«В синем море тонут лодки и большие корабли»: слова, потопившие сотни судов

Для военного времени знаменитый афоризм «молчание — золото» справедлив вдвойне. Лаконичный призыв созданного в июне 1941 года советского плаката «Не болтай!» справедливо можно считать лучшим образцом пропаганды на эту тему. Хранение военной тайны может спасти или погубить тысячи жизней. Этот постулат в военные годы был актуален не только для СССР, бившегося насмерть с нацистской Германией, но и для его союзников по антигитлеровской коалиции.

После вступления США в войну американская пропаганда создала плакат, на котором были изображены тонущее судно и моряки в шлюпке. Всё это сопровождалось надписью «A Careless Word… A Needless Sinking». Дословный перевод этой фразы звучит как «Неосторожное слово – ненужное потопление» и напоминает о неоправданных потерях, причиной которых может стать болтовня. Позже появился и другой плакат, с изображением погибшего моряка, выброшенного на берег волнами, с похожим текстом «A Careless Word… A Needless Loss» («Неосторожное слово – ненужная потеря»).

Для выпуска подобных плакатов были серьёзные причины. С началом 1942 года подводная война вплотную приблизилась к восточному побережью США, где немецкие подлодки в течение полугода практически безнаказанно избивали торговое судоходство союзников. Американская пропаганда призывала граждан страны к бдительности, пытаясь отучить их от беспечности мирной жизни, которая закончилась 7 декабря 1941 года.

Чем дальше, тем лучше и проще

После окончания «счастливых времён» (нем. «Glückliche Zeit») 1940 года немецкие подводные лодки столкнулись с трудностями в выполнении боевой задачи в Северной Атлантике. Англичане, понеся большие потери в торговом тоннаже, сделали необходимые выводы и постарались впредь лишить немцев такой возможности. Точки рандеву конвоев с эскортными группами были отодвинуты дальше на запад, вводились в строй новые корабли, была разгромлена немецкая сеть «бензоколонок» в Атлантике – судов снабжения, заправлявших подлодки лодки в море.

Для Карла Дёница первым вестником таких трудностей стал «чёрный март» 1941 года, когда потери субмарин за один месяц оказались равными потерям за предыдущие полгода. В том, что противник быстро отреагировал на «ночи длинных ножей» в Атлантике, которые подчинённые Дёница устроили британским конвоям, и не намерен допустить их повторения, адмирала убедила потеря его самых результативных асов – Прина, Шепке и Кречмера. С этого момента стало ясно, что немецких подводников ждут кровопролитные сражения.

Стратегия подводной войны заключалась в том, что подводные лодки должны были топить судов противника больше, чем он успевал построить в замещение потерь. Фактически, не имело значения, где именно были бы потоплены суда – главное, чтобы противник нёс потери. Ввиду того, что англичане в начале войны смогли организовать систему конвоев только на наиболее важных маршрутах доставки грузов в Метрополию, Дёниц решил наносить удары в тех районах, где такой системы не было и судоходство не охранялось. В этой стратегии ударов по слабым местам противника решающая роль отводилась большим океанским лодкам IX серии, способным действовать на дальних коммуникациях.

Первым районом, где «девятки» нанесли удар по судоходству союзников, был район африканского порта Фритаун, где сходились морские пути из Южной и Северной Атлантики. Весной 1941 года в тех водах несколько немецких подводных крейсеров устроили настоящее побоище, потопив за четыре месяца более 400 000 тонн торгового тоннажа. Обеспокоенное столь большими потерями, британское Адмиралтейство было вынуждено увеличить силы противолодочной обороны и ввести систему конвоев между Фритауном и Гибралтаром. Принятые меры дали положительный эффект – во втором полугодии 1941 года немцы не смогли добиться в водах у Фритауна прежнего результата.

