Военный поход спартанца Фиброна

Завязка конфликта

В 401 году до н.э. персидский царевич Кир поднял мятеж против своего старшего брата Артаксеркса II, что и стало прологом будущего конфликта со Спартой. Персия в это время уже не была той грозной всесокрушающей империей, с которой столкнулись греки сто лет назад. Власть «царя царей» слабела, влияние местных сатрапов росло — признаки кризиса были налицо. На западных землях империи возникали потомственные династии правителей, зачастую даже не имевших титула сатрапа. Они чувствовали себя полными хозяевами на своих землях и часто враждовали друг с другом, устраивая при этом чуть ли не полномасштабные военные конфликты. Многие племена, особенно жившие в труднодоступных местностях, начали совершать набеги на соседей.

С 407 года до н.э Кир был сатрапом Лидии, Фригии и Каппадокии. Именно к нему под занавес Пелопонесской войны обратился спартанский наварх Лисандр. Кир поддержал спартанцев деньгами и тем самым помог им одержать победу в затяжном конфликте. Позже, задумав выступление против царя, Кир в поисках союзников обратился к спартанцам. По-видимому, он не желал заранее раскрывать свои замыслы и потому заявил, что готовится напасть на писидийцев, разорявших земли его сатрапии.

Спарта поддержала Кира, отправив ему на помощь отряд в 700 наёмников под командованием Хирисофа (количество явно недостаточное для борьбы за престол), а также спартанский флот наварха Самия. Последний, возможно, был лучше осведомлён о замыслах царевича. Объединив свои корабли с кораблями Кира, Самий направился к берегам Киликии. Разоряя и грабя приморские города, спартанцы отвлекли на себя внимание правителя Киликии Сиеннесия, и его войска не смогли прийти на помощь царю Артаксерксу. Армия Кира, в рядах которой находилось и 13 000 греческих наёмников (более половины из них были родом из Пелопоннеса), беспрепятственно преодолела Киликию — но лишь для того, чтобы потерпеть поражение при Кунаксе. Кир погиб в сражении, а греческие солдаты были вынуждены совершить беспримерный переход из центра Персии к черноморскому побережью, описанный позднее его непосредственным участником Ксенофонтом.

Все владения Кира достались сатрапу Карии Тиссаферну, который сыграл важную роль в подавлении мятежа. Тиссаферн происходил из известной персидской семьи: его отец Гидарн командовал отрядом «бессмертных» во время похода Ксеркса в Грецию. В 414 году до н.э. Тиссаферн отличился при подавлении мятежа малоазийского сатрапа Писсунфа, за что был вознаграждён сатрапией мятежника. Позднее Тиссаферн поддерживал Спарту в её борьбе с Афинами, но под влиянием Алкивиада довольно быстро охладел к этому занятию: хитрый афинянин убедил сатрапа, что для персов выгоднее затягивать греческую войну, суля помощь обеим сторонам конфликта. Судя по всему, царь Дарий II не оценил этого хитроумного расчёта. Возможно, в этом не последнюю роль сыграли интриги сатрапа приморской Фригии Фарнабаза, давнего врага Тиссаферна. В 407 году до н.э. царь снял сатрапа с должности, отдав взамен Карию, и назначил на его место царевича Кира. Теперь же всё возвратилось на круги своя.

В 400 году до н. э. Тиссаферн попытался подчинить греческие города Ионии, которые ранее поддерживали мятежного царевича. Во время Пелопоннесской войны спартанский наварх Лисандр отторг эти города от Персии и установил в них олигархический строй в форме «правления десяти». Сложно сказать, действовал Тиссаферн по своему усмотрению или же по приказу Артаксеркса. Однако именно этот шаг сатрапа привёл к полномасштабной войне со Спартой, к которой ионийцы обратились за помощью.

