Елизавета Боуз-Лайон: железная рука в бархатной перчатке

Королева-мать известна как одна из главных долгожительниц британской королевской семьи. Она пережила не только собственного супруга на полвека, но даже и свою младшую дочь Маргарет. При каждом появлении на публике Елизавета Боуз-Лайон неизменно лучезарно улыбалась, была приветлива и усердно поддерживала образ своего рода «бабушки нации». Впервые сомнения в искренности ее реноме у широкой общественности зародились в 90-х, когда в прессе появилась информация о непомерных тратах, слишком роскошном вкусе и снобизме королевы-матери. Некоторые утверждали, что Боуз-Лайон удалось стать даже более «голубокровым» членом семьи, чем истинным носителям той самой королевской крови. Так или иначе, реальная фигура королевы-матери весьма отличалась от ее широко растиражированного и общепринятого фасада.

Елизавета Боуз-Лайон, не рожденная принцессой

Ее будущее как представителя одного из старших членов королевской семьи не было предопределено рождением. Елизавета стала девятым ребенком для лорда Боуз-Лайона и его супруги Сесилии. Всего же у пары родилось 10 детей. Девочка была наиболее близка со своим младшим братом Дэвидом, появившимся на свет через два года после нее. Ходили слухи, что биологической матерью Елизаветы была на самом деле не Сесилия, а некая простая девушка, которая выносила ребенка от лорда Боуз-Лайона, так как законная жена была уже не в состоянии родить сама. Эти инсинуации, тем не менее, так и не получили подтверждения. Семья Елизаветы была самых настоящих аристократических кровей. Когда девочке было 4 года, она вместе с родителями и братьями-сестрами переехала в роскошный родовой замок Глэмис в Шотландии. До 8-ми лет она воспитывалась и обучалась дома, а затем продолжила образование в одной из частных школ в Лондоне. Впрочем, в 13 лет Елизавету вновь перевели на домашнее обучение.

Начало Первой мировой войны она застала подростком: семейное гнездо Боуз-Лайон переоборудовали в военный госпиталь, и Елизавета выполняла обязанности медсестры. Вскоре, уже будучи юной девушкой, она впервые вышла в «большой свет», где тут же снискала бешеную популярность и заполучила нескольких поклонников. Одним из воздыхателей был принц Альберт, будущий король Георг VI, а, на тот момент, младший брат принца Эдуарда, следующего в очереди на престол.

Принц и его невеста

Застенчивый и стеснительный Альберт обладал недюжинным упорством: влюбившись в Елизавету, он дал слово непременно добиться ее расположения. Дважды принц предлагал Боуз-Лайон руку и сердце, и оба раза девушка отвечала отказом. Она симпатизировала другому юноше, красавцу Джеймсу Стюарту. Более того, мысль стать членом королевской семьи Елизавету несколько смущала, ведь это автоматически предполагало ограничение ее личной свободы. Точно неизвестно, что именно побудило Боуз-Лайон все-таки ответить согласием на предложение Альберта: любовный интерес или некоторый практичный расчет. Так или иначе, в январе 1923-го состоялась их помолвка.

На тот момент Альберта никто не рассматривал в качестве реального претендента на престол — все надежды семьи были возложены на Эдуарда. Однако, когда последний выбрал себе в жены такую неподходящую с точки зрения королевской семьи особу как Уоллис Симпсон, его будущее в качестве главы монархии было предопределено. Последовало отречение от престола, и Альберт вступил на трон как король Георг VI. Елизавета неожиданно для себя стала королевой-консортом. Критики и ненавистники монархии впоследствии утверждали, что Боуз-Лайон чуть ли не спродюсировала отречение Эдуарда, однако она сама неоднократно отмечала, что не желала для своего супруга роли короля. Эта ноша в итоге, как полагала Елизавета, оказалась для него поистине непосильной.

Георг VI скончался в 1952-м году, оставив жену достаточно молодой вдовой. После смерти короля она поначалу не вполне понимала, в какой роли ей отныне предстоит выступать публично. Впрочем, довольно скоро Елизавета сориентировалась: она не только взяла титул королевы-матери, но и стала своеобразной матриархальной фигурой для своей семьи. В этом же амплуа она предстала и перед британской общественностью. Сдержанная, крайне обходительная и всегда с улыбкой на лице — такая себе понимающая и милая бабушка. Только ближнему кругу была известная другая сторона ее личности.

