Месть Ако: их было 47

Экспозиция

В 1600 году после длительного перио­да войн между отдельными княжествами верховная власть в Японии перешла к Токугаве Иэясу, принцу Минамото, военачальнику и дипло­мату. Тремя годами позже он получил от императора титул сёгуна — военачальника, фактически управляющего страной. Внешний блеск власти императора — потомка богини солнца Аматэрасу — был восстановлен, но все рычаги реального управления были сосредоточены в руках Токугавы Иэя­су и его потомков.

Клан Токугава контролировал Японию на протяжении более чем двух с половиной столетий. Это было время практически полной само­изоляции страны от внешнего мира, что способствовало формированию особого «японского духа». Он прояв­лялся в разном: в искусстве и поэзии, в религии и философии и, конечно же, в мировоззрении и кодексе по­ведения особого слоя — знаменитых самураев.

Если ранее, в период так называе­мого золотого века самураев (12−15 века), эти профессиональ­ные, как правило, потомственные воины владели землями, как и их европейские коллеги — рыцари, то в период Токугавы большинство из них оказались у князей «на жало­вании», традиционно измеряемом и действительно выплачиваемом мешками риса. Кодекс самурайской чести — знаменитый бусидо — требовал от воинов беспрекословного подчинения господину, не рассуж­дающей отваги и презрения к ниже­стоящим — крестьянам и простым горожанам. Самурай, убивший про­столюдина, проявившего по отно­шению к нему непочтительность, не только не наказывался, но заслужи­вал дополнительного уважения «то­варищей по классу».

Вместе с тем, несмотря на возрас­тающую пышность церемоний, военно­-служилое сословие приходило в упадок. Период гражданских войн закончился, князья­-даймё головы не смели поднять без разрешения из столицы, отряды самураев в ос­новном использовались для подавле­ния крестьянских восстаний. Пере­избыток профессиональных военных привёл к тому, что часть из них отло­жила меч и занялась благородными искусствами (поэзией, каллиграфи­ей, составлением календарей), другие — о, ужас! — занялись ремёслами и торговлей, третьи же — как правило, помимо своей воли — оказались рони­нами.

Ронин — фигура жалкая, вряд ли мы найдём ей точный аналог в русском языке, ибо нет его в русской истории. Это самурай, который ушёл от госпо­дина (что постыдно), либо тот, которого прогнал господин (что весьма постыд­но), либо несчастный, который не смог уберечь господина от гибели (что совершенно невыносимо). Неприкаянные и голодные, они шатались по дорогам в поисках пропитания и часто сбива­лись в разбойничьи шайки; их были десятки — а то и сотни! — тысяч.

Завязка

Асано Такуми­-но-­Ками Наганори, дай­мё княжества Ако в провинции Хари­ма, был молод, красив, хорошего рода и воспитания, но горяч и порывист. Перед ним открывалась блестящая ка­рьера, но на пути к ней стоял придвор­ный церемониймейстер Кира Ёсихиса, с которым у Наганори сложились неприязненные отношения (заносчи­вый придворный унижал молодого даймё то ли из общепедагогических соображений, то ли — более вероят­но — в ожидании дорогого подарка).

21 апреля 1701 года в резиденции сёгуна в Эдо (ныне Токио) Асано На­ганори выхватил спрятанный меч и попытался убить Киру Ёсихису. Тог­дашний закон в переложении на со­временный русский язык гласил: «Чёрт с ним, с церемониймейстером, но проносить оружие в резиденцию сёгуна, не говоря уже про обнажать его, — деяние, однозначно караемое смертью». Ввиду особого благово­ления, великий Токугава Цунаёси по прозвищу «Собачий сёгун» разре­шил даймё Ако совершить ритуальное самоубийство — сэппуку. Последний князь Асано (он был бездетен) написал трогательное четверостишие: «Как лепестки вишнёвые, что ждут, / Когда их ветер сдует, / Не ведаю, как поступить / С весны оставшимися днями», — с чем и убыл, строго следуя всем полагающимся приличиям.

Владение было конфисковано в казну, самураи Асано Наганори стали ронинами. Опытный Кира Ёсихиса, не ожидавший от этого отряда в полсотни катан ничего хорошего, на всякий случай забаррикадировался с немалым гарнизоном в собственном замке. Между тем, к разочарованию столичных жителей, уверенных в том, что их ждёт незабываемое шоу, ничего существенного не происходило.

