Искусство московского метро: шедевры архитектуры и скульптуры в столичной подземке

Первая очередь строительства: 1933–1935 годы

Проекты станций первой очереди утвердили в 1933 году. Путь ветки — от «Сокольников» до «Парка культуры» — повторял самые загруженные маршруты московских трамваев. Поскольку станции не выходили на поверхность, особое внимание архитекторы уделяли их оформлению и декору, чтобы пассажиры чувствовали себя посетителями настоящих подземных дворцов, а не пленниками мрачных лабиринтов.

Май 1935 года

Станция «Комсомольская» Сокольнической линии

Д.Н. Чечулин, А.Ф. Тархов. Проект станции «Комсомольская площадь» («Комсомольская»). 1935. Перронный зал Государственный музей архитектуры им. А.В. Щусева, Москва

Станцию «Комсомольская» открыли одной из первых — 15 мая 1935 года. Первоначально она должна была называться «Каланчевской площадью», но в 1933 году площадь, к которой вели выходы из метро, переименовали в Комсомольскую — изменили, соответственно, и название станции.

Оформление платформы посвятили комсомольцам-метростроевцам. На «Комсомольской» впервые в истории отечественного метрополитена использовали майоликовое панно, созданное из покрытой глазурью керамики. Над его эскизом работал художник Евгений Лансере, и, чтобы правдоподобно изобразить на панно строителей, он хранил в своей мастерской настоящие брезентовые робы рабочих.

Архитектор станции Дмитрий Чечулин спроектировал над путями галереи-балконы, благодаря которым на станции не образовывались заторы из посетителей. В 1937 году макет станции, украшенной майоликовым панно и облицованными мрамором колоннами, представили на Международной выставке в Париже, а в 1941-м Чечулин получил за свой проект Сталинскую премию первой степени.

Станция «Кропоткинская» Сокольнической линии

А.Н. Душкин, Я.Г. Лихтенберг. Проект станции «Дворец Советов» («Кропоткинская»). 1934. Перронный зал. Перспектива Государственный музей архитектуры им. А.В. Щусева, Москва

До 1957 года станция «Кропоткинская» называлась «Дворцом Советов». По задумке авторов проекта, она должна была стать подземным вестибюлем Дворца Советов — грандиозного административного здания, которое планировали возвести на месте храма Христа Спасителя. Однако его строительство прервалось с началом войны, а позже котлован, вырытый под Дворец, превратился в бассейн «Москва».

Будущую «Кропоткинскую» архитектор Алексей Душкин проектировал как подземный дворец. В интерьере он попытался объединить стиль древнеегипетского храма Амона в Карнаке и советскую символику. Например, колонны станции, сделанные по образу и подобию колонн из египетского храма, венчали пятиконечные советские звезды. По легенде, ответственный за строительство метрополитена Лазарь Каганович, сподвижник Сталина, возмутился, узнав об этой параллели. Как писал сам Душкин, «последовало замечание и сомнение, не будет ли выражена идея деспотии, присущая династиям фараонов». На что архитектор ответил: «У них дворцы для фараонов, а у нас — для народа». В итоге высшее руководство идею «станции-дворца» поддержало, а Душкин позже получил за свой проект Сталинскую премию.

Так во внутреннем вестибюле станции появились расширяющиеся кверху колонны с новаторской системой освещения. Мощные лампы вмонтировали прямо в столбы, за счет этого по всей платформе разливался мягкий свет. Поначалу на «Кропоткинской» даже установили кадки с живыми пальмами, как в настоящем египетском дворце, но растения под землей чувствовали себя неважно, и вскоре их убрали.

Вторая очередь строительства: 1935–1938 годы

Вторая очередь строительства метрополитена пришлась на период с 1935 по 1938 год. Возведение станций превратилось из гонки на время с минимальными ресурсами в плановую работу. В стране полным ходом шла индустриализация, и архитекторы могли использовать в своей работе больше разнообразных материалов. В том числе дорогостоящих — например, фарфор и даже золото. Поэтому станции, построенные в это время, были особенно богато украшены и декорированы.

Март 1938 года

Станция «Площадь Революции» Арбатско-Покровской линии

А.Н. Душкин. Проект станции «Площадь Революции». 1935. Перронный зал. Перспектива

Проект станции разрабатывал архитектор «Кропоткинской» Алексей Душкин, а для работы над интерьером пригласили известного ленинградского скульптора Матвея Манизера. Вместе с командой молодых мастеров Манизер создал 80 бронзовых скульптур советских солдат, рабочих, крестьян и матросов — по четыре фигуры для каждого из 20 арочных проемов вестибюля.

