Шамхорская резня: банды против русских эшелонов

Край обоюдной ненависти

Развал Российской империи аукнулся на всех её территориях — особенно окраинных. Старая администрация уходила, и её место занимала националистично настроенная интеллигенция местных народов. В Закавказье это были грузинские меньшевики — ещё до революции они были настолько авторитетны, что с ними советовался сам наместник — великий князь из рода Романовых.

Когда Романовых смело с политической доски, меньшевики естественным образом взяли власть в крупных грузинских городах. Впрочем, помимо грузинской интеллигенции в Закавказье существовали ещё армянская и азербайджанская («мусульманская»), а также деревня, в изобилии поставлявшая разбойников всех мастей и организаций.

Местные народы не испытывали тёплой любви и доверия друг к другу и стремились вооружаться при любой возможности. В этом им, казалось бы, могли помочь русские войска, которые покидали Кавказский фронт целыми эшелонами.

Но пассажиры эшелонов понимали, что горы Кавказа — место неспокойное, а после февраля 1917 года — неспокойное втройне.

Шансы быть ограбленными по пути были вполне реальны, поэтому оружие стоило держать при себе, а не передавать кому попало по первому требованию.

Плохо замаскированный грабёж

Грузины из Тифлиса хотели получить оружие себе, но сил на это смогли выделить немного — всего лишь бронепоезд и 65 человек. Поэтому были вынуждены прибегнуть к помощи мусульман‑азербайджанцев.

Правда, по плану всё должно было происходить умно. Разоружать поезда следовало по одному и в ущельях, где нельзя использовать количественное преимущество. Но в регионе в ту хаотичную эпоху всем правили бардак и несогласованность, и в итоге удалось «нафармить» между станциями Акстафа и Шамхор 14 вставших в пробке эшелонов.

Руководивший изъятием штабс-ротмистр Абхазава особого трепета перед этим фактом, правда, не испытывал — к нему шёл на помощь конный отряд Дикой дивизии в 600 человек под командованием князя Магалова. К тому же к месту стоянки эшелонов начали стекаться наиболее решительные местные жители, надеявшиеся поживиться — их было трудно отличить от бандитов.

Абхазава уже разоружил одиночный эшелон на станции Караязы: там доходящая до наглости уверенность сыграла своё — ему отдали оружие. После чего он тут же ограбил разоружённых, отобрав муку, масло, сено и лошадей — «изымал излишки фуража».

Как правильно тянуть время

Воодушевлённый удачным опытом, Абхазава решил «скушать» и 14 застрявших его милостью эшелонов. Но делать это разом, разумеется, не собирался даже он — тут бы никакой кураж не помог. Поэтому пришлось пойти на хитрость.

Абхазава встретил делегатов от поездов и предложил им следовать дальше. Не поскупился он и на торжественное обещание никого не разоружать — только просил не ехать всем разом, а проследовать поодиночке мимо «припаркованного» за углом бронепоезда.

Абхазава мотивировал своё предложение опасением за судьбу вверенной ему единицы — а ну как вы все разом кинетесь и увезёте ценное имущество с собой.

И не просто так — к Абхазаве стекались подкрепления из всадников Дикой дивизии и просто разрозненных банд. Счёт собравшихся неподалёку «рейдеров пустоши» уже шёл на тысячи. А у поездов меж тем кончалось продовольствие — надо было что-то делать.

Не в меру наглый бронепоезд

Абхазава подогнал бронепоезд к стоящим эшелонам и приказал разобрать пути. Началось разоружение — бронепоезд, мусульманские всадники и бандитская толпа не способствовали излишнему упорству в нежелании расстаться с оружием. Солдаты устали от войны, были истомлены длительным ожиданием и деморализованы численным перевесом противника. Поэтому Абхазаве удалось разоружить четыре первых эшелона и наполовину управиться с пятым.

Однако горячий горец допустил роковую ошибку, подкатив на бронепоезде к перевозимой на открытой платформе батарее.

Там твёрдо решили оружия не сдавать и ждали Абхазаву с распростёртыми объятиями. Грянул пушечный выстрел — промахнуться на такой дистанции было невозможно. Абхазаву вместе с несколькими подручными разорвало на куски. Последовавший следом орудийный залп превратил бронепоезд в груду искорёженного железа.

Безвыходная ситуация

Тут же завязался бой. Позиция у русских была отвратительная, патронов немного. Исчерпав боеприпасы, солдаты сдавались.

Фронтовики, быть может, и продали бы свои жизни как можно дороже, но в тех же поездах с ними вперемешку ехали сотни гражданских — женщины и дети. Увы, сдача не спасла их от бесцеремонного грабежа. Не обошлось и без изнасилований.

Станислав Едиевский, заставший драматические события, описывал: «…мы очутились в стане разбойников. Нас было около 400 пассажиров… Обирали до нитки, снимали сапоги, верхнее платье, не говорю про ручной багаж и деньги… До станции Шамхор оставалось версты три, и мы потянулись туда. По дороге татары грабили всех, у кого что-либо осталось. Позади — пожар, валяются трупы, стонут раненые… Многие шли впереди в одних рубашках, голодные, ограбленные, избитые. Состоятельные сделались нищими, здоровые потеряли здоровье, стали калеками…».

Последствия

Но на место разграбленных эшелонов пришли новые — люди видели валяющиеся трупы и горящие вагоны и сдаваться не собирались. Несколько поездов прорвались с боем. Другие встали, окопались и упорно огрызались огнём на всякую попытку приблизиться.

Одиннадцатого января наконец удалось начать переговоры. Солдаты наотрез отказывались отдавать оружие. Грузины, во многом сами заварившие эту кашу, стремились её тихо куда-нибудь вылить. Но им не давали этого сделать мусульмане, разозлённые потерями. В итоге порешили на том, что последние пропускают скопившиеся эшелоны и за это получают от грузин артиллерийскую батарею из арсенала в Тифлисе.

Эшелоны поехали дальше — крупнейшее столкновение было позади, но попытки грабежа по пути не прекращались. Русские старались держаться вместе и в любом подозрительном случае стрелять на поражение — но это не спасало от потерь в пути.

У нас уже вряд ли получится точно подсчитать убитых в бойне у Шамхора. Ясно одно — счёт идёт на сотни и тысячи человек. Это много, но ещё ощутимее был конечный результат — десятки тысяч озлобленных русских солдат. Они были готовы мстить в чьей угодно компании — хоть с большевиками, хоть с самим Вельзевулом. И это имело долгосрочные последствия для попавшего в хаос Гражданской войны Закавказья.