Диодор сообщал, что спартанцы, не желая прямого военного столкновения с Персией, отправили к Тиссаферну посольство с требованием, чтобы он не выступал против греческих городов. Тиссаферн проигнорировал спартанцев и осенью 400 года до н.э. осадил Киму. Город спасла приближавшаяся зима, которая грозила превратить осаду в весьма трудоёмкое мероприятие. В обмен на большой выкуп Тиссаферн выдал всех захваченных греков и отступил.

Именно осада Кимы и послужила прямым поводом к войне: чтобы не утратить авторитет среди греков, спартанцы были обязаны начать военные действия.

Спартанское войско

Основу спартанской армии под командованием гармоста Фиброна составляла тысяча спартанских неодамодов, усиленная четырьмя тысячами прочих пелопоннесцев. Неодамоды не являлись полноправными гражданами Спарты — это были вольноотпущенные илоты, получившие право поступать на военную службу. Впервые они появились в спартанском войске во время Пелопонесской войны, и отношение к ним поначалу было весьма настороженным. Однажды спартанцы даже перебили две тысячи неодамодов: после того, как афиняне захватили Пилос в 425 году до н.э., туда стали массово бежать илоты, и спартанцы резонно предположили, что бережёного бог бережёт. Однако спартанский полководец Брасид, одерживавший победы во главе состоявшего из илотов войска, сумел переубедить общественное мнение. Неодамодов спартанцы использовали преимущественно в заграничных походах, в которых сами выступали исключительно в роли офицеров.

Поскольку собственной конницы спартанцы не имели, Фиброн обратился к афинянам с просьбой предоставить ему всадников, обязуясь регулярно выплачивать им жалование. После проигранной войны афиняне не желали ссориться со спартанцами и потому отправили к ним отряд из трёхсот конных воинов. Любопытно, что этот контингент поголовно состоял из граждан, поддержавших в своё время «тиранию тридцати». Афиняне справедливо полагали, что в случае их гибели в заграничном походе государство только выиграет.

Свою армию Фиброн усилил отрядами ополченцев из малоазийских греческих городов. Это позволило довести общую численность войска до 7000 человек. После этого военачальник счёл себя готовым к активным военным действиям. Следует помнить, что общее стратегическое руководство находилось в руках спартанских эфоров, а Фиброн и сместивший его впоследствии Деркилид всего лишь выполняли их приказания. Каков был план эфоров, источники умалчивают. Исходя из небольшой численности спартанского контингента, можно предположить, что на полномасштабную кампанию они не рассчитывали, стремясь после демонстрации силы перейти к мирному урегулированию.

Наступление Фиброна

Демонстрация силы началась весной 399 года до н.э. Фиброн повёл свою армию в долину Менандра к востоку от Эфеса, где захватил Магнесию. Двигаясь дальше на восток, полководец застрял под Траллами, где потратил несколько дней на бесплодную осаду. Затем Фиброн решил перенести военные действия на север и вторгся в Лидию, однако на её равнинах персидская конница имела полное преимущество, и спартанцам пришлось повернуть назад. Все свои дальнейшие военные действия Фиброн старался планировать с учётом рельефа, стремясь к тому, чтобы его гоплиты перемещались по пересечённой местности, где были бы недоступны для ударов вражеской конницы.

Новой целью Фиброн избрал Эолиду — расположенную северо-западнее Лидии область, которой владел сатрап Фарнабаз. Сложно сказать, почему спартанец решил перенести военные действия на нейтральную на тот момент территорию. Вероятнее всего, полководец рассчитывал добиться лёгкого успеха, объединив своё войско с находившимися в то время в Пергаме греческими наёмниками Кира. После того, как они вышли к Чёрному морю, греки некоторое время состояли на службе у фракийского царя Севта, который рассчитывал с их помощью вернуть утраченные ранее владения. Однако после первых успехов царь решил, что с наёмниками лучше расстаться — очень уж дорого обходились их услуги. Эмиссары Фиброна Хармин и Полиник явились к грекам как нельзя кстати.

