«Рыцари» Великой Армении и их враги

Античный мир: эпоха кавалерии

В военном искусстве оседлых народов конница традиционно играла второстепенную роль: достаточно вспомнить греческую фалангу и могучий римский легион, славившиеся дисциплинированностью и способностью противостоять в сомкнутом строю даже превосходящему числом противнику. На Востоке, однако, влияние кочевых и степных народов ощущалось гораздо сильнее, а плодородные равнины и открытые пространства давали отличный шанс для развития коневодства и распространения кавалерии. Всадники, сменившие воинов на колесницах, стали главной ударной силой Державы Ахеменидов, а с развитием государственных институтов и тактики великолепная конница появилась и в Европе, прежде всего, в армиях Филиппа и Александра Македонских. Гетайры, фессалийцы и продромы добыли немало побед как отцу, так и сыну, что привело к грандиозным завоеваниям Александра и большим переменам в жизни всего Ближнего Востока.

Эллинистическое военное искусство в немалой степени повлияло на военную систему, которая уже существовала в регионе до завоевания. Сменившие ахеменидских царей Селевкиды и Птолемеи привнесли в армии покорённых областей последние достижения военной науки: македонскую фалангу, пельтастов и ударную конницу. Так, в Средней Азии (в Греко-Бактрии) продолжали набирать отряды конных лучников, вооружённых «по-скифски», в Сирии — верстать каппадокийскую и мидийскую конницу, в Египте — лёгких всадников-нубийцев и наездников на верблюдов. В этом контексте особенный интерес представляет развитие военного дела Армении, в значительной степени повлиявшего на соседей, что, однако, не спасло само Армянское царство от раздела.

Армянское царство — от независимости к протекторату

Армянская держава играла заметную роль в политических процессах III века до н. э. — V века н. э., пройдя путь от регионального гегемона до разменной монеты в играх между Римом и Ктесифоном, однако армянскую конницу одинаково высоко ценили как во времена Цезаря, так и Константина Великого. В персидские времена армяне, покорённые Ахеменидами, поставляли значительные контингенты в армию шахиншаха, однако после похода Александра территории Южного Кавказа оказались фактически независимыми от центра, будь то Вавилон, Антиохия или Селевкия. В конце III — начале II века до н. э. Армения всё же оказалась покорена Селевкидами, но ненадолго. Разгром сирийского царя Антиоха III при Магнесии способствовал освобождению Армении.

Вероятно, именно тогда в царстве вызревает своеобразная военная организация, прославившая армян в поздней Античности и раннем Средневековье. Армянское нагорье было пригодным для разведения лошадей настолько, что ещё во времена персидского владычества армянские лошади ценились в Персеполе и воспевались греческим поэтом Оппианом. В дополнение к коневодству в Армении имелась развитая металлургическая промышленность, что позволило оснастить всадников не только сносным оружием, но и доспехом. Так появились «айрудзи» — армянские катафракты, один из символов военного дела Востока. Дословно «айрудзи» означает «человек и конь», что открывает самые широкие возможности по трактовке этого термина, который далеко не всегда обозначал тяжеловооружённого всадника с копьём. Тем не менее именно этот род войск был наиболее значимым в армянском войске до и после покорения Армении.

Катафракты — смерть в броне

Говоря о катафрактах, прежде всего вспоминают «всадников в сверкающей броне» Сасанидов, римлян, заимствовавших тяжёлую конницу у соседей, а также тяжелобронированную конницу степняков. Куда реже говорят об армянских катафрактах, хотя с ними легионам Луция Лукулла пришлось столкнуться ещё в I веке до н. э. во время очередной Митридатовой войны. Тогда в войну с Римом оказался втянут тесть Митридата Евпатора — шахиншах Великой Армении Тигран II. Несмотря на все дипломатические манёвры, ему не удалось отвести от себя меч — Лукулл оказался амбициозным и агрессивным политиком, вероломно нарушившим все предыдущие соглашения и атаковавшим Тиграна. На этот раз тяжёлая конница не сыграла своей роли: выучка и закалка легионеров сделали своё дело, а консул Лукулл, по всей видимости, был более способным военачальником, чем его царственный визави. Армения была разгромлена, но не уничтожена. Более того, преемникам Тиграна удалось отстоять независимость (подчас, впрочем, формальную), несмотря на то что царство играло исключительную роль в противостоянии Рима и Парфии, а после и Сасанидов. Одним из важных факторов сдерживания неприятельских нашествий был корпус «айрудзи», постоянная боеготовность которого позволяла сохранять государственность столетиями.

Только в IV веке н. э. Сасанидам наконец-то удалось добиться своего: ослабленная усобицами и вторжениями извне Римская империя не могла более защищать армян, царство которых было разделено между империями, причём персам досталось 4/5 армянской территории. С этого времени армяне начинают играть всё более заметную роль в военной и политической истории обеих стран, но особенно империи, остро нуждавшейся в боеспособных подразделениях не только на восточной границе, но и на Дунае, Рейне и в Италии. Армянские всадники и полководцы неоднократно принимали участие в походах императоров и римских командующих: при Юстиниане армяне сражались в составе армии Велизария, освобождавшего Африку и Италию. Его дело продолжил офицер-армянин Нарсес — ещё один прославленный военачальник той эпохи. Даже арабское нашествие не нивелировало роли армян в ромейской истории — в IX-XI веках на престоле находилась Армянская (Македонская) династия, а воины-армяне составляли одну из основ византийской армии, особенно на её восточных окраинах.