Вступление в войну США открыло для немецких подводных лодок новые перспективы, и для них снова наступили «счастливые времена». В течение первых восьми месяцев 1942 года субмарины Дёница добились огромных успехов, действуя у восточного побережья Америки и в Карибском бассейне. Согласно данным американского историка Клэя Блэйра, немецкие подводные лодки совершили за это время 184 похода, в которых потопили 609 судов общим тоннажем 3,1 миллиона тонн. Разделение успехов по Блэйру выглядит следующим образом: лодки IX серии за 80 походов потопили 384 судна (63% от общего числа) тоннажем около 2 миллионов тонн (65% от общего тоннажа). Достижения лодок VII серии были несколько скромнее: за 104 похода они пустили на дно 225 судов (37% от общего числа) тоннажем около 1,1 миллиона тонн (35% от общего тоннажа).

Поддерживать такой уровень потопленного тоннажа удавалось именно благодаря ударам по слабым местам в судоходстве союзников. Фактически это выглядело как некая шахматная партия в океане, где немцы были атакующей стороной. Подводные лодки наносили удар в районе, где ещё не была сформирована система конвоев, союзники несли какое-то время серьёзные потери, после чего организовывали конвои. Как только это происходило, Дёниц выбирал новое слабое место в судоходстве противника, и всё повторялось заново. Однако американцы и англичане каждый раз, беря под контроль проблемный район судоходства, вытесняли из него немцев, поэтому географически в 1942 году эпицентр подводной войны двигался от Нью-Йорка к Карибскому морю. В итоге, введя повсеместно систему конвоев от Кубы до Нью-Йорка, союзники всё-таки вытеснили немецкие лодки далеко на юг, где они смогли добиться успехов в районе островов Тринидад и Тобаго и у побережья Суринама. Это была «лебединая песня» немецких подводников у берегов Америки, которая стала окончанием вторых «счастливых времён».

Потери, которых можно было избежать

Во второй половине 1942 года Дёниц решил вернуть лодки в Северную Атлантику, сочтя накопленные силы достаточными для решающего сражения с конвоями союзников и установления экономической блокады Англии. К тому моменту подводный флот Рейха существенно вырос: к 1 сентября 1942 года в распоряжении Дёница было 172 боевых субмарины, из которых 133 действовали в Атлантике. Это решение имело и другие причины – союзники ввели конвои на основных маршрутах в Атлантике, постаравшись свести к минимуму движение одиночных судов без охранения. Казалось бы, слабых мест в их противолодочной обороне практически не осталось, но оказалось, что это не так.

9 июля 1942 года в 16:34 американское торговое судно «Санта-Рита» (Santa Rita, 8379 брт), шедшее из Египта в США, было торпедировано субмариной U 172 капитан-лейтенанта Карла Эммермана (Carl Emmermann) к юго-востоку от Бермудских островов. После попадания торпеды судно лишилось хода, и экипаж спустил шлюпки на воду. Подлодка появилась на поверхности спустя 25 минут и произвела три выстрела из палубного орудия по мостику парохода, разрушив радиорубку. После этого немцы сняли с шлюпки капитана «Санта-Риты» Генри Стефенсона (Henry R. Stephenson) и отправили на ещё держащееся на плаву судно подрывную партию из пяти человек. Перед тем как установить подрывные заряды, подводники пробыли на борту судна три часа, проведя его подробный досмотр. Груз «Санта-Риты», помимо 5000 тонн хромовой руды, а также асбеста и других материалов, включал в себя два трофейных немецких танка, которые американцы везли в Бостон из Порт-Судана.

Немцам несказанно повезло, так как капитан Стефенсон нарушил все инструкции по соблюдению режима секретности. Перед тем, как покинуть судно, ему надлежало уничтожить все секретные документы самому или проконтролировать этот процесс. Обычно для таких целей использовалась специальная сумка со свинцовым дном, которая выбрасывалась за борт и быстро шла ко дну. Стефенсон, поддавшись панике, этого не сделал, хотя времени было вполне достаточно, и немцы стали обладателями исключительно важной информации. Они возвратились на лодку с ценными документами и картами, которые показывали судоходные маршруты союзников и местоположение минных полей у побережья Южной Африки, в районе Кейптауна и некоторых других портов.

