Как геологические открытия в Южной Африке развязали англо-бурскую войну

Алмазы меняют судьбу региона

Южная Африка была важным форпостом на пути в Индию вокруг Африки. Поэтому англичане и захватили юг континента во время Наполеоновских войн. А в остальном эта земля большую часть XIX века не представляла какой-либо ценности. Это был своего рода «Дикий Запад» британских владений, со своим фронтиром. Вместо индейцев там были непокорные буры и дикие кафры. И значение этого уголка империи должно было неизбежно упасть после открытия в 1869 году судоходства по Суэцкому каналу.

Но, как это порой бывает в истории, тут случилось одно НО.

В 1867 году в Южной Африке нашли блестящие камешки. Алмазы. Много алмазов. И в эти земли из Европы хлынул поток искателей счастья и сокровищ. Больше всего среди них было англичан.

Часть старателей признали власть буров. А один английский моряк даже провозгласил там самостоятельную республику. И возглавил её.

Его попугай должен был бы кричать не «Пиастры!», а «Даймондс!» «Даймондс!»

Чьи же это были земли? До обнаружения алмазов в принадлежности их Оранжевому государству никто не сомневался. Но когда стало ясно, что игра стоит свеч, англичане предъявили бумаги. По ним эти драгоценные земли принадлежали одному африканскому вождю, который признал британский протекторат.

Спор был передан на арбитраж третейскому судье, которым стал Роберт Кит, губернатор британской колонии Наталь.

Кто-то сомневался в его непредвзятости?! Разумеется, Западный Грикваленд с алмазными полями был признан владением империи.

Цены на драгоценные участки били все рекорды. И если сначала земля там стоила несколько пенсов за акр, то вскоре стоимость некоторых акров с алмазами поднялась до четырёх тысяч фунтов.

Постепенно на смену «охотникам»-одиночкам пришли крупные компании. Эта территория стала полем новых битв.

Места разработок напоминали сыр — всё в дырках. По мере того, как старатели рыли ямы на своих небольших участках, происходили обвалы. Рыть «колодцы» на отдельных делянках было нерационально — много земли, где могли быть алмазы, не использовалось. Поэтому ограничения на количество участков, которыми мог владеть один старатель, отменили.

Одним из таких охотников за сокровищами, собиравших алмазоносные куски земли, был Сесил Родс. Так, в 1880 году им и компаньонами была основана компании «Де Бирс», названная в честь фермы, где были участки.

Недалеко от этой фермы, в Кимберли, где было самое знаменитое месторождение, в 1883 году произошли массовые обвалы грунта. Из четырёхсот хороших участков доступными для разработки остались около пятидесяти. Вскоре аналогичные обвалы произошли и в Де Бирс. После этих катастроф открытые разработки были прекращены. Стали копать шахты, но из-за общего хаоса галереи небольших компаний нередко пересекались.

Там шли подземные войны!

Технические проблемы толкали компании к укрупнению. Кроме того, рынок алмазов постепенно насыщался — появилась реальная угроза кризиса перепроизводства.

В районе Кимберли старателями вручную была вырыта «Большая дыра» (Big Hole), глубина которой достигала двухсот метров. В 1871–1914 годах оттуда извлекли примерно 22,5 млн тонн грунта. В 1914 году добыча алмазов там прекратилась, а дыру затопили.

Надо уметь выбирать не только друзей, но и врагов. Сесил Родс, найдя союзника в лице Альфреда Бейта (этот финансист сменил германское подданство на британское), смог объединить участки фермы Де Бирс. И теперь его главным конкурентом стала компания братьев Барнато, собравшая много вкусных участков в Кимберли. Но если Барни Барнато (урождённый Барнетт Исаакс) был лишь бизнесменом, то Родс сочетал в себе таланты дельца и политика. Член парламента Капской колонии, он был вхож в Лондоне в высокие кабинеты. Родса поддержал банкир Ротшильд, который профинансировал покупку Французской компании, владевшей частью участков в Кимберли.

Так Родс фактически вторгся во владения Барнато.

