Почему РККА надо было брать Берлин

Последняя военная весна

Прежде всего — что творилось на фронтах Европы к апрелю сорок пятого? Части Красной армии стояли на Одере в 70 километрах от Берлина. Группа армий американского генерала Брэдли окружала немцев в промышленном районе Рура. Войска британского генерала Монтгомери били их же на юге Голландии.

То есть Третий рейх находился на последнем издыхании — война шла уже на его землях. Единственный остававшийся союзник — Венгрия — тоже уже был разбит.

Так может, не стоило и брать Берлин? И так победили бы?

Не всё так просто.

Да, рейх уже помирал — но ещё не сдох.

На защиту Берлина шли последние резервы — даже из Восточной Пруссии. Речь всё ещё шла о многомиллионной армии. Пик военного производства в Германии пришёлся на 1944 год, и запасы ещё позволяли воевать.

География войны

Чем являлся Берлин весной 1945 года?

Это был один из крупнейших городов мира. По площади — даже больше тогдашнего Нью-Йорка и второй город после Большого Лондона.

Берлин — самый значимый промышленный центр и узел дорог Германии. Одних только железных дорог к нему сходилось пятнадцать! В городе и пригородах — до тридцати вокзалов, более 120 станций, 80 километров метро — с глубиной станций до 15-17 метров.

В Берлине было две трети электротехнической промышленности рейха — знаменитых по сей день концернов «Сименс» и АЕГ. Шестая часть всего машиностроения. До двадцати больших военных заводов, от Шпандау до фирм Хейнкеля и Даймлер-Бенц. Танки, пушки, самолёты, авиамоторы, снаряды.

И что же нам со всем этим богатством было делать?

Вариант первый. Осада

Не штурмовать Берлин, а обложить город.

Но вокруг Берлина и в самом городе было множество каналов, рек, озер и лесов. Глубина обороны немцев — больше ста километров. Каждый населённый пункт превратили в крепость. Свободного пространства для манёвра наступающих войск просто не осталось.

Немцы отлично знали, что судьба Берлина решается на Одере. То есть уже прорыв фронта и борьба против основных вражеских сил под Берлином обошлись бы нашим войскам недёшево. В реальности именно отсечение группировки войск от города позволило взять Берлин быстро и с малыми потерями.Допустим, мы окружили Берлин.

И что? Немецкий гарнизон Бреслау держался с 13 февраля по 6 мая 1945 года, Познани — месяц. За Будапешт сражались с октября 1944-го по февраль 1945 года. А складов продовольствия и боеприпасов в Берлине, по немецким оценкам, хватило бы на месяц.

Ждать, пока немцы сдадутся от голода и болезней — это однозначно огромные жертвы среди мирного населения, что показала ещё осада Парижа во франко-прусской войне. Казалось бы — «чего их басурман жалеть?».

Но тем временем гарнизон Берлина и войска вне кольца окружения изо всех сил пытались бы прорваться навстречу друг другу. Причём они сохранили бы управляемость и снабжение, и наши жертвы оказались бы огромными. Война продолжилась бы и на других фронтах — а это означало бы новые потери. Вовсе не надо думать, что Берлин был единственным местом, где продолжалась война. Вермахт имел мощную группировку в Чехословакии, ещё не сдалась Курляндия, ещё оставались войска на севере Германии. Насколько опасными могли быть их удары? Параллельно битве за Берлин немцы устроили контрудар под Бауценом, под который попали в основном польские части и некоторые соединения советских войск. Эту атаку купировали, но к тому моменту немцы уже успели устроить небольшой котёл и перемолоть несколько тысяч поляков за считанные дни, да и русские ушли из Бауцена не без потерь. Короче говоря, вермахт был опасен не подростками, которые сидели на чердаке и тискали потными ладошками фаустпатрон в ожидании ИС-2, а наносящими собственные удары танковыми и пехотными дивизиями. Которые всё ещё существовали и пытались проявлять активность. Эти челюсти конвульсивно двигались до самого конца.

А штурм Берлина — это быстрый способ лишить сотни германских дивизий на всех фронтах смысла сопротивления. Конец обороне Берлина — конец войне. Вермахт воевал, пока существовала направляющая его воля. Брось скальп фюрера к ногам народов мира, разгони генштаб — и армия быстро развалится.

С штурмом управились за десять дней. Дальше немецким войскам оставалось только сдаться.

Взяв Берлин, советские войска лишили Третий рейх важнейшего символа, а заодно и промышленности. Даже если Гитлер убежал бы куда-нибудь в Альпы — без заводов и транспорта Берлина рейх был уже окончательно обречён. Чем отбиваться? Но он и не убежал.

