Как венецианцы в 1204 году взяли Константинополь

Рог из морского золота

Гавани вдоль Золотого Рога располагались ещё во времена Александра Македонского. Длинный и глубокий залив предоставлял мореходам множество бухт, в которых можно было «запарковать» корабль во время долгого странствия из Чёрного моря в Мраморное, а холм Галаты (на котором стоял деревянный маяк) и античные храмы на Дворцовом мысу были видны издалека.

Международное значение Золотой Рог тоже приобрёл в античное время — говоря о пристани в районе Влахерны, хочу отметить, что это местечко названо по имени неизвестного варварского царя, то есть не римлянина и не грека. Возможно, речь идёт о древних племенах фракийцев, которые населяли земли в глубине залива и тоже попытались получить от морской торговли свою долю.

Основной гаванью на Золотом Роге с античных времён было место, на котором сейчас стоит Галатский мост. Возможно, именно здесь располагался главный порт древнего города Византий, предшественника Константинополя, — именно к этой гавани могла вести улица, спускавшаяся с холма, на котором задолго до Святой Софии стояли храмы Афины и Афродиты. Рядом с этой гаванью располагался стадион древнего Константинополя, который сейчас занят султанским парком Гюльхане, а также площадь для военных упражнений, получившая название Стратегиона, — бледный аналог римского Марсова Поля. Эта гавань просуществовала, скорее всего, до III века, когда римский император Септимий Север после долгой осады разрушил город.

В 330 году история Золотого Рога поменялась раз и навсегда. Константин Великий перенёс в город на Босфоре столицу империи. Главному городу средиземноморской державы требовались большие гавани — и согнанные на строительство города рабы и свободные люди взялись за дело. Можно предположить, что пристани на Золотом Роге расширили и углубили. При Юстиниане напротив мыса, где стоял императорский дворец и поднимался храм Святой Софии, появился укреплённый посёлок, в котором жили иностранцы и иноверцы. Он располагался там, где сейчас находятся Пера и Галата. Так Золотой Рог постепенно стал принимать знакомый нам вид.

Следующие изменения береговой черты можно отнести к VII веку, когда впервые с момента основания Константинополь пытались атаковать по воде. В 626 аварский каган воспользовался отсутствием в городе императора Ираклия и в союзе с персами подошёл к городу по суше, однако после первых попыток штурма двойной наземной стены Феодосия решил больше не рисковать своими воинами. Для атаки города по морю кагану нужен был флот, и он запросил помощи у персов, которые стояли на азиатском берегу пролива Босфор, в Халкедоне.

Византийские моряки перехватили гонцов и отправили персам их головы.

Однако византийцы полагались не только на небесное заступничество. Приблизительно через век после осады 626 года вдоль Золотого Рога поднялись стены, которые связывали укреплённый храм с районом старых гаваней под дворцом и Святой Софией. Когда через пятьдесят лет к Константинополю подошли арабы, ни о какой высадке на берег не могло быть и речи — весь периметр к этому времени был укреплён невысокими башнями, защитники которых были готовы к отражению атак. Воинам ислама пришлось разбивать лагерь не в городской черте, а также штурмовать наземные стены Константинополя в районе Влахерн.

На помощь византийцам пришло супероружие — греческий огонь, который позволил им сжечь вражеский флот. После разгрома арабов византийские императоры распорядились перегородить устье Золотого Рога цепью. Она надёжно защищала залив от врага, не позволяя парусникам входить в гавани и вынуждая их маневрировать под постоянным огнём защитников города в Галате и Пере. К обычному огню вскоре добавился и греческий — и ещё через столетие византийцы могли себе позволить не бояться арабского флота.

Золотой Рог был надёжно защищён.

Перед походом

Иностранцы появились на Золотом Роге задолго до крестоносцев. Именно на берегу залива располагался квартал, в котором содержались под домашним арестом знатные мусульманские пленники, именно на Золотой Рог, в район современного Галатского моста, спускалась с холма крытая торговая улица, которую русские путешественники называли «умбол» — прообраз современного Большого базара. Между базаром и гаванью жили торговцы — в том числе иностранцы.

В XI веке благоприятная экономическая ситуация и растущий внутренний спрос вызвали расцвет византийской торговли, и в Константинополь стали часто заезжать граждане итальянских торговых городов. И если жителей древней Руси в сам город не пускали, то итальянцам, многие из которых помнили о славе Древнего Рима, в Константинополе были рады. Постепенно вдоль Босфора возникли районы компактного проживания жителей итальянских городов — Генуи, Венеции, Амальфи. В этих районах были свои улицы, свои колодцы, свои рынки и даже свои церкви.

После конфликта между папой Львом и патриархом Михаилом Керулларием в отношениях между христианами Италии и Византии наметился раскол, который позже назвали Великой схизмой. Однако пока это больше походило на выяснение отношений в семейном кругу, тем более что и итальянские иерархи, и византийские епископы при желании могли договориться друг с другом.

