Женщины на войне: сестры милосердия

Крестовоздвиженская община

На войне всегда всего не хватает. И особенно остро не хватает младшего и среднего санитарного персонала.

Если почитать требования, предъявляемые к хорошему санитару, то станет ясно: за такого человека передерутся все строевые командиры. Санитар должен быть умным, ловким, аккуратным, проворным, сильным и честным — прямо-таки идеал солдата!

На практике работать санитарами чаще всего направляли отходы обучения — слишком тупых, слишком неуклюжих… Проблему эту вскоре заметили, и от командования пришло решение: создать общину милосердных сестёр во Христе, которые бы добрым словом и правильным действием приносили облегчение раненым.

Первой такой общиной в мире стала Крестовоздвиженская община милосердных сестёр, а также присоединившиеся к ним сердобольные вдовы.

Разумеется, вначале их не приняли всерьёз. Великий пессимист князь Меньшиков, главнокомандующий в Крыму, меланхолически заметил: «Вы при этой общине сифилитическое отделение открыть не забудьте». Почитать устав ему было некогда: сёстры, помимо прочего, давали подписку о целомудрии в течение службы.

Дочь простого матроса Даша Севастопольская — Дарья Лаврентьевна Михайлова — оборудовала на свои средства перевязочный пункт и очень много сделала для раненых; но в общину эту не попала.

Именно с Крестовоздвиженской общиной приехал в Крым Николай Иванович Пирогов, и крымский опыт лёг в основу знаменитой книги «Начала общей военно-полевой хирургии». Его инструкции для сестёр общины предписывали заботиться о собственном здоровье.

Вместе с врачами сёстры проделали гигантскую и самоотверженную работу. Семнадцать из них погибли (в основном, от болезней: почти все переболели тифом).

80 сестёр милосердия после окончания войны выразили желание продолжить работу в мирное время. Первыми больницами с участием женского персонала в России стали Кронштадский и Калинкинский военно-морские госпитали.

Флоренс Найтингейл

Независимо от Крестовоздвиженской общины из Англии в Турцию — а затем в Крым — приехали 38 женщин во главе со знаменитой Флоренс Найтингейл: медсестрой и национальной героиней Британии. Она родилась в аристократической семье, имела много возможностей проявить самые разнообразные таланты, но выбрала тот, из-за которого и порвала с семьёй — уход за больными.

В октябре 1854 года Флоренс было 34 года, и она уже занимала должность суперинтенданта (директора) в учреждении по уходу за больными аристократками. Иными словами, у неё был практический опыт как в уходе за пациентами, так и в грамотной организации.

В Крыму она застала настоящий медицинский ад. Толпившиеся в палатах раненые и больные, полное пренебрежение к послеоперационному уходу, голод, холод и крысы.

По настоянию «дамы с лампой» (так Флоренс прозвали за ночные обходы палат) госпитали расширили, питание улучшили, по подписке собрали значительные средства, и к концу Крымской войны всё преобразилось. Самые банальные (с современной точки зрения) меры типа «протопить печку, вымыть полы и накормить не плесневелыми сухарями, а мясным супом» — творили чудеса.

После войны Флоренс Найтингейл сыграла огромную роль в реформе медицинской службы армии Великобритании.

Например, она ввела такие усовершенствования, как оснащение госпиталей системой канализации и обязательная подготовка всего больничного персонала.

Женское бюро и мамаша Бикердайк

Разумеется, в ходе Гражданской войны в США женщины не могли оставаться в стороне!

Набор возражений был стандартный: женщина упадёт в обморок при виде крови, не сможет встроиться в командную цепочку армии; женщина — это соблазн и падение нравственности; женщине нельзя видеть обнажённое мужское тело.

Но требования морализаторов отступили перед требованиям армии.

Доротея Дикс, основательница приютов для умалишённых, 19 апреля 1861 года явилась к Военному Секретарю США, основала Женское бюро армии США и стала «суперинтендантом санитарок».

По мнению мисс Дикс, потенциальная санитарка должна была быть старше тридцати, здоровой, внешне непривлекательной, одеваться просто «почти до отвращения» («plain almost to repulsion in dress»). Также она должна уметь готовить согласно больничным диетам и не носить никаких украшений. Жалованье (40 центов в день) тратится либо на улучшение рациона (разумеется, ни капли спиртного!), либо на благотворительность.

Помимо организованных санитарок в госпиталях работали монашки и неорганизованные доброволицы... головная боль для любой больницы. «Они хотели немного, — иронически писал доктор Бринтон, — только комнату, постель и зеркало». (Для женщины из общества, привыкшей к прислуге, это примерно как для типичной нашей современницы «два квадратных метра на полу, пенка, спальник и зубная щётка»).

Беда была в том, что комнат, кроватей и зеркал не хватало. Бринтон предпочёл пятнадцати доброволицам пятнадцать монашек, которые без жалоб разместились в одной комнате и понимали, что такое дисциплина.

К 1863 году мисс Дикс достала всех. Она требовала, чтобы её санитарки руководили мужским персоналом, подчиняясь только врачам. При этом она работала очень много, была у всех на виду и убрать её казалось решительно невозможным.

Наконец руководство пошло на классический обходной маневр: 29 октября 1863 года официальным приказом Доротею назначили вторым человеком после Генерального Хирурга по всем вопросам, связанным с санитарками. И первое распоряжение Генерального Хирурга Барнса по санитаркам было следующим: принимать женщин без различия возраста, роста и внешности.

Текучесть кадров стала огромной, но одно ясно — по количеству участниц Женское бюро в десятки раз превзошло все предыдущие опыты.

Были доброволицы, которые не вписывались ни в какие рамки.

Знаменитая мамаша Бикердайк, закалённая годами семейной жизни, являлась в госпитали с лозунгом «Генеральная уборка!».

Под её руководством к отдраиванию всего, что можно отдраить, привлекались и выздоравливающие, и санитары, и врачи. Если начальник госпиталя приходил на шум и интересовался: «От кого это миссис получила полномочия командовать в госпитале?», ответ был простым и неопровержимым: «От Господа нашего всемогущего». После этого и начальник получал тряпку и фронт работ…

«Мамаша» не признавала госпитальных диет и возила с собой запасы самодельных сиропов, которыми щедро снабжала солдат.

Всех их — и «санитарок мисс Дикс», и католических монашек, и протестанток, и просто доброволиц — солдаты называли «сёстрами милосердия» и очень любили.

Хотя, конечно, не обходилось без эксцессов. В воспоминаниях одной сестры упоминается пациент, который при виде приближающейся санитарки быстро раздевался догола, ложился поверх одеяла и кричал: «Сестрица, посмотрите-ка, что у меня есть!».

На Юге процесс внедрения санитарок проходил более деловито и без скандалов. Закон приняли в сентябре 1862 года. Он устанавливал строгий норматив: две сестры-хозяйки на каждый госпиталь, две их помощницы, две сестры-хозяйки на палату и «другие санитарки и повара по необходимости, лучше всего — женщины».

Мужчин из госпиталей быстро забирала война, их места довольно естественно занимали женщины. Богатые дамы работали и помогали деньгами (а у любого нормального плантатора жена была главным бухгалтером и старшей медсестрой поместья), девушки среднего достатка просто работали, а совсем бедные даже получали жалованье.

Первые шаги женской помощи в военно-медицинском деле поначалу казались неуклюжими, наивными и неловкими. Но женская отвага, храбрость и решительность посрамили скептиков и навсегда остались в мировой истории.