Нужно сделать важное уточнение. Берлин имел совершенно не адекватный своим размерам гарнизон. Конкретную численность в царившем хаосе определить сложно, орднунгу наступил полный капут, но речь максимум о ста тысячах человек. Это формально довольно много, но им приходилось защищать огромный периметр, а главное — что это были за люди. В Берлин отступили остатки нескольких дивизий, считанные регулярные батальоны пробились в город в последние дни перед окончательным окружением, так что собственно солдаты и офицеры из этой орды — меньшая часть. Остальное — фольксштурм: поставленные в строй пожарные, аврально мобилизованные люди нежного или, наоборот, преклонного возраста (кто ещё может ходить и кто уже может ходить), недорезанные коллаборанты и тому подобная мощная публика. Оказать жёсткое сопротивление это воинство не могло — и не оказало. Именно поэтому мегаполис пал за десять дней. Беречь такую непрочную крепость и водить вокруг неё хороводы ради удовольствия помахаться лишних несколько недель с регулярными силами вермахта на периферии — откровенно странная идея.

Вариант второй. Ландшафтный дизайн

Снести Берлин бомбами и снарядами.

Пробовали — не вышло. Уже к апрелю 1945 года благодаря налётам союзной авиации многие районы Берлина лежали в руинах на 60, 80, а то и 90 процентов. Но немцы всё равно не сдавались. Причём разрушения только облегчали им оборону среди руин — например, всё пожароопасное уже по большей части сгорело.

К тому же практика показывает, что как ни обстреливай, всё равно кто-то жив останется, стопроцентного разрушения не добьёшься, как ты их ни дубась. По Рейхстагу палили из стволов всех калибров — мастерски, с большой любовью к профессии панк-урбаниста и не жалея снарядов. И всё равно, чтобы в итоге предаться стрит-арту на стенах немецкого парламента, советским граффитистам пришлось входить туда пешком и убивать фанатов чистых стен руками. Так что как ни бомби, штурм в итоге будет. Благо орудий и снарядов у РККА в 45-м было столько, что за короткий срок на головы арийцам вываливали дикое количество стали — такое, что День артиллерии под Сталинградом на этом фоне — лёгкий, почти эротический массаж, и пехоте после такой подготовки было гораздо проще работать.

А дустом, дустом не пробовали?

Вариант третий. Боевая химия

Владимир Владимирович Маяковский ещё в 1924 году предсказывал химическую бомбардировку Берлина с беспилотных американских аппаратов:

Скорость —
шестьсот пятьдесят километров.
Девять
тысяч
метров —
высота.
Крыша
рейхстага,
сиявшая лаково,
в две секунды
стала седая.

Правда, реальное химическое оружие по эффективности сильно уступало фантастическому. А Берлин — очень большой город, порядка 90 тысяч гектаров.

Тем не менее, можно было попробовать залить Берлин стойкими отравляющими веществами, например ипритом. Подвешиваем выливные баки или бомбы под сотни бомбардировщиков — и летим. Газовая завеса продержится несколько дней.

В апреле 1945 года у авиация США на складах в Англии было свыше 300 тысяч 50-килограммовых бомб М47 с ипритом, 13 тысяч бомб по 227 кило и 36 тысяч 450-килограммовых бомб. Всего около 17 тысяч тонн ядовитой начинки.

Однако залить газами не только улицы, но и подземные убежища, станции и тоннели метро Берлина было бы весьма сложно.

И как потом убирать миллионы трупов? А чистить огромный город? А главное, для немцев химические атаки не были чем-то невиданным — гражданских-то навалим уйму, дурацкое дело нехитрое, а вот с военными большой вопрос.

Хотя, раз уж мы тут имажинарный мир строим, «придумайте, какую ещё гадость сделать арийцу» — окурить какой-нибудь дрянью «флактурмы», башни ПВО, было бы, пожалуй, и неплохо. Только долго окуривать и непрерывно — всё равно сутки напролёт в противогазе не просидишь. Да и зачем иприт (хотя…), обычная слезогонка. Главное — масштаб. Я бы лично загадил башни ПВО слезоточивым газом хотя бы ради заголовков. «Выходя из башни, штандартенфюрер не мог сдержать слёз». «Даже гестаповцы рыдали, покидая флактурм». Да.

Вариант четвёртый. Атомная бомба

Ещё Герберт Уэллс в романе «Освобождённый мир» описал уничтожение именно Берлина «большой атомной бомбой» — которую надо поднимать обеими руками и прокусывать её втулку зубами. Примечательно, что роман вышел ещё до Первой мировой войны — в 1914 году.

А в годы Второй мировой отметился другой фантаст — Хайнлайн. В его   «Никудышном решении» Берлин тоже с воздуха посыпают радиоактивной пылью. Третьему рейху конец. Фюреру тоже.

Но вот беда. В нашей реальности первый атомный взрыв на полигоне осуществили только 16 июля 1945 года — спустя более, чем два месяца после капитуляции рейха. Боевое применение — и того позже.

Что же — ждать лета? А если одной бомбы не хватит? Тогдашняя атомная бомба — это не ядерные боезаряды разгара холодной войны. А Берлин — это не Хиросима с плотной застройкой из палок и других сомнительных стройматериалов. Тут камень, нюка того эффекта не даст.

Даже на учениях конца 50-х годов после атомного удара оборону большого города класса Кёнигсберга добивали обычным оружием.

Так что Красная армия выбрала самый быстрый и надёжный способ. Взятие Берлина поставило во Второй мировой войне в Европе победную — и неоспоримую — точку.