Теплое детство и трудное счастье Ленина: человек, который любил и терял

... Когда они жили в Париже, Ленин каждый вечер «бегал на перекресток» за вечерними газетами, а утром — за горячими булочками к кофе. Вместе с ними в эмиграции жил будущий глава Петербурга Григорий Зиновьев, он потом посмеивался:

— Его супружница предпочитала, между нами говоря, бриоши, но старик был немного скуповат.

Вот что интересно в истории с булочками: Ленин страдал мигренью и любое простое действие по утрам было для него сродни подвигу. Утром он был злой, как сто чертей, люди боялись к нему подходить – но за булочками для своей Наденьки он бегал, как миленький.

В своей личной жизни Ленин был как раз довольно приличным и теплым человеком, потому что вырос в прекрасной семье, где превыше всего ценились уважение и любовь. И все, что он там получил, осталось с ним на всю жизнь. В истории страны и даже мира он сыграл страшную, кровавую роль; его личная судьба была переломана казнью брата и потерей любимой женщины, но с женой он всегда вел себя, как полагается сыну Марии Александровны и Ильи Николаевича Ульяновых.

Прекрасная семья

Отец Ленина, Илья Ульянов, сын крепостного крестьянина, сумел окончить Казанский университет и от учителя физики честно дослужиться до должности директора училищ Симбирской губернии. Он получил чин статского советника, а с ним и дворянство. Жену он нашел себе под стать: Мария Бланк, дочь доктора, знала три языка, играючи справлялась со сложным домашним хозяйством, играла на фортепиано и много читала. Все шестеро детей росли в родителей, в Симбирске говорили: «Прекрасная семья!». У Ульяновых совсем не было ссор, обид, некрасивых сцен и надутых молчаний. А были: долгие прогулки по берегу Волги, выпуск семейного журнала по выходным, домашние спектакли, крикет. Чудесный дом был набит книгами и разными штуками для детских хобби. 

Однажды в Симбирск приехал цирк, и младшие дети долго не могли оправиться от этого счастливого потрясения. Илья Николаевич купил и повесил в саду цирковую трапецию – упражняйтесь, акробаты.

Между старшей дочерью Ульяновых, Анной, и младшей,  Маняшей, было 14 лет разницы. Все дети дружили между собой, но старшие, Анна и Александр, воспринимались остальными, как безусловные моральные авторитеты. Анна была кем-то вроде второй мамы, а Александр – как Симор для остальных детей сэлинджеровской семьи Глассов. Гордость семьи, кумир, человек, любимый настолько, что об этом даже как-то неловко говорить... Всем вокруг было ясно, что Саша станет большим ученым. Он легко поступил в университет в Санкт-Петербурге, руководил несколькими научными студенческими кружками, и сам Менделеев отмечал его успехи в химии.

Остальные дети тоже подавали большие надежды: способные, прекрасно воспитанные, они если и огорчали родителей, то только проблемами со здоровьем. У Володи были плохи дела со зрением, его возили в Казань, к профессору Адамюку, одному из лучших окулистов России. Профессор сказал, что левый глаз мальчика не видит и помочь этому горю нельзя.

Ленин всю жизнь был уверен, что он слеп на левый глаз (отсюда его знаменитый «лукавый прищур»), и только за несколько лет до смерти узнал, что был просто близорук (- 4,5 диоптрии).

Идеальная жизнь семьи закончилась в один день – Илья Николаевич умер от кровоизлияния в мозг, когда ему было всего 54 года. В этот день все дети Ульяновы повзрослели – счастливое, солнечное детство осталось секретной калиткой в пустоте, драгоценным камушком в руке, самым дорогим воспоминанием. Очень скоро все изменилось – навсегда.

Брат террориста

Через год после смерти Ильи Николаевича все газеты опубликовали страшную новость: в Санкт-Петербурге задержаны студенты, которые готовили покушение на императора Александра III. На допросе оказалось, что бомба у террористов не взорвалась бы, пистолет тоже был сломан... Перепуганные студенты перекладывали вину друг на друга – все, кроме Александра Ульянова. Он взял на себя часть вины товарищей и был повешен вместе еще с четырьмя заговорщиками. Перед казнью держался спокойно и поцеловал крест, протянутый священником.

Когда над террористами шел суд, и Мария Александровна почернела от горя, Володя сдавал экзамены в гимназии. Что творилось в сердце семнадцатилетнего мальчика в эти дни, знал только он. Но экзамены Владимир Ульянов сдал блестяще. Он был лучшим учеником в классе, «ходячей энциклопедией». Был сдержанным, всех одноклассников называл только на «вы». Сестра Ольга знакомила его со всеми своими подругами, он помогал им с уроками – и на этом все. Однажды дело едва не дошло до свидания, Ольга попросила передать его записку своей подруге Вере. Вера потом сказала, что Володя убежал, а Володя сказал, что убежала Вера, смутилась начитанного, серьезного старшеклассника.