Статуи для «Площади Революции» одобрил лично Иосиф Сталин. Душкин писал: «На эту станцию при открытии прибыл генеральный секретарь И.В. Сталин, одобрил, ходил быстро вокруг скульптур и говорил «как живые, как живые» с грузинским акцентом…» Правда, из-за расположения в арочных сводах бронзовые герои революции оказались в таких позах, что в народе шутили: «Весь советский народ или сидит, или стоит на коленях».

У некоторых статуй были реальные прототипы — например, для скульптуры революционного матроса позировал курсант Алексей Никитенко. Впоследствии он прошел войну, получил звание капитана военного корабля и стал Героем Советского Союза. Моделью для скульптуры студента стал Аркадий Гидрат — многократный чемпион Москвы и рекордсмен СССР по прыжкам в высоту. А в образе матроса-сигнальщика увековечили другого курсанта, Олимпия Рудакова. Позже, в 1953 году, он служил капитаном крейсера «Свердлов», который пригласили принять участие в торжественном военно-морском параде в честь коронации британской королевы Елизаветы II в городе Портсмуте. Во время церемонии Рудаков преподнес монаршей особе горностаевую мантию, памятный подарок от правительства СССР, и даже танцевал с Елизаветой вальс.

В 1947 году открылся восточный наземный вестибюль станции, и для образовавшегося проема четыре скульптуры, а также барельеф с изображением Ленина и Сталина пришлось убрать.

Сентябрь 1938 года

Станция «Маяковская» Замоскворецкой линии

А.Н. Душкин. Проект станции «Маяковская». 1936. Перронный зал. Перспектива

Станцию «Маяковская» по проекту архитектора Самуила Кравеца планировали оформить в стиле итальянского Ренессанса — с колоннадой и продольными аркадами. Но в самом начале строительства инженеры поняли, что не учли сложных геологических условий. Для изменения проекта пригласили проверенного архитектора метро — Алексея Душкина. Он решил использовать прочные стальные конструкции, и «Маяковская» стала первой станцией глубокого заложения колонного типа. Ее строили на глубине более 20 метров и бурили, не вскрывая грунт сверху — закрытым способом. А стиль итогового оформления платформы назвали сталинской неоклассикой.

Сводчатую конструкцию станции можно было украсить только мозаикой: барельефы были бы для нее слишком тяжелыми. Известный мозаичист Владимир Фролов посоветовал Душкину обратиться к Александру Дейнеке — художнику, чье творчество в конце 1930-х годов стало невероятно популярно и в СССР, и за рубежом. Именно Дейнека нарисовал эскизы для 35 мозаик (одну пришлось убрать при строительстве), объединенных названием «Сутки советского неба». На них художник изобразил то, что москвичи могли увидеть, подняв взгляд к небу: самолеты, Спасскую башню, парашютистов — и даже прыгуна с шестом.

«Архитектор размельчил купола и запроектировал их слишком глубокими, с двойным куполом, благодаря чему мозаики, скрытые первым куполом, прячутся от зрителя. Масштабы каждой из них малы для высоты, на которой они висят. Смотреть их можно только почти в зенит. Большая непоправимая ошибка. Количество мозаик огромно — тридцать пять. Неудобный просмотр сам по себе, да еще такое количество, — естественно, все это утомляет зрителя».

В отличие от художника, Владимиру Фролову результат понравился:

«…мозаика в подземных сооружениях после многовекового перерыва (в ранние времена христианства она служила украшением катакомб) используется впервые. Такого опыта не было не только у нас, но и за пределами Союза… Мозаика перекликается с благородным блеском нержавеющей стали и переливами драгоценного камня «орлеца», впервые примененных, как и мозаика, в отделке станций метро».

Оформление «Маяковской» оценили не только москвичи. Проект Душкина и Дейнеки получил Гран-при на Всемирной выставке в Париже в 1937 году и Гран-при на Международной выставке в Нью-Йорке в 1938 году.

Сентябрь 1938 года

Станция «Театральная» Замоскворецкой линии

И.А. Фомин, Л.М. Поляков. Проект станции «Площадь Свердлова» («Театральная»). 1936−1937. Перронный зал. Перспектива

Проект «Театральной» стал последней работой архитектора Ивана Фомина, по проекту которого также построили «Красные Ворота». Он планировал посвятить станцию спорту, но использовать в оформлении элементы театральных интерьеров: колонны должны были напоминать кулисы, пространство между ними — занавес, а вестибюль таким образом превратился бы в сцену.

