Как Людовика XIII любить Анну Австрийскую учили

Когда мы говорим о Бурбонах или короле Людовике, то обычно вспоминаем либо «короля-солнце», либо обезглавленного во время революции монарха. Сия династия нам кажется взбалмошной, если не сказать - придурковатой. Хотя сие впечатление весьма и весьма ошибочно. Сейчас же обратим свой взор на Людовика под номером Тринадцать. Того самого, что в истории остался под прозвищем «Справедливый». Тот прожил не очень длинную жизнь – чуть более сорока лет, из которых больше тридцати был королем Франции. Если говорить об его образе, то нам он больше знаком по произведениям Александра Дюма, так как данный Людовик был тем самым королем, которому служили мушкетеры, а заодно оберегали от неприятностей его супругу - Анну Австрийскую. Впрочем, в этом браке не заладилось с самого начала. И были такого рода неприятности, с которыми мушкетеры едва ли могли помочь.

Корень всех проблем крылся в том, что Людовик стал королем, когда ему было десять лет, а потому большую часть своей юности он занимался постижением государственного искусства, а вовсе не общением с ровесниками. В итоге монарх оказался лишен подросткового опыта, в том числе общения с противоположным полом. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, то его женили на упоминавшийся выше Анне Австрийской. Вопреки досужим домыслам относительно придворных нравов французского двора, королева оставалась девственницей достаточно продолжительный период. Когда стало ясно, что король никак не намеревается исправлять подобное положение вещей, то это стало государственной, если не сказать, геополитической проблемой. Не известно, в чем была закавыка, то ли королю не нравилась Анна, то ли он не хотел возиться с лишением девственности, то ли был своеобразно застенчив, но к решению столь щекотливой проблемы оказались подключены очень и очень могущественные силы. Сначала королева Анна выразила активное неудовольствие своему венценосному брату, испанскому королю Филиппу IV. Тот, как и полагается католическому монарху, обратился к Папе Римскому.

Римский понтифик в силу некоторых особенностей возложенного на него служения оказался не самым большим специалистом в вопросах лишения девственности юных королев. Вопрос он переадресовал нунцию в Париже, но тот аналогичным образом оказался в затруднении. Тогда пришлось подключить дипломатический корпус. Нунций посчитал, что самым развратным городом на Земле была Венеция, а потому перенаправил просьбу тамошнему послу, тем более, что тот считался личным другом юного короля Людовика. Тот не нашел ничего лучшего, как устроить для короля наглядно-показательное представление самого, что ни нас есть порнографического характера. В качестве заочных участников выступали герцогиня Вандомская и ее муж. В самый разгар сего, с позволения сказать, шоу короля направили в спальню, где его ожидала супруга. Специфика данной первой брачной ночь заключалась в том, что рядом с королевским ложем оказалось с десяток «советчиков», что весьма напоминало дурной анекдот.

Но как бы то ни было, но желаемая цель была достигнута, политический кризис, возникший на почве сексуального характера, разрешен. Позже проблемы возникали уже в связи не слишком-то разборчивыми в увлечениях супругами. У короля были молоденькие фрейлины, королева тоже позволяла себе кое-какие шалости. Надо отметить, что Дюма родил сюжет о романе Анны Австрийской и герцога Бекингема отнюдь не на пустом месте. Сохранилась легенда, что когда измученный туберкулезом Людовик «Справедливый» пребывал на смертном одре, то из комнаты королевы доносились однозначные звуки эротического характера. Тогда парижский нунций пытался успокоить монарха, мол, все хорошо, на что король ответил: «Я умираю и готов её просить, но вовсе не обязан верить в эту чушь». Королева пережила своего супруга почти на четверть века и стала для мировой культуры более значимым явлением, нежели Людовик XIII. Анну Австрийскую можно встретить в десятках исторических романов. Во Франции ей посвящены специальные литературные серии. Некоторые с весьма специфическими названиями. В качестве примера можно привести «Спальню королевы» Жюльетты Бенцони.