Бывшие самураи выглядели покорившимися судьбе: они послушно разбрелись по городам и весям, подавшись кто в бизнес, кто в монастырь. Бывший главный советник даймё по имени Оиси Кураносуке и вовсе пустился во все тяжкие: завёл любовницу и запил по-чёрному. Дошло до того, что простые люди, через день наблюдая бывшего уважаемого человека отдыхающим в придорожной канаве, позволяли себе дерзко ухмыляться уголком рта.

Кульминация

Между тем вокруг жилища Киры Ёсихисы создавались схроны с оружием, «монахи» и «торговцы» заводили полезные знакомства, а один из ронинов даже женился на дочери строительного подрядчика, у которого имелись планы поместья придворного церемониймейстера. Через 21 месяц после инцидента в резиденции сёгуна отряд бывших самураев княжества Ако двумя колоннами пошёл на приступ замка, в котором укрылся виновник смерти их господина. Они были настолько настойчивы в своём стремлении лично представиться господину Кире, что разыскали его даже в потайном месте, где он рассчитывал пересидеть пару часов за кучей угля.

Говорят, Оиси Кураносуке был рафинированно любезен и убедителен, но церемониймейстер всё равно не смог толком самоубиться по причине дрожания рук; пришлось ему посодействовать. После этого его голова была вздёрнута на пику и в таком виде с соблюдением долженствующих торжественных ритуалов через весь город (10 км!) препровождена на кладбище, где покоился Асано Наганори. Ожидания жителей Эдо были в конечном счете оправданы: шоу определённо удалось, и они были благодарны участникам, что и выражали на протяжении всего пути одобрительными выкриками и поднесением прохладительных напитков.

Разумеется, после завершения марша ронины сдались властям, иного от них никто и не ожидал: любым иным продолжением они бы всё испортили. Единственная вольность, которую позволили себе мстители, — они сдались не все: самого младшего отправили с радостной вестью в Ако.

Власти оказались в некотором затруднении: с одной стороны, с точки зрения бусидо всё было сделано, кажется, безупречно. С другой стороны, имело место неповиновение приказу и нарушение особого режима покоя в столице. Власть не была бы властью, если бы не считала, что второе перевешивает первое. Хвала Аматэрасу, в Японии есть красивый выход — да- да, вы угадали! — преступникам было даровано почётное право совершить сэппуку. Их похоронили рядом с господином.

Часто можно встретить утверждение, что «сэппуку» — термин возвышенный, а «харакири» — грубый. На самом деле это не так, они пишутся одними и теми же иероглифами. Так устоялось, что первый из них применяется на письме, а второй — в устной речи. Так что, если будете читать статью вслух, произносите «харакири».

Вернувшийся гонец, совсем ещё юноша, был помилован, прожил долгую жизнь, а после смерти был с почётом подзахоронен к товарищам. Казалось бы, достигнута полная гармония. Не тут-то было.

Развязка

Ямамото Цунэтомо был признан величайшим толкователем бусидо. Он имел на это все права. Тридцать лет он, самурай, безупречно служил своему господину, а после его смерти стал отшельником. «Сокрытое в листве» — сборник его размышлений, которые он поведал другу, — в 20-м веке было сочтено одним из лучших выражений «Пути воина».

Так вот, современник событий Ямамото Цунэтомо осудил наших героев за расчётливость. Он счёл их хитрость недостойной самурая. Штурмовать надо было немедленно; ну и что, что в этом случае шансы на успех стремились к нулю? Главное в самурае — благородство процесса, а не достижение результата!

А если бы Оиси Кураносуке в процессе примеривания камуфляжа захлебнулся в сточной канаве, кто бы узнал о возвышенности его помыслов? И всё — прощай, репутация всех его потомков до двенадцатого колена… Они медлили — неизвестно зачем. Разве, погибни они при неудачном немедленном штурме, подвиг их был бы менее значительным?

Сдаётся нам, сенсей был слишком строг к ронинам, народ его не поддержал. История была немедленно подхвачена, сделалась одной из популярнейших в кукольном театре бунраку, оттуда перешла в театр кабуки, затем в кино. На сегодняшний день на этот сюжет снято 13 фильмов — и все героические.

А это, как ни крути, — успех.