторически бесценная работа великого художника и медика, чье открытие улучшило и продлило жизнь миллионам людей», — сказал глава Heffel Дэвид Хеффел и решил пожертвовать положенную от продажи премию Центру исследования диабета, названного в честь Бантинга и его ассистента Беста.

Сегодня многие работы Бантинга выставлены на различных аукционах и оценивается в суммы $13-$60 тысяч. Для него же, по словам современников, живопись была попыткой убежать от пристального внимания общественности после получения Нобелевской премии.

Ученый занимался проблемами силикоза, рака, а кроме медицинской степени, имел степень доктора права, доктора наук, был членом многочисленных медицинских академий в Канаде и за ее пределами и даже получил посвящение в рыцари.

Живопись была больше, чем хобби для ученого: он рассчитывал полностью посвятить себя искусству после 50-ти лет. Но в 1941 году, будучи офицером связи, Бантинг трагически погиб в авиакатастрофе в районе Ньюфаундлендав возрасте 49 лет.

Как Александр Флеминг «случайно» открыл пенициллин и создал новое направление в искусстве — Microbial Art

Портрет Александра Флеминга. Этель Леонтине Габейн.

«Для разгрома фашизма и освобождения Франции он сделал больше целых дивизий», — писали в сентябре 1945-го французские газеты, узнав о приезде в Париж Александра Флеминга. И не только Франции: 1928 году британский бактериолог открыл лизоцим — антибактериальный фермент, вырабатываемый человеческим организмом (это в буквальном смысле «сопливая история»: в ходе эксперимента слизь из носа уничтожила бактерии). Но главное — Флеминг выделил из штамма гриба вида Penicillium notatum первый антибиотик — пенициллин, за что получил в 1945-м Нобелевскую премию.

А еще ученый «выращивал» картинки и был пожизненным членом Клуба искусств Челси — частного клуба для художников всех жанров, основанного в 1891 году. Прежде чем «вырастить» изображение, Флеминг создавал его на промокательной бумаге, потом покрывал питательной для многих бактерий средой — агар-агаром. После с помощью иглы обозначал границы. Это служило барьером для микробов: они не пересекали контур. И только потом раскрашивал живые рисунки разноцветными культурами бактерий, помещенных внутри очертаний антибиотика.

Далее цветные изображения из Лаборатории музея Александра Флеминга

Флеминг-художник тщательно подбирал цвета — бактерии, окрашенные различными природными пигментами. Прежде чем стать колером для рисунка, «живые краски» подвергались тщательному изучению автором: он определял время и условия их роста. Важно было, чтобы разные виды созревали одновременно: в противном случае, более быстрые переместились бы на чужую территорию, разрушив замысел.

В наше время «бактериальная живопись» Флеминга получила продолжение: The American Society of Microbiology время от времени проводит выставки рисунков его последователей, на которых ученые всего мира могут представить произведения из агаризованного желе из микробов.

Ричард Филлипс Фейнман: квантовая физика и картины в жанре "ню" Нобелевского лауреата

В декабре 2018-го золотая Нобелевская медаль физика Ричарда Филлипса Фейнмана была продана на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке. Его старые энциклопедии ушли за $24 тысячи, черновик автографа нобелевской лекции — за $387 тысяч, а 5 страниц рукописных заметок периода 1946−51 годов, в которых физик «…выводит уравнение Шредингера через интеграл по Фейнману», — за $320 тысяч.

Это неудивительно, ведь Ричарда Фейнмана ставят в один ряд с Альбертом Эйнштейном и Максом Планком. Он участвовал в Манхэттенском эксперименте — занимался разработкой американской атомной бомбы. Результату ужасался: об этом свидетельствует его известнейшая автобиографическая книга «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

Физика и лирика: Фейнман глубоко интересовался историей и культурой: работал над расшифровкой Дрезденского кодекса — одной из четырех найденных рукописных книг майя, учил японский язык, играл на бонго и усаживался за барабанную установку, сопровождая спектакли. А в 44 увлекся живописью. Поворотным моментом стал диспут с художником Джирайром (Джерри) Зортианом: тот пообещал на спор научить ученого рисовать. Вместе с ним азы были освоены, последовали занятия в художественной школе.

«Когда я только еще начал заниматься рисованием, одна знакомая, увидев, то, что у меня получалось, сказала:
— Вы бы пошли в Художественный музей Пасадены. Там есть классы рисования, в них позируют натурщицы — обнаженные.
— Ну нет, — сказал я, — рисовальщик из меня плохонький, мне в таком классе будет не по себе.
— Ничего не плохонький: видели бы вы, что там у некоторых получается!
Я набрался храбрости и пошел туда», — так описал в автобиографии начало своего творческого пути сам Фейнман.

Когда ученого не стало, его приемная дочь Мишель издала книгу писем Фейнмана и альбом с его рисунками и набросками, которые обнаружила в его офисе. «Меня часто спрашивают, каково быть дочерью Ричарда Фейнмана, — делилась воспоминаниями Мишель. — Для меня было совершенно естественным то, что каждый понедельник вечером раздавался стук в дверь, папа открывал, на пороге стояла гибкая молодая женщина, и они вместе спускались в папин кабинет. Обычно папа занимался набросками с натуры несколько часов подряд. Он никогда их не выбрасывал. Некоторые его натурщицы становились нашими друзьями, иногда приносили домашние пироги, а одна из них как-то подарила нам щенка. Мама не возражала — наоборот, она поддерживала папу в его увлечении».