В ходе последовавшей экономической войны между Родсом и Барнато за пять лет (1882-1887) цены на алмазы упали на треть. Под угрозой обвала — на этот раз рынка — Барнато сдался. Компании слились в рамках новой «Объединённой компании Де Бирс» (De Beers Cosolidated Mines Ltd). Среди пяти пожизненных директоров были Барнато, Бейт и Родс. Недавние враги стали компаньонами.

Эта огромная акула, имевшая несколько рядов зубов, быстро поглотила мелких игроков.

Добыча алмазов сократилась, а цены на «лучших друзей девушек» выросли.

Времена старателей-одиночек безвозвратно ушли. Работавшие на компанию чернокожие шахтёры жили в условиях, приближенных к тюремным. Чтобы уменьшить соблазн кражи ими камней, их общежития были окружены оградой с колючей проволокой. Там не было окон, а крышу заменяла густая сетка. Рабочий не мог покинуть пределы этого жилья до истечения срока найма.

Компания «Де Бирс» длительное время оставалась монополистом на рынке алмазов. В первой половине XX века контроль над ней перешёл к семье Оппенгеймеров (те продали свой пакет акций лишь в 2011 году).

Сейчас De Beers потеснена другими игроками, в том числе российской «АЛРОСА», но остаётся лидером на алмазном рынке, контролируя порядка 37 процентов.

Gold rush. Вторая часть Марлезонского балета

Пока в Южной Африке кипели алмазные войны, рядом, в Трансваале, возле города Барбетон, нашли золото. Но настоящие сокровища была обнаружены в центре Трансвааля, в районе Витватерсранд (Хребет белой воды). Там быстро вырос город Йоханнесбург.

Южнафриканская валюта — ранд — была названа именно в честь этого хребта.

Именно капиталы, выросшие на алмазной лихорадке, и пришли в Трансвааль. Часть золотоносных — и вообще важных земель — скупали матерые хищники, Родс и Барнато. Чтобы разрабатывать кварцевые пласты, залегавшие на большой глубине, нужны были большие деньги. К 1895 году почти вся добыча жёлтого металла была под контролем дюжины больших компаний. Искателям золота, полагавшимся лишь на лопату и удачу, вскоре не осталось места.

Казалось, были найдены легендарные копи царицы Савской. В 1889 году в Южной Африке было добыто свыше 11 тонн золота, а «урожай» 1896 года превысил 70 тонн, что составило более пятой части общемировой добычи.

Цифры добычи в различных источниках немного разнятся. Но в 1895-97 годах Трансвааль уверенно занял место в тройке мировых лидеров по золотодобыче наряду с США и Австралией.

Золотая лихорадка не только овладела умами людей, но и дала мощный драйв всему региону. Она подстегнула строительство железных дорог, которые связали Трансвааль с британскими и португальскими портами, а также разработку каменного угля. Патриархальные бурские республики менялись на глазах.

Все подобные лихорадки — бразильская, калифорнийская, австралийская — развиваются по схожему сценарию.

Золото влияет на людей, словно магнит на гвозди. На юг Чёрного континета потянулись со всех концов света.

В 1890 году в Йоханнесбурге жило уже около двадцати тысяч человек, а через десять лет население города превысило 120 тысяч. Помимо старателей там жили торговцы, «ночные бабочки» и прочий обслуживающий персонал.

Это был крупнейший город Южной Африки.

Среди этих переселенцев, уитлендеров, преобладали английские подданные, причём не из метрополии, а из колоний. Так, в 90-е годы XIX века туда, спасаясь от кризиса, обвалившего экономику Зелёного континента, хлынули австралийцы. Многие прибыли и из Кимберли, оставшись там не у дел после создания алмазной монополии.

Уитлендеры (англичане, прибывшие в Южную Африку для работы на приисках.) и стали «пятой колонной» Британской империи в Трансваале.

Южноафриканский вельд, на котором паслись стада, внезапно превратился в ценный приз. Ведь это нечестно, считали в Лондоне, что такие сокровища оказались в земле буров, а не в британской колонии!