Глава семьи

Елизавета вела многолетнюю борьбу с Уоллис Симпсон, которую презирала и, пожалуй, искренне ненавидела. Она настояла на том, чтобы американку лишили титула, более того, Елизавета отказывалась поддерживать даже минимальный контакт с Симпсон. Крайне холодно и с видимым нежеланием она принимала и Эдуарда. Неоднократно Елизавета упоминала, что именно эту парочку она винит в ранней смерти мужа. Неприязнь, впрочем, была обоюдной: Уоллис и Эдуард часто вслух потешались над королевой-матерью, называя ее толстой шотландской кухаркой, высмеивали ее стиль и внешность.

В истории с принцессой Маргарет и Питером Таунсендом королева-мать также проявила жесткость и, кто-то скажет, даже некоторую жестокость. Она настояла на том, чтобы неугодного возлюбленного дочери отослали со служебной миссией подальше из Великобритании. Все это было сделано фактически без предварительного обсуждения и согласия самой Маргарет. Слишком свежи были в памяти королевы-матери последствия отречения Эдуарда и «опасного брака». Выбором своей старшей дочери, Елизаветы, она тоже не была довольна: тернистый путь семейства Филиппа Маунтбеттена и их неудача на политической арене делали его недостаточно «благородным» в ее глазах.

Именно Боуз-Лайон активно лоббировала кандидатуру принцессы Дианы на роль жены Чарльза. С ним у королевы-матери были наиболее близкие, душевные и доверительные отношения: она выбрала принца Уэльского любимцем из своих внуков. Елизавета видела в Чарльзе много схожего со своим покойным супругом — мальчик был робок, застенчив, притесняем отцом, его затмевали собственные братья и сестры. Она полагала, что внуку нужна жена «со стержнем», которая будет направлять и поддерживать его самооценку. Застенчивая Диана представлялась ей подходящим выбором. Вероятно, королева-мать предполагала, что сможет довольно легко контролировать и саму Диану, таким образом воздействуя на Чарльза через чужие руки. Их отношения с будущей любимицей нации леди Ди разладились незадолго до королевской свадьбы. Елизавета внезапно обнаружила, что фокус внимания смещается на молоденькую невесту Чарльза. Когда же Диана стала путешествовать по миру с благотворительной миссией, королева-мать и вовсе пришла в ужас. Но настоящим ударом стало объявление о разводе и публичные признания леди Ди о том, каким на самом деле был их брак с Чарльзом. Елизавете было, разумеется, хорошо известно о неверности внука, но она искренне полагала наличие фаворитки допустимым до тех пор, пока об этом не известно широкой общественности.

Королева-мать, транжира и сноб

В 1990-х в прессу просочилась информация о тратах королевы-матери и стиле жизни, который она поддерживала на протяжении многих десятилетий. Журналисты утверждали, что объем средств, которые Боуз-Лайон тратит на содержание собственной свиты и домашнего хозяйства, не идет ни в какое сравнение с прочими монархиями. Учитывая, что деньги, на которые содержится королевская семья, поступают от британского народа, информация о транжирстве была воспринята этим самым народом с негодованием. Затем в газетах появилась и другая крайне неприятная для Елизаветы информация: каким-то образом пресса прознала о ее родных племянницах, страдавших психическим расстройством и содержавшихся в клинике. Никогда ранее этот факт семейной биографии не оглашался публично, и королеву-мать обвинили в снобизме. Последовали и другие претензии: якобы Елизавета как-то высказалась, что отсутствие классовости в обществе — совершенный нонсенс. Замечали за ней и периодические расистские замечания.

Большая часть критики в адрес королевы-матери была озвучена уже после ее смерти, и эти замечания существенно повлияли на восприятие образа Елизаветы Боуз-Лайон в исторической перспективе. Хотя для тех, кто искренне любит и поддерживает монархию, резкие выпады в сторону родительницы ныне здравствующей Елизаветы II вряд ли имеют значение.