Однако после смерти Фомина в 1938 году проект реализовал его ученик Леонид Поляков. Концепция станции изменилась — и в итоге в ромбовидных углублениях в потолке, которые называются кессонами, появились фигуры танцующих и музицирующих представителей семи союзных республик: Армении, Белоруссии, Грузии, Казахстана, России, Узбекистана и Украины, — эскизы которых выполнила художница Наталья Данько.

Метровые фигуры отливали на Ленинградском фарфоровом заводе. Данько рассказывала, насколько сложным было применение новаторского комбинированного способа изготовления скульптур:

«Ни у нас, ни на Западе эта технология еще не была разработана. Чтобы фигуры не трескались и не коробились, применяли новый, комбинированный способ формовки. В гипсовую форму, снятую с барельефа, вливали жидкую фарфоровую массу и оставляли, пока она не застынет. Потом на оставшуюся в форме массу вручную накладывали необходимое количество фарфорового теста».

Сентябрь 1938 года

Станция «Динамо» Замоскворецкой линии

Я.Г. Лихтенберг, Ю.А. Ревковский. Проект станции «Динамо». 1936. Перронный зал. Перспектива

Станцию «Динамо» открыли 11 сентября 1938 года. Выход из метро располагался возле одноименного стадиона — крупнейшей на тот момент спортивной площадки Москвы, поэтому главной темой оформления стал спорт.

Атлетизм и культуризм ассоциировались у авторов проекта с Древней Грецией — и павильоны оформили в псевдоантичном стиле. Один из архитекторов, Якоб Лихтенберг, как раз вернулся тогда из турне по Греции и Италии. Вместе с ним разработкой занимался архитектор Юрий Ревковский.

Оба наземных вестибюля станции стилизовали под античные храмы. По периметрам их украсили коринфской колоннадой — колоннами с растительными узорами сверху — и скульптурными фризами, которые изображали достижения советских спортсменов.

По эскизам Елены Янсон-Манизер на Ленинградском фарфоровом заводе создали 60 фарфоровых медальонов, посвященных разным видам спорта. Прототипами некоторых фигур стали реальные атлеты. Например, для фигуры футболиста позировал Григорий Федотов, заслуженный мастер спорта СССР и знаменитый тренер, а для конькобежки — Мария Исакова, первая трехкратная чемпионка мира по классическому многоборью и рекордсменка мира на дистанции 1500 метров.

Облицовали вестибюль мраморовидным известняком. Если приглядеться, в нем можно увидеть необычные разводы, напоминающие ракушки и панцири. Это самые настоящие окаменелости морских организмов мелового периода — раковины моллюсков и брахиопод. Такие останки сохранились в облицовке многих станций московского метро, например на «Добрынинской» или «Библиотеке имени Ленина».

Третья очередь строительства: 1938–1945 годы

Семь следующих станций начали строить в 1938 году. Ветку протянули от завода имени Сталина (станция «Автозаводская») до стадиона имени Сталина (станция «Партизанская»). С началом войны строительство прекратилось, а во время налетов вражеской авиации метро использовали как бомбоубежище.

Однако, как только Москве перестала угрожать опасность, работу над метро возобновили. И 1 января 1943 года была торжественно открыта Замоскворецкая линия.

Ноябрь 1943 года

Станция «Новокузнецкая» Замоскворецкой линии

В.Г. Гельфрейх, И.Е. Рожин. Проект станции «Новокузнецкая». 1943. Перспектива платформы и тоннеля

Мозаики по эскизам Александра Дейнеки, которыми оформлена станция «Новокузнецкая», изначально должны были украшать «Павелецкую». Ее архитекторы, братья Виктор и Александр Веснины, пригласили художника в 1938 году поработать над ансамблем из 14 мозаичных восьмигранников, посвященных железнодорожному пути «Москва — Донбасс».

Но началась война, и металлические конструкции для перронного зала «Павелецкой» застряли в оккупированном немецкими войсками Днепропетровске. Проект пришлось срочно менять, и мозаики, сделанные в Ленинграде мозаичистом Владимиром Фроловым по эскизам Дейнеки, оказались не нужны. В 1942 году Фролов погиб, а мозаики успели вывезти из блокадного города по Ладожскому озеру и доставить в Москву. Смонтировать на «Павелецкой» их так и не успели, и стали думать, как использовать плафоны на соседней строящейся станции — «Новокузнецкой».