Судя по всему, переговоры начались сразу после прибытия Фиброна в Малую Азию. Гармост предложил наёмникам такое же жалование, какое им ежемесячно платил Кир: один дарик солдатам, два дарика — лохагам, четыре дарика — стратегам. Выходило, что простой наёмник должен был получать по пять оболов в день. Эта сумма была не очень велика: в 409–407 годах до н.э., во время строительства Эрехтейона, рабочие в Афинах получали в день шесть оболов. С другой стороны, возможность разжиться добычей была весьма привлекательным бонусом. Наёмники без сожалений оставили не имевшего золотого запаса фракийского царя и опять двинулись в Малую Азию.

Летом 399 года до н.э. спартанцы выступили в Эолиду. Небольшие города, не имевшие сильной фортификации, сдавались без боя. Ворота Фиброну открыли Тевфрания, Алисарна, Гамбрий, Палегамбрий, Мирина, Гриний и Пергам. Отметим, что в этих городах правили представители греческой династии — потомки беглого спартанского царя Демарата, участвовавшего в походе Ксеркса в Грецию, а также братья Горгион и Гонгил, изгнанные из Эретрии за персофильство. В Пергаме в спартанское войско влились наёмники Кира, и войско Фиброна значительно увеличилось в размерах. Точная численность наёмников неизвестна, но исследователи, как правило, оперируют цифрами в 5000–6000 человек. Имея в распоряжении не менее 12 000 бойцов, Фиброн мог поискать орешек покрепче. Им стала Лариса Египетская.

В отличие от предыдущих городов, жители Ларисы, уповавшие на прочность своих стен, не признали власть пришельцев. Штурмовать крепости спартанцы не умели, поэтому приступили к осаде. Запасы продовольствия позволяли горожанам чувствовать себя вполне уверенно. Чтобы сломить их упорство, Фиброн решил отвести воду из городского подземного водопровода. Спартанцы начали копать колодец, чтобы туда стекала шедшая по трубам вода. Жители Ларисы стали совершать вылазки, забрасывая вырытую яму землёй и камнями. Фиброн установил перед колодцем деревянный щит, но в ходе первой же ночной вылазки ларисцы его сожгли.

Сохранить лицо Фиброну помогли спартанские эфоры. К гармосту явился их гонец с категорическим требованием прекратить все операции в Эолиде и вторгнуться в принадлежавшую Тиссаферну Карию. До Спарты уже добрались слухи о том, что персы снарядили военный флот. Если бы противники захватили господство в Эгейском море, все одержанные в Эолиде успехи сошли бы на нет, и эфоры хотели обезопасить спартанские владения от персидской морской угрозы. Главной целью вторжения в Карию был захват побережья и персидских морских баз, что позволило бы забыть о возможной угрозе.

Спорить с эфорами военачальники редко себе позволяли, и Фиброн выступил на юг. Однако на пути в Карию, в Эфесе, Фиброн был вынужден покинуть свой пост. Его сменил Деркилид по прозвищу Сизиф. Произошло это в основном из-за жалоб малоазийских греков на действия Фиброна, который позволял своим войскам разорять союзные города. Исследователи допускают, что основной ущерб нанесли именно наёмники Кира, привыкшие за время анабасиса жить за счёт местного населения. Интересно, что сам Ксенофонт винил в грабежах прежде всего Фиброна, подчёркивая, что его преемник лучше заботился о войске.

Вернувшись в Спарту, Фиброн предстал перед судом и отправился в изгнание, но довольно быстро получил прощение. Это была традиционная практика спартанского руководства: немедленно изгонять всех, кто обвинялся в жестоком обращении с союзниками, и столь же быстро их возвращать.

Фиброну ещё предстоит вновь отправиться в Персию, где он и сложит голову. Пока же вся полнота власти на малоазийском побережье перешла к гармосту Деркилиду.

Продолжение: Военный поход спартанца Деркилида.