Ситуация изменилась в самом конце XI — начале XII века, когда империя столкнулась с новыми вызовами. Снаружи на неё одновременно напали печенеги, норманны и тюрки. Печенеги перешли Дунай и разорили Балканы, норманны захватили остатки византийских владений в Италии, а тюрки после битвы при Манцикерте прорвали восточную границу империи в Малой Азии. Императоры из династии Дук подняли налоги и начали выпускать монеты с пониженным содержанием драгоценных металлов. Это вызвало череду переворотов и восстаний, остановить которые смог только император Алексей I Комнин.

К моменту его восшествия на престол норманны готовились атаковать византийские владения в Греции, а значит, империи требовался флот, который предшественники Алексея I разобрали на дрова. Флот Комнин решил нанять у венецианцев — и заключил с ними договор, согласно которому они получали не только право судебной автономии, но и не платили в казну десятипроцентный налог (его платили все византийские купцы). Это позволило Алексею решить сразу две проблемы — обеспечить империю флотом и выбить почву из-под ног богатых купцов, которые с завидным постоянством плели против императора заговоры.

Так кварталы на Босфоре получили статус особых территорий, сравнимых с западноевропейскими сеттльментами в Китае XIX века.

В эпоху Первого, Второго и Третьего крестовых походов статус торговых кварталов укрепился и вырос. Постоянные контакты с западноевропейскими рыцарями вынуждали византийцев использовать итальянцев в качестве переводчиков и посредников — так, латинскую канцелярию Мануила Комнина возглавляли два брата-итальянца. Итальянцы также оценили торговый потенциал Константинополя и его важное место в растущей торговле с христианскими государствами Святой Земли. Прибыли от торговли позволили жителям Венеции и Генуи укрепить и перестроить свои кварталы, остатки которых до сих пор можно наблюдать в некоторых дворах в районе Сиркеджи. Предметом особой гордости латинян были церкви с новомодными колоколами, звон которых разносился далеко по Золотому Рогу.

«А в колокола латыны звонят», — отмечал по этому поводу путешественник Афанасий Новгородец.

Четвёртый крестовый

Латинский расцвет продолжался недолго и вызывал смешанные чувства у простых жителей Константинополя. Противник латинского влияния Андроник Комнин в 1183 году во время захвата власти устроил погром латинских кварталов Константинополя. Значительное число людей были убиты, ещё несколько тысяч спаслись на кораблях и донесли весть о погроме в Западную Европу. Ещё через два года византийцы свергли и убили самого Андроника.

Новый император Исаак Ангел (правил с 1185 по 1195) попытался наладить отношения с европейскими партнёрами, однако это не совсем удалось. В 1195 году Исаака сверг его брат Алексей, а в 1203 году крестоносцы прибыли к Константинополю, чтобы свергнуть с престола Византии императора Алексея Ангела (правил с 1195 по 1203) и посадить на престол его племянника — тоже Алексея Ангела.

В отличие от других осад тут силы сторон были примерно равны. Крестоносцы привели под Константинополь около 15 тысяч воинов (около четырёх тысяч кавалеристов и 10 тысяч пехотинцев), которых поддерживали 10 тысяч венецианских моряков. Гарнизон Константинополя насчитывал 20 тысяч вооружённых людей, включая три-четыре тысячи хорошо подготовленных варяжских гвардейцев. Благодаря тому, что и варяги, и осаждающие рыцари владели грамотой, у нас осталось несколько описаний осады города, а точнее двух осад — в 1203 и 1204 году.

Первой целью похода был захват плацдарма. Крестоносцы высадились на побережье в гавани к северу от Галаты, в район современного Бешикташа, и атаковали с коней войско Алексея Комнина. Византийцы не выдержали атаки и побежали, бросив стены Галаты на произвол судьбы. Через некоторое время крестоносцы взяли и галатскую башню, построенную на месте древнего маяка на вершине холма. Так в их руки попала одна из башен, которая удерживала цепь на Золотом Роге. Доступ в гавань был открыт, и после некоторых затруднений венецианские корабли проникли в залив.

Именно тогда, в 1203 году, венецианцы попробовали впервые пробраться в город через стены вдоль залива. Однако на пути у них встали варяжские гвардейцы — и венецианцы оставили завоёванные стены, запалив город. Пожар уничтожил несколько кварталов в центре, однако в 1203 году сил всё же хватило, чтобы отбить атаку. Но психологический эффект от этой победы был велик — и после ещё одного поражения летом 1203 года Алексей Ангел-старший бежал из Константинополя.

Место Алексея-старшего на троне занял его ослеплённый брат Исаак. Вместе с ним воцарился и сын, Алексей Ангел-младший. Он обещал крестоносцам все богатства Константинополя — однако этих богатств у него не было, и через несколько месяцев ситуация снова стала напряжённой.

Проблемы в городе Алексей Ангел не контролировал — и в дело снова вступили латинские купцы, которые выступили в роли посредников между крестоносцами и жителями города. Это посредническая роль снова вызвала ненависть жителей города, которые устроили очередной погром. В ответ венецианцы напали на Константинополь и разграбили главную городскую мечеть. Они также подожгли город, который в этот раз пылал от Золотого Рога до Мраморного моря. Огнём были охвачены дома, рынки, форумы и площади.