«Новокузнецкую» проектировали супруги-архитекторы Иван Таранов и Надежда Быкова. И к тому моменту, когда мозаики привезли в Москву, на станции был уже готов свой декор: лепнина, бронзовые медальоны с портретами великих русских полководцев, гипсовые барельефы, изображающие роды войск Красной армии. Надежда Быкова вспоминала:

«Муж вернулся в Москву из эвакуации раньше меня. В письме написал мне, что обнаружил оставшиеся не у дел прекрасные мозаичные плафоны А.А. Дейнеки, предназначавшиеся для «Павелецкой» и что намеревается использовать их в нашей станции. Мне не хотелось отягощать мозаикой легкий свод, но я не успела отговорить мужа. Когда приехала в Москву, плафоны уже были установлены».

В итоге семь мозаик по эскизам Дейнеки расположили в подземном зале, а восьмую разместили в верхнем вестибюле станции. Оставшиеся шесть в готовый интерьер вместить не смогли.

Январь 1944 года

Станция «Бауманская» Арбатско-Покровской линии

Б.М. Иофан, Ю.П. Зенкевич, В.В. Пелевин. Проект станции «Спартаковская» («Бауманская»). 1940. Наземный павильон.

Станция имени революционера Николая Баумана в первоначальном проекте называлась «Спартаковской». Ее оформление планировали посвятить восстанию Спартака: в нишах должны были стоять скульптуры античных героев, а над проходами между пилонов собирались нанести тематические цитаты.

Однако с началом Великой Отечественной войны планы изменились. В ходе утверждения проекта станцию назвали «Бауманской», а посвятить ее решили защитникам Родины. Конструкционно проект практически не изменился, но на месте античных скульптур появились статуи красноармейцев и тружеников тыла.

Скульптор Вячеслав Андреев, который работал над интерьером, умер, не успев завершить работу, — статуи по его эскизам заканчивали вдова Ольга Андреева и скульптор Сергей Кольцов. Изначально статуи на станции были гипсовыми, но в 1970-х годах их заменили на бронзовые копии.

Торцевая стена «Бауманской» была украшена панно с красными революционными знаменами и портретами Ленина и Сталина. После развенчания культа личности изображение Сталина с панно убрали. Стерли и цитату, которая красовалась над майоликовым панно «Слава Советской армии»: «Фронт и тыл представляют у нас единый и нераздельный боевой лагерь».

Май 1944 года

Станция «Электрозаводская» Арбатско-Покровской линии

И.Е. Рожин, В.А. Щуко, В.Г. Гельфрейх, при участии П.Г. Капланского, Л.А. Шагуриной. Проект станции «Электрозаводская». 1939. Перспектива перронного зала

Разработку проекта «Электрозаводской» поручили архитекторам Владимиру Щуко и Владимиру Гельфрейху. Они привлекли к работе ученика — Игоря Рожина. Щуко ушел из жизни в 1939 году, затем началась Великая Отечественная война, строительство станции остановили, а уже готовые к тому моменту подземные помещения использовали как бомбоубежища. В итоге «Электрозаводская» открылась только в январе 1944 года.

«Электрозаводскую» возвели по типовому проекту станции глубокого заложения с тремя сводами. На пилонах центрального зала расположили мраморные барельефы, созданные скульптором Георгием Мотовиловым. Они изображали трудящихся Союза: передовиков производства и сельского хозяйства и рабочих близлежащего Электрозавода, в честь которого и назвали станцию.

Когда в конце 1930-х годов проект только разрабатывался, в пилонах планировали сделать углубления, где должны были находиться бюсты героев-стахановцев. Но от этой идеи пришлось отказаться: каждый завод хотел увековечить своих работников, и потому список фамилий постоянно менялся.

В торце станции расположили барельеф с изображением знамен. В его центре традиционно установили медальон с портретом Сталина, который удалили после того, как был развенчан культ личности.

Четвертая очередь строительства: 1950–1959 годы

Станции четвертой очереди строительства открывались постепенно с 1950 по 1959 год. В Москве наконец замкнулась Кольцевая линия. В оформлении станций архитекторы обращались к стилю ампир, а также к античным мотивам, которые вновь стали популярны в искусстве.

Январь 1952 года

Архитектор Алексей Щусев задумывал «Комсомольскую» как зал Победы. В конце мая 1949 года должны были утвердить итоговый, уже четвертый вариант проекта, но Щусев умер. И станцию завершала помощница архитектора Алиса Заболотная.