Смерть брата изменила для Володи все. Он больше не был просто «серьезным, начитанным юношей», который целеустремленно готовится к блестящей карьере юриста. Володя стал интересоваться политикой – настолько, что его за участие в студенческих беспорядках отчислили из Казанского университета уже через три месяца после поступления. Только несколько лет спустя, благодаря прошению Марии Александровны, он смог экстерном окончить университет.

Выбор марксиста

С Надеждой Крупской Ленин познакомился на какой-то квартире, где собирались молодые марксисты. Он приметил сразу двух девушек, умную Надю и ее веселую, симпатичную подругу учительницу Аполлинарию Якубову. Путь революционера тернист: тюрьмы, ссылки, эмиграция. Перед отъездом в ссылку Ленин сидел в Доме предварительного заключения, и его навещали обе девушки. Когда Владимира выпустили, Якубова прилетела, как на крыльях, обняла его, расцеловала.

Хм!

Но на следующий день у марксистов была дискуссия, Ленин сцепился с Аполлинарией по какому-то принципиальному вопросу, обозвал ее анархисткой, и девушка так обиделась, что ей стало плохо. Так эти отношения закончились, не успев начаться. На следующий день после этого собрания Ленин написал письмо Наде и признался в любви.

«Владимир Ильич мог найти красивее женщину, вот и моя Зина была красивая, но умнее, чем Надежда Константиновна, преданнее делу, чем она, у нас не было...» – вспоминал близкий друг Ленина Глеб Кржижановский.

Поэзия и молодая страсть

Они поженились, когда Надя приехала к Ленину в ссылку в Шушенское. Обвенчались, потому что полицмейстер велел выбирать: или церковный брак, или пусть Надя уезжает. Ей было 29 лет, ему 28. «Мы ведь молодоженами были, и это скрашивало ссылку. То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти...». Надежда Константиновна вспоминала ссылку, как самое счастливое время своей жизни. Они с Володей очень хорошо ладили.

Интеллектуалка Крупская презирала кухонную возню, называла все это «мурой», а Ленин не привередничал и был готов каждый день есть ее коронное блюдо, яичницу из четырех яиц. В те годы считалось, что «женщина должна» быть хорошей хозяйкой, но Владимир Ильич был в этом отношении передовым человеком и не считал, что жена обязана обслуживать его быт. Хотя степень бытовой неустроенности Ильича и его жены была такой, что поражала даже их аскетичных товарищей по революционному подполью. Новый 1916 год Владимир Ильич и Надежда Константиновна встречали, согнувшись над блюдечками с простоквашей.

Была у них любовь? Уже после смерти Ленина у Надежды Константиновны об этом спросила его племянница Ольга. И она сказала:

«Он меня называл Надюша, Надюшка... Как мы любили друг друга, всю жизнь любили! А в его биографиях пишут – соратница, друг. Да кроме того, что соратники и друзья, счастье было, любовь. Любил он меня, и я его любила... И сейчас люблю».

Они очень хотели детей. Позже Надежда Константиновна говорила, что помешали осложнения из-за болезни, сказались месяцы в сырой холодной тюрьме. В переписке Мария Александровна Ульянова с дистиллированной заботливостью свекрови расспрашивала Надю, долго ли им еще ждать «прилета пташки».

«Что касается моего здоровья, то я совершенно здорова, но никакой пташечки прилетать что-то не собирается», — ответила она. Тогдашние знакомые Ленина и Крупской говорят, что супруги завидовали парам с детьми и «очень, но тщетно хотели иметь ребенка».

«Ильич шебаршится»

В эмиграции у Надежды Константиновны, как она это называла, «разыгралась базедка». Ленин страшно переживал. «У меня невзгоды. Жена заболела базедовой болезнью», – писал он Горькому.

Ленин разбился в лепешку, чтобы заработать денег (в основном статьями в партийную газету) и организовать жене операцию в швейцарской клинике у легендарного хирурга. Им помогали друзья, а Надя беспокоилась, что не сможет после операции работать так же эффективно и отбивалась от помощи открытками:

«Дорогой друг, большое спасибо за хлопоты. Это Ильич всё зря шебаршится. Надо просто есть, спать, греться на солнце и т.д., поменьше глотать лекарств и т.д».