В 20:30 «Санта-Рита» была потоплена подрывными зарядами, а 58 членов экипажа (ещё четверо моряков погибло) в шлюпках оказались предоставлены волнам – в конце концов, все они были спасены американскими кораблями. Капитан Стефенсон же был объявлен военнопленным и отправился на борту U 172 в Лориан. Карл Эммерман очень скоро понял, что в его руки попала курица, которая несёт золотые яйца. Во время перехода лодки на базу немцы вели себя со Стефенсоном исключительно корректно, что сделало его словоохотливым. В результате проведённых Эммерманом «допросов» американского капитана, которые можно скорее назвать беседами, немцы дополнительно получили от пленного немало ценной информации о Кейптауне.

По прибытии лодки на базу Стефенсон был отправлен в Вильгельмсхафен, и в итоге оказался в лагере для моряков британского торгового флота «Милаг Норд» (Marineinterniertenlager Nord) в районе Бремена. В январе 1945 года американский капитан был репатриирован и покинул Германию на шведском судне после произведённого при посредничестве Красного Креста обмена военнопленными.

Чтобы понять значимость произошедшего события, стоит провести параллели между инцидентом с «Санта-Ритой» и захватом британцами в мае 1941 года на подлодке U 110 кодов к шифровальной машинке «Энигма». В обоих случаях налицо была халатность лиц, отвечавших за недопущение попадания секретной информации в руки врага, но поставивших цену своей жизни выше этого. Несомненно, Стефенсон оказался самым важным военнопленным из всех захваченных немецкими подводниками за время войны – халатность экипажа «Санта-Риты» и болтливость его капитана привели к катастрофе. Полученные сведения помогли немцам спланировать и успешно провести операцию «Кейптаун», в ходе которой небольшая группа немецких субмарин под кодовым названием «Айсбэр» (Eisbär – нем. белый, или полярный медведь) устроила в конце 1942 года настоящее побоище, напоминавшее истребление судов у берегов США в начале года.

U 172 Карла Эммермана также входила в эту группу лодок, и результатом её действий у Кейптауна стало потопление восьми судов на 60 000 тонн. 27 ноября 1942 года Эммерман стал кавалером Рыцарского креста. Стоит отметить, что командир U 172 занимает итоговое 13-е место в списке самых результативных подводных асов Германии той войны, имея на счету 26 судов на 152 080 тонн. Однако, если оценивать не только личные успехи Эммермана, но и рассматривать их с точки зрения создания самого повода к разработке операции «Кейптаун», то можно назвать его одним из самых опасных для союзников немецких подводников.

Успех лодок из группы «Айсбэр» и подводных крейсеров типа IXD2 выразился в потоплении у побережья Южной Африки и Мадагаскара 60 судов общим тоннажем более 400 000 тонн. По мнению Блэйра, это была катастрофа для союзников: «В целом за вторую половину 1942 года возле Азорских и Канарских островов, у Фритауна и в африканских водах дальше к югу до Кейптауна и Дурбана действовало около 50 подводных лодок. Они уничтожили около 150 судов почти на 900 000 тонн, и при этом потери составили всего три субмарины с командами. Это был колоссальный успех германского подводного флота – почти 50 судов на каждую [потерянную] подводную лодку. Но одновременно это была постыдная и редко упоминаемая неудача британских противолодочных сил в южно-африканских водах».

Такова была цена, возможно, всего нескольких «неосторожных слов», которые привели не просто к неоправданным потерям, а к настоящей бойне в океане. Призыв к бдительности, звучащий с агитационных плакатов времён войны, как бы забавно они ни выглядели сейчас, останется актуальным всегда.