Александр Чижевский. Гелиобиология и пейзажи «Леонардо да Винчи ХХ века»

Александр Чижевский.

Основоположник гелиобиологии Александр Чижевский в юности познакомился с Константином Циолковским, что, по его словам, и определило направление в жизни и науке. Чижевский с детства увлекался музыкой, писал стихи, рисовал, а в 17 лет начал изучать вопрос о влиянии солнечной активности на биологические и социальные процессы, происходящие на Земле. Позже он проводил научные исследования влияния искусственно ионизированного воздуха на животные организмы и человека. В 1915 году 18-летний ученый обнаружил синхронность между максимальным количеством солнечных пятен, проходящих через центральный меридиан Солнца, и военными действиями на фронтах Первой мировой войны. И нашел подтверждение сделанным выводам в древних летописях, где фиксировались «зловещие» природные явления вроде солнечных затмений.

Несмотря на обвинения в занятиях лженаукой, закрытие созданных им лабораторий и даже ссылку за «контрреволюционную деятельность» (в 1942 году Чижевского объявили «врагом народа» и отправили в лагеря ГУЛАГа сначала на Урал, потом в Карлаг — Карагандинский исправительно-трудовой лагерь), солнцепоклонник Чижевский до конца дней занимался разработками в области гелиобиологии и аэроионизации.

На всю жизнь он остался верен и искусству: картины Александра Чижевского выставлены в доме-музее ученого в Калуге.

Что человеку гибель мирозданья —

Пусть меркнет неба звездная порфира:

Страшитесь же иного угасанья:

Мрак разума ужасней мрака мира!

Так писал ученый, поэт, музыкант и художник Александр Чижевский, уверявший, что всепоглощающая цель искусства — «сделать человека человеком».

Мауриц Эшер: подарки ученым

Строго говоря, ученым Мауриц Корнелис Эшер не был, но его картины стали органичной частью математического мира, чему сам он весьма удивлялся. Он «предсказал» фракталы, а его работами часто иллюстрируют учебники алгебры и геометрии. «Хотя я абсолютно несведущ в точных науках, мне иногда кажется, что я ближе к математикам, чем к моим коллегам-художникам», — признавался основатель импоссибилизма (или имп-арта — искусства о невозможном) Эшер, и при этом вовсе не пытался преувеличить свои заслуги. Ведь идеи для творчества он черпал именно из математических статей, вдохновляясь научными выкладками о мозаичном разбиении плоскости, проецировании трехмерных фигур на плоскость, неевклидовой геометрии и логике трехмерного пространства.

Именно Эшер одним из первых сделал элементом своего творчества фракталы — множества, обладающие свойством самоподобия, созданные из повторяющихся линий, кривых и других геометрических форм: выставка его работ была открыта в 1954-м, а математическое описание фрактала предложено лишь в 1970 году.

Далее некоторые работы Маурица Эшера

Анатолий Фоменко: альтернативные пространства, альтернативная история и графическое искусство

В научных кругах Анатолий Фоменко известен как специалист в области многомерного вариационного исчисления, дифференциальной геометрии и топологии, компьютерной геометрии, теории гамильтоновых динамических систем и других неизвестных простым смертным направлений в науке. Другим предметом его пристального изучения стала история: благодаря изысканиям в этой области появилась «Новая хронология» — теория радикального пересмотра всемирной истории, которую сторонники называют «самым крупным открытием ХХ века», а противники — псевдонаучной.

Но и те, и другие, признают его талант художника-графика, который еще в 1990-м оценило American Mathematical Society, издав книгу-альбом Mathematical Impressions: в нее вошло 84 работы рисующего математика Фоменко. Благодаря комментариям к работам, которые дал сам автор, известно, что многие изображения визуализируют алгебраические формулы, геометрические теории, астрономические диаграммы, исторические события, а также впечатления от окружающей его действительности.
«Часть моих работ возникла на границе математики и других областей знания и искусства», — говорит Фоменко.

Далее некоторые работы Анатолия Фоменко

«Ввиду отсутствия специального художественного образования, я не ограничивал себя рамками какого-либо одного жанра. Возможно, определенное влияние оказали мои любимые художники Босх, Брейгель, Дюрер, Дали, Эшер, Беклин, хотя сознательного подражания им никогда не было. Все работы выполнены „от руки“, то есть без использования компьютерной графики», — рассказывает Анатолий Фоменко.

О своих иллюстрациях к знаменитому роману Михаила Булгакова ученый написал так: «Конечно, они не претендуют на какую-либо объективность, а отражают индивидуальное восприятие замечательного романа „Мастер и Маргарита“. Сколько читателей — столько и мнений. Мои работы отражают то восхищение и уважение, которые возбудил роман среди студентов механико-математического факультета МГУ тех лет».