Лондон собирался использовать уитлендеров под предлогом борьбы за их политические права. Но британцы и сами жили «в стеклянном доме». Англичане не доверяли африканерам (бурам — английским подданным), подозревая их в симпатиях к республикам и подготовке восстания. При этом в Капской колонии африканеров было больше, чем англоязычных жителей.

Вторжение

Сесил Родс в начале 90-х годов был не только премьер-министром Капской колонии. Он возглавлял «Привилегированную Британскую Южно-Африканскую компанию» (British South Africa Chartered Company), фактически занимавшуюся завоеванием юга континента. И собирался провести рейд наёмников компании на Йоханнесбург. Предполагалось, что внешнее вторжение поддержит восстание уитлендеров.

Эти молот и наковальня должны были раздавить буров.

Комбинированным ударом планировалось захватить весь Трансвааль.

В качестве плацдарма для подобной операции Сесилу Родсу нужен был Бечуаналенд. Однако в Лондоне передумали передавать этот протекторат во владение Chartered Company. Единственное, чего после длительных переговоров смог добиться Родс, — это передачи ему полосы вдоль трансваальской границы для строительства железной дороги в Родезию. Плацдарм был готов!

Известно ли было властям в Лондоне о подготовке рейда, остаётся предметом споров.

Двадцать седьмого декабря 1895 года глава комитета уитлендеров, где преобладали английские подданные, опубликовал манифест. Он больше походил на ультиматум властям Трансвааля. Принятие его означало бы конец независимости республики. А двадцать девятого декабря в Трансвааль вторгся отряд Chartered Company, который возглавлял Линдер Джеймсон. Всего там было 600-700 конкистадоров (около четырёхсот бойцов конной полиции Матабеленда, а также добровольцы). На вооружении отряда были пулемёты «Максим» и несколько орудий.

Шила в мешке не утаишь. Планы заговорщиков стали известны бурам — и те подготовились к тёплому приёму.

Но суп их не дождался.

В бою у Крюгерсдорпа 1–2 января 1896 года этот отряд был разбит: 550 человек попали в плен, среди них и был и раненый Джеймсон. Пленных буры великодушно передали английским властям.

Узнав о рейде Джеймсона, кайзер Вильгельм II был готов отправить своих солдат на помощь Трансваалю через бухту Делагоа. Но португальские власти разрешили им высадиться только пятого января, когда фиаско британцев стало очевидным.

Первая мировая могла начаться раньше — и при другом раскладе игроков. У Второго рейха в тот момент ещё не было флота, способного бросить вызов Ройял Нэви.

Восстание в Йоханнесбурге также провалилось. Пятеро главных обвиняемых в мятеже были приговорены к смертной казни, которую заменили 15-летним сроком заключения. А его, в свою очередь, — большими штрафами. Часть средств на их выплату внесли британские финансовые магнаты, в том числе и Родс.

Линдер Джеймсон (1853-1917) и несколько британских офицеров были отправлены на корабле «Виктория» в Англию, где их судили. Участники авантюры воспринимались в метрополии как герои. Их сравнивали с гарибальдийцами.

Джеймсона приговорили к пятнадцати месяцам тюремного заключения, но вскоре освободили из-за болезни. Он продолжил политическую карьеру: в 1904–1908 годах был премьер-министром Капской колонии, в 1910 году получил титул баронета.

Вместо эпилога

Неудача рейда привела к отставке Сесила Родса с поста премьер-министра Капской колонии. Вместе с Бейтом он покинул и совет директоров Chartered Company, хотя Альфред Бейт вскоре туда вернулся.

Частная авантюра закончилась провалом, поэтому в дальнейшем республиками занялись власти империи. Что и привело к англо-бурской войне (1899-1902).

Претензии, формально связанные с правами уитлендеров, выдвигались именно к Трансваалю, но англичане не желали, чтобы Оранжевое государство осталось в стороне. Ведь, если бы оно сохранило нейтралитет, буры Трансвааля могли бы использовать его как базу.

Политическим преемником Сесила Родса, который умер в 1902 году, за несколько месяцев до завершения войны с бурами, стал Линдер Джеймсон.