Униженные византийцы решили найти себе нового правителя. Им стал Алексей Дука, по прозвищу Мурзуфл. Он сверг Алексея Ангела-младшего и начал подготовку города к борьбе с крестоносцами. Византийцы знали, что венецианцы будут атаковать их с Босфора.

Мурзуфл — это Насупленный. Брови были уж очень роскошные. Любил ли он также крепкий мужской поцелуй, мы не знаем.

Свидетель событий Робер де Клари писал:

«Жители города прекрасно укрепили свои стены, подняли выше и стены, и башни, надстроили сверху каменных добрые деревянные башни и прочно укрепили снаружи эти деревянные башни, обшили добрыми досками и прикрыли сверху добрыми шкурами так, чтобы нечего было опасаться лестниц с венецианских кораблей; и стены имели добрых 60 стоп в высоту, а башни — 100. В городе же они установили по меньшей мере 40 камнемётов от одного до другого края стен, в тех местах, где, как они думали, могут пойти на приступ».

Таким образом, византийцы подготовились к осаде, укрепив башни дополнительным деревянными конструкциями. Во время первой попытки штурма это им помогло. Восьмого апреля, несмотря на все усилия атакующих, высокие корабли крестоносцев не смогли подойти к стенам — и штурм города с моря провалился.

Однако венецианские моряки знали переменчивость босфорских ветров. Двенадцатого апреля северный ветер наполнил паруса высоких кораблей-нав и погнал их к стенам города, которые крестоносцы за долгое время успели хорошо изучить. Русский источник описывает события предельно сжато, без литературных красивостей:

«И вот как был взят Царьград великий: подогнало ветром корабль к городской стене, и были огромные лестницы на нём выше стен, а короткие — на уровне заборол, и стреляли фряги с высоких лестниц по грекам и варягам, оборонявшим городские стены, камнями, и стрелами, и сулицами, а с коротких — перелезли на стену и так овладели городом».

Источник, впрочем, умолчал, что венецианцам помогли новые технологии.

Некоторые из кораблей, включая тот, что прибило к стене, предназначались для перевозки людей с конями, а значит, были значительно выше кораблей византийского или арабского типа, для защиты от которых предназначались башни городской стены. На высоких мачтах сидели легендарные итальянские арбалетчики, присутствие которых византийцы отметили ещё во времена Первого крестового похода.

За прошедшие сто лет уровень боевой подготовки арбалетчиков вырос и, несмотря на качку и шторм, они могли стрелять по врагу с контролирующей высоты. С небольшого расстояния арбалетные болты пробивали даже кольчуги и составные доспехи варягов.

В то же время рыцари в тяжёлом вооружении попытались прорваться внутрь башни.

«Между тем волны опять отнесли неф, и он опять ударился об эту башню; и в то время, когда корабль снова и снова прибивало к башне, один из двух рыцарей — его имя было Андрэ де Дюрбуаз — поступает не иначе, как ухватывается ногами и руками за эту деревянную башню и ухитряется ползком пробраться в неё», — отметил уже знакомый нам Робер де Клари.

Вслед за первым рыцарем в башню перепрыгнули ещё несколько солдат и воины, которые не ждали такой атаки (и вероятно, вообще не были готовы к такому развитию событий) побежали. Крестоносцы развили успех, захватили бащню и прясло стены. В этот момент всё тот же ветер прибил к стене ещё один большой корабль, и воины с него тоже перепрыгнули на стену.

Двойной атаки с неожиданной стороны византийцы не выдержали и побежали; рыцари и пехотинцы выломали близлежащие ворота и пустили своих соратников в город. Константинополь был взят, Мурзуфл — низвержен и убит. В городе начался грабёж, который продолжался трое суток и превосходил по масштабам все предшествующие события.

«Вот так и погибло царство богохранимого города Константинова и земля Греческая из-за распрей цесарей, и владеют землёй той фряги», — резюмировал события анонимный русский автор.

Уточнить, где точно произошло взятие, сейчас не представляется возможным.

«Там нельзя посмотреть дно; во-первых, уровень воды поменялся, а во-вторых, за прошедшее с 1204 года время дно залива менялось несколько раз. В-третьих, там наверняка много мусора», — говорит специалист по подводной археологии, руководитель профильного центра Университета Коч Мэтью Хэмстер.

По словам Хэмстера, уточнить место возможного штурма города помогут раскопки непосредственно рядом с городской стеной. «Нужно копать шурфы и смотреть что там будет», — сказал мне учёный в 2018 году. Однако работы возле стен Золотого Рога до сих пор так и не начались — и вряд ли начнутся. Современные власти Стамбула не очень заинтересованы в том, чтобы вспоминать крестоносное прошлое, которое для многих жителей города оказалось настоящим на долгие 57 лет. Их гораздо больше интересует осада 1453 года — и в каком-то смысле их можно понять.