Потолок «Комсомольской» украсили восемью мозаичными панно из смальты и ценных камней, созданными художником Павлом Кориным. На них были изображены советские солдаты у стен Рейхстага, а также великие полководцы, которых упоминал Сталин в ноябрьской речи 1941 года:

«Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!..»

Эта же цитата была высечена на мраморной доске, которую установили при входе в перронный зал. Еще два панно — «Парад Победы» и «Вручение гвардейского знамени» — постоянно изменяли после установки: с них убирали опальных государственных деятелей, например Лаврентия Берию. А в 1963 году заменили и оба произведения целиком. Вместо них установили панно с изображением Ленина, выступающего перед красногвардейцами, и Родины-матери. Переделывал их сам автор — Павел Корин.

Январь 1952 года

Проектировал станцию «Новослободская» Алексей Душкин — на тот момент лауреат уже двух сталинских премий за строительство метро. Его соавтором стал архитектор Александр Стрелков.

Главным художественным элементом в оформлении вестибюля сделали 32 цветных витража, окаймленных сталью и золоченой латунью. Они состояли из небольших медальонов с жанровыми сценами из мирной жизни. Например, на шести из них были изображены люди разных профессий — архитектор, художник, агроном, географ, музыкант и энергетик. Внутри пилонов — широких столбов, служащих опорой для арок, — закрепили лампы, имитирующие дневной свет, благодаря которым витражи словно светились изнутри.

Витражи создали по эскизам художника Павла Корина в Риге из стекол, которые изначально предназначались для костелов и хранились в рижском кафедральном соборе.

Идею применить технику витража в проекте метро Душкин вынашивал задолго до строительства «Новослободской». Он планировал использовать флуоресцентное урановое стекло и привлечь к работе над изображениями Веру Мухину, которая увлеклась созданием стеклянных скульптур. Но Госплан урановое стекло предоставлять отказался, и Душкин обратился к Павлу Корину с предложением сделать витраж из обычного цветного стекла.

Корин также создал большое смальтовое панно «Мир во всем мире», которое расположили на стене в торце станции. После развенчания культа личности с панно удалили Сталина, и вместо него Корин добавил в композицию парящих белых голубей.

1960-е годы

На 1960-е годы пришлось время борьбы традиционного искусства с авангардом. На архитектуру строящегося метрополитена огромное влияние оказал конструктивизм: функциональность станций стала важнее художественного оформления.

Главными ориентирами проектов метро тех лет стали упрощенная архитектура и менее затратное строительство. Именно в этот период в Москве построили много наземных станций — «Фили», «Измайловский парк», «Выхино» и другие. Впечатлять их посетителей должны были не красивые вестибюли, а виды города. Например, платформу станции «Воробьевы горы» органично вписали в городской ландшафт, сделав ее своеобразной смотровой площадкой.

1970–80-е годы

Москва росла, и вместе с ней расширялась сеть метрополитена. При проектировании новых станций архитекторы опирались на конструктивистские решения, например на первую колонную станцию глубокого заложения — «Маяковскую».

Новые станции собирали из уже опробованных в подземной архитектуре конструкций, например часто встречающихся в метро арочных пролетов. Периодически набор стандартных элементов разбавляли оригинальным декором, который вновь вернулся в моду. Открытую в 1975 году станцию «Кузнецкий Мост» украсили художественными вставками из алюминия работы скульптора Михаила Алексеева. Они были посвящены кузнечному делу и изображали наковальни, топоры, ружья, пушки и молот, кующий серп.

Открытую в тот же год «Пушкинскую» декорировали медными чеканными панно с изображениями Москвы, Петербурга, Царскосельского лицея, Святогорского монастыря и Михайловского — имения самого Александра Пушкина. А еще на станции установили массивные люстры и бра, созданные художником Василием Бубновым.

1990-е годы — наши дни

Новые станции метро, появившиеся в 90-х годах, охватили спальные районы города — Бибирево, Алтуфьево и другие. Больше внимания при их проектировании уделяли не внешнему виду, а функциональности.

Многие станции, появившиеся после 2010 года, наоборот, оформлены ярко и необычно. Например, на «Достоевской» можно увидеть панно с изображением сцен из произведений писателя, а архитекторы станции «Румянцево» — Анатолий Тарасов, Николай Деев — вдохновлялись творчеством голландского художника-абстракциониста Пита Мондриана.