Но Ленин все-таки настоял на операции, мучительно страдал все три часа, пока ее делали, и восхищался женой: операция без наркоза, а она так мужественно держалась! И потом преданно за ней ухаживал: «Ильич полдня сидел у меня, а остальное время ходил в библиотеки, много читал, даже перечитал целый ряд медицинских книг по «базедке», делал выписки по интересовавшим его вопросам».

Было доверие, была забота, была близость. Не было только страсти.

Инесса приезжает в Париж

А вот и она, выходит из поезда в элегантном костюме француженки.

Инесса Арманд, в девичестве Элизабет Пешо д'Эрбенвилль, до встречи с Лениным была женой сына московского текстильного магната Александра Арманда. Родила четверых сыновей, увлеклась идеями суфражизма и революционной деятельностью, ушла от Александра к его младшему брату Владимиру, родила еще одного ребенка. Совсем еще юный Владимир скоропостижно умер, Инесса горевала и еще сильнее погружалась в дело революции. В Париж она сбежала из архангельской ссылки.

Инессе было 35 лет, Ленину – 39. Она во всем была противоположностью его жены: ничего от «синего чулка», обаятельная, очень энергичная, женственная и кокетливая красавица. Она постоянно играла Ленину Бетховена.... Их роман с Лениным продлился в общей сложностью пять лет. Инесса стала главной любовью вождя мирового пролетариата.

Крупская все это время держалась с большим достоинством, никаких сцен ревности, никаких пошлых истерик. На обывательский взгляд, это странно, но женщины уважали друг друга и даже дружили.

«Мы с Ильичом и Инессой много ходили гулять. Зиновьев и Каменев прозвали нас партией прогулистов», – спокойно писала она.

Так прошло довольно много времени, а потом Крупская сказала Ленину, что хочет развестись. Это не был ультиматум, она правда хотела, чтобы ее Ильич был счастлив с любимой женщиной. Но Ленин сказал жене, чтобы она осталась. Он не мог бросить ее, больную, он ценил ее преданность и по-своему любил. Но такого огромного счастья, как с Инессой, у него никогда больше не было.

Инесса убивалась из-за их расставания: «Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда тебя очень любила. 

Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью – и это никому бы не могло причинить боль. Зачем меня было этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты провел расставание. Нет, я думаю, ты это сделал не ради себя...»

Их роман тянулся и после революции. Постепенно эти отношения перешли в деловые и дружеские, Ленин и Инесса с головой погрузились в работу, снова стали называть друг друга на «вы». Но и в этой новой ипостаси Ленин все равно писал Инессе такие теплые и нежные письма, каких не писал больше никогда и никому.

«Дорогой друг!
Только что отправил Вам, так сказать, деловое письмо. Но кроме делового письма захотелось мне сказать Вам несколько дружеских слов и крепко, крепко пожать руку. Вы пишете, что у Вас даже руки и ноги пухнут от холоду. Это, ей-ей, ужасно. У Вас ведь и без того руки всегда были зябки. Зачем же еще доводить до этого?..

Последние Ваши письма были так полны грусти и такие печальные думы вызывали во мне и так будили бешеные угрызения совести, что я никак не могу прийти в себя... О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз, приветствовать тебя и пожелать успехов».

В 1920 году Инесса Арманд возвращалась из отпуска в Кисловодске, заразилась холерой и умерла. На Казанском вокзале Ленин встречал гроб, Крупская была с ним. Инессу хоронили у Кремлевской стены, Ленин нес гроб. «Не только лицо Ленина, весь его облик выражал такую печаль, что никто не осмеливался даже кивнуть ему. Было ясно, что он хотел побыть наедине со своим горем. Он казался меньше ростом, лицо его было прикрыто кепкой, глаза, казалось, исчезли в болезненно сдерживаемых слезах...», – вспоминали очевидцы.

Многие биографы Ленина утверждают, что он считал себя виноватым в ее смерти. Инесса хотела поехать в отпуск в Париж, но Ленин счел, что в Кисловодске коммунистке будет безопаснее. Горе и вина после ее смерти совершенно его подкосили. Александра Коллонтай писала, что смерть Инессы ускорила и смерть Ленина. Он пережил свою любовь всего на два года.

В последние годы жена была рядом с Лениным неотлучно, вытаскивала его, полупарализованного, из бездны, читала ему. Заново учила читать. Ленин ненадолго вернулся к активной жизни, но его разбил новый инсульт. Все было кончено.

Ленин прожил даже меньше, чем его отец, всего 53 года. Он стал диктатором величайшей страны, он любил и был любимым, он терял и сам был потерей. «Но кто мы и откуда, когда от всех тех лет остались пересуды. А нас на свете нет».