Как Гай Фокс собирался взорвать Парламент: история самого известного заговора в истории Британии

Гай Фокс, который ассоциируется с Пороховым заговором прежде всего, на самом деле не был его создателем и идейным вдохновителем. За разработкой плана стоял дворянин Роберт Кейтсби, уличенный 6-ю годами ранее в участии в другом заговоре, целью которого было свержение королевы Елизаветы I. Кейтсби тогда удалось избежать казни, он отделался сравнительно легко — потерей родового имения. Ярый католик, засветившийся как потенциальный предатель, Кейтсби находился под пристальным вниманием властей наряду с другими религиозными диссидентами. Для непосредственного осуществления плана нужна была фигура не такая заметная, и Кейтсби начал подыскивать подходящего человека на роль в 1604-м году.

Кандидат вскоре нашелся — им оказался опытный военный и убежденный католик Гай Фокс, известный также, как Гвидо. По иронии, Фокс родился в протестантской семье, однако прославился как чуть ли не самый заклятый враг протестантов своего времени. Он обратился в католицизм незадолго до того, как отбыл на войну (Фокс сражался на стороне Испанской империи в Восьмидесятилетней войне). Гвидо заслужил отличную репутацию в среде католиков, его полагали человеком твердых убеждений, рассудительным интеллектуалом, чья преданность не вызывала сомнений. Фокс стал одним из пяти основных заговорщиков, которые в мае 1604 года принесли клятву хранить план в тайне и оставаться верными идее и друг другу. Всего участников заговора было, как считается, 13, однако их могло быть и значительно больше, учитывая число косвенно вовлеченных и осведомленных.

Кейтсби разрабатывал план действий в течение нескольких месяцев, и, в итоге, выбрал здание Парламента в качестве мишени. Это был самый логичный вариант — во-первых, именно так можно было одним махом избавиться от королевской семьи в практически полном составе, включая самого Якова I, королеву и его 11-летнего наследника Генриха, а, заодно, от основных высокопоставленных сторонников монарха (5 ноября он должен был выступить с тронной речью на открытии новой сессии Парламента). Кроме того, по словам Кейтсби, возмездие божье должно было свершиться в том же месте, где ранее состоялось злодеяние против Господа. Под злодеянием имелось в виду принятие законов еще времен правления Елизаветы, ущемляющих права католиков.

Томас Перси, один из основных заговорщиков, поселился в доме недалеко от здания Парламента, а Фокс, взявший псевдоним Джон Джонсон, играл роль его слуги. Уровень безопасности в начале 17-го века был далек от современного, и проникнуть на территорию Вестминстерского дворца оказалось совсем не трудно. Здание представляло собой огромное количество разрозненных помещений, часть из которых сдавалась в аренду. Вестминстер тех лет вовсе не был сакральным местом — так, например, в годы правления Генриха VIII буквально по соседству с дворцом обитал популярный бордель.

Заговорщики арендовали помещение, которое располагалось в подвале Вестминстера, прямо под Палатой Лордов. Туда же доставили бочки с порохом — если бы план привели в действие, на воздух взлетело бы все здание целиком, да и соседние постройки тоже накрыло бы взрывной волной. Бочки замаскировали, завалив дровами. Зажечь фитиль должен был Фокс, который сам вызвался исполнить миссию, после чего он предполагал скрыться по Темзе. Заговорщики были уверены в успехе предстоящего мероприятия практически до самого последнего момента. Вероятно, история сложилась бы совсем иначе, если бы не одно обстоятельство.

Незадолго до планируемого выступления Якова I один из лордов, Уильям Монтигл, получил анонимное письмо, автор которого предостерегал его от посещения тронной речи короля в Парламенте. Личность составителя послания до сих пор не известна, но, не исключено, что это мог быть один из заговорщиков или тех, кому было достоверно известно о планируемом акте. Монтигл передал письмо Роберту Сесилу, секретарю, который незамедлительно доложил Якову. Король поначалу сомневался в реальности угрозы, однако отдал распоряжение проинспектировать территорию Вестминстерского дворца.

Вечером 4 ноября сэр Томас Найветт, обходивший помещения, обнаружил, что одна из комнат в подвале доверху набита дровами, а ее двери охраняет некий мужчина, одетый не как сторож, а, скорее, как всадник — плащ, сапоги со шпорами, шляпа. Найветт вызвал подмогу: стража отодвинула дрова, за которыми были спрятаны 36 бочек с порохом. Подозрительного мужчину, представившегося Джоном Джонсоном, задержали, в кармане у него обнаружили фитиль.

О ситуации тот час доложили королю, а Джонсона отправили на допрос. Когда тот отказался выдавать какие-либо сведения, по указанию Якова применили пытки. Вскоре господин Джон Джонсон признался, что его настоящее имя — Гай Фокс, а также назвал остальных участников заговора и главного организатора — Роберта Кейтсби. Фокс раскрыл детали плана атаки и дальнейших действий: похищение юной принцессы Елизаветы, дочери Якова, и ее скорая свадьба с католиком, который бы полностью находился в руках Кейтсби и компании.

Королевские войска были немедленно высланы для поимки и ареста предателей — часть из них погибла в перестрелке, в том числе, и сам Кейтсби. Это, в данном случае, было большой милостью — иначе преступников ждала бы страшная казнь за измену (повешение, утопление и четвертование).

Заговорщиков, которых удалось взять живыми, казнили в январе 1606 года. При применении подобного рода казни, приговоренного снимали с эшафота еще живым, топили тоже не до конца — смысл был в том, чтобы жертва все еще оставалась в сознании к моменту четвертования. Гай Фокс, тем не менее, умер на первом этапе — его шея сломалась при прыжке с эшафота. Тело его все же четвертовали после смерти, а конечности отослали «в четыре конца королевства».

Пороховой заговор еще больше усугубил положение католиков, а его провал был использован государственной пропагандой. В 1606 году парламент принял акт, предписывающий отмечать 5 ноября как день благодарения, и все церковные приходы получили распоряжение проводить службу каждый год в эту дату, восхваляя милостью божью за избавление от злого умысла католиков. Официально предписание существовало до 1859-го года, но традиция отмечать 5 ноября кострами, сожжением чучела Гая и фейерверками существует до сих пор.